Инстинкт без помощи рассудка отметил, что стеклянное оконце является
частью двери. Ниже располагалась ручка. Слева находилось еще одно оконце.
Справа же... справа была крышка.
Крышка капота джипа.
Это оказался давно брошенный, насквозь проржавевший джип с древними
эмблемами правительства Соединенных Штатов; внутри джипа был заперт скелет
давно почившего государственного служащего, чей череп усмехался, таращась
на Гордона сквозь окошко со стороны правого сиденья.
Гордон выдохнул сразу всей грудью, как удавленник, с горла которого
сдернули веревку, ощущая одновременно облегчение и замешательство.
Выпрямляясь, он испытал те же ощущения, с которыми входит в мир
новорожденный. Гордон тоже родился сейчас во второй раз.
- О боже! - произнес он, лишь бы услышать звук собственного голоса.
Торопливо, помогая себе взмахами рук, он обошел машину, то и дело
оглядываясь на ее мертвого хозяина; движения помогли ему освоиться с
реальностью. Глубоко дыша, Гордон чувствовал, как успокаивается пульс и
стихает шум в ушах.
Немного погодя он уселся на землю, привалившись спиной к холодной
дверце джипа. Все еще не в силах унять дрожь, он убрал револьвер в кобуру.
Потом припал губами к фляжке и утолил жажду долгими глотками. Он предпочел
бы сейчас что-нибудь покрепче, но и вода принесла немалое облегчение.
Темная, пронизывающая до костей ночь вступила в свои права. Тем не
менее Гордону потребовалось некоторое время, чтобы истина предстала перед
ним по всей неприглядности. Теперь ему ни за что не отыскать бандитского
логова, ибо он, обманувшись, забрался слишком далеко. Впрочем, джип может
послужить каким-никаким укрытием, раз уж в округе не наблюдается ничего
более подходящего.
Он с кряхтением поднялся и взялся за ручку на дверце, с трудом
припоминая движения, бывшие когда-то более знакомыми двум сотням миллионов
его соотечественников, чем обычная ходьба. Немного посопротивлявшись,
дверца распахнулась, издав пронзительный скрип. Устроившись на
потрескивающем виниле сиденья, Гордон огляделся.
Джип оказался с правым рулем - такие машины использовались в
незапамятные времена, еще до Светопреставления, почтовым ведомством.
Мертвый почтальон - вернее то, что от него осталось, - занимал совсем
немного места. Гордон старался не смотреть в его сторону.
Багажный отсек джипа был забит брезентовыми мешками. В тесной кабине
устоялся плотный запах старой бумаги, и этот запах заглушал аромат
мумифицированных останков.
Не веря еще в свое счастье, Гордон вцепился в укрепленную в зажиме
стальную фляжку. Внутри раздалось бульканье. Раз после шестнадцати или
даже более лет в ней оставалась жидкость, значит, она была закрыта
герметически. Попытавшись свинтить крышку и не добившись успеха, Гордон
разразился проклятиями. С силой несколько раз ударив крышкой о дверцу, он
возобновил попытки.
Только когда у него на глазах выступили слезы отчаяния, крышка
поддалась. Еще немного - и усилия были вознаграждены: крышка провернулась
на ржавой резьбе, и ему в нос ударил пьянящий, давно забытый аромат виски.
"Вдруг я и впрямь был хорошим мальчиком? Вдруг Бог и впрямь
существует?"
Сделав большой глоток, он закашлялся, гортань опалило огнем. Еще два
глотка поскромнее - и он с блаженным стоном откинулся на спинку сиденья.
Пока еще Гордон не чувствовал себя готовым стащить с узких плеч
скелета плотную кожаную куртку почтальона. Вместо этого он обложился
мешками, на каждом из которых красовался штамп "Почтовое ведомство США".
Неплотно прикрыв дверцу, чтобы не перекрывать доступ в кабину свежего
горного воздуха, он зарылся в мешки, не выпуская из рук фляжку.
Наконец, набравшись храбрости, он взглянул на хозяина джипа,
сосредоточив внимание на изображении американского флага на рукаве его
куртки. Сняв с фляжки крышку, он с благодарностью поднес ее к провалу в
черепе, там, где у хозяина машины когда-то был рот.
- Не знаю уж, поверите ли вы мне, мистер Почтальон, но я всегда
считал, что такие ребята, как вы, заняты добрым и честным делом. Для
многих вы были козлами отпущения, но я знаю о вашей непростой работенке. Я
гордился вами, даже до войны. А тут еще это, мистер Почтальон. - Он поднял
фляжку. - Это превосходит все ожидания. Значит, я не напрасно платил
налоги.
Произнеся свою речь, он выпил за почтальона, откашлялся и
почувствовал, как по всему телу разливается чудодейственное тепло.
Погрузившись в мешки с почтой еще глубже, он снова перевел взгляд на
кожаную куртку. Ее распирали ребра мертвеца, рукава свисали под
невероятными углами. Лежа без движения, Гордон ощутил грусть, похожую на
тоску по дому. Джип, верный своему долгу разносчик писем, претендующий на
роль символа, наклейка с флагом на рукаве... Все это напоминало о канувшем
в небытие комфорте, безгреховности и сотрудничестве, легкой жизни,
позволявшей миллионам мужчин и женщин отдыхать, улыбаться, пускаться в
споры, если им приходила такая блажь, проявлять друг к другу терпимость -
и надеяться, что с течением времени они станут лучше...
Сегодня Гордон был готов убивать и быть убитым. Теперь же он
радовался, что этому не суждено случиться. Они окрестили его "мистером
Кроликом" и бросили умирать. Однако ему дарована привилегия, о которой им
необязательно знать: он отмахивается от бандитов, как от безмозглой
деревенщины, и предоставляет им шанс жить дальше как заблагорассудится.
Гордон приготовился ко сну, снова полный оптимизма, - глупый
анахронизм в теперешнем мире. Лежа под импровизированным одеялом из мешков
с почтой, он радовался тому, что не уронил свою честь. Потом он уснул, и
ему пригрезились параллельные миры...

2
Изломанные сучья и иссушенную кору старого дерева облепил
перемешанный с сажей снег. Дерево еще не совсем погибло. Там и сям
виднелись слабые зеленые ростки, у которых, впрочем, не было шансов
уцелеть. Конец был близок.
По стволу скользнула тень, к дереву прибило ветром странное существо
- старого, израненного обитателя поднебесья, уже заглянувшего, подобно
дереву, в глаза смерти.
Понуро свесив крылья, существо принялось вить гнездо - место, где ему
предстояло встретить смерть. Оно неуклюже подбирало на земле веточки и
складывало их в кучку, пока не сделалось ясно, что получается вовсе не
гнездо, а погребальный костер.
Взгромоздившись на хворост, окровавленное, полумертвое существо
затянуло прощальную песнь, подобной которой еще не слыхивали в этом мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89