Да половина из нее не понимает
по-эллински! Ты можешь предсказать, как она на это прореагирует?
- Эвдим боится: тогда откроется, что он играет на обе
- Эвдим боится: тогда откроется, что он играет на обе
стороны,- съехидничал Дотим.
- Конечно боюсь,- признал индийский сатрап.- Только
уже не Певкеста. Боюсь солдат.
- Аркадяне будут кричать, что сатрапов нужно взять на
ножи. Это обязательно,- уверенно сказал Дотим.
- А остальные? - спросил Иероним.- Те остальные, что
под твоим началом? Ты в них уверен?
- Нет,- наемник помрачнел.- Не знаю, куда они
метнутся,- то ли будут ждать, как определятся другие, то ли
придумают что-то свое.
- Вот именно. Когда в вождях нет согласия - чего можно
требовать от солдат? - вздохнул Иероним.
- Но ведь Александр добивался своего! - пытался
настаивать Филипп.
- Солдат, которых он собирал на сходы, воспитывал еще
его отец. Это была большая семья. И когда они
ссорились - ссорились как старший и младший братья. А под нашим
началом слишком разношерстная компания. В ней есть отряды,
которые действительно преданы. Но много ли таких? - сказал
Эвдим.
- Они бросятся к Антигону. Переметнутся под его крыло. Я
убежден,- неутешительно подвел итог Иероним.- У того есть
порядок, их купит порядок, а даже не деньги.
- Так что же нам, спасаться бегством? - возмутился Дотим.
Некоторое время молчали.
Некоторое время молчали.
- А стоит ли бояться этого слова? - спросил Иероним.- Я
имею в виду слово "бегство". Тяжело только одно:
решиться в очередной раз все начинать с начала.
- Куда ты предлагаешь направиться? - без интереса спросил
Эвмен.
- В Каппадокию. Там мы найдем друзей и горные крепости,
которые откроют ворота перед нами, но захлопнут перед Фригийцем.
- А где спасаться мне? - горько поинтересовался Эвдим.
- А где спасаться мне? - горько поинтересовался Эвдим.
- Я пойду за стратегом куда угодно,- расстроился
Дотим.- Если он решит бежать, я последую за ним. Но, помимо
варваров, под моим началом еще и эллины, которых я, именно я
привел сюда, на край ойкумены. Можно ли их бросить?
- Нет,- покачал головой Эвмен.- Бегство - последняя
мера. Однажды, благодаря предательству, Антигон уже загнал меня
в ловушку. Но даже тогда мы стояли, пока это было возможно.
Нужно довести дело до конца... Успеем бежать,- устало
добавил он.
- Может быть пригласить сатрапов и поговорить с ними
прямо, открыто? - нерешительно сказал Филипп.
Ему не стали даже отвечать.
Опять в палатке стратега ошущалось удушливое, безысходное
молчание. Уже страшны были не заговорщики, но это
молчание - оно высасывало последние капли надежды, а вместе с
ней - желание жить.
- Только не бейте меня,- фальшиво засмеялся Калхас.- Я
предлагаю вступить в переговоры с Антигоном.
На него смотрели с непониманием и недоумением. Дотим
выразительно постучал ладонью по затылку. Эвмен
замкнулся - словно и не слышал слов пастуха. Зато Иероним
оценил предложение.
- Это неожиданно. Тем лучше - накажем предателей и, быть
может, прекратим междоусобицу.
- Подожди! - яростно обернулся к нему Дотим.- Как ты
это представляешь? Вот я или Филипп, или, например, Калхас
отправляются к Фригийцу,- и что они будут предлагать, что
говорить?
- Надо подумать. Обсудить,- спокойно сказал Иероним.
- Чудовищно! Ужасно! - Дотим не мог прийти в себя.- Как
вы вообще можете говорить о таком?
- А почему нет? Здравая мысль.- Эвдим посмотрел на
Калхаса с одобрением.- Может быть, это первые здравые слова,
которые прозвучали сегодня вечером.
- Что в них здравого? - поддержал Дотима Филипп.
- По-моему, еще два года назад Антигон предлагал стратегу
поделить власть в Азии. Пусть они ее наконец поделят.
- Бессовестный ты человек, Эвдим,- не выдержал Дотим.
- Не бессовестный, а мудрый,- мягко поправил индийский
сатрап.
Калхас не выдержал и хихикнул. Наемник метнул на него
уничтожающий взгляд.
- Я не ожидал, Калхас!
- Почему же нет, Дотим?
Препирательствам не дал развернуться стратег. Он поднял
руку - так, как это делал, когда командовал войсками,- и
произнес неожиданно ровным, звучным голосом:
- Даже если твоими устами, прорицатель, глаголют боги, я
не могу принять такого совета. Я не откажусь ни от своего имени,
ни от памяти об Александре.
Произнеся эти слова, словно клятву, он опять ссутулился в
изнеможении.
- Мы примем битву. Посмотрим, что будет. Я уничтожу
Антигона, а там увидим, выдадут ли солдаты победителя
убийцам... Извините меня, друзья, но я должен остаться один.
* * *
Из палатки вышли понурые, не глядя друг на друга. Дотим,
принципиально не попрощавшись с Калхасом, быстрым шагом
отправился к своим аркадянам. Филипп помялся и тоже растворился
в темноте. Эвдим горько сказал пастуху:
- Если дела будут плохи, утешься мыслью о том, что
ты - самый здравый человек в лагере.- Затем он укутал голову
плащом и издал едва слышное змеиное шипение. Рядом с сатрапом из
темноты появились два плечистых индийца-телохранителя.
- Будем молиться,- произнес на прощание Эвдим
и - осторожный, пугливый - шмыгнул за спины охранников.
Калхас и историк остались одни.
- Мрачный получился вечер,- буркнул Иероним.- Пойдем
ко мне. У меня есть вино. По крайней мере отобьет пивную горечь
во рту.
Вино у Иеронима было хорошим, но сегодня оно не радовало.
- Может быть ты сам попытаешься переговорить с
Антигоном? - предложил Калхас историку.
- Нет. Не стану этого делать за спиной у Эвмена.
Хотя - зачем скрывать! - мне понравилась твоя идея. Но стратег
тоже прав.
Иероним отпил вина и скривился так, словно это была моча.
- Ради него пролили кровь очень многие; Эвмен не может
забыть этого. Он не откажется от себя.
Иероним нервно потер ладонью подбородок.
- С какой стороны не подходи к этому вопросу, Эвмен выбрал
самое достойное. Даже если он потом пострадает из-за своего
выбора... Шесть лет назад мы пережили что-то похожее - когда
умер Александр. Никто не ожидал его смерти; было жутко, как
детям, в один день оставшимся без отца и матери. Потом привыкли,
успокоились, но несколько дней я пребывал в ужасе. Вот тогда-то
один халдейский жрец взялся растолковывать мне свои мудрости.
Говорил он про всяких богов, про таинства. Я слушал рассеянно,
но одно запало в душу. Вот как он говорил: "Вы, эллины,
идете из прошлого в будущее, думаете, что оно перед вами, а на
самом деле все наоборот. Будущее налетает из-за спины, словно
ураган. Оно таится и устраивает засады. Оно выскакивает из
темноты, которая за твоим затылком. Оборачивайся - не
оборачивайся, его не уловишь. Остается только смотреть вперед,
на единственное в чем мы уверены, на прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
по-эллински! Ты можешь предсказать, как она на это прореагирует?
- Эвдим боится: тогда откроется, что он играет на обе
- Эвдим боится: тогда откроется, что он играет на обе
стороны,- съехидничал Дотим.
- Конечно боюсь,- признал индийский сатрап.- Только
уже не Певкеста. Боюсь солдат.
- Аркадяне будут кричать, что сатрапов нужно взять на
ножи. Это обязательно,- уверенно сказал Дотим.
- А остальные? - спросил Иероним.- Те остальные, что
под твоим началом? Ты в них уверен?
- Нет,- наемник помрачнел.- Не знаю, куда они
метнутся,- то ли будут ждать, как определятся другие, то ли
придумают что-то свое.
- Вот именно. Когда в вождях нет согласия - чего можно
требовать от солдат? - вздохнул Иероним.
- Но ведь Александр добивался своего! - пытался
настаивать Филипп.
- Солдат, которых он собирал на сходы, воспитывал еще
его отец. Это была большая семья. И когда они
ссорились - ссорились как старший и младший братья. А под нашим
началом слишком разношерстная компания. В ней есть отряды,
которые действительно преданы. Но много ли таких? - сказал
Эвдим.
- Они бросятся к Антигону. Переметнутся под его крыло. Я
убежден,- неутешительно подвел итог Иероним.- У того есть
порядок, их купит порядок, а даже не деньги.
- Так что же нам, спасаться бегством? - возмутился Дотим.
Некоторое время молчали.
Некоторое время молчали.
- А стоит ли бояться этого слова? - спросил Иероним.- Я
имею в виду слово "бегство". Тяжело только одно:
решиться в очередной раз все начинать с начала.
- Куда ты предлагаешь направиться? - без интереса спросил
Эвмен.
- В Каппадокию. Там мы найдем друзей и горные крепости,
которые откроют ворота перед нами, но захлопнут перед Фригийцем.
- А где спасаться мне? - горько поинтересовался Эвдим.
- А где спасаться мне? - горько поинтересовался Эвдим.
- Я пойду за стратегом куда угодно,- расстроился
Дотим.- Если он решит бежать, я последую за ним. Но, помимо
варваров, под моим началом еще и эллины, которых я, именно я
привел сюда, на край ойкумены. Можно ли их бросить?
- Нет,- покачал головой Эвмен.- Бегство - последняя
мера. Однажды, благодаря предательству, Антигон уже загнал меня
в ловушку. Но даже тогда мы стояли, пока это было возможно.
Нужно довести дело до конца... Успеем бежать,- устало
добавил он.
- Может быть пригласить сатрапов и поговорить с ними
прямо, открыто? - нерешительно сказал Филипп.
Ему не стали даже отвечать.
Опять в палатке стратега ошущалось удушливое, безысходное
молчание. Уже страшны были не заговорщики, но это
молчание - оно высасывало последние капли надежды, а вместе с
ней - желание жить.
- Только не бейте меня,- фальшиво засмеялся Калхас.- Я
предлагаю вступить в переговоры с Антигоном.
На него смотрели с непониманием и недоумением. Дотим
выразительно постучал ладонью по затылку. Эвмен
замкнулся - словно и не слышал слов пастуха. Зато Иероним
оценил предложение.
- Это неожиданно. Тем лучше - накажем предателей и, быть
может, прекратим междоусобицу.
- Подожди! - яростно обернулся к нему Дотим.- Как ты
это представляешь? Вот я или Филипп, или, например, Калхас
отправляются к Фригийцу,- и что они будут предлагать, что
говорить?
- Надо подумать. Обсудить,- спокойно сказал Иероним.
- Чудовищно! Ужасно! - Дотим не мог прийти в себя.- Как
вы вообще можете говорить о таком?
- А почему нет? Здравая мысль.- Эвдим посмотрел на
Калхаса с одобрением.- Может быть, это первые здравые слова,
которые прозвучали сегодня вечером.
- Что в них здравого? - поддержал Дотима Филипп.
- По-моему, еще два года назад Антигон предлагал стратегу
поделить власть в Азии. Пусть они ее наконец поделят.
- Бессовестный ты человек, Эвдим,- не выдержал Дотим.
- Не бессовестный, а мудрый,- мягко поправил индийский
сатрап.
Калхас не выдержал и хихикнул. Наемник метнул на него
уничтожающий взгляд.
- Я не ожидал, Калхас!
- Почему же нет, Дотим?
Препирательствам не дал развернуться стратег. Он поднял
руку - так, как это делал, когда командовал войсками,- и
произнес неожиданно ровным, звучным голосом:
- Даже если твоими устами, прорицатель, глаголют боги, я
не могу принять такого совета. Я не откажусь ни от своего имени,
ни от памяти об Александре.
Произнеся эти слова, словно клятву, он опять ссутулился в
изнеможении.
- Мы примем битву. Посмотрим, что будет. Я уничтожу
Антигона, а там увидим, выдадут ли солдаты победителя
убийцам... Извините меня, друзья, но я должен остаться один.
* * *
Из палатки вышли понурые, не глядя друг на друга. Дотим,
принципиально не попрощавшись с Калхасом, быстрым шагом
отправился к своим аркадянам. Филипп помялся и тоже растворился
в темноте. Эвдим горько сказал пастуху:
- Если дела будут плохи, утешься мыслью о том, что
ты - самый здравый человек в лагере.- Затем он укутал голову
плащом и издал едва слышное змеиное шипение. Рядом с сатрапом из
темноты появились два плечистых индийца-телохранителя.
- Будем молиться,- произнес на прощание Эвдим
и - осторожный, пугливый - шмыгнул за спины охранников.
Калхас и историк остались одни.
- Мрачный получился вечер,- буркнул Иероним.- Пойдем
ко мне. У меня есть вино. По крайней мере отобьет пивную горечь
во рту.
Вино у Иеронима было хорошим, но сегодня оно не радовало.
- Может быть ты сам попытаешься переговорить с
Антигоном? - предложил Калхас историку.
- Нет. Не стану этого делать за спиной у Эвмена.
Хотя - зачем скрывать! - мне понравилась твоя идея. Но стратег
тоже прав.
Иероним отпил вина и скривился так, словно это была моча.
- Ради него пролили кровь очень многие; Эвмен не может
забыть этого. Он не откажется от себя.
Иероним нервно потер ладонью подбородок.
- С какой стороны не подходи к этому вопросу, Эвмен выбрал
самое достойное. Даже если он потом пострадает из-за своего
выбора... Шесть лет назад мы пережили что-то похожее - когда
умер Александр. Никто не ожидал его смерти; было жутко, как
детям, в один день оставшимся без отца и матери. Потом привыкли,
успокоились, но несколько дней я пребывал в ужасе. Вот тогда-то
один халдейский жрец взялся растолковывать мне свои мудрости.
Говорил он про всяких богов, про таинства. Я слушал рассеянно,
но одно запало в душу. Вот как он говорил: "Вы, эллины,
идете из прошлого в будущее, думаете, что оно перед вами, а на
самом деле все наоборот. Будущее налетает из-за спины, словно
ураган. Оно таится и устраивает засады. Оно выскакивает из
темноты, которая за твоим затылком. Оборачивайся - не
оборачивайся, его не уловишь. Остается только смотреть вперед,
на единственное в чем мы уверены, на прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42