Глаза у нее, казалось, разбегались в стороны из-за того, что слепой глаз подергивался в глазнице, стараясь догнать зрячий.
- Знаю, я ужасно злая старуха, - проговорила она спокойно.
- Почему? - выдавил наконец Морган.
- Я очень старая и, как многие старики, лучше всего помню свою юность. До сих пор не забуду, как творили самосуд над коллаборационистами, предателями и доносчиками в последние дни войны. Очень часто достаточно было пустить слушок, особенно если ты давно затаил на соседа злобу, пытаясь оттяпать у него кусок земли, например. Иногда хватало простого подозрения. Это давние воспоминания, и я не хотела бы, чтобы они ожили вновь.
- Нет, - отрезал Морган. - Я не позволю тебе лезть туда первой.
Хэтэуэй сложила на груди руки и сдунула с глаза черный завиток. Прядь, пришлепнутая шляпой, чуть сдвинулась и снова опустилась на место.
- Мне начинает казаться, что это действительно глупая идея.
- Я сразу сказал, что это глупая идея.
- Прекрасно! В таком случае возвращайся.
- Ты же знаешь, что я не дам тебе идти одной, - терпеливо проговорил Морган.
Она уперла руки в боки, распахнув кожаный пиджак с карманами, набитыми бутылками.
- И что ты сделаешь? Перекинешь меня через плечо и понесешь, не обращая внимания на мои визги, вопли и удары моих маленьких кулачков по спине? Ты согласился идти его искать вместе со мной.
- Я согласился, - сказал он, напоминая ей условия этого соглашения, - исключительно для того, чтобы ты снова не натворила глупостей. Ты хоть представляешь, что со мной было, когда я узнал, что ты на корабле, но, наверное, уже умерла, а потом узнал, что ты не умерла, но снова исчезла?
Она надулась. Морган понял, что хватил лишку, и вежливое покашливание Мариан убедило его в том, что он не прав.
- Ладно, Хэт! Давай лучше делать то, за чем мы сюда пришли.
- Без меня ты даже не знал бы, куда идти.
Что толку возражать? Человечек, который едва вышел из подросткового возраста и остался один, еще не готов к ответственности за свою жизнь. Морган смотрел на ее прямую спину, маячившую перед ним сквозь деревца, на ее широкополую шляпу с пробками, на кожаный пиджак с бахромой, из-под которого торчала рубаха в клетку, и потертые джинсы. Шла она немножечко вразвалку, как ходила ее мать на седьмом или восьмом месяце.
- Хорошо бы она не нашла его, - шепнул он Мариан, шедшей с ним под руку. - Я молю Бога, чтобы Купер понял, что Хэт знает, где он, и смылся оттуда. Я сочувствую ему… Потерять близкого человека - это большое горе. Но если он действительно напал на ту женщину, я буду рад, если Хэт… - Он осекся. - Вы только послушайте меня! Я начинаю рассуждать, словно я ее отец.
Мариан похлопала его по руке трехпалой ладонью.
- Ей нужен отец, хотя она ни за что в этом не признается. Она еще ребенок. Я была чуть старше, когда поехала во Францию, и только значительно позже я узнала, как долго спорило мое начальство, прежде чем решило меня послать. Я была слишком бесшабашной, - сказала она чуть громче, чтобы услышала Хэт. - Хотя на самом деле нас чуть не погубила не моя бесшабашность, а предательство.
Мариан не стала углубляться в подробности, однако Морган знал ее уже достаточно хорошо и понимал, что она не испытывала особого презрения к человеческой слабости и корысти, но и снисходительности к человеческой глупости в ней тоже не было.
- Я четыре месяца провела в лапах у немцев, а в январе сорок четвертого была отправлена в Амьенскую тюрьму. Нас, сто двадцать заключенных, приговорили к смерти. Историки утверждают, что это было в субботу, девятнадцатого февраля, но тогда за датами и днями недели мы не следили. Британцы послали легкие бомбардировщики “москито” и разбомбили стены Амьена - операция “Иерихон”.
- И вы сбежали, - обернувшись, сказала Хэт.
- Я сбежала, - кивнула Мариан. - Но остальные - нет. Их тела нашли в братской могиле после войны. - Ее голос звучал очень спокойно; зачем она им это сказала и было ли спокойствие следствием того, что боль стала привычной и давней, Морган не понял. Мариан посмотрела на него, словно читая его мысли, и проговорила: - Чтобы мы не забывали, даже здесь.
В наступившей тишине Хэтэуэй неожиданно хлопнула ладонью по стене, там, где аргиллит нависал изогнутым козырьком над низкой дырой. Хлопок был резким и решительным.
- Здесь! - сказала она с вызовом. - Можно забраться по стене, - она показала на ряд опор для рук и ног, - или по туннелю.
Хэтэуэй присела на корточки и влезла в дыру. Морган еле сдержал желание схватить ее за ноги и вытащить назад. Но она начала бы сопротивляться. Он смотрел, как потертые края ее джинсов и мягкие дешевые кроссовки исчезают во тьме, и думал о том, что такое дерзкое неповиновение вполне в ее духе. Наглое неповиновение, как сказали бы многие… нет, просто присущая Хэтэуэй привычка быть честной до конца.
- Я должен ее догнать. Я полезу по стене.
Когда он высунул голову за край стены, Хэтэуэй стояла в центре маленькой пещерки. Она повернулась, быстро подошла к нему, опустилась на колени и протянула руку.
- Не хватайся за траву, она тут не очень прочная. Морган взял ее за руку; девушка решительно потянула его, и он вылез наверх со словами:
- Не перенапрягайся, Хэт!
- Не хочу, чтобы твоя задница висела над краем, - огрызнулась она. - Это моя потайная пещера.
Морган выпрямился и обвел взглядом пещеру, поросшую деревцами.
- Кислородный обмен здесь должен быть хороший, - пробормотал он. - Но почему трава…
- Выглядит нормально, и ладно, - сказала Хэтэуэй, устремившись вперед. - Проходи! Стивен исчез вместе со всеми своими шмотками. Она тоже почти уже исчезла.
Морган понял, о ком говорит племянница: Адриен ла Флер, эта темноволосая симпатичная женщина, похороненная в глубине пещеры Хэтэуэй, была разобрана, если его гипотеза правильна, на составные молекулы.
- Может, я малость того, но я думала, что он лежит на ее могиле, - сказала Хэт и прикусила губу.
Морган пристально глянул на нее и решил не углубляться в детали.
- Значит, здесь ты живешь?
- Да. Осматривайся. - Хэтэуэй небрежно махнула рукой, как ребенок, демонстрирующий свои сокровища.
Внимание Моргана привлекли цвета на противоположной стене - оранжевый, желтый, зеленый и голубой. Краем глаза он заметил, как Хэт ухмыльнулась.
- Вот это мои, - сказала она, показав на изображения Армстронга, Магеллана и звездолета, летающего на солнечной энергии. - А это - Стивена.
Его картина была куда грубее и страшнее: месиво из конечностей, тел и голов на переднем плане, фигуры в масках и халатах с капюшонами - на заднем, а за ними - порт, корабли и крысы. На голубом небе сверху было несколько разноцветных мазков, словно художник не мог простить небесам их безмятежную голубизну.
- Потрясающе, Хэт! - изумленно воскликнул Морган. - Но как,.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
- Знаю, я ужасно злая старуха, - проговорила она спокойно.
- Почему? - выдавил наконец Морган.
- Я очень старая и, как многие старики, лучше всего помню свою юность. До сих пор не забуду, как творили самосуд над коллаборационистами, предателями и доносчиками в последние дни войны. Очень часто достаточно было пустить слушок, особенно если ты давно затаил на соседа злобу, пытаясь оттяпать у него кусок земли, например. Иногда хватало простого подозрения. Это давние воспоминания, и я не хотела бы, чтобы они ожили вновь.
- Нет, - отрезал Морган. - Я не позволю тебе лезть туда первой.
Хэтэуэй сложила на груди руки и сдунула с глаза черный завиток. Прядь, пришлепнутая шляпой, чуть сдвинулась и снова опустилась на место.
- Мне начинает казаться, что это действительно глупая идея.
- Я сразу сказал, что это глупая идея.
- Прекрасно! В таком случае возвращайся.
- Ты же знаешь, что я не дам тебе идти одной, - терпеливо проговорил Морган.
Она уперла руки в боки, распахнув кожаный пиджак с карманами, набитыми бутылками.
- И что ты сделаешь? Перекинешь меня через плечо и понесешь, не обращая внимания на мои визги, вопли и удары моих маленьких кулачков по спине? Ты согласился идти его искать вместе со мной.
- Я согласился, - сказал он, напоминая ей условия этого соглашения, - исключительно для того, чтобы ты снова не натворила глупостей. Ты хоть представляешь, что со мной было, когда я узнал, что ты на корабле, но, наверное, уже умерла, а потом узнал, что ты не умерла, но снова исчезла?
Она надулась. Морган понял, что хватил лишку, и вежливое покашливание Мариан убедило его в том, что он не прав.
- Ладно, Хэт! Давай лучше делать то, за чем мы сюда пришли.
- Без меня ты даже не знал бы, куда идти.
Что толку возражать? Человечек, который едва вышел из подросткового возраста и остался один, еще не готов к ответственности за свою жизнь. Морган смотрел на ее прямую спину, маячившую перед ним сквозь деревца, на ее широкополую шляпу с пробками, на кожаный пиджак с бахромой, из-под которого торчала рубаха в клетку, и потертые джинсы. Шла она немножечко вразвалку, как ходила ее мать на седьмом или восьмом месяце.
- Хорошо бы она не нашла его, - шепнул он Мариан, шедшей с ним под руку. - Я молю Бога, чтобы Купер понял, что Хэт знает, где он, и смылся оттуда. Я сочувствую ему… Потерять близкого человека - это большое горе. Но если он действительно напал на ту женщину, я буду рад, если Хэт… - Он осекся. - Вы только послушайте меня! Я начинаю рассуждать, словно я ее отец.
Мариан похлопала его по руке трехпалой ладонью.
- Ей нужен отец, хотя она ни за что в этом не признается. Она еще ребенок. Я была чуть старше, когда поехала во Францию, и только значительно позже я узнала, как долго спорило мое начальство, прежде чем решило меня послать. Я была слишком бесшабашной, - сказала она чуть громче, чтобы услышала Хэт. - Хотя на самом деле нас чуть не погубила не моя бесшабашность, а предательство.
Мариан не стала углубляться в подробности, однако Морган знал ее уже достаточно хорошо и понимал, что она не испытывала особого презрения к человеческой слабости и корысти, но и снисходительности к человеческой глупости в ней тоже не было.
- Я четыре месяца провела в лапах у немцев, а в январе сорок четвертого была отправлена в Амьенскую тюрьму. Нас, сто двадцать заключенных, приговорили к смерти. Историки утверждают, что это было в субботу, девятнадцатого февраля, но тогда за датами и днями недели мы не следили. Британцы послали легкие бомбардировщики “москито” и разбомбили стены Амьена - операция “Иерихон”.
- И вы сбежали, - обернувшись, сказала Хэт.
- Я сбежала, - кивнула Мариан. - Но остальные - нет. Их тела нашли в братской могиле после войны. - Ее голос звучал очень спокойно; зачем она им это сказала и было ли спокойствие следствием того, что боль стала привычной и давней, Морган не понял. Мариан посмотрела на него, словно читая его мысли, и проговорила: - Чтобы мы не забывали, даже здесь.
В наступившей тишине Хэтэуэй неожиданно хлопнула ладонью по стене, там, где аргиллит нависал изогнутым козырьком над низкой дырой. Хлопок был резким и решительным.
- Здесь! - сказала она с вызовом. - Можно забраться по стене, - она показала на ряд опор для рук и ног, - или по туннелю.
Хэтэуэй присела на корточки и влезла в дыру. Морган еле сдержал желание схватить ее за ноги и вытащить назад. Но она начала бы сопротивляться. Он смотрел, как потертые края ее джинсов и мягкие дешевые кроссовки исчезают во тьме, и думал о том, что такое дерзкое неповиновение вполне в ее духе. Наглое неповиновение, как сказали бы многие… нет, просто присущая Хэтэуэй привычка быть честной до конца.
- Я должен ее догнать. Я полезу по стене.
Когда он высунул голову за край стены, Хэтэуэй стояла в центре маленькой пещерки. Она повернулась, быстро подошла к нему, опустилась на колени и протянула руку.
- Не хватайся за траву, она тут не очень прочная. Морган взял ее за руку; девушка решительно потянула его, и он вылез наверх со словами:
- Не перенапрягайся, Хэт!
- Не хочу, чтобы твоя задница висела над краем, - огрызнулась она. - Это моя потайная пещера.
Морган выпрямился и обвел взглядом пещеру, поросшую деревцами.
- Кислородный обмен здесь должен быть хороший, - пробормотал он. - Но почему трава…
- Выглядит нормально, и ладно, - сказала Хэтэуэй, устремившись вперед. - Проходи! Стивен исчез вместе со всеми своими шмотками. Она тоже почти уже исчезла.
Морган понял, о ком говорит племянница: Адриен ла Флер, эта темноволосая симпатичная женщина, похороненная в глубине пещеры Хэтэуэй, была разобрана, если его гипотеза правильна, на составные молекулы.
- Может, я малость того, но я думала, что он лежит на ее могиле, - сказала Хэт и прикусила губу.
Морган пристально глянул на нее и решил не углубляться в детали.
- Значит, здесь ты живешь?
- Да. Осматривайся. - Хэтэуэй небрежно махнула рукой, как ребенок, демонстрирующий свои сокровища.
Внимание Моргана привлекли цвета на противоположной стене - оранжевый, желтый, зеленый и голубой. Краем глаза он заметил, как Хэт ухмыльнулась.
- Вот это мои, - сказала она, показав на изображения Армстронга, Магеллана и звездолета, летающего на солнечной энергии. - А это - Стивена.
Его картина была куда грубее и страшнее: месиво из конечностей, тел и голов на переднем плане, фигуры в масках и халатах с капюшонами - на заднем, а за ними - порт, корабли и крысы. На голубом небе сверху было несколько разноцветных мазков, словно художник не мог простить небесам их безмятежную голубизну.
- Потрясающе, Хэт! - изумленно воскликнул Морган. - Но как,.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104