Ему становилось легко и радостно.
— Расскажи, какой ты — можешь?
— Конечно, могу.
— А захочешь?
— Конечно, отец.
— Ну, вот и расскажи. Понимаешь, быть человеком — значит взять на себя какую-то ответственность, а не просто заполнять собой пространство. Итак — какой ты?
— Ты это взаправду? — застенчиво спросил Кейл.
— Конечно, взаправду… Честное слово! Давай рассказывай — если хочешь.
— Ну, если взаправду, я… — начал было Кейл и замолк. — Трудно так, сразу.
— Еще бы не трудно. Может, вообще невозможно. Расскажи тогда про Арона.
— А что тебя интересует?
— Что ты о нем думаешь. Остальное, наверное, никто не знает.
— Арон — он добрый, — сказал Кейл. — Он не делает ничего плохого. И в голове ничего плохого не держит.
— Ну вот, ты и начал о себе рассказывать.
— Как это?
— Ты делаешь что-то плохое и в голове плохое держишь — верно?
Кейл покраснел.
— Верно.
— Очень плохое?
— Очень. Рассказать?
— Не надо, Кейл. Ты уже все рассказал. По твоим глазам я вижу, что в тебе идет борьба. Ты не стыдись этого, сын. От стыда можно с ума сойти. Арон тоже испытывает стыд?
— Ему нечего стыдиться, он ничего такого не делает.
Адам нагнулся к нему.
— Ты это точно знаешь?
— Точно.
— Скажи, Кейл, ты его защищаешь?
— В каком смысле, сэр?
— В таком… Вдруг ты узнал о чем-нибудь неприятном или жестоком поделишься с ним или нет?
— М-м… Вряд ли.
— Почему? Думаешь, у него не хватит сил вынести неприятность, не то что у тебя?
— Не в этом дело, Арон не слабак, он просто добрый, не вредный. Мировой парень! Никого не обижает и сам не жалуется. Драться он не любит, но кому хочешь сдачи даст, ничего не боится.
— Ты, я вижу, любишь брата.
— Да, люблю… Но и гадости тоже ему делаю. Мне нравится его дурачить, дразнить и вообще. Иногда сам не знаю, зачем.
— А потом сам переживаешь, правда?
— Угу…
— Арон тоже переживает?
— Наверное, не знаю… Вот когда я не захотел стать членом церковной общины, он очень огорчился. И еще он ужасно переживал, когда Абра на него взъелась. Ненавижу, говорит. Он прямо заболел от этого. У него тогда жар начался, и Ли за доктором посылал — помнишь?
— Господи, живу рядом с вами и ничего-то не знаю! — изумился Адам. — За что же она на него взъелась?
— Да так… Тебе обязательно нужно знать?
— Если не хочешь, не говори.
— Ладно уж, ничего тут секретного нет. Арон ведь священником хочет стать, ну а мистер Рольф, священник наш, он за высокую церковь
выступает и брата подговаривает. Арон сказал, что он, может, никогда не женится, будет затворником жить.
— То есть вроде монахом заделается?
— Ну да!
— И Абре это не понравилось?
— Еще бы! Как кошка зафыркала. Она вообще такая злюка бывает. Схватила у Арона самописку и ка-ак бросит ее на землю и давай топтать. Я, говорит, полжизни ему посвятила, а он…
— Сколько же лет Абре? — рассмеялся Адам.
— Скоро пятнадцать, но она… ну, вроде взрослее.
— Понятно. Ну и что Арон?
— Ни слова не сказал, но здорово обиделся.
— Ты, наверное, отбил бы ее у Арона, если б захотел? — сказал Адам.
— Абра с Ароном обручена, — серьезно возразил Кейл.
Адам пристально посмотрел сыну в глаза и позвал Ли. Тот не появился.
— Ли! — крикнул он снова и добавил; — Странно, по-моему, он никуда не уходил. Кофейку бы еще.
Кейл вскочил.
— Я сейчас заварю!
— Тебе в школу пора.
— Мне не хочется.
— Надо. Арон уже там.
— Можно я с тобой побуду, па? Сегодня как праздник.
Адам глянул себе на руки и сказал тихим, неверным голосом:
— Ну хорошо, завари.
Пока Кейл возился в кухне, Адам с удивлением чувствовал, что в нем происходит какая-то перемена. Каждой клеточкой своего существа он ощущал незнакомое волнение. Ноги напружинились, вот-вот сами понесут его, руки тянулись к работе. Жадными глазами он обвел комнату. Стулья, картины на стенах, алые розы на ковре — вещи казались новыми, одушевленными, близкими. В его сознании зародилась неутолимая жажда жизни, такое ожидание и предвкушение будущего, как будто отныне каждая минута его существования должна приносить одну радость. Он испытывал необыкновенную приподнятость, словно перед ним занимался мирный безоблачный, золотистый день. Адам закинул руки за голову и вытянул ноги.
Кейл на кухне мысленно торопил кофейник, и вместе с тем ему было приятно ждать, пока вода закипит. Знакомое чудо уже не чудо. Восторг от счастливых минут близости с отцом прошел, но радостное ощущение осталось. Б нем растворился и яд одиночества, и грызущая зависть к тем, кто не одинок, дух его очистился и просветлел, и он понимал это. Чтобы проверить себя, Кейл старался припомнить старые обиды, но они куда-то пропали. Ему хотелось услужить отцу, доставить ему радость, сделать какой-нибудь подарок и вообще совершить в его честь что-нибудь великое.
Кофе убежал, и Кейл принялся вытирать плиту. «Вчера ни за что не стал бы этого делать», — мелькнуло у него в голове.
Когда Кейл принес дымящийся кофейник в комнату, Адам улыбнулся, понюхал воздух и сказал:
— Хорошо пахнет! Такой аромат мертвого из могилы подымет.
— Убежал он, — виновато сказал Кейл.
— Самый смак, когда кофе убежит, возразил Адам. — Интересно, куда это Ли отправился?
— Может, он в своей комнате. Пойти посмотреть?
— Не стоит. Он бы отозвался.
— Папа, ты позволишь мне заняться фермой после школы?
— Ну, об этом рано говорить. А какие планы у Арона?
— Он в колледж хочет поступить. Не выдавай меня, ладно? Пусть он сам тебе сюрприз сделает.
— Хорошо, не выдам. А ты сам — разве не хочешь в колледж?
— Да я лучше на ферме… Я там прибыль сумею получить, вот увидишь! За обучение Арона заплатить хватит.
Адам отхлебнул кофе.
— Это просто замечательно с твоей стороны, — сказал он. — Не знаю, стоит ли заводить этот разговор… Нет, наверное, стоит… Я вот про Арона попросил тебя рассказать. И ты так неуклюже его хвалил, что я подумал может, ты не любишь его, может, он даже неприятен тебе?
— Да я его просто ненавидел! — выпалил Кейл. — Поэтому и задирал его по-всякому. Но это прошло, папа, правда, прошло. Никакой вражды сейчас у меня к нему нет, честное слово, и не будет. Вообще ни к кому не будет, даже к матери… — Он прикусил язык, сам удивившись своей обмолвке и холодея от ужаса.
Адам молча смотрел прямо перед собой. Потом он провел ладонью по лбу и наконец негромко произнес:
— Выходит, тебе известно о матери. — Адам не спрашивал, а размышлял.
— М-м… Да, отец, известно.
— Все?
— Все.
Адам откинулся на спинку кресла.
— А Арон — он тоже знает?
— Да нет, что ты, папа! Конечно, не знает!
— Чего ты испугался?
— Не нужно ему про такие вещи знать.
— Почему?
— Не выдержит он этого, — упавшим голосом сказал Кейл. — Он слишком неиспорченный. — Он чуть было не добавил; «Как и ты, папа», — но вовремя спохватился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
— Расскажи, какой ты — можешь?
— Конечно, могу.
— А захочешь?
— Конечно, отец.
— Ну, вот и расскажи. Понимаешь, быть человеком — значит взять на себя какую-то ответственность, а не просто заполнять собой пространство. Итак — какой ты?
— Ты это взаправду? — застенчиво спросил Кейл.
— Конечно, взаправду… Честное слово! Давай рассказывай — если хочешь.
— Ну, если взаправду, я… — начал было Кейл и замолк. — Трудно так, сразу.
— Еще бы не трудно. Может, вообще невозможно. Расскажи тогда про Арона.
— А что тебя интересует?
— Что ты о нем думаешь. Остальное, наверное, никто не знает.
— Арон — он добрый, — сказал Кейл. — Он не делает ничего плохого. И в голове ничего плохого не держит.
— Ну вот, ты и начал о себе рассказывать.
— Как это?
— Ты делаешь что-то плохое и в голове плохое держишь — верно?
Кейл покраснел.
— Верно.
— Очень плохое?
— Очень. Рассказать?
— Не надо, Кейл. Ты уже все рассказал. По твоим глазам я вижу, что в тебе идет борьба. Ты не стыдись этого, сын. От стыда можно с ума сойти. Арон тоже испытывает стыд?
— Ему нечего стыдиться, он ничего такого не делает.
Адам нагнулся к нему.
— Ты это точно знаешь?
— Точно.
— Скажи, Кейл, ты его защищаешь?
— В каком смысле, сэр?
— В таком… Вдруг ты узнал о чем-нибудь неприятном или жестоком поделишься с ним или нет?
— М-м… Вряд ли.
— Почему? Думаешь, у него не хватит сил вынести неприятность, не то что у тебя?
— Не в этом дело, Арон не слабак, он просто добрый, не вредный. Мировой парень! Никого не обижает и сам не жалуется. Драться он не любит, но кому хочешь сдачи даст, ничего не боится.
— Ты, я вижу, любишь брата.
— Да, люблю… Но и гадости тоже ему делаю. Мне нравится его дурачить, дразнить и вообще. Иногда сам не знаю, зачем.
— А потом сам переживаешь, правда?
— Угу…
— Арон тоже переживает?
— Наверное, не знаю… Вот когда я не захотел стать членом церковной общины, он очень огорчился. И еще он ужасно переживал, когда Абра на него взъелась. Ненавижу, говорит. Он прямо заболел от этого. У него тогда жар начался, и Ли за доктором посылал — помнишь?
— Господи, живу рядом с вами и ничего-то не знаю! — изумился Адам. — За что же она на него взъелась?
— Да так… Тебе обязательно нужно знать?
— Если не хочешь, не говори.
— Ладно уж, ничего тут секретного нет. Арон ведь священником хочет стать, ну а мистер Рольф, священник наш, он за высокую церковь
выступает и брата подговаривает. Арон сказал, что он, может, никогда не женится, будет затворником жить.
— То есть вроде монахом заделается?
— Ну да!
— И Абре это не понравилось?
— Еще бы! Как кошка зафыркала. Она вообще такая злюка бывает. Схватила у Арона самописку и ка-ак бросит ее на землю и давай топтать. Я, говорит, полжизни ему посвятила, а он…
— Сколько же лет Абре? — рассмеялся Адам.
— Скоро пятнадцать, но она… ну, вроде взрослее.
— Понятно. Ну и что Арон?
— Ни слова не сказал, но здорово обиделся.
— Ты, наверное, отбил бы ее у Арона, если б захотел? — сказал Адам.
— Абра с Ароном обручена, — серьезно возразил Кейл.
Адам пристально посмотрел сыну в глаза и позвал Ли. Тот не появился.
— Ли! — крикнул он снова и добавил; — Странно, по-моему, он никуда не уходил. Кофейку бы еще.
Кейл вскочил.
— Я сейчас заварю!
— Тебе в школу пора.
— Мне не хочется.
— Надо. Арон уже там.
— Можно я с тобой побуду, па? Сегодня как праздник.
Адам глянул себе на руки и сказал тихим, неверным голосом:
— Ну хорошо, завари.
Пока Кейл возился в кухне, Адам с удивлением чувствовал, что в нем происходит какая-то перемена. Каждой клеточкой своего существа он ощущал незнакомое волнение. Ноги напружинились, вот-вот сами понесут его, руки тянулись к работе. Жадными глазами он обвел комнату. Стулья, картины на стенах, алые розы на ковре — вещи казались новыми, одушевленными, близкими. В его сознании зародилась неутолимая жажда жизни, такое ожидание и предвкушение будущего, как будто отныне каждая минута его существования должна приносить одну радость. Он испытывал необыкновенную приподнятость, словно перед ним занимался мирный безоблачный, золотистый день. Адам закинул руки за голову и вытянул ноги.
Кейл на кухне мысленно торопил кофейник, и вместе с тем ему было приятно ждать, пока вода закипит. Знакомое чудо уже не чудо. Восторг от счастливых минут близости с отцом прошел, но радостное ощущение осталось. Б нем растворился и яд одиночества, и грызущая зависть к тем, кто не одинок, дух его очистился и просветлел, и он понимал это. Чтобы проверить себя, Кейл старался припомнить старые обиды, но они куда-то пропали. Ему хотелось услужить отцу, доставить ему радость, сделать какой-нибудь подарок и вообще совершить в его честь что-нибудь великое.
Кофе убежал, и Кейл принялся вытирать плиту. «Вчера ни за что не стал бы этого делать», — мелькнуло у него в голове.
Когда Кейл принес дымящийся кофейник в комнату, Адам улыбнулся, понюхал воздух и сказал:
— Хорошо пахнет! Такой аромат мертвого из могилы подымет.
— Убежал он, — виновато сказал Кейл.
— Самый смак, когда кофе убежит, возразил Адам. — Интересно, куда это Ли отправился?
— Может, он в своей комнате. Пойти посмотреть?
— Не стоит. Он бы отозвался.
— Папа, ты позволишь мне заняться фермой после школы?
— Ну, об этом рано говорить. А какие планы у Арона?
— Он в колледж хочет поступить. Не выдавай меня, ладно? Пусть он сам тебе сюрприз сделает.
— Хорошо, не выдам. А ты сам — разве не хочешь в колледж?
— Да я лучше на ферме… Я там прибыль сумею получить, вот увидишь! За обучение Арона заплатить хватит.
Адам отхлебнул кофе.
— Это просто замечательно с твоей стороны, — сказал он. — Не знаю, стоит ли заводить этот разговор… Нет, наверное, стоит… Я вот про Арона попросил тебя рассказать. И ты так неуклюже его хвалил, что я подумал может, ты не любишь его, может, он даже неприятен тебе?
— Да я его просто ненавидел! — выпалил Кейл. — Поэтому и задирал его по-всякому. Но это прошло, папа, правда, прошло. Никакой вражды сейчас у меня к нему нет, честное слово, и не будет. Вообще ни к кому не будет, даже к матери… — Он прикусил язык, сам удивившись своей обмолвке и холодея от ужаса.
Адам молча смотрел прямо перед собой. Потом он провел ладонью по лбу и наконец негромко произнес:
— Выходит, тебе известно о матери. — Адам не спрашивал, а размышлял.
— М-м… Да, отец, известно.
— Все?
— Все.
Адам откинулся на спинку кресла.
— А Арон — он тоже знает?
— Да нет, что ты, папа! Конечно, не знает!
— Чего ты испугался?
— Не нужно ему про такие вещи знать.
— Почему?
— Не выдержит он этого, — упавшим голосом сказал Кейл. — Он слишком неиспорченный. — Он чуть было не добавил; «Как и ты, папа», — но вовремя спохватился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189