Так что Крису приходилось несколько раз в день доставлять Русалке удовольствие.
К счастью, потом у него всегда было под рукой пять-шесть кружек пива, чтобы успокоиться.
Русалкой идиотку звали по очень простой причине. Питалась она исключительно сырой рыбой. Причем вовсе не обязательно свежей. Чешую сдирать не приходилось, а с головами Русалка расправлялась в два счета.
Воняло от нее страшно.
Крису потребовалось некоторое время, чтобы сложить все воедино. Рыбная диета составляла условный рефлекс. Ешь рыбу — получаешь «торч». Вскоре ничего другого Русалка уже есть не могла.
Телевидение теперь стало на пятьдесят процентов интерактивно. Появлялся там и сам Крис, хотя раньше он никогда не проходил мимо Геиных камер. Поначалу, как многое в Таре, все казалось достаточно безобидным. Первый раз он появился в представлении Эбботта и Костелло. Крис заменял Костелло. Он подвергся незначительным переменам. Но, сделавшись низкорослым и кряжистым, Крис безусловно остался собой. Голос его представлял собой некую смесь его собственного голоса и голоса Костелло. Адам восторгался передачей. Даже Крис порой ловил себя на том, что улыбается. Безусловный болван Костелло был все же болваном симпатичным.
Но чем дальше, тем хуже.
На очереди оказались Лоурел и Харди. Гея играла Олли, а Крис — Стена. Крис внимательно изучал фильмы, взвешивая все за и против. Пара комиков испытывала друг к другу привязанность. Это его встревожило. На первый взгляд Стен казался идиотом, но на самом деле обстояло гораздо сложнее. А Олли без конца хвасталась, допускала кучу уморительных оплошностей... но в конце концов оказывалась доминантной личностью. Опять Гея кое-чего добилась.
Последнее время Крис стал появляться в некоторых сомнительных ролях. Не то чтобы негодяем в чистом виде, но кем-то определенно неприятным. В одной роли — названия фильма Крис не запомнил — он увидел себя избивающим Гею. И еще он заметил, что это возмутило Адама, хотя мальчик и смолчал. Да, Адам проводил черту между фантазией и реальностью... но черта эта была достаточно размытой. Кто такая Гея? Та изумительная и забавная, громадная и безобидная дама, что приходит к окну третьего этажа Тары и дарит Адаму восхитительные игрушки. Так зачем же Крису ее бить? Тут уже не имел значения ни сюжет, ни то, что Крис, немногим более двух метров ростом, едва ли был достойным противником пятнадцатиметровой с лишним Монро.
Теперь Крис уже не сомневался, что в итоге потерпит поражение. Благое, конечно, дело — рассчитывать на совесть Адама, но голос у телевидения всегда громче, чем у детской совести, — которая, кроме всего прочего, просто отсутствует, пока кто-то ее не воспитает. Тут Крису не давали и шанса.
Прошел год. Сирокко сказала, что до ее следующего появления могут пройти два года.
Крис не сомневался — тогда уже будет слишком поздно.
Криса очень подбодрила бы весть о том, что Сирокко и ее армия уже маршируют в Гиперион. Но Гея сообщить ему нужным не посчитала, а других способов это узнать у Криса просто не было. Получить кое-какие намеки он мог бы от гейского телевидения. Адам спал, а Крис развалился перед телеэкраном. Фильм представлял собой сделанную в 1995 году версию «Наполеона», причем без всяких подставок. На экране грандиозные армии маршировали к Ватерлоо.
Но Крис был уже слишком пьян, чтобы что-либо замечать.
ЭПИЗОД V
Марш-бросок второго дня принес еще больше выбывших из строя, чем предыдущий, хотя и был короче.
Сирокко и этого ожидала. Вероятно, все это выглядело как легкое увольнение. Она велела медикам тщательно всех обследовать и отослать обратно только самых тяжелых больных. Таких оказалось всего шестнадцать. Все остальные, когда лагерь был свернут, закинули за плечи вещмешки и отправились дальше в Япет.
Армия переправилась через две безымянные речушки, что текли к югу от гор Тихе и впадали в великое море Понт, которое составляло главную часть Япета. Мосты подверглись славной починке. Местность была легкопроходимой. Япет, враг Геи, насколько знала Сирокко, не стал бы чинить препятствий при продвижении армии по его территории. Ожидалось, что проблемы начнутся в Кроне.
Еще несколько «дней» армия вставала лагерем у восхитительного моря. Погода стояла ясная и теплая. Сирокко постепенно набирала темп, пока солдаты все больше привыкали к ритму марша. Но при этом старалась не очень давить. Когда дело дойдет до самых трудных участков, солдатам нужно быть крепкими, но не изнуренными.
У стечения Плутона и Офиона, неподалеку от границы с Кроном, Сирокко приказала генералам выбрать гарнизон для крайнего восточного рубежа линии обороны.
И на сей раз она решила не обходиться слабаками. Тут требовались ветераны — самые крепкие мужчины и женщины, каких только можно было найти. Им предстояло установить форт сразу к западу от брода через Плутон и к северу от Офиона. Для переправы через полноводную реку она оставила им титанидские каноэ. Их патрули должны были двигаться с севера на юг и обратно — причем легко и быстро. Такая позиция была плохо защищена от нацеленной атаки, но главное заключалось не в этом. Сирокко рассчитывала, что в случае атаки войска успеют послать в Беллинзону гонцов и приступить к маневренной обороне наподобие партизанской войны, предоставляя тем самым городу как можно больше времени подготовиться к нападению.
Все это ее угнетало. Почти все, чем Сирокко занималась в Япете, было подготовкой к поражению. Если Военно-Воздушные Силы Беллинзоны будут к тому времени еще существовать, этот форпост с его быстрыми гонцами окажется лишним. Даже самая медленная «стрекоза» могла за двадцать минут долететь отсюда до Беллинзоны и поднять там тревогу.
Однако Военно-Воздушные Силы могут не одолеть Крон.
И разумеется, если ее армия одержит в близящемся сражении победу, из Гипериона не будет возвращаться никто, кроме ее же собственных солдат, а также беженцев и военнопленных из Преисподней.
Тем не менее Сирокко обязалась обеспечить городу все предосторожности, какие только можно было придумать. Ибо она вовлекла его в создание не просто кучки пехотинцев, но убежденной и сознательной боевой силы.
Сирокко не сомневалась, что, если доведется, эти солдаты будут воевать на славу.
Кружногейское шоссе пересекало Офион в точке, находившейся как раз внутри незримой границы между Япетом и Кроном.
Еще когда Габи строила это шоссе, пересечения его с Офисном представляли для нее наибольшие испытания. На равнинах река была полноводной и очень глубокой, а все быстрины лежали среди неприступных гор. Так что число пересечений следовало свести к минимуму.
Но некоторых было не избежать. Наглядный пример здесь представлял Крон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151