Это понятие возникает за неимением точных знаний о тонких мирах.
– Так вот, – с плохо скрываемым торжеством сказала Талеста, – гиена огненная – это альтернативное место. И вовсе не гиена, а геенна.
– Какая разница… – буркнул Маг. – Почти во всех религиях имеются альтернативные места. У этих тоже есть какое-то – ад, кажется.
– Это одно и то же.
– Но почему тогда говорится, что она пожирает людей? Обычно их просто посылают туда, и все. Считается, что сами дойдут.
– Она очень инициативная.
– Понятно. Мне следовало бы догадаться, они и сами очень инициативные. Но откуда тебе это известно?
– Ты же знаешь, я люблю быть осведомленной.
– Подслушивала?
– И подсматривала, – гордо сообщила веревка. – Вы, творцы, вечно упускаете подробности, а для меня это как раз самое интересное. Ты ведь давно не заглядывал в людские сочинения?
– Слишком много их развелось, всего не пересмотришь, – пожаловался Маг. С тех пор как люди ввели в обиход письменность, даже он, с его исключительной способностью к приему новой информации, не успевал просматривать все написанное и в конце концов оставил эти усилия как безнадежные. Тем более, что человеческие записи, как правило, содержали не стоящий внимания мусор.
– А ты загляни, – посоветовала веревка. – Как мне показалось, в этой геенне очень развитая система наказаний.
– Загляну, Талеста, – кивнул он. – Нужно же узнать, чего они там так боятся.
– Загляни, – повторила она покровительственным тоном. – И вообще меня зовут не Талеста, а…
– Милая моя Талесточка! – рассеянно выдохнул он, погружаясь в хроники. – Если бы я только мог выговорить твое полное имя…
– И зачем только я тебе служу, – проворчала довольная веревка.
Немного спустя он оторвался от просмотра. Талеста заметила, что на его лице проступила озабоченность.
– Ну что там? – спросила она.
– Да ничего нового, – ответил он. – Варят заживо, жарят на огне, опускают в кипящую смолу. То же самое, что и при жизни. Я бы даже сказал, что в жизни люди изощреннее. У них в аду нет и половины оборудования, которое мне приходилось видеть у них в пыточных. Плохо другое…
– Что?
– Понимаешь, Талеста, творческие способности людей зашли довольно-таки далеко… – Маг замялся.
– Говори же, – заторопила его любопытная веревка, догадываясь, что это и было причиной его озабоченности.
– Видишь ли, – вздохнул он, – до сих пор люди создавали только отдельные сущности и мелкие события, не выходящие за пределы их мира, но теперь они усовершенствовались в творчестве настолько, чтобы создать это дрянное местечко. Их ад получил бытие в промежуточных мирах.
– Это, я полагаю, не опасно творцам? – осторожно спросила Талеста.
– Нет, конечно, пока. – Маг мрачно оперся подбородком на кулаки. Создание людьми нового, очень неприятного мирка было веским аргументом за ограничение их творческих способностей. Несомненно, Император воспользуется им, как только узнает о случившемся, а он узнает сейчас же, хотя бы потому, что нужно сейчас же сообщить ему об этом. Маг уже дожил до понимания, что некоторые вещи лучше не скрывать, пока не стало хуже. – Но все равно нужно рассказать об этом Императору. Представляю, как он не обрадуется.
– А их рай? – спросила веревка. – Может быть, он их раю обрадуется?
– Рай? – Маг снова ненадолго углубился в хроники. – Нет, рай они не создали. К сожалению, они вложили гораздо больше воображения в создание ада, а на рай их не хватило. Известные нам особенности их творчества…
– Да-а… – сочувственно протянула веревка. – Ты, кажется, огорчен?
– Я? – переспросил Маг. – Обидно расставаться с надеждой, едва она появилась. Мне жаль тех, кого я приметил, пытался ободрить, побудить к дальнейшему развитию. Ад создавали не они, но, тем не менее, они понесут последствия этого наравне с остальными и даже в большей мере. Я могу себе представить, как на это откликнутся Власти.
– Но ты – тоже Власть, – напомнила ему Талеста.
– Я другой, – скачал он. – И я один.
Глава 21
Вся семерка снова сидела за столом в Вильнаррате. Три женщины – одна пышная, красивая, другая прозрачно-бледная, как бы бесплотная, третья обычной внешности, если не считать исполнительского усердия во взгляде. Трое мужчин – иссохший, замкнутый старик, беловолосый юноша в малиновом плаще и рыжий, крепкого сложения мужчина в золотых доспехах. И во главе стола могучий, с седеющей раскидистой бородой – Император.
Маг думал про себя, что в последнее время все они что-то зачастили сюда. Как же спокойно жилось им в этом мире до появления людей, до той несчастной ночи семнадцати лун! Несмотря на то, что остальные шестеро считались ближайшими помощниками Императора, все их обязанности сводились к тому, чтобы посидеть за этим столом в периоды определенных сочетаний светил, случавшиеся несколько раз за одно пробуждение, а в другое время они были предоставлены самим себе.
Пока не появились люди.
По поручению Императора он посетил новый мир, созданный людьми, – однообразное в своей бессмысленной жестокости место, населенное тупыми тварями, знающими только свое занятие. Они даже не умели распознавать творцов и отстали от Мага только после хорошей трепки. Но самое неприятное – там находились не только эти твари.
– Что ж, начнем, – пророкотал голос Императора.
Все шестеро насторожились и повернули головы к нему.
– Начнем с отчета ответственных за развитие людского мира. – Взгляд Императора поочередно остановился на Маге, Воине и Жрице. – Я посылал их осмотреть этот продукт человеческого творчества, так называемый ад. Рассказывай, Хриза.
Маг отметил, что первой была вызвана Жрица. Значит, Император выбрал ее сообщение, чтобы задать собранию тон. Она шевельнулась в кресле, нервно стиснула пальцы.
– Мне трудно говорить об этом, – произнесла она, не поднимая глаз. – То, что я увидела в аду, просто ужасно. Людей, попадающих туда после развоплощения, мучают специально созданные для этого существа. Больше ничего в аду нет. Он предназначен только для этой цели.
Она замолчала. Император сдвинул густые брови – видимо, он ожидал от ее отчета большего.
– Хорошо, – сказал он. – Говори ты, Маг.
Его вызвали вторым – значит, заключительное слово останется за Воином. Император явно остерегался выступления Мага. Ничего странного, если подумать.
– Я подтверждаю сказанное Жрицей. – Назло Императору Маг решил быть примерным мальчиком. – Однако хочу напомнить вам некоторые правила творчества, – это невинное высказывание выглядело издевательством, потому что никто из Властей не нуждался в таком напоминании, – в частности о том, что созданный творцом мир подчиняется только тем законам, вторые были заложены в него творцом. В данном случае коллективным творцом ада являлись люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Так вот, – с плохо скрываемым торжеством сказала Талеста, – гиена огненная – это альтернативное место. И вовсе не гиена, а геенна.
– Какая разница… – буркнул Маг. – Почти во всех религиях имеются альтернативные места. У этих тоже есть какое-то – ад, кажется.
– Это одно и то же.
– Но почему тогда говорится, что она пожирает людей? Обычно их просто посылают туда, и все. Считается, что сами дойдут.
– Она очень инициативная.
– Понятно. Мне следовало бы догадаться, они и сами очень инициативные. Но откуда тебе это известно?
– Ты же знаешь, я люблю быть осведомленной.
– Подслушивала?
– И подсматривала, – гордо сообщила веревка. – Вы, творцы, вечно упускаете подробности, а для меня это как раз самое интересное. Ты ведь давно не заглядывал в людские сочинения?
– Слишком много их развелось, всего не пересмотришь, – пожаловался Маг. С тех пор как люди ввели в обиход письменность, даже он, с его исключительной способностью к приему новой информации, не успевал просматривать все написанное и в конце концов оставил эти усилия как безнадежные. Тем более, что человеческие записи, как правило, содержали не стоящий внимания мусор.
– А ты загляни, – посоветовала веревка. – Как мне показалось, в этой геенне очень развитая система наказаний.
– Загляну, Талеста, – кивнул он. – Нужно же узнать, чего они там так боятся.
– Загляни, – повторила она покровительственным тоном. – И вообще меня зовут не Талеста, а…
– Милая моя Талесточка! – рассеянно выдохнул он, погружаясь в хроники. – Если бы я только мог выговорить твое полное имя…
– И зачем только я тебе служу, – проворчала довольная веревка.
Немного спустя он оторвался от просмотра. Талеста заметила, что на его лице проступила озабоченность.
– Ну что там? – спросила она.
– Да ничего нового, – ответил он. – Варят заживо, жарят на огне, опускают в кипящую смолу. То же самое, что и при жизни. Я бы даже сказал, что в жизни люди изощреннее. У них в аду нет и половины оборудования, которое мне приходилось видеть у них в пыточных. Плохо другое…
– Что?
– Понимаешь, Талеста, творческие способности людей зашли довольно-таки далеко… – Маг замялся.
– Говори же, – заторопила его любопытная веревка, догадываясь, что это и было причиной его озабоченности.
– Видишь ли, – вздохнул он, – до сих пор люди создавали только отдельные сущности и мелкие события, не выходящие за пределы их мира, но теперь они усовершенствовались в творчестве настолько, чтобы создать это дрянное местечко. Их ад получил бытие в промежуточных мирах.
– Это, я полагаю, не опасно творцам? – осторожно спросила Талеста.
– Нет, конечно, пока. – Маг мрачно оперся подбородком на кулаки. Создание людьми нового, очень неприятного мирка было веским аргументом за ограничение их творческих способностей. Несомненно, Император воспользуется им, как только узнает о случившемся, а он узнает сейчас же, хотя бы потому, что нужно сейчас же сообщить ему об этом. Маг уже дожил до понимания, что некоторые вещи лучше не скрывать, пока не стало хуже. – Но все равно нужно рассказать об этом Императору. Представляю, как он не обрадуется.
– А их рай? – спросила веревка. – Может быть, он их раю обрадуется?
– Рай? – Маг снова ненадолго углубился в хроники. – Нет, рай они не создали. К сожалению, они вложили гораздо больше воображения в создание ада, а на рай их не хватило. Известные нам особенности их творчества…
– Да-а… – сочувственно протянула веревка. – Ты, кажется, огорчен?
– Я? – переспросил Маг. – Обидно расставаться с надеждой, едва она появилась. Мне жаль тех, кого я приметил, пытался ободрить, побудить к дальнейшему развитию. Ад создавали не они, но, тем не менее, они понесут последствия этого наравне с остальными и даже в большей мере. Я могу себе представить, как на это откликнутся Власти.
– Но ты – тоже Власть, – напомнила ему Талеста.
– Я другой, – скачал он. – И я один.
Глава 21
Вся семерка снова сидела за столом в Вильнаррате. Три женщины – одна пышная, красивая, другая прозрачно-бледная, как бы бесплотная, третья обычной внешности, если не считать исполнительского усердия во взгляде. Трое мужчин – иссохший, замкнутый старик, беловолосый юноша в малиновом плаще и рыжий, крепкого сложения мужчина в золотых доспехах. И во главе стола могучий, с седеющей раскидистой бородой – Император.
Маг думал про себя, что в последнее время все они что-то зачастили сюда. Как же спокойно жилось им в этом мире до появления людей, до той несчастной ночи семнадцати лун! Несмотря на то, что остальные шестеро считались ближайшими помощниками Императора, все их обязанности сводились к тому, чтобы посидеть за этим столом в периоды определенных сочетаний светил, случавшиеся несколько раз за одно пробуждение, а в другое время они были предоставлены самим себе.
Пока не появились люди.
По поручению Императора он посетил новый мир, созданный людьми, – однообразное в своей бессмысленной жестокости место, населенное тупыми тварями, знающими только свое занятие. Они даже не умели распознавать творцов и отстали от Мага только после хорошей трепки. Но самое неприятное – там находились не только эти твари.
– Что ж, начнем, – пророкотал голос Императора.
Все шестеро насторожились и повернули головы к нему.
– Начнем с отчета ответственных за развитие людского мира. – Взгляд Императора поочередно остановился на Маге, Воине и Жрице. – Я посылал их осмотреть этот продукт человеческого творчества, так называемый ад. Рассказывай, Хриза.
Маг отметил, что первой была вызвана Жрица. Значит, Император выбрал ее сообщение, чтобы задать собранию тон. Она шевельнулась в кресле, нервно стиснула пальцы.
– Мне трудно говорить об этом, – произнесла она, не поднимая глаз. – То, что я увидела в аду, просто ужасно. Людей, попадающих туда после развоплощения, мучают специально созданные для этого существа. Больше ничего в аду нет. Он предназначен только для этой цели.
Она замолчала. Император сдвинул густые брови – видимо, он ожидал от ее отчета большего.
– Хорошо, – сказал он. – Говори ты, Маг.
Его вызвали вторым – значит, заключительное слово останется за Воином. Император явно остерегался выступления Мага. Ничего странного, если подумать.
– Я подтверждаю сказанное Жрицей. – Назло Императору Маг решил быть примерным мальчиком. – Однако хочу напомнить вам некоторые правила творчества, – это невинное высказывание выглядело издевательством, потому что никто из Властей не нуждался в таком напоминании, – в частности о том, что созданный творцом мир подчиняется только тем законам, вторые были заложены в него творцом. В данном случае коллективным творцом ада являлись люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109