Если бы Гарт и Вулфи не приехали первыми, Меланта к утру уже была бы мертва.
– То есть вы хотите сказать, – медленно произнес Роджер, – что защищали ее?
Торвальд тяжко вздохнул.
– Бесполезно, – пробормотал он. – Она не поверила. Не приходится рассчитывать, что вы поверите.
Роджер глядел на него в полном смятении. Можно ли верить Торвальду? С Мелантой и точно было все в порядке, когда несколько часов назад они нашли ее; она не была связана или с кляпом во рту, чистая и как будто не запуганная, в каюте на подносе были остатки приличной еды. Правда, охрана стреляла по ним, но если Торвальд прав, они, скорее, ожидали вторжения людей Хафдана, которые увели бы девочку на смерть.
– Хочу спросить кое-что, – сказал Роджер. – Почему вы вообще переехали на Манхэттен?
Торвальд натянуто улыбнулся.
– Может быть, вы хотите спросить, почему я поселился в квартале от зеленых?
– Считайте, что да. Так почему?
Торвальд устремил взгляд вдаль, на деревья, шелестящие на ветру.
– После того как мы неожиданно узнали друг о друге, первые несколько недель были очень странными, – задумчиво произнес он. – Что-то вроде сочетания холодной войны и замедленного балета. Обе стороны прощупывали друг друга, выискивая сильные и слабые места, вели политическое и географическое маневрирование, добивались преимущества. Мне казалось, что мы идем к чему-то вроде окопной войны, в которой оказалась Европа во время Первой мировой.
Он снова взглянул Роджеру в глаза.
– Люди так жить не могут, Роджер. Это истощает волю и энергию, разрушает психику, привносит в повседневность элемент страха. Хуже того, создает почву для вражды, которую, возможно, никогда не удастся искоренить. Вы уже видели, как это случалось в сотнях разных мест на вашей планете. Я не желал этого ни моему собственному народу, ни даже зеленым.
Он показал на север.
– И я решил, так или иначе, форсировать события. Переехал с семьей в переулок Макдугал, половину которого, вероятно, в то время занимали зеленые. Я надеялся, что либо это вызовет полномасштабную войну, решив вопрос раз и навсегда, либо заставит научиться жить в мире, как раньше, в Большой долине, В любом случае противостояние закончилось бы.
– Возможно, ценой уничтожения одной из сторон?
– Я надеялся, что нам хватит мудрости, чтобы не дойти до этого, – поморщился Торвальд. – Но вместо этого зеленые нашли Меланту.
С минуту они шагали в молчании.
– Хорошо, – наконец сказал Роджер. – Значит, вы на стороне Меланты.
– Я – на стороне серых, – язвительно поправил Торвальд. – Но я не хочу отдавать ее на заклание. – Он покачал головой. – Хотя теперь уже ничего не зависит ни от вас, ни от меня. Похоже, те ваши зеленые с севера штата выступают.
У Роджера перехватило дыхание.
– Что вы хотите сказать?
– В полиции объявлена тревога по поводу пяти белых грузовых фургонов, которые следуют из Кэтскиллза предположительно в нашем направлении. Какие бы планы Николос ни строил и что бы ни готовил, теперь он переводит действие в город. А история учит, что командующие никогда не начинают действия без подготовки.
Он показал рукой в сторону парка.
– Маневры закончились. Теперь нам осталось только встретиться лицом к лицу с тем, что он приготовил.
Роджер взглянул на тихо покачивающиеся верхушки деревьев.
– Вы говорили, что желаете, чтобы ваши народы жили в мире, – сказал он. – Хотите это доказать?
Глаза Торвальда сузились.
– Как?
– Еще не знаю, – признался Роджер. – Но в течение ближайших нескольких часов что-то, возможно, прояснится.
– У вас есть мой номер телефона. – Торвальд остановился и протянул руку. – Звоните в любое время.
– Обязательно. – Роджер протянул руку навстречу.
После короткого рукопожатия Торвальд повернулся и пошел прочь.
– Еще один вопрос, – сказал Роджер вдогонку. – Что может означать в представлениях серых ряд крестиков?
Тот обернулся, наморщив лоб.
– Крестиков?
– Конкретно – ряд из пяти крестиков, четыре под ними и многоточие.
– Ни о чем таком не слышал. – Торвальд склонил голову набок. – Значит ли это, что вы получили новое послание от Кэролайн?
Роджер поколебался.
– Да, но мы его еще не полностью расшифровали. На самом деле, поэтому я иду в муниципалитет.
– Ясно. – Торвальд внимательно посмотрел на него. – Имейте в виду, что оба наших народа сейчас под прицелом у Николоса. Не будем держаться вместе – и многие не доживут до утра.
– Понимаю. Я сделаю, что смогу, чтобы держать вас в курсе.
– Очень хорошо. В том же духе сотрудничества вам, может быть, полезно знать, что вчера ближе к вечеру Николос покинул свой дом в Морнингсайд-парке и поехал на такси в южном направлении.
Роджер сдвинул брови. Не на север?
– Куда он поехал?
Торвальд покачал головой.
– К сожалению, сеть наблюдателей Хафдана была в последнее время ослаблена, они потеряли его в районе Таймс-сквер. – Он поджал губы. – Несколько его людей были сняты с постов для поисков вашего друга Ионы.
– Жаль. Могло бы помочь.
– Представляю. Мои люди ищут его с тех пор, как я узнал, что он исчез. Пока не нашли.
Роджер поморщился.
– Ищите.
– Не сомневайтесь. Звоните.
– Обязательно, – пообещал Роджер.
Кивнув, Торвальд пошел прочь.
Роджер наблюдал, как он скрылся среди пешеходов. Потом глубоко вздохнул и, повернувшись, с новой решимостью направился к зданию муниципалитета, где его ждал факс.
* * *
– Не знаю, – сказал командир спецназа Мессерлинг, постукивая по зубам кончиком карандаша и глядя на карту Манхэттена на стене комнаты совещаний. – Если предположить, что ваш информатор прав насчет вторжения с севера, мосты Бродвейский и Генри Гудзона – это наиболее очевидные точки входа, а мосты Вашингтонский, Джорджа Вашингтона и Кросс-бронкс – второстепенные.
– Слишком большая зона охвата, – заметил лейтенант Серрета. – Даже при том, что мы знаем номера, на дорогах полно белых фургонов «додж».
– Меня так больше беспокоят члены банды, которые уже в городе, – сказал Мессерлинг. – Насколько я понимаю, у вас нет ни малейшего понятия об их расположении.
– Есть пять возможных концов, но без доказательств. – Пауэлл раскрыл блокнот со списком ресторанов, которыми владели Грины. – Два месяца назад эти заведения продали той группе на севере те самые фургоны.
– На ордер не тянет, – заметил Серрета.
– Можно, конечно, использовать закон о внутренней безопасности, – с сомнением произнес Мессерлинг. – Но тогда придется привлекать федералов.
– Следователь Ференцо надеялся, что удастся обойтись без этого, – сказал Пауэлл.
– Только до того, как исчез, – мрачно добавил Мессерлинг. – Сейчас он, весьма возможно, думает иначе.
– Его исчезновение и эти разборки связаны лишь предположительно, – сказал Серрета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– То есть вы хотите сказать, – медленно произнес Роджер, – что защищали ее?
Торвальд тяжко вздохнул.
– Бесполезно, – пробормотал он. – Она не поверила. Не приходится рассчитывать, что вы поверите.
Роджер глядел на него в полном смятении. Можно ли верить Торвальду? С Мелантой и точно было все в порядке, когда несколько часов назад они нашли ее; она не была связана или с кляпом во рту, чистая и как будто не запуганная, в каюте на подносе были остатки приличной еды. Правда, охрана стреляла по ним, но если Торвальд прав, они, скорее, ожидали вторжения людей Хафдана, которые увели бы девочку на смерть.
– Хочу спросить кое-что, – сказал Роджер. – Почему вы вообще переехали на Манхэттен?
Торвальд натянуто улыбнулся.
– Может быть, вы хотите спросить, почему я поселился в квартале от зеленых?
– Считайте, что да. Так почему?
Торвальд устремил взгляд вдаль, на деревья, шелестящие на ветру.
– После того как мы неожиданно узнали друг о друге, первые несколько недель были очень странными, – задумчиво произнес он. – Что-то вроде сочетания холодной войны и замедленного балета. Обе стороны прощупывали друг друга, выискивая сильные и слабые места, вели политическое и географическое маневрирование, добивались преимущества. Мне казалось, что мы идем к чему-то вроде окопной войны, в которой оказалась Европа во время Первой мировой.
Он снова взглянул Роджеру в глаза.
– Люди так жить не могут, Роджер. Это истощает волю и энергию, разрушает психику, привносит в повседневность элемент страха. Хуже того, создает почву для вражды, которую, возможно, никогда не удастся искоренить. Вы уже видели, как это случалось в сотнях разных мест на вашей планете. Я не желал этого ни моему собственному народу, ни даже зеленым.
Он показал на север.
– И я решил, так или иначе, форсировать события. Переехал с семьей в переулок Макдугал, половину которого, вероятно, в то время занимали зеленые. Я надеялся, что либо это вызовет полномасштабную войну, решив вопрос раз и навсегда, либо заставит научиться жить в мире, как раньше, в Большой долине, В любом случае противостояние закончилось бы.
– Возможно, ценой уничтожения одной из сторон?
– Я надеялся, что нам хватит мудрости, чтобы не дойти до этого, – поморщился Торвальд. – Но вместо этого зеленые нашли Меланту.
С минуту они шагали в молчании.
– Хорошо, – наконец сказал Роджер. – Значит, вы на стороне Меланты.
– Я – на стороне серых, – язвительно поправил Торвальд. – Но я не хочу отдавать ее на заклание. – Он покачал головой. – Хотя теперь уже ничего не зависит ни от вас, ни от меня. Похоже, те ваши зеленые с севера штата выступают.
У Роджера перехватило дыхание.
– Что вы хотите сказать?
– В полиции объявлена тревога по поводу пяти белых грузовых фургонов, которые следуют из Кэтскиллза предположительно в нашем направлении. Какие бы планы Николос ни строил и что бы ни готовил, теперь он переводит действие в город. А история учит, что командующие никогда не начинают действия без подготовки.
Он показал рукой в сторону парка.
– Маневры закончились. Теперь нам осталось только встретиться лицом к лицу с тем, что он приготовил.
Роджер взглянул на тихо покачивающиеся верхушки деревьев.
– Вы говорили, что желаете, чтобы ваши народы жили в мире, – сказал он. – Хотите это доказать?
Глаза Торвальда сузились.
– Как?
– Еще не знаю, – признался Роджер. – Но в течение ближайших нескольких часов что-то, возможно, прояснится.
– У вас есть мой номер телефона. – Торвальд остановился и протянул руку. – Звоните в любое время.
– Обязательно. – Роджер протянул руку навстречу.
После короткого рукопожатия Торвальд повернулся и пошел прочь.
– Еще один вопрос, – сказал Роджер вдогонку. – Что может означать в представлениях серых ряд крестиков?
Тот обернулся, наморщив лоб.
– Крестиков?
– Конкретно – ряд из пяти крестиков, четыре под ними и многоточие.
– Ни о чем таком не слышал. – Торвальд склонил голову набок. – Значит ли это, что вы получили новое послание от Кэролайн?
Роджер поколебался.
– Да, но мы его еще не полностью расшифровали. На самом деле, поэтому я иду в муниципалитет.
– Ясно. – Торвальд внимательно посмотрел на него. – Имейте в виду, что оба наших народа сейчас под прицелом у Николоса. Не будем держаться вместе – и многие не доживут до утра.
– Понимаю. Я сделаю, что смогу, чтобы держать вас в курсе.
– Очень хорошо. В том же духе сотрудничества вам, может быть, полезно знать, что вчера ближе к вечеру Николос покинул свой дом в Морнингсайд-парке и поехал на такси в южном направлении.
Роджер сдвинул брови. Не на север?
– Куда он поехал?
Торвальд покачал головой.
– К сожалению, сеть наблюдателей Хафдана была в последнее время ослаблена, они потеряли его в районе Таймс-сквер. – Он поджал губы. – Несколько его людей были сняты с постов для поисков вашего друга Ионы.
– Жаль. Могло бы помочь.
– Представляю. Мои люди ищут его с тех пор, как я узнал, что он исчез. Пока не нашли.
Роджер поморщился.
– Ищите.
– Не сомневайтесь. Звоните.
– Обязательно, – пообещал Роджер.
Кивнув, Торвальд пошел прочь.
Роджер наблюдал, как он скрылся среди пешеходов. Потом глубоко вздохнул и, повернувшись, с новой решимостью направился к зданию муниципалитета, где его ждал факс.
* * *
– Не знаю, – сказал командир спецназа Мессерлинг, постукивая по зубам кончиком карандаша и глядя на карту Манхэттена на стене комнаты совещаний. – Если предположить, что ваш информатор прав насчет вторжения с севера, мосты Бродвейский и Генри Гудзона – это наиболее очевидные точки входа, а мосты Вашингтонский, Джорджа Вашингтона и Кросс-бронкс – второстепенные.
– Слишком большая зона охвата, – заметил лейтенант Серрета. – Даже при том, что мы знаем номера, на дорогах полно белых фургонов «додж».
– Меня так больше беспокоят члены банды, которые уже в городе, – сказал Мессерлинг. – Насколько я понимаю, у вас нет ни малейшего понятия об их расположении.
– Есть пять возможных концов, но без доказательств. – Пауэлл раскрыл блокнот со списком ресторанов, которыми владели Грины. – Два месяца назад эти заведения продали той группе на севере те самые фургоны.
– На ордер не тянет, – заметил Серрета.
– Можно, конечно, использовать закон о внутренней безопасности, – с сомнением произнес Мессерлинг. – Но тогда придется привлекать федералов.
– Следователь Ференцо надеялся, что удастся обойтись без этого, – сказал Пауэлл.
– Только до того, как исчез, – мрачно добавил Мессерлинг. – Сейчас он, весьма возможно, думает иначе.
– Его исчезновение и эти разборки связаны лишь предположительно, – сказал Серрета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132