Адам что-то задерживается. Старею, изумленно подумал шериф, и ничего, нравится.
Стукнула входная дверь, пришел Адам. Ли тоже услышал его и кинулся в прихожую.
— Шериф пришел, — предупредил он.
Адам вошел в гостиную и, улыбаясь, подал Куину руку.
— Здравствуй, Гораций! Ордер при себе? — Старая шутка, но срабатывает безотказно.
— Привет, — отозвался Куин. — Твой помощник собирался напоить меня кофе.
Ли скрылся в кухне и загремел тарелками.
— Что-нибудь случилось? — спросил Адам.
— В моей работенке всегда что-нибудь случается. Дай сначала кофейку испить.
— Говори, не стесняйся. Ли все равно услышит. Даже через закрытую дверь. У меня от него секретов нет. Бесполезно — обязательно разузнает.
Вошел Ли с подносом. Он улыбался, едва заметно, словно своим мыслям, разлил кофе и исчез. Адам снова спросил:
— Что-нибудь серьезное, Гораций?
— Нет, не очень. Скажи, ты не развелся с той особой?
Адам весь напрягся.
— Нет, а что?
— Сегодня ночью она с собой покончила.
Лицо у Адама исказилось, на покрасневших глазах выступили слезы, рот задергался. Он старался не дать волю чувствам, но потом упал лицом на стол и зарыдал.
— Бедная ты моя, бедная… — твердил он.
Куин терпеливо ждал, пока Адам успокоится. Через некоторое время тот взял себя в руки и поднял голову.
— Ты уж прости, Гораций.
Пришел Ли, вложил в руки Адаму смоченное в воде полотенце. Тот послушно протер лицо, отдал полотенце назад.
— Совсем не думал… — виновато сказал он. — Что я должен сделать? Я заберу ее. Сам похороню. — Я не стал бы, — возразил Гораций. — Впрочем, если считаешь, что это твой долг… Но я не за этим пришел. Он вытащил сложенный листок из кармана и протянул Адаму. Тот отпрянул.
— Это… это ее кровь?
— Да нет, не ее, не бойся. Прочти.
Адам прочитал и уставился в бумагу, словно за написанными двумя строками увидел что-то еще.
— Ведь он… он не знает, что она его мать, — сказал он.
— Как не знает? Ты что, никогда не рассказывал?
— Никогда.
— Вот тебе на… — протянул шериф.
— Не захочет он от нее ничего, — убежденно произнес Адам. — Давай порвем это, и дело с концом. Если узнает, ничего от нее не захочет.
— Не имеем права — порвать-то, — сказал Кунн. Мы и так кое в чем нарушили. Деньги она в банке хранит, в собственном сейфе. Неважно, где я раздобыл завещание и ключи. Решил не дожидаться судебного предписания и сам сходил в банк, чтобы проверить. — Шериф умолчал о том, что хотел, кроме того, посмотреть, нет ли там других фотографий. — Старина Боб все понял. Мы вдвоем сейф открыли, но никто это не докажет. Так вот, там больше ста тысяч в золотых сертификатах и наличные. Сколько там пачек — не считал. Одни деньги в сейфе, и ни единой вещицы, ничего, понял?
— Совсем ничего?
— Бумага еще есть — брачное свидетельство.
Адам откинулся в кресле. Взгляд принял отсутствующее выражение, и сам он заволакивался незримой пеленой, закрывающей его от других людей. Однако чашку на столе заметил, отхлебнул кофе и спросил спокойно:
— Что я, по-твоему, должен сделать?
— Скажу только, что я бы сделал на твоем месте, ответил шериф.Впрочем, ты вовсе не обязан слушаться моего совета. Я бы немедленно позвал парня и все ему рассказал — с самого начала до самого конца. Объяснил бы, почему раньше молчал. Сколько ему сейчас?
— Семнадцать.
— Взрослый мужик. Все равно потом узнает. Лучше уж сразу выложить, ничего не утаивать.
— Кейл и сейчас знает, — задумчиво проговорил Адам. — Интересно, почему она именно на Арона записала?
— Бог ее ведает. Ну, что решил?
— Ничего не решил. Поступлю, как ты говоришь. Ты побудешь со мной?
— Побуду, побуду.
— Ли, — позвал Адам, — скажи Арону, чтобы спустился. Он ведь пришел домой?
Ли появился в дверях. Его тяжелые веки на миг прикрылись, потом поднялись.
— Еще не пришел. Может, он в колледж уехал.
— Нет,он бы мне сказал. Понимаешь, Гораций, мы на праздник шампанского хватили. А Кейл где?
— У себя, — ответил Ли.
— Позови его. Пусть придет. Он наверняка знает.
Плечи у Кейла были опущены и выдавали усталость, но лицо, хоть и осунулось, было непроницаемое и настороженное, и вообще он смотрел вызывающе.
— Где брат, не знаешь? — спросил Адам.
— Не знаю.
— Ты что, совсем его не видел?
— Совсем.
— Два дня дома не ночует. Куда же он подевался?
— Откуда я знаю? — сказал Кейл. — Я не сторож ему.
Адам вздрогнул, совсем незаметно, и опустил голову. В самой глубине его глаз вспыхнул на миг и погас ослепительно-яркий голубой огонь.
— Может, он на самом деле в колледж уехал, — хрипло выдавил он. Губы у него отяжелели, и речь стала похожа на бормотанье спящего. — Как ты думаешь, в колледж уехал?
Шериф Куин поднялся с кресла.
— Ладно, мне не к спеху. А ты ложись, отдохни. Тебе надо в себя прийти.
Адам поднял голову.
— Да-да, лягу. Спасибо тебе, Джордж. Большое тебе спасибо.
— Джордж? Почему Джордж?
— Большое тебе спасибо, — повторил Адам.
Шериф ушел, Кейл поднялся к себе, а Адам откинулся в кресле и сразу же уснул. Рот у него открылся, он захрапел.
Ли немного постоял подле него и пошел в кухню. Там он приподнял хлебницу и достал из-под нее небольшой переплетенный в кожу томик с полустершимся золотым тиснением — «Размышления Марка Аврелия»в английском переводе. Он протер очки кухонным полотенцем и начал листать книгу. Потом заулыбался, найдя то, что искал. Читал он медленно, шевеля губами.
«Ничто не постоянно. Приходит и уходит и тот, кто помнит, и то, что помнится.
Наблюдение показывает, что все происходит из перемен. Размышление подсказывает: ничто так не угодно природе мира, как изменять вещи и создавать новые, на них похожие. Все сущее есть семя, из какового произрастает будущее «.
Несколькими строчками ниже он прочитал: «Ты скоро умрешь, но подступающее небытие не облегчает твой удел и не освобождает от треволнений; ты все еще подвержен внешним опасностям и не можешь быть равно добрым к каждому. Еще не срок ограничить мудрость единственно справедливыми поступками».
Ли поднял голову от книги и ответил писателю, квк будто тот был его дальним предком:
— Это верно, хотя и трудно принять, прости. Но не забудь, что ты сам же говорил: «Выбирай прямую дорогу, ибо прямая дорога — в природе вещей». Помнишь? — Он положил книгу, страницы перевернулись, и открылся форзац, на котором плотницким карандашом было размашисто написано: «Сэм Гамильтон».
Ли ни с того ни с сего повеселел. Интересно, Сэм хватился книги или нет, догадался, кто ее украл? Он счел тогда, что самый верный и самый простой способ раздобыть книгу — украсть ее. С тех пор он ни разу не пожалел об этом. Ли любовно погладил гладкую кожу переплета, потом положил томик под хлебницу. «Ну, конечно, он понял, кто взял книгу, — сказал он вслух. — Кому еще взбрело бы в голову красть Марка Аврелия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
Стукнула входная дверь, пришел Адам. Ли тоже услышал его и кинулся в прихожую.
— Шериф пришел, — предупредил он.
Адам вошел в гостиную и, улыбаясь, подал Куину руку.
— Здравствуй, Гораций! Ордер при себе? — Старая шутка, но срабатывает безотказно.
— Привет, — отозвался Куин. — Твой помощник собирался напоить меня кофе.
Ли скрылся в кухне и загремел тарелками.
— Что-нибудь случилось? — спросил Адам.
— В моей работенке всегда что-нибудь случается. Дай сначала кофейку испить.
— Говори, не стесняйся. Ли все равно услышит. Даже через закрытую дверь. У меня от него секретов нет. Бесполезно — обязательно разузнает.
Вошел Ли с подносом. Он улыбался, едва заметно, словно своим мыслям, разлил кофе и исчез. Адам снова спросил:
— Что-нибудь серьезное, Гораций?
— Нет, не очень. Скажи, ты не развелся с той особой?
Адам весь напрягся.
— Нет, а что?
— Сегодня ночью она с собой покончила.
Лицо у Адама исказилось, на покрасневших глазах выступили слезы, рот задергался. Он старался не дать волю чувствам, но потом упал лицом на стол и зарыдал.
— Бедная ты моя, бедная… — твердил он.
Куин терпеливо ждал, пока Адам успокоится. Через некоторое время тот взял себя в руки и поднял голову.
— Ты уж прости, Гораций.
Пришел Ли, вложил в руки Адаму смоченное в воде полотенце. Тот послушно протер лицо, отдал полотенце назад.
— Совсем не думал… — виновато сказал он. — Что я должен сделать? Я заберу ее. Сам похороню. — Я не стал бы, — возразил Гораций. — Впрочем, если считаешь, что это твой долг… Но я не за этим пришел. Он вытащил сложенный листок из кармана и протянул Адаму. Тот отпрянул.
— Это… это ее кровь?
— Да нет, не ее, не бойся. Прочти.
Адам прочитал и уставился в бумагу, словно за написанными двумя строками увидел что-то еще.
— Ведь он… он не знает, что она его мать, — сказал он.
— Как не знает? Ты что, никогда не рассказывал?
— Никогда.
— Вот тебе на… — протянул шериф.
— Не захочет он от нее ничего, — убежденно произнес Адам. — Давай порвем это, и дело с концом. Если узнает, ничего от нее не захочет.
— Не имеем права — порвать-то, — сказал Кунн. Мы и так кое в чем нарушили. Деньги она в банке хранит, в собственном сейфе. Неважно, где я раздобыл завещание и ключи. Решил не дожидаться судебного предписания и сам сходил в банк, чтобы проверить. — Шериф умолчал о том, что хотел, кроме того, посмотреть, нет ли там других фотографий. — Старина Боб все понял. Мы вдвоем сейф открыли, но никто это не докажет. Так вот, там больше ста тысяч в золотых сертификатах и наличные. Сколько там пачек — не считал. Одни деньги в сейфе, и ни единой вещицы, ничего, понял?
— Совсем ничего?
— Бумага еще есть — брачное свидетельство.
Адам откинулся в кресле. Взгляд принял отсутствующее выражение, и сам он заволакивался незримой пеленой, закрывающей его от других людей. Однако чашку на столе заметил, отхлебнул кофе и спросил спокойно:
— Что я, по-твоему, должен сделать?
— Скажу только, что я бы сделал на твоем месте, ответил шериф.Впрочем, ты вовсе не обязан слушаться моего совета. Я бы немедленно позвал парня и все ему рассказал — с самого начала до самого конца. Объяснил бы, почему раньше молчал. Сколько ему сейчас?
— Семнадцать.
— Взрослый мужик. Все равно потом узнает. Лучше уж сразу выложить, ничего не утаивать.
— Кейл и сейчас знает, — задумчиво проговорил Адам. — Интересно, почему она именно на Арона записала?
— Бог ее ведает. Ну, что решил?
— Ничего не решил. Поступлю, как ты говоришь. Ты побудешь со мной?
— Побуду, побуду.
— Ли, — позвал Адам, — скажи Арону, чтобы спустился. Он ведь пришел домой?
Ли появился в дверях. Его тяжелые веки на миг прикрылись, потом поднялись.
— Еще не пришел. Может, он в колледж уехал.
— Нет,он бы мне сказал. Понимаешь, Гораций, мы на праздник шампанского хватили. А Кейл где?
— У себя, — ответил Ли.
— Позови его. Пусть придет. Он наверняка знает.
Плечи у Кейла были опущены и выдавали усталость, но лицо, хоть и осунулось, было непроницаемое и настороженное, и вообще он смотрел вызывающе.
— Где брат, не знаешь? — спросил Адам.
— Не знаю.
— Ты что, совсем его не видел?
— Совсем.
— Два дня дома не ночует. Куда же он подевался?
— Откуда я знаю? — сказал Кейл. — Я не сторож ему.
Адам вздрогнул, совсем незаметно, и опустил голову. В самой глубине его глаз вспыхнул на миг и погас ослепительно-яркий голубой огонь.
— Может, он на самом деле в колледж уехал, — хрипло выдавил он. Губы у него отяжелели, и речь стала похожа на бормотанье спящего. — Как ты думаешь, в колледж уехал?
Шериф Куин поднялся с кресла.
— Ладно, мне не к спеху. А ты ложись, отдохни. Тебе надо в себя прийти.
Адам поднял голову.
— Да-да, лягу. Спасибо тебе, Джордж. Большое тебе спасибо.
— Джордж? Почему Джордж?
— Большое тебе спасибо, — повторил Адам.
Шериф ушел, Кейл поднялся к себе, а Адам откинулся в кресле и сразу же уснул. Рот у него открылся, он захрапел.
Ли немного постоял подле него и пошел в кухню. Там он приподнял хлебницу и достал из-под нее небольшой переплетенный в кожу томик с полустершимся золотым тиснением — «Размышления Марка Аврелия»в английском переводе. Он протер очки кухонным полотенцем и начал листать книгу. Потом заулыбался, найдя то, что искал. Читал он медленно, шевеля губами.
«Ничто не постоянно. Приходит и уходит и тот, кто помнит, и то, что помнится.
Наблюдение показывает, что все происходит из перемен. Размышление подсказывает: ничто так не угодно природе мира, как изменять вещи и создавать новые, на них похожие. Все сущее есть семя, из какового произрастает будущее «.
Несколькими строчками ниже он прочитал: «Ты скоро умрешь, но подступающее небытие не облегчает твой удел и не освобождает от треволнений; ты все еще подвержен внешним опасностям и не можешь быть равно добрым к каждому. Еще не срок ограничить мудрость единственно справедливыми поступками».
Ли поднял голову от книги и ответил писателю, квк будто тот был его дальним предком:
— Это верно, хотя и трудно принять, прости. Но не забудь, что ты сам же говорил: «Выбирай прямую дорогу, ибо прямая дорога — в природе вещей». Помнишь? — Он положил книгу, страницы перевернулись, и открылся форзац, на котором плотницким карандашом было размашисто написано: «Сэм Гамильтон».
Ли ни с того ни с сего повеселел. Интересно, Сэм хватился книги или нет, догадался, кто ее украл? Он счел тогда, что самый верный и самый простой способ раздобыть книгу — украсть ее. С тех пор он ни разу не пожалел об этом. Ли любовно погладил гладкую кожу переплета, потом положил томик под хлебницу. «Ну, конечно, он понял, кто взял книгу, — сказал он вслух. — Кому еще взбрело бы в голову красть Марка Аврелия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189