Он поклонился высокой белокурой женщине,
лениво приближавшейся к ним. Она была одета в элегантное голубое с
серебром платье и выглядела моложе своих тридцати двух лет.
- А, Николь. Мейстрал только что о вас спрашивал.
Ее аромат был знакомым и ударил в ноздри Мейстрала шелковой
перчаткой.
- Миледи. Я очарован. - Он слегка коснулся губами ее пальцев, прежде
чем обнюхать ее уши. Женщина была выше его ростом и очень бледна. Как и
Этьен, она носила только одно имя, без фамилии. Она подарила Мейстралу
ослепительную улыбку.
- Дрейк. Как приятно видеть тебя после столь долгого отсутствия.
Траур тебе идет. - Она говорила на стандартном человеческом языке.
- Благодарю. И еще раз спасибо за теплую записку по поводу смерти
моего отца.
- Кстати, как он?
Информационные шары начинали один за другим тесниться над головой
Николь. Этьен извинился, обнюхал уши и удалился. Николь взяла Мейстрала
под руку. Ее близость навевала старые интимные воспоминания, рождала новые
надежды. Рука об руку они прогуливались вдоль зала. По меньшей мере
пятьдесят мужчин покраснели и мысленно расправились с Мейстралом на месте.
- По-моему, Этьен был обеспокоен тем, что я ничего не знал о его
дуэли.
- Его рейтинг понизился, знаешь ли. Это подтвердила интрижка с
протеже Женщины-Перла, дуэль с самой Женщиной-Перл, потом - новый глаз.
Глупейшая история. Это уже вторая дуэль в окружении Диадемы за последние
двенадцать месяцев. Женщина-Перл была в ярости.
- Он сказал мне, что у него сапог соскользнул.
- Возможно. Есть надежда, что это излечит его от воинственных
амбиций. Дуэль входит в привычку, хотя, по счастью, самоубийство - нет.
Даже Хосейли, возродившие среди человечества моду на дуэли и
самоубийства, испытывали смешанные чувства по отношению к этой части
Высокого Обычая. У Хосейли есть поговорка: "Каждый дурак может умереть на
дуэли". (У них есть аналогичная поговорка и по поводу самоубийства). Тон,
которым Николь давала свои комментарии (хотя она говорила на стандартном
человеческом языке, где нет таких контекстных тонкостей, как в
Классическом Хосейли), каким-то образом сумел передать сущность выражений
Хосейли, при этом ничего не говоря прямо.
Нюансы, нюансы. Поговаривали, что информационные шары их просто
обожают.
- А как Роман? Хорошо?
Мейстрал улыбнулся:
- Роман остается Романом. Ему будет приятно, что ты осведомилась о
нем, но он не подаст вида.
Беседуя, они наблюдали друг за другом, слушали, прикасались. Мысленно
они исследовали возможности. Каждый искал выводов и решений.
- Значит, он не изменился. А ты?
Мейстрал вскинул голову, обдумывая вопрос:
- Тоже нет, я полагаю.
- Ты слишком молод для хандры. Это больше мой стиль.
- А это прозвучало как хандра? Я, признаться, хотел, чтобы было
похоже на милую скромность.
- Ты не скромный человек, Дрейк. И не приписывай себе добродетелей,
которыми не обладаешь. - Это было сказано небрежно, но с капелькой яда. За
четыре года она не изменилась.
- Ну, должен же я приписать себе хоть что-то, - отозвался Мейстрал. -
А то у меня их совсем не будет.
Николь положила свободную руку ему на локоть:
- Вот это уже больше похоже на того Дрейка Мейстрала, которого я
помню.
То, что она положила вторую руку ему на локоть, было внешним
проявлением глубинного процесса. Николь приняла в отношении Мейстрала то
же решение, к какому он сам пришел несколько минут назад. А то, что он
принял подобное решение так скоро, возможно, было невежливо, и, конечно,
означало многое.
Николь посмотрела на группу Хосейли, стоявших неподалеку:
- Эти имперцы что, воротят от нас нос? Они стоят лицом к стене.
- Это барон Синн и его друзья. Он всегда строил какие-то заговоры с
моим отцом. Подозреваю, что он шпион. Наверное, жалеет, что вообще явился
сюда, если учитывать, какое внимание этому мероприятию уделяет пресса.
- А за чем здесь шпионить? Провинциальная планета, достаточно далеко
от границы, чтобы не представлять особой ценности для военных целей.
- Ну, надо же ему как-то отрабатывать свое жалование.
Со стороны антигравитационного оркестра, подвешенного рядом с
куполообразным потолком, зазвучали трубы. Публика стала разбиваться на
пары и выстраиваться в ряды.
- А, - сказал Мейстрал, - "Паломничество к Коричному Храму".
Разрешите вас пригласить?
- Буду счастлива, сэр.
Изначально "Паломничество" было бойким танцем, именуемым "Пойти на
рынок", но за восемь лет до описываемых событий, в период правления
престарелого, страдавшего артритом Императора, темп танца был замедлен, и
ему было дано более достойное название. Как выяснилось, изменения дали
танцу неожиданные преимущества. Поскольку танцоры часто меняли партнеров,
более медленный темп давал возможность стоявшим в ряду обнюхивать уши,
знакомиться и обмениваться остротами, а если острот не хватало, можно было
повторять одну и ту же, не боясь показаться занудой. Таким образом,
"Коричный Храм" был идеальным танцем для знакомств.
Зов труб повторился, и танец начался. Мейстрал приблизился к
партнерше и втянул ноздрями воздух.
- Придешь ко мне завтра? - спросила Николь.
- Буду счастлив, - ответил Мейстрал. Она с достоинством обходила его
кругом, согнув одну руку и изображая, что держит воображаемую корзину.
- Можешь прийти в шестнадцать? В восемнадцать я должна присутствовать
на воплощении Элвиса, ты мог бы меня сопровождать.
Мейстрал сделал прыжок:
- Тогда я оденусь официально.
- Бог его знает, что из этого выйдет, - вздохнула Николь. - Он,
наверное, не сможет даже как следует исполнить "Отель, где разбиваются
сердца".
Мейстрал оказался лицом к лицу с танцевавшим справа от него мужчиной
и представился. Танцоры продолжали беседовать.
- Мне это не нравится, Пьетро. То, что здесь находится барон Синн.
Пьетро был нескладным молодым человеком среднего роста. Его партнерша
была на несколько лет старше, с темными, коротко остриженными волосами.
Вид у нее был надменный. Пьетро был выше ее, но это преимущество в росте
достигалось только за счет его высоких каблуков.
- Мне это тоже не нравится, мисс Йенсен, - отозвался Пьетро. - Может,
он собирается вмешаться в аукцион.
- Черт бы его побрал. Мы не сможем перебить его ставки. Если бы
только Тарталья был здесь! Я послала ему записку, но пока не получила
ответа.
- О-оп. Извините.
- Тебе не следовало бы танцевать на каблуках, разве что..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
лениво приближавшейся к ним. Она была одета в элегантное голубое с
серебром платье и выглядела моложе своих тридцати двух лет.
- А, Николь. Мейстрал только что о вас спрашивал.
Ее аромат был знакомым и ударил в ноздри Мейстрала шелковой
перчаткой.
- Миледи. Я очарован. - Он слегка коснулся губами ее пальцев, прежде
чем обнюхать ее уши. Женщина была выше его ростом и очень бледна. Как и
Этьен, она носила только одно имя, без фамилии. Она подарила Мейстралу
ослепительную улыбку.
- Дрейк. Как приятно видеть тебя после столь долгого отсутствия.
Траур тебе идет. - Она говорила на стандартном человеческом языке.
- Благодарю. И еще раз спасибо за теплую записку по поводу смерти
моего отца.
- Кстати, как он?
Информационные шары начинали один за другим тесниться над головой
Николь. Этьен извинился, обнюхал уши и удалился. Николь взяла Мейстрала
под руку. Ее близость навевала старые интимные воспоминания, рождала новые
надежды. Рука об руку они прогуливались вдоль зала. По меньшей мере
пятьдесят мужчин покраснели и мысленно расправились с Мейстралом на месте.
- По-моему, Этьен был обеспокоен тем, что я ничего не знал о его
дуэли.
- Его рейтинг понизился, знаешь ли. Это подтвердила интрижка с
протеже Женщины-Перла, дуэль с самой Женщиной-Перл, потом - новый глаз.
Глупейшая история. Это уже вторая дуэль в окружении Диадемы за последние
двенадцать месяцев. Женщина-Перл была в ярости.
- Он сказал мне, что у него сапог соскользнул.
- Возможно. Есть надежда, что это излечит его от воинственных
амбиций. Дуэль входит в привычку, хотя, по счастью, самоубийство - нет.
Даже Хосейли, возродившие среди человечества моду на дуэли и
самоубийства, испытывали смешанные чувства по отношению к этой части
Высокого Обычая. У Хосейли есть поговорка: "Каждый дурак может умереть на
дуэли". (У них есть аналогичная поговорка и по поводу самоубийства). Тон,
которым Николь давала свои комментарии (хотя она говорила на стандартном
человеческом языке, где нет таких контекстных тонкостей, как в
Классическом Хосейли), каким-то образом сумел передать сущность выражений
Хосейли, при этом ничего не говоря прямо.
Нюансы, нюансы. Поговаривали, что информационные шары их просто
обожают.
- А как Роман? Хорошо?
Мейстрал улыбнулся:
- Роман остается Романом. Ему будет приятно, что ты осведомилась о
нем, но он не подаст вида.
Беседуя, они наблюдали друг за другом, слушали, прикасались. Мысленно
они исследовали возможности. Каждый искал выводов и решений.
- Значит, он не изменился. А ты?
Мейстрал вскинул голову, обдумывая вопрос:
- Тоже нет, я полагаю.
- Ты слишком молод для хандры. Это больше мой стиль.
- А это прозвучало как хандра? Я, признаться, хотел, чтобы было
похоже на милую скромность.
- Ты не скромный человек, Дрейк. И не приписывай себе добродетелей,
которыми не обладаешь. - Это было сказано небрежно, но с капелькой яда. За
четыре года она не изменилась.
- Ну, должен же я приписать себе хоть что-то, - отозвался Мейстрал. -
А то у меня их совсем не будет.
Николь положила свободную руку ему на локоть:
- Вот это уже больше похоже на того Дрейка Мейстрала, которого я
помню.
То, что она положила вторую руку ему на локоть, было внешним
проявлением глубинного процесса. Николь приняла в отношении Мейстрала то
же решение, к какому он сам пришел несколько минут назад. А то, что он
принял подобное решение так скоро, возможно, было невежливо, и, конечно,
означало многое.
Николь посмотрела на группу Хосейли, стоявших неподалеку:
- Эти имперцы что, воротят от нас нос? Они стоят лицом к стене.
- Это барон Синн и его друзья. Он всегда строил какие-то заговоры с
моим отцом. Подозреваю, что он шпион. Наверное, жалеет, что вообще явился
сюда, если учитывать, какое внимание этому мероприятию уделяет пресса.
- А за чем здесь шпионить? Провинциальная планета, достаточно далеко
от границы, чтобы не представлять особой ценности для военных целей.
- Ну, надо же ему как-то отрабатывать свое жалование.
Со стороны антигравитационного оркестра, подвешенного рядом с
куполообразным потолком, зазвучали трубы. Публика стала разбиваться на
пары и выстраиваться в ряды.
- А, - сказал Мейстрал, - "Паломничество к Коричному Храму".
Разрешите вас пригласить?
- Буду счастлива, сэр.
Изначально "Паломничество" было бойким танцем, именуемым "Пойти на
рынок", но за восемь лет до описываемых событий, в период правления
престарелого, страдавшего артритом Императора, темп танца был замедлен, и
ему было дано более достойное название. Как выяснилось, изменения дали
танцу неожиданные преимущества. Поскольку танцоры часто меняли партнеров,
более медленный темп давал возможность стоявшим в ряду обнюхивать уши,
знакомиться и обмениваться остротами, а если острот не хватало, можно было
повторять одну и ту же, не боясь показаться занудой. Таким образом,
"Коричный Храм" был идеальным танцем для знакомств.
Зов труб повторился, и танец начался. Мейстрал приблизился к
партнерше и втянул ноздрями воздух.
- Придешь ко мне завтра? - спросила Николь.
- Буду счастлив, - ответил Мейстрал. Она с достоинством обходила его
кругом, согнув одну руку и изображая, что держит воображаемую корзину.
- Можешь прийти в шестнадцать? В восемнадцать я должна присутствовать
на воплощении Элвиса, ты мог бы меня сопровождать.
Мейстрал сделал прыжок:
- Тогда я оденусь официально.
- Бог его знает, что из этого выйдет, - вздохнула Николь. - Он,
наверное, не сможет даже как следует исполнить "Отель, где разбиваются
сердца".
Мейстрал оказался лицом к лицу с танцевавшим справа от него мужчиной
и представился. Танцоры продолжали беседовать.
- Мне это не нравится, Пьетро. То, что здесь находится барон Синн.
Пьетро был нескладным молодым человеком среднего роста. Его партнерша
была на несколько лет старше, с темными, коротко остриженными волосами.
Вид у нее был надменный. Пьетро был выше ее, но это преимущество в росте
достигалось только за счет его высоких каблуков.
- Мне это тоже не нравится, мисс Йенсен, - отозвался Пьетро. - Может,
он собирается вмешаться в аукцион.
- Черт бы его побрал. Мы не сможем перебить его ставки. Если бы
только Тарталья был здесь! Я послала ему записку, но пока не получила
ответа.
- О-оп. Извините.
- Тебе не следовало бы танцевать на каблуках, разве что..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65