Идеальная справедливость, подумала Гея. Двадцать лет жизни ты замышляешь прикончить предателя — и где оказываешься в конце? Ты выблевываешь свои последние секунды в самом буквальном смысле в кулаке у злейшего врага.
Она уже некоторое время размышляла на тему последнего слова.
Если уж ты собрался уходить, сделать это следует стильно. На досуге Гея уже это обдумывала.
Есть, к примеру, классическая фраза из мультфильма «Луни Тьюнс». Но слишком уж беспечная.
Или из «Розового бутона». Слишком эстетская, туманная.
В конце концов Гея вернулась к тем второсортным фильмам, которые она так любила.
— Матушка милосердная, — прохрипел Стукачок. — Неужели Гее конец?
И она умерла.
А потом...
Задолго до того, как стихли вибрации последнего катаклизма, сквозь крышу Гипериона пробился косой луч света.
В самом его центре оказалась Сирокко Джонс.
Сирокко подняла голову. Ноги ее оторвались от земли.
Во плоти она возносилась в Рай.
ЗАТЕМНЕНИЕ
Приплюсуйте меня к вычтенным.
Сэм Голдвин
Сама не помня, как она туда попала, Сирокко оказалась на лестнице в небо. Впервые они с Габи побывали там почти столетие назад, когда добрались до ступицы после долгого подъема по тросу и внутренностям спицы Реи. Тогда лестница пестрела спецэффектами из «Волшебника страны Оз». Разумеется, фильма, а не книги; Сирокко вообще сомневалась, что Гея когда-либо читала книги. На верху лестницы они встретили массивное пантеистическое существо, которое попыталось убедить их, что оно и есть Гея.
Лестница была теперь не в лучшем состоянии. Однако, приглядевшись внимательнее, Сирокко заметила, что кто-то с ней уже поработал. Местами пыль была сметена в сторону. Чувствовался запах дезинфицирующего средства — сильного, каким обычно пользуются в уборных метро.
Поднявшись до вершины, Сирокко увидела, что дверь в прежнюю комнату Геи приоткрыта.
Внутри оказалась Габи. Просто Габи. Не какая-то сверхъестественная штучка, никакой не фокус-покус.
Габи стояла на четвереньках, одетая в выцветшие джинсы и синий рабочий халат. На талии у нее красовался пояс с инструментами. Насколько прозрачных панелей пола гостиной из фильма «2002: Космическая Одиссея» были сняты и сложены штабелем у соседней стены. Все они были страшно грязные, но рядом уже валялся ворох тряпок и стояли бутылки с голубым очистителем. Вся мебель была сдвинута к другой стене.
Габи тянулась вниз, к креплению самой обычной лампы дневного света, гвоздями прибитому к деревянному брусу. Две трубки непрерывно мерцали.
Затем Габи подняла взгляд на Сирокко, села на корточки и тыльной стороной ладони вытерла лоб. В грязной руке был зажат гаечный ключ.
— Здесь просто завал работы, — сказала Габи.
— Похоже на то.
Габи поднялась, вставила гаечный ключ в петельку у себя на поясе и, уперев руки в бока, улыбнулась Сирокко.
— Может, я что-нибудь принесу? Есть пиво и вино.
— Лучше просто стакан воды.
— Возьми стул.
И Габи вышла в дверь. Сирокко услышала шум воды. Она выбрала два устойчивых на вид стула и поставила их в паре метров друг от друга. Потом села. Габи вернулась с низеньким столиком и с поставленными на него двумя запотевшими стаканами ледяной воды. Сирокко сначала чуть-чуть отхлебнула, затем глотнула от души. Вода оказалась очень приятной на вкус.
А вот тишина была далеко не столь приятной. И уже грозила сделаться неловкой.
— Ну вот, — начала Габи. — У тебя все получилось. Я тобой горжусь.
Сирокко пожала плечами:
— Мне пришлось сделать куда меньше, чем подумали все те, кто сейчас внизу. Но тебе это лучше всех известно.
— Ты единственная, кто должен был стоять там лицом к лицу с Геей. Мало кто на такое способен.
— Наверное. — Сирокко снова оглядела комнату. И ничего нового не увидела. Тогда она обвела рукой все помещение. — Что, порядок наводишь?
Габи явно смутилась:
— Должна же я где-то жить. У меня, правда, другое на уме, но пока и это сойдет.
— Скажи, Габи... ты кто?
Габи быстро кивнула и, не глядя на Сирокко, с трудом проглотила воду. Потом сделала глубокий вдох и медленный выдох. И взглянула на потолок.
— Знаешь, я ведь наблюдала. В прошлый раз, когда ты сюда явилась и потребовала у Геи некоторых ответов. Она тебе не лгала. Просто не считала нужным. Гея прекрасно знала, что ты собираешься ее убить, но это не имело значения. Она к тому времени уже и так устала от того вшивого тельца. Но ей по-прежнему требовалась твоя преданность. Сейчас скажу почему. Но помнишь... она предложила вернуть меня к жизни — такой, какой я была. Только без того неудержимого стремления вести с нею войну. Ты отказалась. Тогда Гея сделала другое предложение. Она вернет меня неизмененной. Она меня воскресит. Помнишь, что ты ответила?
— Отлично помню.
Вид у Габи стал несколько отсутствующий.
— Ты сказала, что это заманчиво. — Тут она снова посмотрела на Сирокко. — Спасибо, кстати. Дальше ты сказала: «Но затем я прикинула, что бы по этому поводу подумала Габи, и решила, что все это просто грязная, подлая дьявольщина. Ей было бы жутко подумать, что она выживет в виде куколки Габи, слепленной тобой из твоей же гниющей плоти. Она бы обязательно захотела, чтобы я сразу прикончила это отродье».
— Быть может, я немного преувеличила. Габи рассмеялась и покачала головой.
— Нет. Ты была совершенно права. Ты не знала и знать не могла, что некоторая часть меня все еще жива и все это слушает... но ты была права. Если бы Гея тогда меня снова сложила, не думаю, что я осталась бы собой. И ты определенно была права, что ни в чем ей не доверяла. Она думала, что от меня избавилась. — Габи указала на потолок. — Та алая линия... но тут уже начинаются трудности. Тебе нужны все-все ответы, и я от всей души желаю тебе их дать, но предупреждаю, что некоторые понять будет очень тяжело... и тебе просто придется поверить мне на слово. Потому что я никак не могу объяснить тебе, что это за алая линия. Все это уже просто за пределами человеческого понимания. Она швырнула меня туда и решила, что дело с концом. Но я ее одурачила. Я не сошла с ума. Я выжила... хотя приходилось быть осторожной. Гея была здесь много дольше меня и знала, как тут и что. Мне пришлось ползти, затем идти, затем бежать — и все это требовалось делать так, чтобы она не заметила. Вот почему я долгое время была такой загадочной. Когда я училась материализовывать мое тело... вообще всякий раз, как я что-нибудь делала, ее шансы обнаружить меня резко возрастали. Когда я рассказывала о том, чего, по мнению Геи, тебе знать не полагалось... выходило нечто вроде утечки секретных материалов. Она начала понимать, что происходит утечка, но так ничего и не выяснила. Она могла бы выяснить — несмотря на все мои усилия — но просто не потрудилась хорошенько поискать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Она уже некоторое время размышляла на тему последнего слова.
Если уж ты собрался уходить, сделать это следует стильно. На досуге Гея уже это обдумывала.
Есть, к примеру, классическая фраза из мультфильма «Луни Тьюнс». Но слишком уж беспечная.
Или из «Розового бутона». Слишком эстетская, туманная.
В конце концов Гея вернулась к тем второсортным фильмам, которые она так любила.
— Матушка милосердная, — прохрипел Стукачок. — Неужели Гее конец?
И она умерла.
А потом...
Задолго до того, как стихли вибрации последнего катаклизма, сквозь крышу Гипериона пробился косой луч света.
В самом его центре оказалась Сирокко Джонс.
Сирокко подняла голову. Ноги ее оторвались от земли.
Во плоти она возносилась в Рай.
ЗАТЕМНЕНИЕ
Приплюсуйте меня к вычтенным.
Сэм Голдвин
Сама не помня, как она туда попала, Сирокко оказалась на лестнице в небо. Впервые они с Габи побывали там почти столетие назад, когда добрались до ступицы после долгого подъема по тросу и внутренностям спицы Реи. Тогда лестница пестрела спецэффектами из «Волшебника страны Оз». Разумеется, фильма, а не книги; Сирокко вообще сомневалась, что Гея когда-либо читала книги. На верху лестницы они встретили массивное пантеистическое существо, которое попыталось убедить их, что оно и есть Гея.
Лестница была теперь не в лучшем состоянии. Однако, приглядевшись внимательнее, Сирокко заметила, что кто-то с ней уже поработал. Местами пыль была сметена в сторону. Чувствовался запах дезинфицирующего средства — сильного, каким обычно пользуются в уборных метро.
Поднявшись до вершины, Сирокко увидела, что дверь в прежнюю комнату Геи приоткрыта.
Внутри оказалась Габи. Просто Габи. Не какая-то сверхъестественная штучка, никакой не фокус-покус.
Габи стояла на четвереньках, одетая в выцветшие джинсы и синий рабочий халат. На талии у нее красовался пояс с инструментами. Насколько прозрачных панелей пола гостиной из фильма «2002: Космическая Одиссея» были сняты и сложены штабелем у соседней стены. Все они были страшно грязные, но рядом уже валялся ворох тряпок и стояли бутылки с голубым очистителем. Вся мебель была сдвинута к другой стене.
Габи тянулась вниз, к креплению самой обычной лампы дневного света, гвоздями прибитому к деревянному брусу. Две трубки непрерывно мерцали.
Затем Габи подняла взгляд на Сирокко, села на корточки и тыльной стороной ладони вытерла лоб. В грязной руке был зажат гаечный ключ.
— Здесь просто завал работы, — сказала Габи.
— Похоже на то.
Габи поднялась, вставила гаечный ключ в петельку у себя на поясе и, уперев руки в бока, улыбнулась Сирокко.
— Может, я что-нибудь принесу? Есть пиво и вино.
— Лучше просто стакан воды.
— Возьми стул.
И Габи вышла в дверь. Сирокко услышала шум воды. Она выбрала два устойчивых на вид стула и поставила их в паре метров друг от друга. Потом села. Габи вернулась с низеньким столиком и с поставленными на него двумя запотевшими стаканами ледяной воды. Сирокко сначала чуть-чуть отхлебнула, затем глотнула от души. Вода оказалась очень приятной на вкус.
А вот тишина была далеко не столь приятной. И уже грозила сделаться неловкой.
— Ну вот, — начала Габи. — У тебя все получилось. Я тобой горжусь.
Сирокко пожала плечами:
— Мне пришлось сделать куда меньше, чем подумали все те, кто сейчас внизу. Но тебе это лучше всех известно.
— Ты единственная, кто должен был стоять там лицом к лицу с Геей. Мало кто на такое способен.
— Наверное. — Сирокко снова оглядела комнату. И ничего нового не увидела. Тогда она обвела рукой все помещение. — Что, порядок наводишь?
Габи явно смутилась:
— Должна же я где-то жить. У меня, правда, другое на уме, но пока и это сойдет.
— Скажи, Габи... ты кто?
Габи быстро кивнула и, не глядя на Сирокко, с трудом проглотила воду. Потом сделала глубокий вдох и медленный выдох. И взглянула на потолок.
— Знаешь, я ведь наблюдала. В прошлый раз, когда ты сюда явилась и потребовала у Геи некоторых ответов. Она тебе не лгала. Просто не считала нужным. Гея прекрасно знала, что ты собираешься ее убить, но это не имело значения. Она к тому времени уже и так устала от того вшивого тельца. Но ей по-прежнему требовалась твоя преданность. Сейчас скажу почему. Но помнишь... она предложила вернуть меня к жизни — такой, какой я была. Только без того неудержимого стремления вести с нею войну. Ты отказалась. Тогда Гея сделала другое предложение. Она вернет меня неизмененной. Она меня воскресит. Помнишь, что ты ответила?
— Отлично помню.
Вид у Габи стал несколько отсутствующий.
— Ты сказала, что это заманчиво. — Тут она снова посмотрела на Сирокко. — Спасибо, кстати. Дальше ты сказала: «Но затем я прикинула, что бы по этому поводу подумала Габи, и решила, что все это просто грязная, подлая дьявольщина. Ей было бы жутко подумать, что она выживет в виде куколки Габи, слепленной тобой из твоей же гниющей плоти. Она бы обязательно захотела, чтобы я сразу прикончила это отродье».
— Быть может, я немного преувеличила. Габи рассмеялась и покачала головой.
— Нет. Ты была совершенно права. Ты не знала и знать не могла, что некоторая часть меня все еще жива и все это слушает... но ты была права. Если бы Гея тогда меня снова сложила, не думаю, что я осталась бы собой. И ты определенно была права, что ни в чем ей не доверяла. Она думала, что от меня избавилась. — Габи указала на потолок. — Та алая линия... но тут уже начинаются трудности. Тебе нужны все-все ответы, и я от всей души желаю тебе их дать, но предупреждаю, что некоторые понять будет очень тяжело... и тебе просто придется поверить мне на слово. Потому что я никак не могу объяснить тебе, что это за алая линия. Все это уже просто за пределами человеческого понимания. Она швырнула меня туда и решила, что дело с концом. Но я ее одурачила. Я не сошла с ума. Я выжила... хотя приходилось быть осторожной. Гея была здесь много дольше меня и знала, как тут и что. Мне пришлось ползти, затем идти, затем бежать — и все это требовалось делать так, чтобы она не заметила. Вот почему я долгое время была такой загадочной. Когда я училась материализовывать мое тело... вообще всякий раз, как я что-нибудь делала, ее шансы обнаружить меня резко возрастали. Когда я рассказывала о том, чего, по мнению Геи, тебе знать не полагалось... выходило нечто вроде утечки секретных материалов. Она начала понимать, что происходит утечка, но так ничего и не выяснила. Она могла бы выяснить — несмотря на все мои усилия — но просто не потрудилась хорошенько поискать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151