В основном шерочка с машерочкой, но иногда и храбрец лет
семнадцати попадался. Конечный продукт бифукаторства от соприкосновения с
существом иного пола впадал в ужас. Потея, он преодолевал его, на то он и
храбрец.
Нет, не на храбрецов надо было смотреть. Смотреть надо было на нежных
и трепетных дев, которых они последний раз видели лет пять назад
прыгающими через веревочку.
- Кадры растут, как грибы, - глубокомысленно и мрачно заметил Лешка
Без.
- А вон блондиночка в голубом, чья это? - спросил Виллен.
- Макаровых, - ответил всезнающий Алик.
- Гляди ты! - обрадовался Виллен. - Вроде недавно я на Ольгу глаз
клал, а теперь и соплячка Наташка на подходе! Передовое семейство.
Алик поднял руку, призывая к вниманию, и, точно поймав момент, три
взрослых обалдуя оглушительно запели вместе с Утесовым:
Сердце, тебе не хочется покоя.
Сердце, как хорошо на свете жить.
Сердце, как хорошо, что ты такое!
Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить.
Танцевавшие тотчас, как в игре "Замри!" застыли на месте,
ответственный за музоформление кинулся менять пластинку, а из голубятни на
рев явился Костя Крюков, строгавший там что-то по голубиному хозяйству.
- Завидно? - поинтересовался кто-то сверху. - Лезь к нам!
"В парке Чаир распускаются розы..." сладко понеслось с новой
пластинки. Костя молча вскарабкался на локомобиль, страстно потянулся,
зевнул, лязгнув стальными зубами, передернулся от озноба и, послушав
музыку, спросил:
- Хорошо?
- А то! - отвечал Лешка Без.
- Саню ждете? - спросил догадливый Константин.
- Его, - подтвердил Алик и вдруг обрадовался страшно: - Гля, еще
один!
Войдя во двор, остановился, в нерешительности осматриваясь, Ромка
Казарян.
- Кондехай, сюда, вертуха! - по-блатному заблажил Алик. Роман
обернулся на крик, направился к ним.
Ответственный врубил лампу под жестяным рефлектором, и танцующие
отделились от остального мира четким световым конусом. Роман влез на
локомобиль и спросил тонким голосом:
- Терем-теремок, кто в тереме живет?
- Я - мышка-тихушка, - признался Алик.
- Я - лягушка-мокрушка, - продолжил игру в воровские профессии
Виллен, но Костя Крюков раздраженно прервал эти игры:
- Шуточки, у вас, фрайера!
- Так их, Костя, - одобрил его Роман. - Фрайерам все шуточки. Санятка
где?
- Ждем! - ответил Алик.
- Он с тобой утром беседовал? - только у него спросил Роман.
- Беседовали, беседовали! - ответил Алик.
- Ясненько. Следовательно, ты Стручка не опознал.
- Какого еще Стручка?
- Созревшего. Для всяких веселых дел.
- Любите вы, милиционеры, загадками говорить.
- Ладно, Алик, можешь не придуриваться. Я все понял.
- Не вяжись ко мне, мент! - потребовал Алик, на заднице, как с горки,
съехал вниз по чугунной покатости локомобиля и кинулся в танцы.
Молодежный коллектив вибрировал в фокстроте пятнадцатилетней
давности. Алик оком завсегдатая "Спорта" выбрал девицу поперспективнее и
пошел с ней преследуемым комсомолом стилем.
- Ты - Фарида? - догадался он про партнершу в танце.
- Ага.
- А Тайка что же на танцы не ходит? - это он про ее молодую тетку.
- Она замуж вышла.
- За татарина небось?
- Не за русского же!
- Мы - русские? Ты на меня погляди! Наверняка твой прапрапрадед с
моей прапрабабкой побаловался.
- Какие вы глупости, Алик говорите!
- Велик аллах, а Магомет пророк его! - изрек нечто мусульманское
Алик. Фокстрот иссяк. Алик держался за мускулистую татарскую талию до тех
пор, пока Фарида не вырвалась.
Она вырвалась и целомудренно убежала. Он глянул ей вслед и увидел,
что на границе света и темноты стоит Саня.
- Ты что здесь делаешь? - спросил Александр.
- Танцуя, жду тебя, - ответил Алик и оповестил: - Братцы, он явился!
- Ноги, ноги стали зябнуть, - жалостливо просипел Костя Крюков, и вся
компания ссыпалась с локомобиля. Александр оглядел их и обреченно
предложил:
- Ко мне?
- У тебя тесно. К нам. И Розка пожрать что-нибудь откинет, - решил
Лешка Без и, не слушая иных предложений, направился к воротам. Поплелись
за ним.
- А то ко мне, - предложил Виллен. - Я теперь один, сеструху к тетке
отправил.
- Как же отправил-то? - удивился Алик. - Ведь ей в этом году десятый
кончать.
- Там окончит, - ответил Виллен. - Зато мне - полная лафа! Не надо
воспитывать, не надо уроки проверять, на надо готовить, не надо убираться.
Много чего теперь не надо.
- Полное счастье от того, что голодный и в грязи живешь? - ехидно
поинтересовался Александр.
- Зато, свобода, - возразил Алик.
- Этой свободой пользуйся один. А мы уж к Розе пойдем, - Костя всегда
был четок и определенен.
- Стоп! - скомандовал Алик. - Кто побежит?
- Открыто только у Лозовского, - дал информацию Виллен.
- Тогда я, - вызвался Костя. - На велосипеде - десять минут.
Скидываемся.
Скинулись. Костя побежал назад к голубятне, к велосипеду...
- ...Сколько же вас! - обрадованно удивилась Роза. Не утруждая себя
вставанием, Яша от стола приветствовал всех молчаливым поднятием руки.
- Еще один будет! - дополнительно обрадовал Розу сынок. - Костя
Крюков по делу на десять минут отлучился. Готовь пожрать, мамахен.
- Знаю я эти дела. Вы пока в домино играйте, а я что-нибудь
посоображаю.
- В домино не выходит. Нас шестеро, - доказательно возразил Яша.
- Ну, тогда в лото! - решила Роза.
Яша, не поднимаясь со стула, дотянулся до настенного шкафчика и
извлек из него скрипящий голубой в белый горох мешочек и затрепанную
колоду продолговатых картонок. Объявил:
- По пятаку за карту. Кто первым кричать будет?
- Я! У меня голос громкий! - вызвался, демонстрируя этот голос, Алик.
Разобрали - кто по две, кто по три карты, поставили на кон
соответственно, подобрали инструмент для закрытия номеров - копейки,
пуговицы, полушки, - и началось.
- Шестнадцать! Тридцать пять! Туда-сюда! Двадцать семь! Сорок!
Шестьдесят один! Топорики! Девять! Дед, девяносто лет! Пятьдесят четыре!
Шесть! Барабанные палочки!
Нижняя полоса - весь кон, средняя - половина, верхняя - выигравший не
ставит в следующей партии на кон.
- Семьдесят два! Четырнадцать! Лебеди! Тридцать три! Восемьдесят
семь!
- У меня квартира, - взволнованно объявил Александр.
- Ура советской милиции! - обрадовался за него Роман.
- Зачем вам выигрывать? Вы отобрать можете, - сказал Виллен.
- Так интереснее, - ответил ему Роман.
- Не мешайте работать, - рявкнул Алик.
Нежная наощупь ветхая материя мешочка, с ядреным скрипом
перекатывающиеся под пальцами бочонками, затертые картонки на столе,
черные бумажные шторы на окнах, - все в желтом колеблющемся свете
коптилки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
семнадцати попадался. Конечный продукт бифукаторства от соприкосновения с
существом иного пола впадал в ужас. Потея, он преодолевал его, на то он и
храбрец.
Нет, не на храбрецов надо было смотреть. Смотреть надо было на нежных
и трепетных дев, которых они последний раз видели лет пять назад
прыгающими через веревочку.
- Кадры растут, как грибы, - глубокомысленно и мрачно заметил Лешка
Без.
- А вон блондиночка в голубом, чья это? - спросил Виллен.
- Макаровых, - ответил всезнающий Алик.
- Гляди ты! - обрадовался Виллен. - Вроде недавно я на Ольгу глаз
клал, а теперь и соплячка Наташка на подходе! Передовое семейство.
Алик поднял руку, призывая к вниманию, и, точно поймав момент, три
взрослых обалдуя оглушительно запели вместе с Утесовым:
Сердце, тебе не хочется покоя.
Сердце, как хорошо на свете жить.
Сердце, как хорошо, что ты такое!
Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить.
Танцевавшие тотчас, как в игре "Замри!" застыли на месте,
ответственный за музоформление кинулся менять пластинку, а из голубятни на
рев явился Костя Крюков, строгавший там что-то по голубиному хозяйству.
- Завидно? - поинтересовался кто-то сверху. - Лезь к нам!
"В парке Чаир распускаются розы..." сладко понеслось с новой
пластинки. Костя молча вскарабкался на локомобиль, страстно потянулся,
зевнул, лязгнув стальными зубами, передернулся от озноба и, послушав
музыку, спросил:
- Хорошо?
- А то! - отвечал Лешка Без.
- Саню ждете? - спросил догадливый Константин.
- Его, - подтвердил Алик и вдруг обрадовался страшно: - Гля, еще
один!
Войдя во двор, остановился, в нерешительности осматриваясь, Ромка
Казарян.
- Кондехай, сюда, вертуха! - по-блатному заблажил Алик. Роман
обернулся на крик, направился к ним.
Ответственный врубил лампу под жестяным рефлектором, и танцующие
отделились от остального мира четким световым конусом. Роман влез на
локомобиль и спросил тонким голосом:
- Терем-теремок, кто в тереме живет?
- Я - мышка-тихушка, - признался Алик.
- Я - лягушка-мокрушка, - продолжил игру в воровские профессии
Виллен, но Костя Крюков раздраженно прервал эти игры:
- Шуточки, у вас, фрайера!
- Так их, Костя, - одобрил его Роман. - Фрайерам все шуточки. Санятка
где?
- Ждем! - ответил Алик.
- Он с тобой утром беседовал? - только у него спросил Роман.
- Беседовали, беседовали! - ответил Алик.
- Ясненько. Следовательно, ты Стручка не опознал.
- Какого еще Стручка?
- Созревшего. Для всяких веселых дел.
- Любите вы, милиционеры, загадками говорить.
- Ладно, Алик, можешь не придуриваться. Я все понял.
- Не вяжись ко мне, мент! - потребовал Алик, на заднице, как с горки,
съехал вниз по чугунной покатости локомобиля и кинулся в танцы.
Молодежный коллектив вибрировал в фокстроте пятнадцатилетней
давности. Алик оком завсегдатая "Спорта" выбрал девицу поперспективнее и
пошел с ней преследуемым комсомолом стилем.
- Ты - Фарида? - догадался он про партнершу в танце.
- Ага.
- А Тайка что же на танцы не ходит? - это он про ее молодую тетку.
- Она замуж вышла.
- За татарина небось?
- Не за русского же!
- Мы - русские? Ты на меня погляди! Наверняка твой прапрапрадед с
моей прапрабабкой побаловался.
- Какие вы глупости, Алик говорите!
- Велик аллах, а Магомет пророк его! - изрек нечто мусульманское
Алик. Фокстрот иссяк. Алик держался за мускулистую татарскую талию до тех
пор, пока Фарида не вырвалась.
Она вырвалась и целомудренно убежала. Он глянул ей вслед и увидел,
что на границе света и темноты стоит Саня.
- Ты что здесь делаешь? - спросил Александр.
- Танцуя, жду тебя, - ответил Алик и оповестил: - Братцы, он явился!
- Ноги, ноги стали зябнуть, - жалостливо просипел Костя Крюков, и вся
компания ссыпалась с локомобиля. Александр оглядел их и обреченно
предложил:
- Ко мне?
- У тебя тесно. К нам. И Розка пожрать что-нибудь откинет, - решил
Лешка Без и, не слушая иных предложений, направился к воротам. Поплелись
за ним.
- А то ко мне, - предложил Виллен. - Я теперь один, сеструху к тетке
отправил.
- Как же отправил-то? - удивился Алик. - Ведь ей в этом году десятый
кончать.
- Там окончит, - ответил Виллен. - Зато мне - полная лафа! Не надо
воспитывать, не надо уроки проверять, на надо готовить, не надо убираться.
Много чего теперь не надо.
- Полное счастье от того, что голодный и в грязи живешь? - ехидно
поинтересовался Александр.
- Зато, свобода, - возразил Алик.
- Этой свободой пользуйся один. А мы уж к Розе пойдем, - Костя всегда
был четок и определенен.
- Стоп! - скомандовал Алик. - Кто побежит?
- Открыто только у Лозовского, - дал информацию Виллен.
- Тогда я, - вызвался Костя. - На велосипеде - десять минут.
Скидываемся.
Скинулись. Костя побежал назад к голубятне, к велосипеду...
- ...Сколько же вас! - обрадованно удивилась Роза. Не утруждая себя
вставанием, Яша от стола приветствовал всех молчаливым поднятием руки.
- Еще один будет! - дополнительно обрадовал Розу сынок. - Костя
Крюков по делу на десять минут отлучился. Готовь пожрать, мамахен.
- Знаю я эти дела. Вы пока в домино играйте, а я что-нибудь
посоображаю.
- В домино не выходит. Нас шестеро, - доказательно возразил Яша.
- Ну, тогда в лото! - решила Роза.
Яша, не поднимаясь со стула, дотянулся до настенного шкафчика и
извлек из него скрипящий голубой в белый горох мешочек и затрепанную
колоду продолговатых картонок. Объявил:
- По пятаку за карту. Кто первым кричать будет?
- Я! У меня голос громкий! - вызвался, демонстрируя этот голос, Алик.
Разобрали - кто по две, кто по три карты, поставили на кон
соответственно, подобрали инструмент для закрытия номеров - копейки,
пуговицы, полушки, - и началось.
- Шестнадцать! Тридцать пять! Туда-сюда! Двадцать семь! Сорок!
Шестьдесят один! Топорики! Девять! Дед, девяносто лет! Пятьдесят четыре!
Шесть! Барабанные палочки!
Нижняя полоса - весь кон, средняя - половина, верхняя - выигравший не
ставит в следующей партии на кон.
- Семьдесят два! Четырнадцать! Лебеди! Тридцать три! Восемьдесят
семь!
- У меня квартира, - взволнованно объявил Александр.
- Ура советской милиции! - обрадовался за него Роман.
- Зачем вам выигрывать? Вы отобрать можете, - сказал Виллен.
- Так интереснее, - ответил ему Роман.
- Не мешайте работать, - рявкнул Алик.
Нежная наощупь ветхая материя мешочка, с ядреным скрипом
перекатывающиеся под пальцами бочонками, затертые картонки на столе,
черные бумажные шторы на окнах, - все в желтом колеблющемся свете
коптилки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58