Он раскрыл рот для ответа, но неожиданно чихнул, после этого достал баллончик с аэрозолем, пшикнул себе в рот, откашлялся и лишь тогда заговорил:
— Два года.
Калин поднял голову от атташе-кейса.
— У вас что, простуда, Абрамс? — спросил Андров.
— Нет, аллергия.
— На что-нибудь в этой комнате?
— Не исключено.
— Значит, на Калина, — засмеялся Андров.
Тони тоже улыбнулся и повернулся к Калину.
— Каково ваше мнение по поводу суммы иска?
Калин, снова уткнувшийся в атташе-кейс, произнес, не поднимая головы:
— По сравнению с тем, что пишется в газетах о подобных делах, сумма не кажется мне большой.
Абрамс посчитал замечание Калина очень интересным, особенно если принять во внимание то обстоятельство, что его не было в комнате, когда Тэннер упомянул про пятьсот тысяч долларов.
Калин, будто поняв свою ошибку и спохватившись, посмотрел на Абрамса, избегая встретиться взглядом с Андровым.
Андров с ударением произнес:
— Думаю, нам нужно отправить Калина обратно в школу.
Беседа продолжалась еще около десяти минут, в течение которых Андров несколько раз уклонялся от темы встречи, чтобы задать Абрамсу очередной вопрос. Тони старался отвечать уклончиво и каждый раз пользовался то одним, то другим лекарством. Ему трудно было определить реакцию Калина на его ответы, непонятна ему была и реакция Андрова. Одно он видел точно — последний все больше и больше сосредоточивался на каких-то своих мыслях.
Неожиданно Андров прервал Тэннера на полуслове:
— Почему этот сумасшедший сегодня задерживается со своими фокусами? — Взглянув на часы, он оторвал свое тяжелое тело от кресла и быстро прошел к окну. Постояв там, вглядываясь вдаль, он повернулся к присутствующим. — Видимо, ван Дорн знает, что вы здесь. Поэтому он не будет ничего предпринимать до тех пор, пока полиция не сообщит ему, что ваша машина уехала. — Он сделал несколько шагов по комнате. — Думаю, вам следует уехать, а с ближайшей автостоянки вы можете насладиться его дурацкими фейерверками и музыкой. Спасибо, что потратили на нас праздничный вечер, господа. До свидания.
— Я, пожалуй, все-таки предложил бы посмотреть на это безобразие отсюда, — сказал Абрамс.
Андров уставился на него:
— Вечер у меня занят.
— Ничего, нам здесь не будет скучно втроем.
— Наши правила не позволяют оставлять иностранцев одних в помещении.
Калин захлопнул свой атташе-кейс и тоже поднялся.
— Нам нечего больше обсуждать.
Тэннер как-то нервно проговорил:
— Но ведь у нас было много…
Стайлер перебил Тэннера и, обращаясь к Андрову, твердо произнес:
— Выбраться сюда для нас было не так просто, поэтому мы все же хотели бы сами воочию убедиться в том, какие бесчинства устраивает здесь ван Дорн.
Абрамс подавил улыбку. Этот Стайлер не дурак. Тони бросил взгляд на часы. Ван Дорн, судя по всему, может начать свое мероприятие минут через пятнадцать.
Андров заговорил тоном, в котором слышалось плохо скрытое раздражение:
— Джентльмены, я буду с вами откровенен. Как вы, наверное, понимаете, это здание относится к числу тех, в которых действуют достаточно жесткие правила безопасности, и у меня сегодня вечером нет необходимого числа сотрудников, которые составили бы компанию каждому из вас. — Он сделал широкий жест в сторону двери. — Спокойной ночи, господа.
Калин пошел впереди американцев к выходу. Стайлер, Тэннер и Абрамс последовали за ним. В эту секунду Тони повернулся к Андрову и сказал:
— Мне нужно в туалет.
Русский, похоже, уже немного успокоился.
— Да, конечно. — Он показал на дверь в глубине галереи. — За этой дверью. Там вы увидите табличку «Комната отдыха». И, пожалуйста, не заблудитесь.
Калин хотел было пойти вместе с Абрамсом, но Стайлер отвлек его разговором. Тони оставил свой кейс на стуле и направился к двери, указанной Андровым. За ней открылся большой коридор, слабо освещенный настенными светильниками.
Абрамс посмотрел на часы. В лучшем случае в его распоряжении есть пять минут. Потом его начнут искать. Тони огляделся и над дверью, в которую он только что вошел, увидел миниатюрную телекамеру. Он отодвинулся на несколько футов в сторону туалета и незаметно снова бросил взгляд на камеру. Объектив ее оставался в прежнем положении, значит, камера его не «вела».
Абрамс открыл дверь с надписью «Комната отдыха», включил свет и обнаружил, что находится в небольшом помещении без окон, в котором имелись кабинка с унитазом, раковина, сушилка для рук и стул. Судя по запаху, в помещении не было хорошей вентиляции, и в целом оно было грязноватым.
Тони вышел из туалета, осторожно закрыл за собой дверь и остановился в коридоре, прислушиваясь.
Эванс не разрешил Абрамсу взять с собой поэтажные планы здания, но Тони и так достаточно хорошо их помнил. Напротив туалета должна быть узкая лестница, ведущая наверх, в жилые комнаты. Под лестницей находится небольшая дверь, ведущая в подвал. Далее по коридору имеются расположенные напротив друг друга две большие застекленные двери. Та, что справа, ведет в южную часть гостиной, а дверь слева — в музыкальный салон. Коридор заканчивается красивыми двустворчатыми дверями французского типа. Они открываются на южную террасу дома.
Абрамс быстро прошел к этим дверям, повернул ручку и распахнул их. Никакого сигнала тревоги. Правда, нельзя было поручиться, что не сработала соответствующая электронная сигнализация на центральном пункте. Но пока Тони ничего страшного не совершил. И все его действия можно было бы объяснить элементарным любопытством.
Он вышел на освещенную луной террасу. Вечерний воздух был прозрачен и свеж. Ступеньки террасы сбегали к бассейну. Слева виднелся каменный забор бывшего хозяйственного двора, превращенного теперь в автостоянку. Забор был довольно высокий, и даже с террасы Абрамсу не удалось разглядеть, что там происходит, хотя автостоянка была ярко освещена. Тони мог поручиться, что на ней сейчас внимательно изучали «линкольн».
Он повернулся и посмотрел с террасы на массивный дом. Все окна в верхних этажах были темны, но, присмотревшись внимательнее, Абрамс понял, что на самом деле они просто плотно занавешены гардинами. То там, то тут между гардин пробивались лучики света. Тони вернулся к дверям и осмотрел слабо освещенный коридор. Отсюда телевизионную камеру уже не было видно, но, даже если она и следит за ним, ничего страшного он пока все еще не совершил. Но собирался.
Абрамс опустился на одно колено и внимательно изучил штыри запорного механизма дверей и металлические уплотнители, укрепленные на внутренней поверхности дверной коробки, достал свой ножичек и соскреб частицы блестящего металла в платок, осторожно свернул его и положил в карман брюк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— Два года.
Калин поднял голову от атташе-кейса.
— У вас что, простуда, Абрамс? — спросил Андров.
— Нет, аллергия.
— На что-нибудь в этой комнате?
— Не исключено.
— Значит, на Калина, — засмеялся Андров.
Тони тоже улыбнулся и повернулся к Калину.
— Каково ваше мнение по поводу суммы иска?
Калин, снова уткнувшийся в атташе-кейс, произнес, не поднимая головы:
— По сравнению с тем, что пишется в газетах о подобных делах, сумма не кажется мне большой.
Абрамс посчитал замечание Калина очень интересным, особенно если принять во внимание то обстоятельство, что его не было в комнате, когда Тэннер упомянул про пятьсот тысяч долларов.
Калин, будто поняв свою ошибку и спохватившись, посмотрел на Абрамса, избегая встретиться взглядом с Андровым.
Андров с ударением произнес:
— Думаю, нам нужно отправить Калина обратно в школу.
Беседа продолжалась еще около десяти минут, в течение которых Андров несколько раз уклонялся от темы встречи, чтобы задать Абрамсу очередной вопрос. Тони старался отвечать уклончиво и каждый раз пользовался то одним, то другим лекарством. Ему трудно было определить реакцию Калина на его ответы, непонятна ему была и реакция Андрова. Одно он видел точно — последний все больше и больше сосредоточивался на каких-то своих мыслях.
Неожиданно Андров прервал Тэннера на полуслове:
— Почему этот сумасшедший сегодня задерживается со своими фокусами? — Взглянув на часы, он оторвал свое тяжелое тело от кресла и быстро прошел к окну. Постояв там, вглядываясь вдаль, он повернулся к присутствующим. — Видимо, ван Дорн знает, что вы здесь. Поэтому он не будет ничего предпринимать до тех пор, пока полиция не сообщит ему, что ваша машина уехала. — Он сделал несколько шагов по комнате. — Думаю, вам следует уехать, а с ближайшей автостоянки вы можете насладиться его дурацкими фейерверками и музыкой. Спасибо, что потратили на нас праздничный вечер, господа. До свидания.
— Я, пожалуй, все-таки предложил бы посмотреть на это безобразие отсюда, — сказал Абрамс.
Андров уставился на него:
— Вечер у меня занят.
— Ничего, нам здесь не будет скучно втроем.
— Наши правила не позволяют оставлять иностранцев одних в помещении.
Калин захлопнул свой атташе-кейс и тоже поднялся.
— Нам нечего больше обсуждать.
Тэннер как-то нервно проговорил:
— Но ведь у нас было много…
Стайлер перебил Тэннера и, обращаясь к Андрову, твердо произнес:
— Выбраться сюда для нас было не так просто, поэтому мы все же хотели бы сами воочию убедиться в том, какие бесчинства устраивает здесь ван Дорн.
Абрамс подавил улыбку. Этот Стайлер не дурак. Тони бросил взгляд на часы. Ван Дорн, судя по всему, может начать свое мероприятие минут через пятнадцать.
Андров заговорил тоном, в котором слышалось плохо скрытое раздражение:
— Джентльмены, я буду с вами откровенен. Как вы, наверное, понимаете, это здание относится к числу тех, в которых действуют достаточно жесткие правила безопасности, и у меня сегодня вечером нет необходимого числа сотрудников, которые составили бы компанию каждому из вас. — Он сделал широкий жест в сторону двери. — Спокойной ночи, господа.
Калин пошел впереди американцев к выходу. Стайлер, Тэннер и Абрамс последовали за ним. В эту секунду Тони повернулся к Андрову и сказал:
— Мне нужно в туалет.
Русский, похоже, уже немного успокоился.
— Да, конечно. — Он показал на дверь в глубине галереи. — За этой дверью. Там вы увидите табличку «Комната отдыха». И, пожалуйста, не заблудитесь.
Калин хотел было пойти вместе с Абрамсом, но Стайлер отвлек его разговором. Тони оставил свой кейс на стуле и направился к двери, указанной Андровым. За ней открылся большой коридор, слабо освещенный настенными светильниками.
Абрамс посмотрел на часы. В лучшем случае в его распоряжении есть пять минут. Потом его начнут искать. Тони огляделся и над дверью, в которую он только что вошел, увидел миниатюрную телекамеру. Он отодвинулся на несколько футов в сторону туалета и незаметно снова бросил взгляд на камеру. Объектив ее оставался в прежнем положении, значит, камера его не «вела».
Абрамс открыл дверь с надписью «Комната отдыха», включил свет и обнаружил, что находится в небольшом помещении без окон, в котором имелись кабинка с унитазом, раковина, сушилка для рук и стул. Судя по запаху, в помещении не было хорошей вентиляции, и в целом оно было грязноватым.
Тони вышел из туалета, осторожно закрыл за собой дверь и остановился в коридоре, прислушиваясь.
Эванс не разрешил Абрамсу взять с собой поэтажные планы здания, но Тони и так достаточно хорошо их помнил. Напротив туалета должна быть узкая лестница, ведущая наверх, в жилые комнаты. Под лестницей находится небольшая дверь, ведущая в подвал. Далее по коридору имеются расположенные напротив друг друга две большие застекленные двери. Та, что справа, ведет в южную часть гостиной, а дверь слева — в музыкальный салон. Коридор заканчивается красивыми двустворчатыми дверями французского типа. Они открываются на южную террасу дома.
Абрамс быстро прошел к этим дверям, повернул ручку и распахнул их. Никакого сигнала тревоги. Правда, нельзя было поручиться, что не сработала соответствующая электронная сигнализация на центральном пункте. Но пока Тони ничего страшного не совершил. И все его действия можно было бы объяснить элементарным любопытством.
Он вышел на освещенную луной террасу. Вечерний воздух был прозрачен и свеж. Ступеньки террасы сбегали к бассейну. Слева виднелся каменный забор бывшего хозяйственного двора, превращенного теперь в автостоянку. Забор был довольно высокий, и даже с террасы Абрамсу не удалось разглядеть, что там происходит, хотя автостоянка была ярко освещена. Тони мог поручиться, что на ней сейчас внимательно изучали «линкольн».
Он повернулся и посмотрел с террасы на массивный дом. Все окна в верхних этажах были темны, но, присмотревшись внимательнее, Абрамс понял, что на самом деле они просто плотно занавешены гардинами. То там, то тут между гардин пробивались лучики света. Тони вернулся к дверям и осмотрел слабо освещенный коридор. Отсюда телевизионную камеру уже не было видно, но, даже если она и следит за ним, ничего страшного он пока все еще не совершил. Но собирался.
Абрамс опустился на одно колено и внимательно изучил штыри запорного механизма дверей и металлические уплотнители, укрепленные на внутренней поверхности дверной коробки, достал свой ножичек и соскреб частицы блестящего металла в платок, осторожно свернул его и положил в карман брюк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145