Совсем обалдев и едва переводя дух, Гея стояла, держа в руках голову мертвой змеи. Затем она швырнула и голову, и еще сотню метров колец через стену — в ров. Акулы мгновенно впали в бешенство и принялись рвать мясо.
Гея была... искорежена. Все ее суставы были вывернуты. Голова походила на давленую дыню, позвоночник выписывал кренделя почище любой швейцарской горной дороги.
Потом Гея начала корчиться. Выбросила одну руку вверх, и что-то с хрустом встало на место. Дернула бедрами — раздался еще более громкий треск. Поднеся ладони к лицу, богиня вправила там все кости. Так, шаг за шагом, она восстанавливалась. А когда снова стала целой и невредимой, то засверкала глазами на Сирокко, которая все это время бесстрастно стояла со сложенными на груди руками.
— Это был подлый трюк! Слышишь, ты, сука? — завопила Гея. Затем она повернулась, спрыгнула внутрь Преисподней и крикнула стражу у ворот.
— Отвори-ка дверцу! И мосток опусти. Сейчас она у меня попляшет.
Один из ее военных советников попытался что-то сказать. Это стоило ему такого пинка, что отбросил его разбитый труп миль на десять оттуда, на территорию «Уорнер». А страж ворот уже лихорадочно их распахивал.
Едва мост начал опускаться, Гея поставила на него ногу. Под ее массой барабан завертелся с такой скоростью, что канат задымился и вспыхнул. Затем Гея протопала по мосту и оказалась на подъезде к воротам «Юниверсал».
Она вышла из магического круга.
ЭПИЗОД XX
Крис протянул руку к холодильнику рядом с креслом. Гея с неизменной щедростью обеспечивала ему все нужное пиво и все холодильники — холодный флакон всегда был под рукой. Достав бутылку, Крис ее откупорил. Поначалу поединок Геи со змеей приводил в ужас. Но чем дальше, тем больше он становился похож на сотни фильмов про монстров, которые Крис за последний год просмотрел. Исход был предопределен. Все понимали, что женщина намерена убить змею. Она так и сделала.
В голове уже приятно гудело от пива. Адам по-прежнему сидел на полу балкона и обалдело таращился через столбики ограды. Такого фильма он еще никогда не видел. Время от времени он вскакивал и для лучшего обзора подбегал к телескопу.
Крис никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным. Но приказы Сирокко были предельно точны. Он должен оставаться на месте, пока она за ними не придет. Что ж, вон она там — лишь темное пятнышко во главе немыслимой армии. Быть может, ему следовало выбраться к воротам «Юниверсал» и проскользнуть мимо Геи, пока она билась со змеей? Особого смысла не было, да и побуждения к этому Крис не чувствовал.
«Кто-нибудь за тобой придет», — сказала тогда Сирокко.
Хорошо бы кто-нибудь сюда добрался.
Тут-то Габи и хлопнула его по плечу.
Крис выронил бутылку пива, которая мигом разлетелась по всей мраморной террасе. Увидев битое стекло, Адам рассмеялся. Совсем как в «Трех простофилях».
— Крис, ты трезв? — спросила Габи, и глаза ее сузились.
— Вполне.
— Тогда слушай, что ты должен сделать.
Она сказала. Много времени не ушло. Не очень сложно, но довольно страшно. «Целый год я тут торчал, — подумал Крис. — Целый год ни черта не делал — только болтал с ребенком. А теперь я должен сделаться супергероем».
Тут он понял, что сейчас захнычет, и торопливо кивнул.
Габи испарилась.
Крис поспешил к Адаму, взял его на руки и как мог радостнее улыбнулся.
— Пойдем прогуляемся, — сказал он.
— Не хочу. Хочу дальше смотреть, как Гея дерется.
— Потом посмотришь. Прогулка будет еще интересней.
Адам явно сомневался, но ничего не сказал, когда Крис поспешил вниз по лестнице — мимо спящих тел Ампулы, Русалки и всех остальных домашних слуг. Выскочив в заднюю дверь, он устремился б лес жил.
В середине прохода Гея помедлила. Что-то шло не так.
Разум ее был раздроблен, но Гея уже привыкла и знала, как с этим справляться. Все больший ее процент концентрировался в этом теле. Борясь со змеей, она уже почти ни о чем другом подумать была неспособна. То же самое — когда она сосредоточивалась на самоисцелении.
Но теперь происходило что-то еще. Сейчас она разберется. Громадный лоб задумчиво нахмурился.
И тут послышались крики. В то же самое время другая группа титанид, организованная в оркестр горнов и барабанов, принялась исполнять исключительно громкий номер и замаршировала к востоку. Таким образом, Сирокко осталась одна, почти в километре перед своей армией.
Так-так, прикинем. Первая группа титанид теперь, должно быть, почти у ворот «Дисней». Эта новая направляется к «Голдвину». Не рассредоточивает ли Сирокко свои силы, готовясь к атаке?
Послышалось двенадцать хлопков. Гея подняла взгляд и увидела, как с запада на восток снова летят крошечные самолетики. Этот фактор тоже следует учесть. Самолеты миновали Свистолет... а тот вдруг почему-то показался Гее короче. К тому же пузырь пускал не то дым, не то пар...
Тут Гея сообразила. Свистолет казался короче, потому что он двигался к ней. И прямо у нее на глазах он еще больше спрямил курс, направляясь чуть ли не вертикально вниз. Затем с его хвоста полились тонны балластной воды, и дирижабль стал подниматься все выше, пока не превратился в массивный круг на фоне желтого неба. Тогда он снова пошел вниз.
«Пар» на поверку оказался вылетающими из верхних вентиляционных отверстий херувимами, а также мириадами существ — большинство не крупнее мыши — что выпрыгивали с боков, опускаясь на концах крошечных парашютиков. Эвакуация шла полным ходом. Зрелище было устрашающее, особенно в сопровождении жуткого звука: надсадного, скорбного воя, от которого у Геи отвисла челюсть.
То был предсмертный вопль дирижабля.
Лютер стоял в одиночестве на верху стены — неподалеку от своей часовни у ворот «Голдвин». Все выходило так, будто он остался в стороне от событий.
Лютер знал, что жить ему осталось недолго. Он безропотно терпел раны, оказавшись в лапах Коллегии кардиналов папы Джоанны, долгое время после триумфа Кали удостаивался невнимания Геи. Лютер оказался вне круга приближенных — и это было больнее всего. Ибо все, чего ему хотелось, — это служить Гее.
Он наблюдал за битвой Геи со змеей. Гея победила, а он не почувствовал ни радости, ни боли.
Затем он увидел, как свой заход делает дирижабль...
И в этот самый момент, прежде чем богиня взглянула в небо, какая-то малая часть его разума, по-прежнему настроенная на мысли Геи, уловила ее сомнения.
Лютер пал на колени. Он терзал свою плоть и молился.
Разум Лютера был похож на грузовик с квадратными колесами. Понемногу двигался, но с неимоверными усилиями. Лютер напрягался, подымая свой разум на угол — и наконец тот с глухим стуком переваливался на новую мысль. Тогда Лютер снова напрягался.
«Где Дитя?» — подумал он.
Еще напрячься, поднять, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Гея была... искорежена. Все ее суставы были вывернуты. Голова походила на давленую дыню, позвоночник выписывал кренделя почище любой швейцарской горной дороги.
Потом Гея начала корчиться. Выбросила одну руку вверх, и что-то с хрустом встало на место. Дернула бедрами — раздался еще более громкий треск. Поднеся ладони к лицу, богиня вправила там все кости. Так, шаг за шагом, она восстанавливалась. А когда снова стала целой и невредимой, то засверкала глазами на Сирокко, которая все это время бесстрастно стояла со сложенными на груди руками.
— Это был подлый трюк! Слышишь, ты, сука? — завопила Гея. Затем она повернулась, спрыгнула внутрь Преисподней и крикнула стражу у ворот.
— Отвори-ка дверцу! И мосток опусти. Сейчас она у меня попляшет.
Один из ее военных советников попытался что-то сказать. Это стоило ему такого пинка, что отбросил его разбитый труп миль на десять оттуда, на территорию «Уорнер». А страж ворот уже лихорадочно их распахивал.
Едва мост начал опускаться, Гея поставила на него ногу. Под ее массой барабан завертелся с такой скоростью, что канат задымился и вспыхнул. Затем Гея протопала по мосту и оказалась на подъезде к воротам «Юниверсал».
Она вышла из магического круга.
ЭПИЗОД XX
Крис протянул руку к холодильнику рядом с креслом. Гея с неизменной щедростью обеспечивала ему все нужное пиво и все холодильники — холодный флакон всегда был под рукой. Достав бутылку, Крис ее откупорил. Поначалу поединок Геи со змеей приводил в ужас. Но чем дальше, тем больше он становился похож на сотни фильмов про монстров, которые Крис за последний год просмотрел. Исход был предопределен. Все понимали, что женщина намерена убить змею. Она так и сделала.
В голове уже приятно гудело от пива. Адам по-прежнему сидел на полу балкона и обалдело таращился через столбики ограды. Такого фильма он еще никогда не видел. Время от времени он вскакивал и для лучшего обзора подбегал к телескопу.
Крис никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным. Но приказы Сирокко были предельно точны. Он должен оставаться на месте, пока она за ними не придет. Что ж, вон она там — лишь темное пятнышко во главе немыслимой армии. Быть может, ему следовало выбраться к воротам «Юниверсал» и проскользнуть мимо Геи, пока она билась со змеей? Особого смысла не было, да и побуждения к этому Крис не чувствовал.
«Кто-нибудь за тобой придет», — сказала тогда Сирокко.
Хорошо бы кто-нибудь сюда добрался.
Тут-то Габи и хлопнула его по плечу.
Крис выронил бутылку пива, которая мигом разлетелась по всей мраморной террасе. Увидев битое стекло, Адам рассмеялся. Совсем как в «Трех простофилях».
— Крис, ты трезв? — спросила Габи, и глаза ее сузились.
— Вполне.
— Тогда слушай, что ты должен сделать.
Она сказала. Много времени не ушло. Не очень сложно, но довольно страшно. «Целый год я тут торчал, — подумал Крис. — Целый год ни черта не делал — только болтал с ребенком. А теперь я должен сделаться супергероем».
Тут он понял, что сейчас захнычет, и торопливо кивнул.
Габи испарилась.
Крис поспешил к Адаму, взял его на руки и как мог радостнее улыбнулся.
— Пойдем прогуляемся, — сказал он.
— Не хочу. Хочу дальше смотреть, как Гея дерется.
— Потом посмотришь. Прогулка будет еще интересней.
Адам явно сомневался, но ничего не сказал, когда Крис поспешил вниз по лестнице — мимо спящих тел Ампулы, Русалки и всех остальных домашних слуг. Выскочив в заднюю дверь, он устремился б лес жил.
В середине прохода Гея помедлила. Что-то шло не так.
Разум ее был раздроблен, но Гея уже привыкла и знала, как с этим справляться. Все больший ее процент концентрировался в этом теле. Борясь со змеей, она уже почти ни о чем другом подумать была неспособна. То же самое — когда она сосредоточивалась на самоисцелении.
Но теперь происходило что-то еще. Сейчас она разберется. Громадный лоб задумчиво нахмурился.
И тут послышались крики. В то же самое время другая группа титанид, организованная в оркестр горнов и барабанов, принялась исполнять исключительно громкий номер и замаршировала к востоку. Таким образом, Сирокко осталась одна, почти в километре перед своей армией.
Так-так, прикинем. Первая группа титанид теперь, должно быть, почти у ворот «Дисней». Эта новая направляется к «Голдвину». Не рассредоточивает ли Сирокко свои силы, готовясь к атаке?
Послышалось двенадцать хлопков. Гея подняла взгляд и увидела, как с запада на восток снова летят крошечные самолетики. Этот фактор тоже следует учесть. Самолеты миновали Свистолет... а тот вдруг почему-то показался Гее короче. К тому же пузырь пускал не то дым, не то пар...
Тут Гея сообразила. Свистолет казался короче, потому что он двигался к ней. И прямо у нее на глазах он еще больше спрямил курс, направляясь чуть ли не вертикально вниз. Затем с его хвоста полились тонны балластной воды, и дирижабль стал подниматься все выше, пока не превратился в массивный круг на фоне желтого неба. Тогда он снова пошел вниз.
«Пар» на поверку оказался вылетающими из верхних вентиляционных отверстий херувимами, а также мириадами существ — большинство не крупнее мыши — что выпрыгивали с боков, опускаясь на концах крошечных парашютиков. Эвакуация шла полным ходом. Зрелище было устрашающее, особенно в сопровождении жуткого звука: надсадного, скорбного воя, от которого у Геи отвисла челюсть.
То был предсмертный вопль дирижабля.
Лютер стоял в одиночестве на верху стены — неподалеку от своей часовни у ворот «Голдвин». Все выходило так, будто он остался в стороне от событий.
Лютер знал, что жить ему осталось недолго. Он безропотно терпел раны, оказавшись в лапах Коллегии кардиналов папы Джоанны, долгое время после триумфа Кали удостаивался невнимания Геи. Лютер оказался вне круга приближенных — и это было больнее всего. Ибо все, чего ему хотелось, — это служить Гее.
Он наблюдал за битвой Геи со змеей. Гея победила, а он не почувствовал ни радости, ни боли.
Затем он увидел, как свой заход делает дирижабль...
И в этот самый момент, прежде чем богиня взглянула в небо, какая-то малая часть его разума, по-прежнему настроенная на мысли Геи, уловила ее сомнения.
Лютер пал на колени. Он терзал свою плоть и молился.
Разум Лютера был похож на грузовик с квадратными колесами. Понемногу двигался, но с неимоверными усилиями. Лютер напрягался, подымая свой разум на угол — и наконец тот с глухим стуком переваливался на новую мысль. Тогда Лютер снова напрягался.
«Где Дитя?» — подумал он.
Еще напрячься, поднять, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151