ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ему часто приходилось нынче ходить этим путем, и он всегда отворачивался и не глядел на высокий тын, из-за которого слышались зычные голоса офицеров, князей и иных свитских, – пусть себе девы про него и не вспоминают, по прошествии времени такое услышат, что ахнут, да только поздно будет, он все едино к ним не пойдет, не таков он уродился, чтобы за здорово живешь обиды прощать. Не зовут в свои хоромы – и не надобно. Нам и на Мхах не дождит, мы и сами пироги кушаем!
Немного пообижавшись, покуда путь шел возле дома воеводы, Ванятка, выйдя на Двину, сразу воспрянул духом: корабельный флот, вытянувшись большою дугою, стоял на якорях неподалеку от берега. Карбасы, лодьи, струги, речные насады – со всех бортов облепили суда; матросы с криками втаскивали на палубы кули, бочки, коробья, тянули на канатах малые и большие пушки, ядра в сетках, порох в деревянных сундуках. Маленькие посудинки с корабельными офицерами быстро сновали на веслах между судами; офицеры, в черных треуголках, в зеленых Преображенских кафтанах с отворотами, в белых перчатках, при шпагах, легко взбегали по трапам. На некоторых судах тянули, проверяя перед походом, снасти, на других легко постукивали деревянные молотки конопатчиков, на третьих капралы и боцманы делали с матросами учения. Двина кипела жизнью, и Ванятке было весело думать, что скоро он тоже будет на корабле и выполнит свое нерушимое решение.
К пристани то и дело подходили малые посудинки и шлюпки, но от «Святых Апостолов», как нарочно, долго никто не шел, и Ванятка стал было подумывать, не добраться ли до флагмана с другого судна, как вдруг о бревна причала стукнулся борт большой шлюпки, и рулевой, встав на банку, крикнул:
– Кому на «Апостолов»? Живо!
Ванятка подошел поближе, сказал:
– Мне на «Апостолов».
– А ты кто ж такой будешь? – спросил матрос, весело глядя на Ванятку и скаля белые зубы.
– Рябова, кормщика, сын буду.
– Ивана Савватеевича?
– Его.
– Вон ты кто таков!
– Да уж таков.
– А звать тебя как?
– Звать меня Иваном.
– Выходит, Иван Иванович?
Ванятка несколько смутился и промолчал.
– К батьке, что ли, надо? – опять спросил матрос.
– К нему!
– А он на «Апостолах» ли?
Другой матрос – загребной – сказал, откусывая от ржаного сухаря:
– Где ж ему быть, Ивану Савватеевичу? На эскадре. Садись, Иван Иванович, доставим.
Ванятка спустился в шлюпку, спросил:
– На лавку, что ли, садиться?
– Лавка, друг, в избе осталась, а у нас, по-флотскому, – банка! – наставительно сказал загребной, аппетитно пережевывая сухарь.
Ванятка слегка покраснел и, поглядывая на матроса с сухарем, уселся и развязал свой узелок. На него, по всем признакам, напал тот самый едун, о котором давеча говорила бабинька Евдоха.
– Ишь, каков наш Иван Иванович! – сказал совсем молодой матрос с курносым и веснушчатым лицом. – Запасливый дядечка. Чего-чего у него только нет!
– Тут на всю кумпанию станется закусить! – радушно предложил Ванятка. – Угощайтесь...
Но матросы не стали угощаться Ваняткиными запасами, сказав, что им идет свой харч от казны и того казенного харча за глаза довольно.
Сверху, с пристани, знакомый голос окликнул:
– С «Апостолов», ребята?
И Сильвестр Петрович, уже без костыля, только с тростью, спрыгнул в шлюпку.
– Вот тут кто! – удивился он и, сев рядом с Ваняткой, взял его жесткими пальцами за подбородок с ямочкой. – Ну, здорово, крестник. Оботри-ка, брат, лик, весь в твороге...
Ванятка покорно утерся.
Шлюпка отвалила от Воскресенской пристани и ходко пошла к флагманскому кораблю эскадры, который стоял на двух якорях посередине сверкающей под солнечными лучами Двины.
– Что ж в гости не ходишь? – спросил Сильвестр Петрович.
– Не мы съехали! – ответил Ванятка. – Которые съехали – тем и почтить приходом-то, по обычаю.
– А ты откудова обычай знаешь?
– Бабинька сказывала...
– То-то, что сказывала. А ты – мужик. Тебе бы дев-от и почтить приходом первому.
Ванятка подумал, потом ответил негромко:
– Больно надо... Чай, не помрем...
– Тоже бабинька сказывала?
– Не. Тятя...
Он светло, своим особенным, Рябовским взглядом посмотрел в глаза Сильвестру Петровичу и произнес внятно:
– Мы и богови-то земно не кланяемся, нам шею гнуть ни перед кем не свычно...
– Тятя говорил?
– Не. Мамынька учила.
– С того и не ходишь?
– По обычаю! – твердо сказал Ванятка. – Которые съехали, тем и почтить...
Сильвестр Петрович грустно вздохнул, спросил, где ныне первый лоцман. Ванятка промолчал. Спросил, зачем Ванятке на корабль, – тот опять промолчал. Иевлев внимательно вгляделся в густо румяное, дышащее здоровьем лицо мальчика, задал еще несколько хитрых вопросов и мгновенно разгадал Ваняткино тайное и нерушимое решение.
По трапу они поднялись вместе, рука об руку вошли в большую адмиральскую каюту, убранную цветастыми кожами и бронзой. Здесь, над большой картой, сидели царь и Федор Матвеевич Апраксин. Оба они были без кафтанов: царь – в белой рубашке, Апраксин – в шитом серебряными цветами камзоле. Сильвестр Петрович посадил Ванятку поодаль, в кресло, открыл перед ним слюдяное окно, дал ему в руки подзорную трубу – смотреть куда захочет, – и велел помалкивать. Ванятка, непрестанно и смачно жуя из своего узелка, стал смотреть в удивительную трубу, тихонько при этом ахая от восторга, а Иевлев сел близко к царю, наклонился к нему и сказал, улыбаясь своими яркосиними глазами:
– Вот, государь, моряк будущего флота Российского. Сбежал из отчего дому, дабы уйти с флотом в море. Хитер парень, да и мы не лаптем щи хлебаем...
Царь боком взглянул на Ванятку, спросил коротко:
– Кто? Он?
– Он. Жует да в трубу глядит.
– Чей такой?
– Рябова кормщика сын, а мне крестник.
Оторвав усталый взгляд от карты, Апраксин произнес:
– Он не един, Сильвестр Петрович. Отбою нет от волонтеров. Солдат палками сгоняем, а здешние жители – двиняне и поморы – приходят на корабли, просят взять в матросы. В Поморье – колыбель матросам корабельного флота. И успешно справляются с новым для себя и трудным делом. Есть которые в запрошлую неделю бостроги получили, а нынче корабль знают как свои пять пальцев.
Петр задумчиво сказал:
– Добро! Располагаем мы в недальние времена набрать отсюда двинян да беломорцев для нашего корабельного флота не менее тысячи людей, дабы из них ядро образовать истинных матросов...
– Не только матросов, но и офицеров, государь! – сказал Апраксин. – Немедленно же надобно некоторых юношей в навигацкое училище препроводить. Вот давеча Сильвестр Петрович поминал убитого шведами Митрия Горожанина, а таких, как он, и в живых поныне немало...
– Пиши им реестр! – велел Петр. – Спехом надобно делать, от Архангельска нынче же и отправим. Время дорого, после некогда будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163