Однако она вышла из дому в такой тревоге, что забыла переодеться. По пути заколебалась было, не вернуться ли и не надеть ли другое платье. Но тут как раз услышала шум подъезжающего трамвая. И не стала возвращаться. Она глубоко заблуждалась, полагая, что ее женские мерки в оценке чувств и дел должны совпадать с мерками оценок у любимого ею мужчины. Увы, вопреки нашим желаниям, любовь часто не избавляет от взаимного непонимания.
— Я могу сейчас переодеться,— сказала она спокойно.
Не успел он смягчить резкость своих слов, как громко хлопнула дверь ванной и тотчас в кухне появился Юлек, отдохнувший, вымытый, с мокрыми еще волосами. Ростом он был выше Яна, так что заимствованная у брата пижама была ему коротковата.
— А, ты уже здесь!— обратился он к Яну.— Привет, старик! Как дела?
Малецкий поздоровался с ним довольно холодно.
— В порядке. А у тебя?
— Как видишь! У вас роскошная ванная, отмылся за все времена. Пижама, как ты, верно, догадываешься, твоя. Я ее в шкафу нашел. Не сердишься?
Малецкий пожал плечами.
— Одевайся поскорей, сейчас будем ужинать.
АЪП
— Это прекрасно!— обрадовался Юлек.— Я чертовски голоден. Уже одеваюсь, вот только манатки свои заберу.
Он наклонился, чтобы взять сапоги и носки, волосы упали ему на лоб, и он энергично откинул их назад.
— Надеюсь, переночевать разрешите, а?
— Само собой, Юлек!— откликнулась стоявшая у окна Малецкая.— А ты что, сомневался?
— Спасибо! До четверга или пятницы, не больше. Сигарета есть?— обратился он к брату.
Ян вынул портсигар. Юлек взял сигарету, прикурил от газа.
— Снова уезжаешь?
— Еще не знаю, там посмотрим!
Придерживая под мышкой сапоги и носки, с сигаретой в зубах, он стянул со стула свои штаны. И в тот момент, когда он забрасывал их на плечо, из них выпал на пол темный, небольшой револьвер.
Юлек быстро нагнулся, схватил револьвер и сунул его обратно в карман бриджей. Загорелое его лицо залилось румянцем и еще больше потемнело.
Анна ничего не заметила, а Ян счел за благо не комментировать это происшествие.
— Где вы меня положите?— спросил Юлек, еще не оправившись от смущения.— В мастерской?
Анна задумалась.
— В столовой, пожалуй. Там тебе будет не слишком удобно...
— Глупости! Мне везде удобно.
— В мастерской у нас гость...
— О!— заинтересовался Юлек.— Кто такой?
— Ты ее не знаешь,— сказал Ян.
— Женщина?
— Ирена Лильен.
Юлек, только от брата некогда слышавший о Лилье-нах и о Смуте, присвистнул от изумления. Однако ничего не сказал. Он уже направился было к дверям, когда Анна вспомнила о Влодеке.
— Да, Юлек! Тут недавно заходил Влодек Карский, тебя спрашивал.
Юлек остановился. — Влодек.— Он задумался.— Смуглый такой, чернявый?
— Да, он тут над нами живет.
— Знаю, конечно, знаю!— Юлек кивнул головой, улыбнулся.
Если бы не эта улыбка, явно говорившая о том, что этих двоих объединяют какие-то общие дела, Ян, возможно, подавил бы свое раздражение. Но тут он не выдержал.
— Я вижу, ты усердно взялся просвещать подростков.
Юлек поморщился и сразу занял агрессивную позицию.
— Ну и что? Ты ставишь мне это в вину?
— Да.
— Жаль. Тебя жаль, разумеется. Малецкий даже побледнел от гнева.
— Тебе двадцать два, и ты можешь делать, что тебе заблагорассудится...
— Надеюсь!— буркнул Юлек.
— Но отдаешь ли ты себе отчет, какое зло причиняешь мальчишкам, хотя бы этому Карскому, вовлекая их в эти дела?— и он указал на место, куда упал револьвер.
— Что ты тут говоришь!— возмутился Юлек.— Ведь не только о тех делах речь! Борьба идет за нечто большее, за... впрочем, где тебе понять! Одно скажу, жаль, что тебя никто, как ты выразился, не просвещал в твои шестнадцать лет!
— Ого!— воскликнул Ян.
— Да, да! У тебя было бы меньше времени на душевные конфликты, и ты не стал бы... эх!— Он махнул носками.— Сам себе можешь досказать остальное.
Малецкий вздрогнул, но тотчас укрылся за презрительной гримасой.
— Что ты знаешь обо мне?
— Я?— Юлек прищурился.— Я знаю о тебе ровно столько, сколько нужно, чтобы тебя осудить. Это ты знаешь о себе слишком много. И слишком мало, да, впрочем, это одно и тоже!
Ян иронически усмехнулся.
— Ты, я вижу, вздумал философствовать. Прекрасно! Но самомнения тебе не занимать.
Юлек хотел немедля ответить, однако взгляд его случайно упал на жену брата.
Она стояла у стола, опустив голову, повернувшись в профиль к обоим мужчинам. Тень ресниц падала на ее щеку. Выглядела она задумчивой и грустной.
Юлек тотчас остыл. Поправил висевшие на плече бриджи и подошел к брату. •
— Не сердись, старик! Я не желал тебя обидеть. Но Ян не собирался так быстро уступать.
— Что-то ты слишком часто, сам того не желая, ведешь себя непозволительно...
У Юлека дрогнули губы и слегка потемнели щеки. Он склонил голову, потом поднял глаза, усмехнулся.
— А ты наблюдательный!— сказал он весело.— Ну, пойду одеваться.
И вышел из кухни, по своему обыкновению слишком громко хлопнув дверью. Чуть погодя из спальни Малец-ких, где он оставил свои вещи, донеслось громкое посвистывание.
— Хорош у меня братишка, а?
Анна начала укладывать на тарелку нарезанные ломтики хлеба.
— Ты ведь знаешь, я очень люблю Юлека.
— Но ты с ним почти не знакома!— Он пожал плечами.— Видела-то его всего несколько раз.
— Да,— ответила она.— Но тебя, в сущности, я ведь тоже знаю очень мало.
— Меня?— искренне удивился Ян.
Он подошел к жене и, взяв ее за руки, заглянул в глаза.
— Что-то новое?
Она едва заметно усмехнулась.
— Ничего нового! Но так оно и есть.
— Ты никогда такого не говорила.
— Ну, а если бы сказала, что это меняет?— Она взглянула на него.— Впрочем, не только я тебя не знаю. Ты меня тоже не знаешь.— И прибавила тише:— А бывает, и не стараешься узнать...
Он ничего не ответил. Только отпустил ее руки и подошел к окну.
Синеватые сумерки сгущались. Вечер был теплый и спокойный. По верхушкам елок гулял легкий ветерок. Пересекая улицу, к дому направлялся Петровский, молодой муж толстой торговки с первого этажа, в светлой, лихо сдвинутой на затылок шляпе, в наброшенном на плечи пиджаке. Вот он остановился и, подтягивая пояс на брюках, обернулся вслед девушке, которая шла мимо по тротуару в другую сторону.
Анна вынимала из буфета тарелки.
— Милый,— сказала она.— Ирена там одна.
— И верно!— спохватился Малецкий.— Иду. А ужин скоро будет?
— Минут через пятнадцать.
Он хотел уже уйти, как вдруг среди глубокой тишины послышались очень далекие звуки выстрелов. Он подошел к окну и стал прислушиваться.
— Послушай!— позвал он жену.— Вот опять!
Она подошла поближе. Минуту оба прислушивались.
— И еще!— уловил Малецкий далекие залпы.— Хорошо слышно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— Я могу сейчас переодеться,— сказала она спокойно.
Не успел он смягчить резкость своих слов, как громко хлопнула дверь ванной и тотчас в кухне появился Юлек, отдохнувший, вымытый, с мокрыми еще волосами. Ростом он был выше Яна, так что заимствованная у брата пижама была ему коротковата.
— А, ты уже здесь!— обратился он к Яну.— Привет, старик! Как дела?
Малецкий поздоровался с ним довольно холодно.
— В порядке. А у тебя?
— Как видишь! У вас роскошная ванная, отмылся за все времена. Пижама, как ты, верно, догадываешься, твоя. Я ее в шкафу нашел. Не сердишься?
Малецкий пожал плечами.
— Одевайся поскорей, сейчас будем ужинать.
АЪП
— Это прекрасно!— обрадовался Юлек.— Я чертовски голоден. Уже одеваюсь, вот только манатки свои заберу.
Он наклонился, чтобы взять сапоги и носки, волосы упали ему на лоб, и он энергично откинул их назад.
— Надеюсь, переночевать разрешите, а?
— Само собой, Юлек!— откликнулась стоявшая у окна Малецкая.— А ты что, сомневался?
— Спасибо! До четверга или пятницы, не больше. Сигарета есть?— обратился он к брату.
Ян вынул портсигар. Юлек взял сигарету, прикурил от газа.
— Снова уезжаешь?
— Еще не знаю, там посмотрим!
Придерживая под мышкой сапоги и носки, с сигаретой в зубах, он стянул со стула свои штаны. И в тот момент, когда он забрасывал их на плечо, из них выпал на пол темный, небольшой револьвер.
Юлек быстро нагнулся, схватил револьвер и сунул его обратно в карман бриджей. Загорелое его лицо залилось румянцем и еще больше потемнело.
Анна ничего не заметила, а Ян счел за благо не комментировать это происшествие.
— Где вы меня положите?— спросил Юлек, еще не оправившись от смущения.— В мастерской?
Анна задумалась.
— В столовой, пожалуй. Там тебе будет не слишком удобно...
— Глупости! Мне везде удобно.
— В мастерской у нас гость...
— О!— заинтересовался Юлек.— Кто такой?
— Ты ее не знаешь,— сказал Ян.
— Женщина?
— Ирена Лильен.
Юлек, только от брата некогда слышавший о Лилье-нах и о Смуте, присвистнул от изумления. Однако ничего не сказал. Он уже направился было к дверям, когда Анна вспомнила о Влодеке.
— Да, Юлек! Тут недавно заходил Влодек Карский, тебя спрашивал.
Юлек остановился. — Влодек.— Он задумался.— Смуглый такой, чернявый?
— Да, он тут над нами живет.
— Знаю, конечно, знаю!— Юлек кивнул головой, улыбнулся.
Если бы не эта улыбка, явно говорившая о том, что этих двоих объединяют какие-то общие дела, Ян, возможно, подавил бы свое раздражение. Но тут он не выдержал.
— Я вижу, ты усердно взялся просвещать подростков.
Юлек поморщился и сразу занял агрессивную позицию.
— Ну и что? Ты ставишь мне это в вину?
— Да.
— Жаль. Тебя жаль, разумеется. Малецкий даже побледнел от гнева.
— Тебе двадцать два, и ты можешь делать, что тебе заблагорассудится...
— Надеюсь!— буркнул Юлек.
— Но отдаешь ли ты себе отчет, какое зло причиняешь мальчишкам, хотя бы этому Карскому, вовлекая их в эти дела?— и он указал на место, куда упал револьвер.
— Что ты тут говоришь!— возмутился Юлек.— Ведь не только о тех делах речь! Борьба идет за нечто большее, за... впрочем, где тебе понять! Одно скажу, жаль, что тебя никто, как ты выразился, не просвещал в твои шестнадцать лет!
— Ого!— воскликнул Ян.
— Да, да! У тебя было бы меньше времени на душевные конфликты, и ты не стал бы... эх!— Он махнул носками.— Сам себе можешь досказать остальное.
Малецкий вздрогнул, но тотчас укрылся за презрительной гримасой.
— Что ты знаешь обо мне?
— Я?— Юлек прищурился.— Я знаю о тебе ровно столько, сколько нужно, чтобы тебя осудить. Это ты знаешь о себе слишком много. И слишком мало, да, впрочем, это одно и тоже!
Ян иронически усмехнулся.
— Ты, я вижу, вздумал философствовать. Прекрасно! Но самомнения тебе не занимать.
Юлек хотел немедля ответить, однако взгляд его случайно упал на жену брата.
Она стояла у стола, опустив голову, повернувшись в профиль к обоим мужчинам. Тень ресниц падала на ее щеку. Выглядела она задумчивой и грустной.
Юлек тотчас остыл. Поправил висевшие на плече бриджи и подошел к брату. •
— Не сердись, старик! Я не желал тебя обидеть. Но Ян не собирался так быстро уступать.
— Что-то ты слишком часто, сам того не желая, ведешь себя непозволительно...
У Юлека дрогнули губы и слегка потемнели щеки. Он склонил голову, потом поднял глаза, усмехнулся.
— А ты наблюдательный!— сказал он весело.— Ну, пойду одеваться.
И вышел из кухни, по своему обыкновению слишком громко хлопнув дверью. Чуть погодя из спальни Малец-ких, где он оставил свои вещи, донеслось громкое посвистывание.
— Хорош у меня братишка, а?
Анна начала укладывать на тарелку нарезанные ломтики хлеба.
— Ты ведь знаешь, я очень люблю Юлека.
— Но ты с ним почти не знакома!— Он пожал плечами.— Видела-то его всего несколько раз.
— Да,— ответила она.— Но тебя, в сущности, я ведь тоже знаю очень мало.
— Меня?— искренне удивился Ян.
Он подошел к жене и, взяв ее за руки, заглянул в глаза.
— Что-то новое?
Она едва заметно усмехнулась.
— Ничего нового! Но так оно и есть.
— Ты никогда такого не говорила.
— Ну, а если бы сказала, что это меняет?— Она взглянула на него.— Впрочем, не только я тебя не знаю. Ты меня тоже не знаешь.— И прибавила тише:— А бывает, и не стараешься узнать...
Он ничего не ответил. Только отпустил ее руки и подошел к окну.
Синеватые сумерки сгущались. Вечер был теплый и спокойный. По верхушкам елок гулял легкий ветерок. Пересекая улицу, к дому направлялся Петровский, молодой муж толстой торговки с первого этажа, в светлой, лихо сдвинутой на затылок шляпе, в наброшенном на плечи пиджаке. Вот он остановился и, подтягивая пояс на брюках, обернулся вслед девушке, которая шла мимо по тротуару в другую сторону.
Анна вынимала из буфета тарелки.
— Милый,— сказала она.— Ирена там одна.
— И верно!— спохватился Малецкий.— Иду. А ужин скоро будет?
— Минут через пятнадцать.
Он хотел уже уйти, как вдруг среди глубокой тишины послышались очень далекие звуки выстрелов. Он подошел к окну и стал прислушиваться.
— Послушай!— позвал он жену.— Вот опять!
Она подошла поближе. Минуту оба прислушивались.
— И еще!— уловил Малецкий далекие залпы.— Хорошо слышно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93