Позволь одолеть и поразить их! Позволь развесить их кишки по всему
кораблю! Позволь, чтобы мы дошли до конечной победы, полные Тобой и верные
только Тебе. Позволь, чтобы твоя искра горела в нас, пока не осилят нас
враги, и не настанет наше время отправиться в Долгое Путешествие.
Акцентируя молитву, священник приподнялся, сел, вознес руки вверх,
это движение повторили за ним все, под конец расправил плечи и, согласно с
ритуалом, выполнил жест пальцем поперек горла.
- Ну а теперь, заткнитесь, - сказал он, уставившись в угол.
Комплейн лежал, привалившись к стене и положив голову на котомку.
Обычно он засыпал легко, как зверь, без состояния дремоты между сном и
пробуждением, но в этом непривычном окружении он лежал с закрытыми глазами
и пытался думать. Мысли эти, собственно, были лишь обобщенными фразами:
пустой матрас Гвенны, Маррапер, победно возвышающийся над трупом Циллака,
Меллер и готовый к прыжку зверек, появившийся под его пальцами, частая
сетка, напряженные мышцы на шее Вэнтеджа, готового мгновенно оторваться от
интересного зрелища, стражник Твеммерс, бессильно опускающийся на руки
Маррапера. Все эти картины связывал один знаменательный факт: все они
касались лишь того, что уже было, будущее же не порождало никаких образов.
Теперь же он стремился к какой-то неведомой цели, вступал во тьму, о
которой говорила и которой так боялась его мать. Он не делал никаких
выводов, не тратил времени на предположения, наоборот, что-то вроде
надежды пробудилось в нем согласно популярному тезису, который гласил:
"Дьявол, которого ты не знаешь, может победить того, который тебе знаком".
Прежде чем заснуть, он еще мог видеть слабо освещаемую из коридора
комнату, вековые заросли в проеме приоткрытой двери. В постоянной и
безветренной духоте был слышен непрестанный шум водорослей, изредка
раздавался тихий треск, когда семя падало на пол. Растения росли так
быстро, что когда Комплейн проснулся, молодые побеги были на десяток
сантиметров выше, а старые скопились вокруг преграды, какой являлась для
них дверь. Скоро и те и другие будут уничтожены тьмой. И все же, постоянно
наблюдая за этой волной, он не понимал, до чего это напоминает
человеческую жизнь.

2
- А ты храпишь, святой отец, - дружелюбно сказал Роффери, когда они с
началом новой яви сидели за завтраком.
Их взаимные отношения подверглись каким-то неощутимым изменениям,
словно во время сна подействовала на них какая-то колдовская сила.
Чувство, что они беглецы, пресытившиеся жизнью в Кабинах, исчезло.
Беглецами они, разумеется, так и остались, но в том смысле, в каком все
мужчины стремятся к бегству; но в первую очередь они ощущали связь,
объединявшую их и противоположную всему миру. Дежурство пошло на пользу
душевному состоянию Роффери, который теперь сделался почти послушным. Из
всех пятерых, казалось, только с Вэнтеджем не произошло перемен.
Его характер, постоянно подвергающийся разрушительному действию
одиночества и самоунижения, словно деревянный столб в центре беснующегося
водяного потока, не обладал никакими возможностями к изменению. Вэнтеджа
можно было либо убить, либо сломить.
- За эту явь мы должны уйти как можно дальше, - сказал Маррапер. - В
следующую сон-явь будет как всегда темно, а путешествовать в такую пору не
рекомендуется, так как фонарики могут выдать наше присутствие. Однако,
перед тем, как мы отправимся, я бы хотел обрисовать наши планы, а для
этого мне придется рассказать кое-что о корабле.
Не переставая жадно зевать, он с улыбкой обвел их глазами.
- Итак, во-первых, тот факт, что мы находимся на корабле. Все
согласны?
Его настойчивый взгляд вынудил каждого на что-то вроде ответа
"разумеется" Фермора, неторопливого бурчания Вэнтеджа, словно он считал
этот вопрос не имеющим значения, безразлично-неопределенного движения
рукой Роффери и "нет" Комплейна. Маррапер живо заинтересовался этим "нет".
- Будет лучше, если ты все это быстренько поймешь, Рой, - сказал он.
- Сперва факты. Слушай внимательно, отнесись к этому делу очень серьезно,
так как проявление воинствующей глупости может вызвать мой гнев, а это
плохо для нас всех кончится.
Он принялся расхаживать вокруг поломанной мебели, массивный,
говорящий авторитетно.
- Значит так, Рой, запомни одно: не быть на корабле это прямо
противоположное тому, что быть на нем. Вы знаете, что это такое: быть на
корабле, и поэтому мы считаем, что существует лишь корабль. Но существует
множество мест, огромных и самых разных, которые кораблем не являются. Я
это знаю из записей, оставленных Гигантами. Корабль был построен ими для
какой-то им ведомой цели, которая, по крайней мере, сейчас для нас скрыта.
- Все это мы уже слышали в Кабинах, - невесело заметил Комплейн. -
Допустим, Маррапер, я поверю в то, о чем ты говоришь. Что дальше? Корабль
или мир, какая разница?
- Этого ты не понимаешь. Вот смотри, - говоря это священник нагнулся,
сорвал несколько водорослей и принялся размахивать ими перед лицом
Комплейна.
- Это что-то естественное, что-то, что выросло само, - сказал он.
Он вошел в ванную и пнул фарфоровый умывальник так, что тот зазвенел.
- А вот это было изготовлено искусственно, - сказал он. - Теперь ты
понимаешь? Корабль - искусственное сооружение, мир же - явление
естественное. Мы - естественные существа, и настоящий наш дом - это не
корабль, выстроенный Гигантами.
- Но даже если так... - начал Комплейн.
- Именно так. Все именно так. Доказательства тому повсюду вокруг нас:
коридоры, стены, комнаты - все это искусственное, но ты к ним настолько
привык, что этого не замечаешь.
- То, что он этого не замечает, это неважно, - сказал Фермор. - Это
не имеет никакого значения.
- Я это вижу, - гневно возразил Комплейн, - просто я не могу этого
объяснить.
- Ладно, сиди тихо и обдумывай это, а мы тем временем пойдем дальше,
- сказал Маррапер. - Я прочитал множество книг и знаю правду. Гиганты
выстроили этот корабль с какой-то конкретной целью. В дороге эта цель была
утрачена, а сами Гиганты вымерли. Остался только корабль.
Он перестал ходить и прислонился к стене, опершись о нее лбом, и
когда продолжил объяснение, то говорил словно бы сам себе.
- Остался только корабль, и в нем, как в ловушке, все племена
людские. Должна была произойти какая-то катастрофа, когда-то произошло
что-то страшное, и нас предоставили собственной судьбе. Это - проклятие,
обрушившееся на нас за какой-то ужасный грех, совершенный нашими предками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68