— осторожно поинтересовалась она.
— Ну, если четыре месяца — это недавно, то я ошибаюсь.
Ольга быстро спросила:
— Вас Дан Испас предупредил?
— Испас? При чем здесь Испас? — в свою очередь удивился главный инженер. — Вы хотите сказать, Виктор Догару. Это он вчера сказал мне, что вы непременно будете меня разыскивать.
Комментарии, как говорится, были излишни. Она поразилась проницательности первого секретаря: «Мысли, что ли, читает на расстоянии? Но если бы не Дан, мне бы и в голову не пришло разыскивать Насту». Ольга собрала со стола бумаги, положила в папку и вызвала машину. По дороге на завод она еще раз проанализировала материалы анкеты и пришла к выводу, что в поисках «цементирующей основы» без главного инженера действительно не обойтись.
Наста сидел перед кучей диаграмм, табелей, графиков, процентных выкладок. Его удивительно живые, молодые глаза словно просвечивали собеседника насквозь. Он пригласил ее за большой стол, на котором были разложены его бумаги, и сказал своим неизменно спокойным голосом:
— Вот что, товарищ главный редактор, я человек мягкий, но это когда речь идет о людях. Если же затрагиваются интересы общественные, тут мне брат не брат и отец не отец.
Ольга обиженно вскинула глаза.
— К чему такое предисловие? Может, вы сомневаетесь в моей объективности?
— Нисколько не сомневаюсь! — с теплотой, даже сочувствием ответил Наста. — Но я человек старый, навидался всякого в своей долгой жизни и понимаю, как тебе сейчас тяжело. На этом поставим точку. Помни: все, что я тебе скажу,— это результат многих бессонных ночей, бесконечных подсчетов и проверок, советов с самыми лучшими людьми завода, очных ставок с собственной совестью, ибо — хочу, чтобы и ты знала,— в том, куда мы завели завод, есть доля и моей вины. Это все моя пассивность, привычка к безукоризненной исполнительской дисциплине. Я, видишь ли, человек старомодный. А у нас дело дошло до того, что начальство считает себя чуть ли не помазанником божьим, и никто ему не советчик и не судья.
— Я догадываюсь, кого вы имеете в виду. Но сейчас хотела бы попросить вас о следующем: прочтите, пожалуйста, вот это, сделайте необходимые пометки, а потом обсудим. Скажу заранее: я ищу «общую идею», нечто такое, что могло бы не просто объединить разрозненные факты, а вскрыло бы причины явлений и помогло найти решение.
— Хорошо, изучу я твои материалы, но в свою очередь попрошу тебя изучить мои. Здесь фактов, наверное, поменьше, но зато хорошо просматривается интересующая тебя «общая идея».
Ольга разложила бумаги и удивилась: перед нею были отчеты о помесячном выполнении плана за последние полтора года. Почему-то в двух различных вариантах. Потом увидела графики доходов и расходов, тоже составленные в двух вариантах. Просмотрела копии валютных заказов и контрактов с внутренними поставщиками. Открыла блокнот, достала авторучку, начала сравнивать... и все поняла.
Наста отвлекся только один раз — попросил принести бутылку минеральной и два стакана. Налил воды Ольге и снова погрузился в чтение. Работал старик скрупулезно, что-то быстро записывал, делал пометки на полях. Работу завершил первым. Откинулся на спинку стула и стал смотреть, как Ольга, нахмурившись и стиснув зубы, пишет и пишет, не скрывая нарастающего гнева. «Боже милостивый, какие же красивые женщины рождаются на свет! А мы их превращаем в журналистов, следователей, юристов, мало того, стдвим к станку, находим им самые нелепые занятия. А ведь попробуй скажи ей это, налетит как фурия, старым ретроградом назовет. Да, жаль, очень жаль! — думал Овидиу Наста с едва приметной улыбкой на губах.— А может, она ищет лазейку для своего мужа?» Но тут же, отогнав прочь сомнения, он поднялся и подошел к столу.
— У тебя еще много?
— Я уже закончила.
— Прежде чем выслушать твое мнение, я хотел бы сообщить, что эти данные в настоящий момент уже не секрет. Думаю, сейчас они на столе у министра.
Ольга побледнела. Однако тут же совладала с собой.
— Значит, они могут стать частью нашей подборки? Можно их приобщить к нашим материалам?
— И да, и нет. Это будет зависеть от того, как развернется обсуждение в Бухаресте.
— Об этом мы узнаем только через несколько дней, а публикация должна появиться как можно быстрее.
— Знаю,— спокойно ответил Наста. — Но в вашем материале должны говорить люди, а не документы. Каждый высказывает свои мнения и предложения. Или, может, я неверно понимаю, что такое социологический опрос?
— Наоборот, вы очень хорошо понимаете. В этой двойной бухгалтерии — ключ к пониманию проблемы. Ведь, судя по всему, все ниточки ведут к Павлу Косме. — Словно тень легла на ее лицо, руки не находили себе места.
— Не только,— сказал внимательно наблюдавший за нею Наста. — Если бы дело было только в Косме! Беда в том, что генеральный директор окружил себя шайкой бездарей, очковтирателей и махинаторов. И, насколько мне известно, эта компания действует не только на нашем заводе, их следы появились и в других местах. Вот почему проблема обрела такую остроту. Самые хорошие планы, идущие из центра, самые важные директивы, самые толковые указания останутся пустыми словами, если в первую очередь мы, руководители среднего звена: директора, главные инженеры, начальники цехов, мастера,— если мы сами не продумаем и не осмыслим их как свои собственные и не будем последовательно проводить их в жизнь, разумно учитывая местную специфику.
— Значит, в этом и есть искомая общая идея?
— По-моему, да. А теперь мое мнение о ваших материалах. Журналисты, безусловно, поработали не зря. В основном картина соответствует истине, но есть и ошибки. Поэтому я предлагаю...
Разговор затянулся. У Ольги кончился блокнот, и она попросила новый. Вдвоем они систематизировали ответы, договорились, что стержневой темой анкеты будет проблема новой специализации завода, решать которую необходимо по двум направлениям: укреплять материально-техническую базу путем создания собственного оригинального оборудования и развивать исследования в «белом доме».
Дед Панделе поднялся, едва стало светать. Походил по двору, подправил цветочные клумбы и занялся подготовкой к предстоящей зиме: сгребал в кучи опавшие листья, которых становилось все больше, поджигал их, и они подолгу тлели, окуривая сад едким голубоватым дымом. Работал он умело, каждое движение рассчитано — как-никак всю жизнь у станка,— но думы были далеко: Василе, отправляясь в Бухарест, обещал, что не будет больше молчать, что раскроет секрет «двойной бухгалтерии». «Только бы не струсил в последний момент, а то как увидит взъярившегося Коему, так язык у него сразу к нёбу прилипнет. Ну что за парень вырос! Ведь его, только попросит слова, срежут запросто:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Ну, если четыре месяца — это недавно, то я ошибаюсь.
Ольга быстро спросила:
— Вас Дан Испас предупредил?
— Испас? При чем здесь Испас? — в свою очередь удивился главный инженер. — Вы хотите сказать, Виктор Догару. Это он вчера сказал мне, что вы непременно будете меня разыскивать.
Комментарии, как говорится, были излишни. Она поразилась проницательности первого секретаря: «Мысли, что ли, читает на расстоянии? Но если бы не Дан, мне бы и в голову не пришло разыскивать Насту». Ольга собрала со стола бумаги, положила в папку и вызвала машину. По дороге на завод она еще раз проанализировала материалы анкеты и пришла к выводу, что в поисках «цементирующей основы» без главного инженера действительно не обойтись.
Наста сидел перед кучей диаграмм, табелей, графиков, процентных выкладок. Его удивительно живые, молодые глаза словно просвечивали собеседника насквозь. Он пригласил ее за большой стол, на котором были разложены его бумаги, и сказал своим неизменно спокойным голосом:
— Вот что, товарищ главный редактор, я человек мягкий, но это когда речь идет о людях. Если же затрагиваются интересы общественные, тут мне брат не брат и отец не отец.
Ольга обиженно вскинула глаза.
— К чему такое предисловие? Может, вы сомневаетесь в моей объективности?
— Нисколько не сомневаюсь! — с теплотой, даже сочувствием ответил Наста. — Но я человек старый, навидался всякого в своей долгой жизни и понимаю, как тебе сейчас тяжело. На этом поставим точку. Помни: все, что я тебе скажу,— это результат многих бессонных ночей, бесконечных подсчетов и проверок, советов с самыми лучшими людьми завода, очных ставок с собственной совестью, ибо — хочу, чтобы и ты знала,— в том, куда мы завели завод, есть доля и моей вины. Это все моя пассивность, привычка к безукоризненной исполнительской дисциплине. Я, видишь ли, человек старомодный. А у нас дело дошло до того, что начальство считает себя чуть ли не помазанником божьим, и никто ему не советчик и не судья.
— Я догадываюсь, кого вы имеете в виду. Но сейчас хотела бы попросить вас о следующем: прочтите, пожалуйста, вот это, сделайте необходимые пометки, а потом обсудим. Скажу заранее: я ищу «общую идею», нечто такое, что могло бы не просто объединить разрозненные факты, а вскрыло бы причины явлений и помогло найти решение.
— Хорошо, изучу я твои материалы, но в свою очередь попрошу тебя изучить мои. Здесь фактов, наверное, поменьше, но зато хорошо просматривается интересующая тебя «общая идея».
Ольга разложила бумаги и удивилась: перед нею были отчеты о помесячном выполнении плана за последние полтора года. Почему-то в двух различных вариантах. Потом увидела графики доходов и расходов, тоже составленные в двух вариантах. Просмотрела копии валютных заказов и контрактов с внутренними поставщиками. Открыла блокнот, достала авторучку, начала сравнивать... и все поняла.
Наста отвлекся только один раз — попросил принести бутылку минеральной и два стакана. Налил воды Ольге и снова погрузился в чтение. Работал старик скрупулезно, что-то быстро записывал, делал пометки на полях. Работу завершил первым. Откинулся на спинку стула и стал смотреть, как Ольга, нахмурившись и стиснув зубы, пишет и пишет, не скрывая нарастающего гнева. «Боже милостивый, какие же красивые женщины рождаются на свет! А мы их превращаем в журналистов, следователей, юристов, мало того, стдвим к станку, находим им самые нелепые занятия. А ведь попробуй скажи ей это, налетит как фурия, старым ретроградом назовет. Да, жаль, очень жаль! — думал Овидиу Наста с едва приметной улыбкой на губах.— А может, она ищет лазейку для своего мужа?» Но тут же, отогнав прочь сомнения, он поднялся и подошел к столу.
— У тебя еще много?
— Я уже закончила.
— Прежде чем выслушать твое мнение, я хотел бы сообщить, что эти данные в настоящий момент уже не секрет. Думаю, сейчас они на столе у министра.
Ольга побледнела. Однако тут же совладала с собой.
— Значит, они могут стать частью нашей подборки? Можно их приобщить к нашим материалам?
— И да, и нет. Это будет зависеть от того, как развернется обсуждение в Бухаресте.
— Об этом мы узнаем только через несколько дней, а публикация должна появиться как можно быстрее.
— Знаю,— спокойно ответил Наста. — Но в вашем материале должны говорить люди, а не документы. Каждый высказывает свои мнения и предложения. Или, может, я неверно понимаю, что такое социологический опрос?
— Наоборот, вы очень хорошо понимаете. В этой двойной бухгалтерии — ключ к пониманию проблемы. Ведь, судя по всему, все ниточки ведут к Павлу Косме. — Словно тень легла на ее лицо, руки не находили себе места.
— Не только,— сказал внимательно наблюдавший за нею Наста. — Если бы дело было только в Косме! Беда в том, что генеральный директор окружил себя шайкой бездарей, очковтирателей и махинаторов. И, насколько мне известно, эта компания действует не только на нашем заводе, их следы появились и в других местах. Вот почему проблема обрела такую остроту. Самые хорошие планы, идущие из центра, самые важные директивы, самые толковые указания останутся пустыми словами, если в первую очередь мы, руководители среднего звена: директора, главные инженеры, начальники цехов, мастера,— если мы сами не продумаем и не осмыслим их как свои собственные и не будем последовательно проводить их в жизнь, разумно учитывая местную специфику.
— Значит, в этом и есть искомая общая идея?
— По-моему, да. А теперь мое мнение о ваших материалах. Журналисты, безусловно, поработали не зря. В основном картина соответствует истине, но есть и ошибки. Поэтому я предлагаю...
Разговор затянулся. У Ольги кончился блокнот, и она попросила новый. Вдвоем они систематизировали ответы, договорились, что стержневой темой анкеты будет проблема новой специализации завода, решать которую необходимо по двум направлениям: укреплять материально-техническую базу путем создания собственного оригинального оборудования и развивать исследования в «белом доме».
Дед Панделе поднялся, едва стало светать. Походил по двору, подправил цветочные клумбы и занялся подготовкой к предстоящей зиме: сгребал в кучи опавшие листья, которых становилось все больше, поджигал их, и они подолгу тлели, окуривая сад едким голубоватым дымом. Работал он умело, каждое движение рассчитано — как-никак всю жизнь у станка,— но думы были далеко: Василе, отправляясь в Бухарест, обещал, что не будет больше молчать, что раскроет секрет «двойной бухгалтерии». «Только бы не струсил в последний момент, а то как увидит взъярившегося Коему, так язык у него сразу к нёбу прилипнет. Ну что за парень вырос! Ведь его, только попросит слова, срежут запросто:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103