Мозг его заработал привычно — стал искать в Абре слабее место, и, вслушавшись в ее слова, проницательный Кейл тут же и нашел слабину. Мало кто из детей доволен своим возрастом. Одни хотят быть малышами, другие взрослыми. Абра хотела быть взрослой. Она употребляла взрослые слова, имитировала, как умела, взрослые позы и чувства. С младенчеством она распростилась, а к вожделенной взрослости еще не подошла. И, уловив это, Кейл получил возможность разрушить ее муравейник.
Он знал, что брат провозится довольно долго. Искать коробку, смывать с меха кровь — на это нужно время. И на то, чтоб разыскать тесьму и завязать бантиком. А покамест Кейл начал уже побеждать. Он чувствовал, как слабеет уверенность Абры в себе, и знал, как ослабить ее еще больше.
Наконец Абра отвела взгляд и сказала:
— Что у тебя за манера так пялиться?
Кейл оглядел се с ног до головы — медленно и холодно, как оглядывают, например, стул. Он знал, что так можно и взрослого смутить.
Абра не выдержала:
— Что я тебе музейный экспонат?
— Ты в школу ходишь? — спросил Кейл.
— Конечно.
— В какой класс?
— В пятый.
— И тебе десять лет?
— Одиннадцатый.
Кейл засмеялся.
— Что ты смеешься? — возмутилась она. Кейл молчал. — Что тут смешного? Отвечай же. — По-прежнему молчание. — Думаешь, что ты ужасно умный.
В ответ Кейл опять засмеялся, и Абре стало совсем неуютно. Она сказала:
— Твой брат очень задерживается… Смотри, дождь перестал.
— Он там возится, ищет, — сказал Кейл.
— Кролика?
— Да нет. Кролика искать не надо — кролик мертвый лежит. А он там ловит, а она, наверно, увертывается.
— Кто — она? Кто увертывается?
— Если скажу, он рассердится. Он готовит для тебя сюрприз. Поймал ее в пятницу. Она его даже укусила.
— Да кто — она?
— Откроешь коробку — увидишь. Спорим, он тебе скажет, чтобы сейчас не открывала.
Кейл говорил уверенно. Он знал брата. Абра ощущала, что проигрывает — не только это сражение, но и всю кампанию. Она уже ненавидела Кейла. Мысленно она перебирала все обидные, осаживающие ответы, какие знала, — и беспомощно отбрасывала их, чувствуя, что все они отскочат от Кейла, как от стенки горох. Она молча вышла во двор, поглядела, нет ли на крыльце родителей.
— Пойду к ним в комнату, — сказала она.
— Погоди, — сказал Кейл, идя вслед за ней.
Она повернулась к нему, холодно сказала:
— Что тебе?
— Не сердись на меня, — сказал он. — Ты не знаешь, как нам здесь живется. Посмотрела бы, какая у брата спина.
Эта перемена тона сбила ее с толку. Кейл уловил склонность Абры к романтическим сюжетам. Он говорил вполголоса, таинственно. И она тоже понизила голос:
— А что такое? Что у него со спиной?
— Вся в рубцах, — сказал Кейл. — Китайца работа.
У Абры пробежал по телу холодок интереса.
— А что китаец? Бьет его?
— Это бы еще что, — сказал Кейл.
— А почему вы не скажете отцу?
— Не смеем. Знаешь, что будет, если мы скажем?
— Не знаю. А что будет?
Он помолчал, как бы колеблясь, потом покачал головой:
— Нет… Боюсь даже тебе сказать.
В это время, ведя лошадь, Ли выкатил из конюшни высокую, на резиновом ходу, коляску. Мистер и миссис Бейкон вышли на крыльцо и первым долгом поглядели на небо.
— Я потом как-нибудь, — бормотнул Кейл. — Сейчас нельзя — китаец догадается, что я сказал.
— Абра! Быстрей! Мы уезжаем, — позвала миссис Бейкон.
Ли держал нервную лошадь под уздцы, пока миссис Бейкон подсаживали в коляску.
Из дому выбежал Арон, неся картонную коробку, замысловато, с бантиками, перевязанную тесьмой. Протянул Абре.
— Вот, — сказал он. — Не открывай, пока не приедешь домой.
Кейл увидел, как ее лицо исказилось отвращением, руки отдернулись от коробки.
— Возьми же, милая, — сказал мистер Бейкон. — Побыстрей. Мы сильно запаздываем. — И, взяв коробку, сунул ее Абре.
Кейл шагнул к Абре.
— Я тебе что-то на ухо скажу, — проговорил он и шепнул: — Ты обмочилась со страху.
Она покраснела, надвинула на лицо шляпу. Миссис Бейкон подхватила дочь под мышки и помогла ей сесть.
Ли, Адам и мальчики смотрели, как лошадь взяла бодрой рысью.
Вдруг, еще до поворота, мелькнула рука Абры, и коробка полетела назад, на дорогу. Кейл видел, как омрачилось у брата лицо, загоревали глаза. Адам ушел в дом; Ли вынес миску с зерном — кормить кур. Кейл ободряюще обнял брата за плечи.
— Я хотел на ней жениться, — сказал Арон. — Я написал ей, вложил письмо в коробку.
— Не горюй, — сказал Кейл. — Я тебе дам пострелять из моей винтовки.
Арон живо повернул к нему голову.
— Никакой у тебя нету винтовки.
— Нету? А что, если есть? — сказал Кейл.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
1
Только за ужином близнецы осознали, что в отце произошла перемена. Прежде он был для них чем-то отвлеченно присутствующим — слышал их, но не слушал, глядел, но словно бы не видел. Не отец, а облако далекое. Он не научил сыновей делиться с ним своими увлечениями, открытиями, нуждами. Их связью со взрослым миром был Ли — и Ли не только растил, кормил, одевал их и приструнивал, но и сумел привить им уважение к отцу. Ли передавал им веленья этого таинственного отца, — отцовские установления, придуманные, разумеется, самим Ли и приписанные отцу.
За столом — вечером того дня, когда Адам вернулся из Салинаса — Кейла и Арона сперва удивило, а потом и смутило то, что Адам их слушает и задает вопросы, смотрит на них и видит их. Мальчики слегка оробели.
— Вы, я слышал, сегодня охотились, — сказал Адам.
Они насторожились — неожиданная перемена всегда настораживает людей. Помолчав, Арон ответил:
— Да, отец.
— И вернулись с добычей?
Еще длиннее пауза, и затем:
— Да, отец.
— С какой?
— Кролика застрелили.
— Из лука? Кто же из вас сумел?
— Мы стреляли оба, — сказал Арон. — Не знаем, чья стрела попала.
— Как это вы своих стрел не знаете? — сказал Адам. — Мы в детстве ставили знак на стрелах.
Арон не ответил, боясь угодить в западню. Тогда Кейл сказал:
— Стрела-то была моя. Но мы думаем, она могла попасть в колчан к Арону.
— Как же она там очутилась?
— Не знаю, — сказал Кейл. — Но, по-моему, это Арон застрелил.
— А ты как думаешь? — Адам перевел глаза на Арона.
— Может, и я, только я не уверен.
— Что ж, оба вы ведете дело по-благородному.
Тревога сошла с лиц у мальчиков. Западни, значит, никакой нет.
— А где тот кролик? — спросил Адам.
— Арон подарил его Абре, — сказал Кейл.
— Она его выкинула, — сказал Арон.
— Почему?
— Не знаю. А я хотел на ней жениться.
— Жениться?
— Да, отец.
— А ты не возражаешь, Кейл?
— Да пусть женится, — сказал Кейл.
Адам рассмеялся впервые на памяти мальчиков. Спросил:
— Хорошая она девочка?
— Еще бы, — сказал Арон. — Еще какая хорошая. Добрая она.
— Что ж, я рад, что у меня будет такая невестка. Ли убрал со стола и, пошумев в кухне посудой, вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
Он знал, что брат провозится довольно долго. Искать коробку, смывать с меха кровь — на это нужно время. И на то, чтоб разыскать тесьму и завязать бантиком. А покамест Кейл начал уже побеждать. Он чувствовал, как слабеет уверенность Абры в себе, и знал, как ослабить ее еще больше.
Наконец Абра отвела взгляд и сказала:
— Что у тебя за манера так пялиться?
Кейл оглядел се с ног до головы — медленно и холодно, как оглядывают, например, стул. Он знал, что так можно и взрослого смутить.
Абра не выдержала:
— Что я тебе музейный экспонат?
— Ты в школу ходишь? — спросил Кейл.
— Конечно.
— В какой класс?
— В пятый.
— И тебе десять лет?
— Одиннадцатый.
Кейл засмеялся.
— Что ты смеешься? — возмутилась она. Кейл молчал. — Что тут смешного? Отвечай же. — По-прежнему молчание. — Думаешь, что ты ужасно умный.
В ответ Кейл опять засмеялся, и Абре стало совсем неуютно. Она сказала:
— Твой брат очень задерживается… Смотри, дождь перестал.
— Он там возится, ищет, — сказал Кейл.
— Кролика?
— Да нет. Кролика искать не надо — кролик мертвый лежит. А он там ловит, а она, наверно, увертывается.
— Кто — она? Кто увертывается?
— Если скажу, он рассердится. Он готовит для тебя сюрприз. Поймал ее в пятницу. Она его даже укусила.
— Да кто — она?
— Откроешь коробку — увидишь. Спорим, он тебе скажет, чтобы сейчас не открывала.
Кейл говорил уверенно. Он знал брата. Абра ощущала, что проигрывает — не только это сражение, но и всю кампанию. Она уже ненавидела Кейла. Мысленно она перебирала все обидные, осаживающие ответы, какие знала, — и беспомощно отбрасывала их, чувствуя, что все они отскочат от Кейла, как от стенки горох. Она молча вышла во двор, поглядела, нет ли на крыльце родителей.
— Пойду к ним в комнату, — сказала она.
— Погоди, — сказал Кейл, идя вслед за ней.
Она повернулась к нему, холодно сказала:
— Что тебе?
— Не сердись на меня, — сказал он. — Ты не знаешь, как нам здесь живется. Посмотрела бы, какая у брата спина.
Эта перемена тона сбила ее с толку. Кейл уловил склонность Абры к романтическим сюжетам. Он говорил вполголоса, таинственно. И она тоже понизила голос:
— А что такое? Что у него со спиной?
— Вся в рубцах, — сказал Кейл. — Китайца работа.
У Абры пробежал по телу холодок интереса.
— А что китаец? Бьет его?
— Это бы еще что, — сказал Кейл.
— А почему вы не скажете отцу?
— Не смеем. Знаешь, что будет, если мы скажем?
— Не знаю. А что будет?
Он помолчал, как бы колеблясь, потом покачал головой:
— Нет… Боюсь даже тебе сказать.
В это время, ведя лошадь, Ли выкатил из конюшни высокую, на резиновом ходу, коляску. Мистер и миссис Бейкон вышли на крыльцо и первым долгом поглядели на небо.
— Я потом как-нибудь, — бормотнул Кейл. — Сейчас нельзя — китаец догадается, что я сказал.
— Абра! Быстрей! Мы уезжаем, — позвала миссис Бейкон.
Ли держал нервную лошадь под уздцы, пока миссис Бейкон подсаживали в коляску.
Из дому выбежал Арон, неся картонную коробку, замысловато, с бантиками, перевязанную тесьмой. Протянул Абре.
— Вот, — сказал он. — Не открывай, пока не приедешь домой.
Кейл увидел, как ее лицо исказилось отвращением, руки отдернулись от коробки.
— Возьми же, милая, — сказал мистер Бейкон. — Побыстрей. Мы сильно запаздываем. — И, взяв коробку, сунул ее Абре.
Кейл шагнул к Абре.
— Я тебе что-то на ухо скажу, — проговорил он и шепнул: — Ты обмочилась со страху.
Она покраснела, надвинула на лицо шляпу. Миссис Бейкон подхватила дочь под мышки и помогла ей сесть.
Ли, Адам и мальчики смотрели, как лошадь взяла бодрой рысью.
Вдруг, еще до поворота, мелькнула рука Абры, и коробка полетела назад, на дорогу. Кейл видел, как омрачилось у брата лицо, загоревали глаза. Адам ушел в дом; Ли вынес миску с зерном — кормить кур. Кейл ободряюще обнял брата за плечи.
— Я хотел на ней жениться, — сказал Арон. — Я написал ей, вложил письмо в коробку.
— Не горюй, — сказал Кейл. — Я тебе дам пострелять из моей винтовки.
Арон живо повернул к нему голову.
— Никакой у тебя нету винтовки.
— Нету? А что, если есть? — сказал Кейл.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
1
Только за ужином близнецы осознали, что в отце произошла перемена. Прежде он был для них чем-то отвлеченно присутствующим — слышал их, но не слушал, глядел, но словно бы не видел. Не отец, а облако далекое. Он не научил сыновей делиться с ним своими увлечениями, открытиями, нуждами. Их связью со взрослым миром был Ли — и Ли не только растил, кормил, одевал их и приструнивал, но и сумел привить им уважение к отцу. Ли передавал им веленья этого таинственного отца, — отцовские установления, придуманные, разумеется, самим Ли и приписанные отцу.
За столом — вечером того дня, когда Адам вернулся из Салинаса — Кейла и Арона сперва удивило, а потом и смутило то, что Адам их слушает и задает вопросы, смотрит на них и видит их. Мальчики слегка оробели.
— Вы, я слышал, сегодня охотились, — сказал Адам.
Они насторожились — неожиданная перемена всегда настораживает людей. Помолчав, Арон ответил:
— Да, отец.
— И вернулись с добычей?
Еще длиннее пауза, и затем:
— Да, отец.
— С какой?
— Кролика застрелили.
— Из лука? Кто же из вас сумел?
— Мы стреляли оба, — сказал Арон. — Не знаем, чья стрела попала.
— Как это вы своих стрел не знаете? — сказал Адам. — Мы в детстве ставили знак на стрелах.
Арон не ответил, боясь угодить в западню. Тогда Кейл сказал:
— Стрела-то была моя. Но мы думаем, она могла попасть в колчан к Арону.
— Как же она там очутилась?
— Не знаю, — сказал Кейл. — Но, по-моему, это Арон застрелил.
— А ты как думаешь? — Адам перевел глаза на Арона.
— Может, и я, только я не уверен.
— Что ж, оба вы ведете дело по-благородному.
Тревога сошла с лиц у мальчиков. Западни, значит, никакой нет.
— А где тот кролик? — спросил Адам.
— Арон подарил его Абре, — сказал Кейл.
— Она его выкинула, — сказал Арон.
— Почему?
— Не знаю. А я хотел на ней жениться.
— Жениться?
— Да, отец.
— А ты не возражаешь, Кейл?
— Да пусть женится, — сказал Кейл.
Адам рассмеялся впервые на памяти мальчиков. Спросил:
— Хорошая она девочка?
— Еще бы, — сказал Арон. — Еще какая хорошая. Добрая она.
— Что ж, я рад, что у меня будет такая невестка. Ли убрал со стола и, пошумев в кухне посудой, вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189