Простившись с Гиммлером, я выехал в Копенгаген.
Через несколько дней Гиммлер покончил жизнь самоубийством.
По прибытии в Копенгаген, я сразу же отправился в Дагмарус, где намеревался встретить д-ра Беста, чтобы проинформировать его о своей миссии. Пока я ожидал его, на улице собралась большая толпа жителей, предвкушавших капитуляцию Германии. За окном послышались выстрелы и сирены полицейских фургонов и карет скорой помощи. Было ясно, что д-ру Бесту не удастся пробиться через это людское месиво. Я больше не мог ждать и решил на свой страх и риск пробраться в шведскую миссию. После длительных переговоров с эсэсовской охраной, стоявшей у ворот Дагмаруса, в колючей проволоке был проделан проход, и я смог выехать в город на машине графа Бернадотта.
Хотя водитель избегал наиболее оживленных улиц, нас окружили тысячи людей, которые сразу узнавали автомобиль Бернадотта и принимали нас за шведов. Стиснутые со всех сторон восторженной толпой, мы остановились, не в силах продвинуться ни взад, ни вперед. Некоторые из наиболее горячих поклонников шведов взобрались на подножки, капот и даже крышу нашего автомобиля. Я наглухо закрыл дверь и поднял стекла, боясь, как бы меня не вытащили из машины. После этого я приказал шоферу ехать вперед, чего бы это нам ни стоило. Мы медленно тронулись. Только благодаря выдержке и мастерству водителя нам удалось ехать без остановок. По дороге я раскланивался направо и налево, в знак приветствия приподнимая шляпу, чтобы окружившая нас толпа ничего не заподозрила. Наконец, я добрался до шведского посольства. Вид у меня был такой, будто я вышел из парной. Когда я встретился с г-ном фон Дарделем и его супругой, шум на улице перед зданием миссии настолько усилился, что мы едва могли расслышать друг друга. Тысячи глоток непрерывно распевали датский и шведский национальные гимны.
Сделав все необходимые приготовления для поездки в Стокгольм, я вернулся в отель «Англетер», чтобы немного отдохнуть. Перед зданием отеля нас еще раз задержали датчане, участники движения Сопротивления, но узнав шофера графа Бернадотта, который заверил их, что я швед, пропустили нас. Утром 6 мая я вылетел на самолете графа Бернадотта, украшенном эмблемой Красного Креста. В 7 часов 15 минут мы приземлились в Мальме, где стояла наготове шведская военная автомашина, на которой я должен был ехать дальше. Через два часа мы были в Брома, где меня встретил фон Острем, сразу же доставивший меня к Бернадотту, после чего начались переговоры с фон Постом и статс-секретарем Боэманном.
Я вручил свои верительные грамоты и объяснил цель своей миссии. После жарких дебатов было решено, учитывая развитие событий в Германии, обсудить весь вопрос с представителями союзных держав. Определенного ответа от них мы получить не смогли, пришлось удовлетвориться сообщением, что в Стокгольм собираются прислать специальных уполномоченных Эйзенхауэра. В заключение я уведомил командующего немецкими войсками в Норвегии генерал-полковника Беме о результатах переговоров и по поручению английского военного атташе в Стокгольме, Сутона Братта, довел до его сведения заявление держав о возможности прямой связи с Англией по коротковолновому радиопередатчику. Возник вопрос, признает ли генералполковник Беме, находившийся в Норвегии, мои полномочия и согласится ли с результатами моих переговоров со шведами. Я предложил послать в Норвегию посланника Том-сена и военного атташе генерала Ульмана, чтобы они разъяснили генералу Беме цель моей миссии. Утром 8 мая Томсен на шведском самолете вылетел в Норвегию, где встретился с одним из высших офицеров штаба Беме. Во второй половине дня Томсен позвонил мне и сообщил, что у него возникли разногласия с немецким командованием в Норвегии, о которых он не может подробно говорить по телефону. Он сказал, что прилетит в Стокгольм в шесть часов. Фон Пост и граф Бернадотт посоветовали мне связаться с Деницем и сообщить ему, что генерал-полковник Беме еще не осведомлен о моих полномочиях.
Мы составили пространное сообщение для гроссадмирала, после чего нам удалось связаться по телефону с Фленсбургом через Осло. Но связь была настолько плохой, что ничего объяснить не удалось. Во второй раз мне удалось все же лично поговорить с фон Крозигком. Он сообщил, что минувшей ночью Германия подписала капитуляцию. Продолжаются соответствующие переговоры. Он посоветовал мне соблюдать осторожность и не раздражать генерала Эйзенхауэра, так как уже ведутся переговоры и по норвежскому вопросу. Фон Крозигк порекомендовал предложить шведскому правительству, если оно еще заинтересовано в этом вопросе, срочно установить контакты с западными державами.
В ответ на такое предложение шведы сообщили, что ничего сделать уже нельзя, так как и норвежский, и датский вопросы являются теперь составной частью общей проблемы капитуляции. Они решили занять выжидательную позицию, предоставляя западным союзникам самим обратиться к Швеции с просьбой о посредничестве. 9 мая 1945 года я в последний раз говорил по телефону с немецким правительством, все еще находившимся у власти. Речь шла о возможном вмешательстве шведского Красного Креста в вопрос об интернировании немецких войск в Норвегии. Мне ответили, что британские военные власти не заинтересованы в таком посредничестве.
Отныне в моих услугах больше не нуждались.
ПРИЛОЖЕНИЕ
(При издании нижеследующих документов были исправлены только явные описки в оригинале).
* * *
СТРУКТУРА ГЛАВНОГО ИМПЕРСКОГО УПРАВЛЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
1-е управление — Управление кадров
2-е управление — Управление организации, администрации и права (Административно-хозяйственное)
3-е управление — СД — внутренние области (Информация об областях с немецким населением)
4-е управление — Изучение противника и борьба с ним (Тайная государственная полиция)
4-е управление «Е» — Внутренняя контрразведка
5-е управление — Управление по борьбе с преступностью (Уголовная полиция)
6-е управление — Управление зарубежной разведки
7-е управление — Архив и управление по вопросам идеологии
Шеф полиции безопасности Берлина, 10 июня
CД 1941г.
Строго секретно
ДОКЛАД
РЕЙХСФЮРЕРУ СС И ШЕФУ ГЕРМАНСКОЙ ПОЛИЦИИ
Разлагающая деятельность Коммунистического Интернационала, проводившаяся вплоть до заключения германосоветского договора о ненападении 23 августа 1939 года по отношению к странам оси, в особенности против национал-социалистской Германии, широко известна.
Надежды на то, что после заключения пакта Советский Союз будет в соответствии со статьями договора проводить лояльную политику, и прекратит подрывную работу против рейха, не оправдались. Напротив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Через несколько дней Гиммлер покончил жизнь самоубийством.
По прибытии в Копенгаген, я сразу же отправился в Дагмарус, где намеревался встретить д-ра Беста, чтобы проинформировать его о своей миссии. Пока я ожидал его, на улице собралась большая толпа жителей, предвкушавших капитуляцию Германии. За окном послышались выстрелы и сирены полицейских фургонов и карет скорой помощи. Было ясно, что д-ру Бесту не удастся пробиться через это людское месиво. Я больше не мог ждать и решил на свой страх и риск пробраться в шведскую миссию. После длительных переговоров с эсэсовской охраной, стоявшей у ворот Дагмаруса, в колючей проволоке был проделан проход, и я смог выехать в город на машине графа Бернадотта.
Хотя водитель избегал наиболее оживленных улиц, нас окружили тысячи людей, которые сразу узнавали автомобиль Бернадотта и принимали нас за шведов. Стиснутые со всех сторон восторженной толпой, мы остановились, не в силах продвинуться ни взад, ни вперед. Некоторые из наиболее горячих поклонников шведов взобрались на подножки, капот и даже крышу нашего автомобиля. Я наглухо закрыл дверь и поднял стекла, боясь, как бы меня не вытащили из машины. После этого я приказал шоферу ехать вперед, чего бы это нам ни стоило. Мы медленно тронулись. Только благодаря выдержке и мастерству водителя нам удалось ехать без остановок. По дороге я раскланивался направо и налево, в знак приветствия приподнимая шляпу, чтобы окружившая нас толпа ничего не заподозрила. Наконец, я добрался до шведского посольства. Вид у меня был такой, будто я вышел из парной. Когда я встретился с г-ном фон Дарделем и его супругой, шум на улице перед зданием миссии настолько усилился, что мы едва могли расслышать друг друга. Тысячи глоток непрерывно распевали датский и шведский национальные гимны.
Сделав все необходимые приготовления для поездки в Стокгольм, я вернулся в отель «Англетер», чтобы немного отдохнуть. Перед зданием отеля нас еще раз задержали датчане, участники движения Сопротивления, но узнав шофера графа Бернадотта, который заверил их, что я швед, пропустили нас. Утром 6 мая я вылетел на самолете графа Бернадотта, украшенном эмблемой Красного Креста. В 7 часов 15 минут мы приземлились в Мальме, где стояла наготове шведская военная автомашина, на которой я должен был ехать дальше. Через два часа мы были в Брома, где меня встретил фон Острем, сразу же доставивший меня к Бернадотту, после чего начались переговоры с фон Постом и статс-секретарем Боэманном.
Я вручил свои верительные грамоты и объяснил цель своей миссии. После жарких дебатов было решено, учитывая развитие событий в Германии, обсудить весь вопрос с представителями союзных держав. Определенного ответа от них мы получить не смогли, пришлось удовлетвориться сообщением, что в Стокгольм собираются прислать специальных уполномоченных Эйзенхауэра. В заключение я уведомил командующего немецкими войсками в Норвегии генерал-полковника Беме о результатах переговоров и по поручению английского военного атташе в Стокгольме, Сутона Братта, довел до его сведения заявление держав о возможности прямой связи с Англией по коротковолновому радиопередатчику. Возник вопрос, признает ли генералполковник Беме, находившийся в Норвегии, мои полномочия и согласится ли с результатами моих переговоров со шведами. Я предложил послать в Норвегию посланника Том-сена и военного атташе генерала Ульмана, чтобы они разъяснили генералу Беме цель моей миссии. Утром 8 мая Томсен на шведском самолете вылетел в Норвегию, где встретился с одним из высших офицеров штаба Беме. Во второй половине дня Томсен позвонил мне и сообщил, что у него возникли разногласия с немецким командованием в Норвегии, о которых он не может подробно говорить по телефону. Он сказал, что прилетит в Стокгольм в шесть часов. Фон Пост и граф Бернадотт посоветовали мне связаться с Деницем и сообщить ему, что генерал-полковник Беме еще не осведомлен о моих полномочиях.
Мы составили пространное сообщение для гроссадмирала, после чего нам удалось связаться по телефону с Фленсбургом через Осло. Но связь была настолько плохой, что ничего объяснить не удалось. Во второй раз мне удалось все же лично поговорить с фон Крозигком. Он сообщил, что минувшей ночью Германия подписала капитуляцию. Продолжаются соответствующие переговоры. Он посоветовал мне соблюдать осторожность и не раздражать генерала Эйзенхауэра, так как уже ведутся переговоры и по норвежскому вопросу. Фон Крозигк порекомендовал предложить шведскому правительству, если оно еще заинтересовано в этом вопросе, срочно установить контакты с западными державами.
В ответ на такое предложение шведы сообщили, что ничего сделать уже нельзя, так как и норвежский, и датский вопросы являются теперь составной частью общей проблемы капитуляции. Они решили занять выжидательную позицию, предоставляя западным союзникам самим обратиться к Швеции с просьбой о посредничестве. 9 мая 1945 года я в последний раз говорил по телефону с немецким правительством, все еще находившимся у власти. Речь шла о возможном вмешательстве шведского Красного Креста в вопрос об интернировании немецких войск в Норвегии. Мне ответили, что британские военные власти не заинтересованы в таком посредничестве.
Отныне в моих услугах больше не нуждались.
ПРИЛОЖЕНИЕ
(При издании нижеследующих документов были исправлены только явные описки в оригинале).
* * *
СТРУКТУРА ГЛАВНОГО ИМПЕРСКОГО УПРАВЛЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
1-е управление — Управление кадров
2-е управление — Управление организации, администрации и права (Административно-хозяйственное)
3-е управление — СД — внутренние области (Информация об областях с немецким населением)
4-е управление — Изучение противника и борьба с ним (Тайная государственная полиция)
4-е управление «Е» — Внутренняя контрразведка
5-е управление — Управление по борьбе с преступностью (Уголовная полиция)
6-е управление — Управление зарубежной разведки
7-е управление — Архив и управление по вопросам идеологии
Шеф полиции безопасности Берлина, 10 июня
CД 1941г.
Строго секретно
ДОКЛАД
РЕЙХСФЮРЕРУ СС И ШЕФУ ГЕРМАНСКОЙ ПОЛИЦИИ
Разлагающая деятельность Коммунистического Интернационала, проводившаяся вплоть до заключения германосоветского договора о ненападении 23 августа 1939 года по отношению к странам оси, в особенности против национал-социалистской Германии, широко известна.
Надежды на то, что после заключения пакта Советский Союз будет в соответствии со статьями договора проводить лояльную политику, и прекратит подрывную работу против рейха, не оправдались. Напротив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139