Этот призрак звался Страна Мир.
Он увидел лица, миллионы лиц. Преданные, обреченные на гибель люди,
цепляющиеся за туман надежды...
Возрожденные Соединенные Штаты...
Возрожденный мир...
Фантазия... Но фантазия эта упорно отказывалась умирать, она просто
не могла умереть, пока жив он сам.
Гордона осенило: уж не потому ли он так долго изощрялся во вранье,
рассказывая красивые сказки, что, и сам не мог без них обойтись? На этот
вопрос у него был готов ответ.
"Без них я рассыпался бы в прах".
Забавно, что прежде эта мысль не приходила ему в голову - во всяком
случае, с такой безжалостной ясностью. В самых глубинах его души
продолжала мерцать все та же мечта - пусть это единственное место во всей
Вселенной, где она еще не угасла. Она была похожа сейчас на
микроскопический организм, выдерживающий сокрушительное давление океанской
толщи. Ему казалось, что он берет эту мечту в ладони - и не верит своим
глазам: мечта, эта чудесная драгоценность, увеличивается в размерах,
заливает своим мерцанием беспросветный прежде мрак; на ее бесчисленных
гранях он видит даже не просто людей, а многие поколения человечества.
Вокруг него материализовалось само будущее. Будущее это проникло в
его сердце.
Когда Гордон все же открыл глаза, то обнаружил, что уже вытянулся во
весь рост на балке, хотя и не помнил, как ему удалось на нее взобраться.
Не доверяя своим ощущениям, он попробовал сесть. Мигнул несколько раз -
свет заливал его со всех сторон, проникая в щели в стенах лачуги.
Казалось, будто эти стены и есть сон, а ослепительные лучи - самая что ни
на есть реальность. Свет был невероятно яркий, и Гордону уже казалось, что
он обрел ясновидение.
Потом свет пропал таким же чудесным образом, как и появился. Поток
энергии словно бы ушел в тот же неведомый колодец, откуда только что
вырвался. Гордон немедленно почувствовал страшную боль во всем теле.
Дрожа от изнеможения, он стал возиться с узлами, впивающимися в его
лодыжки. Голые ноги были залиты кровью. Когда он, наконец, отбросил
веревки, кровь яростно забурлила в сосудах, ноги закололо, как будто на
них напала армада взбесившихся насекомых.
Наконец-то он избавился от призраков: их смыло волной света,
ворвавшейся в лачугу. Гордон надеялся, что больше они не станут его
донимать.
В ту секунду, когда он покончил с последним узлом, он услышал в
отдалении выстрелы - первые с тех пор, как Маклин оставил его висящим вниз
головой. Может быть, Фил Бокуто еще жив и продолжает сопротивление? Он
пожелал в душе удачи другу.
За дверью, ведущей на склад, раздались шаги, и Гордон прижался к
балке. Вошедший Чарлз Безоар оглядел опустевшую комнату, заметил
болтающуюся веревку. Глаза бывшего адвоката наполнились ужасом; он
отшатнулся и выхватил пистолет.
Гордон предпочел бы, чтобы противник оказался непосредственно под
балкой, но Безоар не был законченным идиотом. Начиная подозревать, что
именно здесь произошло, он поднял голову...
Гордон прыгнул. Пистолет Безоара изрыгнул огонь в то самое мгновение,
когда их тела соприкоснулись. В пылу борьбы Гордон так и не понял, куда
попала пуля и у кого громко треснули при столкновении кости. Он тянулся к
пистолету, катаясь в обнимку с недругом по полу.
- Убью! - ревел холнист, пытаясь направить дуло пистолета Гордону в
лицо. Тот успел вовремя откатиться: прогремел новый выстрел, и его шею
обожгло пороховой волной.
- Не рыпаться! - гаркнул Безоар, слишком привыкший к повиновению
окружающих. - Вот сейчас я...
Неожиданно для него Гордон произвел одной рукой обманное движение, а
другой двинул Безоара под подбородок. Тело лысого холниста дернулось,
затылок со всего размаха ударился об пол, пистолет всадил две пули подряд
в стену.
После этого Безоар затих.
Теперь у Гордона помутилось в глазах от боли - болела кисть руки. Он
медленно, с великим трудом встал, отмечая, что его многочисленные телесные
повреждения пополнились еще и сломанными ребрами.
- Никогда не болтай во время драки, - посоветовал он безответному
сопернику. - Дурная привычка.
Марси и Хетер, выскользнувшие из склада, завладели ножами Безоара.
Поняв, что они намереваются сделать, Гордон хотел было приказать им
остановиться и связать побежденного. Однако потом махнул рукой и заглянул
в темный склад по соседству.
Когда его глаза привыкли к темноте, он разглядел в углу хрупкую
фигурку, распростертую на грязном одеяле. Рука потянулась к нему, дрожащий
голосок произнес:
- Гордон! Я знала, что ты придешь за мной. Глупо, да? Звучит... как
фраза из детской сказки, но я знала, и все.
Он стал перед умирающей на колени. Пускай Марси с Хетер и пытались
промыть и перевязать ее раны, под всклокоченными волосами и залитыми
кровью лохмотьями зияло такое, на что Гордон предпочел не смотреть.
- О, Дэна!.. - Он отвернулся и закрыл глаза. Она взяла его за руку.
- Мы их отлично потрепали, милый, - прошептала она чуть слышно. - Я и
другие разведчицы. Иногда мы попросту заставали их со спущенными штанами!
И... - Дэне пришлось умолкнуть: приступ кашля заставил ее скорчиться и
выплюнуть сгусток крови.
- Молчи, - велел ей Гордон. - Мы найдем способ вызволить тебя отсюда.
Дэна уцепилась за его изодранную рубашку.
- Им удалось разгадать наш план. Чаще всего они заранее знали, где мы
готовим удар... Наверное, какая-то из девушек влюбилась в своего
насильника, совсем как в легенде о Гипермнестре [одна из пятидесяти
дочерей Даная, единственная из сестер, ослушавшаяся отца и не убившая
супруга, который с ее помощью бежал]... - Дэна недоверчиво покачала
головой. - Мы с Трейси боялись этого... потому что тетя нашей Сьюзен
рассказывала - в былые времена случалось и не такое...
Гордон понятия не имел, о чем она толкует, и считал, что она просто
бредит. Впрочем, сейчас его больше волновало, как пронести тяжело раненую
бедняжку через вражеские позиции, прежде чем вернутся Маклин и его
подручные. Поразмыслив, он впал в уныние: выбраться с Дэной было попросту
невозможно.
- В общем, у нас почти ничего не вышло... Но мы старались, Гордон! О,
как мы старались... - Дэна тряхнула головой, стыдясь своих слез. Гордон
обнял ее.
- Да, я знаю, моя дорогая. Знаю, как вы старались.
У него самого щипало глаза. Несмотря на зловоние грязной комнаты, он
чувствовал аромат ее кожи и понимал - слишком поздно! - как много она для
него значит. Он сжимал ее сильнее, чем можно сжимать раненую, боясь, что
она вот-вот покинет его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Он увидел лица, миллионы лиц. Преданные, обреченные на гибель люди,
цепляющиеся за туман надежды...
Возрожденные Соединенные Штаты...
Возрожденный мир...
Фантазия... Но фантазия эта упорно отказывалась умирать, она просто
не могла умереть, пока жив он сам.
Гордона осенило: уж не потому ли он так долго изощрялся во вранье,
рассказывая красивые сказки, что, и сам не мог без них обойтись? На этот
вопрос у него был готов ответ.
"Без них я рассыпался бы в прах".
Забавно, что прежде эта мысль не приходила ему в голову - во всяком
случае, с такой безжалостной ясностью. В самых глубинах его души
продолжала мерцать все та же мечта - пусть это единственное место во всей
Вселенной, где она еще не угасла. Она была похожа сейчас на
микроскопический организм, выдерживающий сокрушительное давление океанской
толщи. Ему казалось, что он берет эту мечту в ладони - и не верит своим
глазам: мечта, эта чудесная драгоценность, увеличивается в размерах,
заливает своим мерцанием беспросветный прежде мрак; на ее бесчисленных
гранях он видит даже не просто людей, а многие поколения человечества.
Вокруг него материализовалось само будущее. Будущее это проникло в
его сердце.
Когда Гордон все же открыл глаза, то обнаружил, что уже вытянулся во
весь рост на балке, хотя и не помнил, как ему удалось на нее взобраться.
Не доверяя своим ощущениям, он попробовал сесть. Мигнул несколько раз -
свет заливал его со всех сторон, проникая в щели в стенах лачуги.
Казалось, будто эти стены и есть сон, а ослепительные лучи - самая что ни
на есть реальность. Свет был невероятно яркий, и Гордону уже казалось, что
он обрел ясновидение.
Потом свет пропал таким же чудесным образом, как и появился. Поток
энергии словно бы ушел в тот же неведомый колодец, откуда только что
вырвался. Гордон немедленно почувствовал страшную боль во всем теле.
Дрожа от изнеможения, он стал возиться с узлами, впивающимися в его
лодыжки. Голые ноги были залиты кровью. Когда он, наконец, отбросил
веревки, кровь яростно забурлила в сосудах, ноги закололо, как будто на
них напала армада взбесившихся насекомых.
Наконец-то он избавился от призраков: их смыло волной света,
ворвавшейся в лачугу. Гордон надеялся, что больше они не станут его
донимать.
В ту секунду, когда он покончил с последним узлом, он услышал в
отдалении выстрелы - первые с тех пор, как Маклин оставил его висящим вниз
головой. Может быть, Фил Бокуто еще жив и продолжает сопротивление? Он
пожелал в душе удачи другу.
За дверью, ведущей на склад, раздались шаги, и Гордон прижался к
балке. Вошедший Чарлз Безоар оглядел опустевшую комнату, заметил
болтающуюся веревку. Глаза бывшего адвоката наполнились ужасом; он
отшатнулся и выхватил пистолет.
Гордон предпочел бы, чтобы противник оказался непосредственно под
балкой, но Безоар не был законченным идиотом. Начиная подозревать, что
именно здесь произошло, он поднял голову...
Гордон прыгнул. Пистолет Безоара изрыгнул огонь в то самое мгновение,
когда их тела соприкоснулись. В пылу борьбы Гордон так и не понял, куда
попала пуля и у кого громко треснули при столкновении кости. Он тянулся к
пистолету, катаясь в обнимку с недругом по полу.
- Убью! - ревел холнист, пытаясь направить дуло пистолета Гордону в
лицо. Тот успел вовремя откатиться: прогремел новый выстрел, и его шею
обожгло пороховой волной.
- Не рыпаться! - гаркнул Безоар, слишком привыкший к повиновению
окружающих. - Вот сейчас я...
Неожиданно для него Гордон произвел одной рукой обманное движение, а
другой двинул Безоара под подбородок. Тело лысого холниста дернулось,
затылок со всего размаха ударился об пол, пистолет всадил две пули подряд
в стену.
После этого Безоар затих.
Теперь у Гордона помутилось в глазах от боли - болела кисть руки. Он
медленно, с великим трудом встал, отмечая, что его многочисленные телесные
повреждения пополнились еще и сломанными ребрами.
- Никогда не болтай во время драки, - посоветовал он безответному
сопернику. - Дурная привычка.
Марси и Хетер, выскользнувшие из склада, завладели ножами Безоара.
Поняв, что они намереваются сделать, Гордон хотел было приказать им
остановиться и связать побежденного. Однако потом махнул рукой и заглянул
в темный склад по соседству.
Когда его глаза привыкли к темноте, он разглядел в углу хрупкую
фигурку, распростертую на грязном одеяле. Рука потянулась к нему, дрожащий
голосок произнес:
- Гордон! Я знала, что ты придешь за мной. Глупо, да? Звучит... как
фраза из детской сказки, но я знала, и все.
Он стал перед умирающей на колени. Пускай Марси с Хетер и пытались
промыть и перевязать ее раны, под всклокоченными волосами и залитыми
кровью лохмотьями зияло такое, на что Гордон предпочел не смотреть.
- О, Дэна!.. - Он отвернулся и закрыл глаза. Она взяла его за руку.
- Мы их отлично потрепали, милый, - прошептала она чуть слышно. - Я и
другие разведчицы. Иногда мы попросту заставали их со спущенными штанами!
И... - Дэне пришлось умолкнуть: приступ кашля заставил ее скорчиться и
выплюнуть сгусток крови.
- Молчи, - велел ей Гордон. - Мы найдем способ вызволить тебя отсюда.
Дэна уцепилась за его изодранную рубашку.
- Им удалось разгадать наш план. Чаще всего они заранее знали, где мы
готовим удар... Наверное, какая-то из девушек влюбилась в своего
насильника, совсем как в легенде о Гипермнестре [одна из пятидесяти
дочерей Даная, единственная из сестер, ослушавшаяся отца и не убившая
супруга, который с ее помощью бежал]... - Дэна недоверчиво покачала
головой. - Мы с Трейси боялись этого... потому что тетя нашей Сьюзен
рассказывала - в былые времена случалось и не такое...
Гордон понятия не имел, о чем она толкует, и считал, что она просто
бредит. Впрочем, сейчас его больше волновало, как пронести тяжело раненую
бедняжку через вражеские позиции, прежде чем вернутся Маклин и его
подручные. Поразмыслив, он впал в уныние: выбраться с Дэной было попросту
невозможно.
- В общем, у нас почти ничего не вышло... Но мы старались, Гордон! О,
как мы старались... - Дэна тряхнула головой, стыдясь своих слез. Гордон
обнял ее.
- Да, я знаю, моя дорогая. Знаю, как вы старались.
У него самого щипало глаза. Несмотря на зловоние грязной комнаты, он
чувствовал аромат ее кожи и понимал - слишком поздно! - как много она для
него значит. Он сжимал ее сильнее, чем можно сжимать раненую, боясь, что
она вот-вот покинет его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89