— Полюбуйтесь этим чудом! Купил три недели назад. Обкатываю, езжу потихоньку. Прошу!
Пожалуй, еще никогда в жизни Демид, сидевший рядом с Павловым, не видел всей красоты современных киевских окраин. Есть в них что-то от далекого и одновременно близкого будущего. Когда мы говорим «будущее», то нам представляется оно в образах, далеких от
повседневных, они как-то и просторнее, и шире, и выше, и значительнее того, что видим сейчас вокруг.
Демид Хорол невольно улыбнулся. За старательно протертым стеклом «Жигулей» мелькали дома: одни красивые, другие нет, одни заслуживающие своего пребывания в будущем, другие не достойные этого даже в прошлом. Когда смотришь на дома, то, кажется, все просто, все понятно. А вот с людьми куда все сложнее...
Машина наконец остановилась около невысокого, но как-то на свой манер ладно и основательно возведенного здания, где размещалось управление милиции.
Они подождали у подъезда, выходящего на площадь, пока Павлов поставит неподалеку на стоянку машину, потом, показав свои заводские пропуска, прошли по коридору до двери с табличкой «Заместитель начальника управления». Молоденький лейтенант вскочил при их появлении.
— Пожалуйста, товарищ Павлов, полковник ждет.
Из-за широкого стола навстречу им поднялся моложавый, лет сорока, полковник милиции. Он улыбнулся белозубо, открыто и сразу стал похож на первого парня на деревне — тракториста-гармониста.
Окинув всех троих быстрым взглядом, крепко пожал им руки, предложил присесть поближе к столу и задал удививший Демида вопрос:
— Вы хорошо представляете себе сегодняшний Киев, товарищи?
— Весьма приблизительно,— неуверенно ответил Павлов.
— Вы правы. И мы здесь, в городском управлении, тоже знаем его приблизительно. А должны и хотим знать точно.
— Поставьте телевизионные камеры на каждом перекрестке — и будете все знать,— предложил Званцов.
Полковник взглянул на него остро, оценивающе, мгновение подумал, потом сказал:
— Это было бы идеальным решением проблемы, но очень неэкономичным. К слову, в Москве в местах наиболее интенсивного движения транспорта такие камеры есть и здорово помогают автоинспекции. Стоит это не дешево, наша же идея более скромная. Сейчас я вас с нею познакомлю. Прошу.
Он двинулся к выходу, гостеприимно приглашая следовать за собой. Они прошли анфиладу комнат. На распахнутых дверях одной из них висела табличка с надписью «02». В комнате стоял стол с несколькими телефонами, за столом сидели два лейтенанта.
— Здесь,— пояснил полковник,— сосредоточиваются все вызовы по телефону 02, все сигналы о кражах, хулиганстве, несчастных случаях. Если сейчас телефоны молчат, значит, в городе все спокойно. Но, как вы сами понимаете, в двухмиллионном городе всякое случается. Пойдемте дальше, ваша работа не здесь.
В третьей, самой большой, комнате он показал на огромную карту, занимавшую всю стену, план Киева от Новобелычева на западе и до Вортнычева на востоке, от Ветряных гор на севере до Феофании на юге. Широкая, извилистая лента Днепра с Русановским притоком и выходом к Десне разделяли его почти пополам. Труханов остров с Матвеевской затокой напоминал клешню мощного рака. Крещатик на этом плане, где были нанесены основные высотные здания, казался маленькой улочкой в сравнении, скажем, с Краснозвездным проспектом, о существовании которого знает не так уж много киевлян.
План, изображенный на матово-прозрачном синтетическом материале, был тщательно разграфлен прямыми линиями на пронумерованные квадраты. Справа и слева внизу установлены два небольших, похожих на телевизионные, экрана. Напротив плана — огромный, явно еще не смонтированный пульт управления.
— Вот это, товарищи, ваше хозяйство. Идея простая: смонтировать эту аппаратуру по всем правилам современной науки. Разумеется, всякая модель выглядит упрощеннее оригинала, но представление о нем дает более или менее полное. Когда в городе что-то случается, скажем автомобильная пробка, пожар, кража, драка или какое-нибудь другое происшествие, требующее нашего вмешательства, то донесение об этом печальном случае попадает в районное отделение милиции, а оттуда — на этот план. Причем точно высвечивается квадрат, где произошло несчастье. Аппаратура спроектирована так, что тут же моментально можно перенести этот квадрат на один из экранов в увеличенном виде, где отчетливо видна каждая точка объекта. Тогда дежурный офицер сможет легко, принять решение. Сейчас все это хозяйство мертво. Ваше дело оживить этот план, сделать его как можно больше похожим на Киев. У вас есть вопросы, товарищи?
— Нет. Я знаком с проектом,— сказал Павлов.— Мы смонтируем и, возможно, сделаем все это быстро, ведь
основная работа — пульт, экраны, коммутаторы — сделана и отрегулирована на заводе.
— И чем быстрее вы сделаете,— сказал полковник,— тем, разумеется, лучше, но не торопитесь. Главное — точность.
— Странно все-таки,— сказал Демид,— наш разговор мне показался необычным. В нем не было даже намека на секретность. Вы забыли упомянуть об этом или сделали умышленно?
— В этой работе нет ничего секретного,— ответил полковник.— И само понятие секретность тоже меняется и довольно быстро. Все, что можно увидеть, перестает быть секретным.
— Значит, тайн уже не существует?
— Ну, почему же? Существуют, конечно. И прелюде всего две — это мысль и время. Мысль, воплощенная в чернел, формулу, проект — разве это не тайна? Тайна рождения нового. И время — часы, минуты, секунды, необходимые для претворения этой мысли в реальность — гидростанцию, прекрасный стадион, жилой дом, машину... Это вечное таинство, как сама жизнь. Но к нашему плану это не имеет никакого отношения. И потому со спокойной совестью рассказывайте своим друзьям про свою работу, про наш прекрасный город. Посмотрите, он и в самом деле красив, даже на плане! А вообще жаль, что мы занялись этим макетом только сейчас, такие планы давным-давно существуют и в Москве, и в Париже, и в Лондоне... Правда, создаем мы его по последнему слову науки, поэтому, можно надеяться, он будет совершеннее.
На другой день ранним утром они показали офицерам управления милиции, что значат монтажники высшего разряда. Детали будто сами оказывались на нужном месте. Огромный экран осветился сначала снизу, еще через неделю свет завоевал Пущу-Водицу, расположившуюся под самым потолком высокой комнаты. Через какие-то две недели или чуть больше ожил весь план.
— Будем сдавать, ребята,— сказал Павлов,— славно поработали.
Послышались уверенные шаги группы людей, и знакомый им полковник отрапортовал:
— Товарищ генерал, план города готов к сдаче.
Генерал подошел ближе к яркой схеме, разрисованной дорогами, улицами, перекрестками, домами, окинул
взглядом стоявших рядом Павлова, Демида и Званцова, поздоровался и, одобрительно кивнув им, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Пожалуй, еще никогда в жизни Демид, сидевший рядом с Павловым, не видел всей красоты современных киевских окраин. Есть в них что-то от далекого и одновременно близкого будущего. Когда мы говорим «будущее», то нам представляется оно в образах, далеких от
повседневных, они как-то и просторнее, и шире, и выше, и значительнее того, что видим сейчас вокруг.
Демид Хорол невольно улыбнулся. За старательно протертым стеклом «Жигулей» мелькали дома: одни красивые, другие нет, одни заслуживающие своего пребывания в будущем, другие не достойные этого даже в прошлом. Когда смотришь на дома, то, кажется, все просто, все понятно. А вот с людьми куда все сложнее...
Машина наконец остановилась около невысокого, но как-то на свой манер ладно и основательно возведенного здания, где размещалось управление милиции.
Они подождали у подъезда, выходящего на площадь, пока Павлов поставит неподалеку на стоянку машину, потом, показав свои заводские пропуска, прошли по коридору до двери с табличкой «Заместитель начальника управления». Молоденький лейтенант вскочил при их появлении.
— Пожалуйста, товарищ Павлов, полковник ждет.
Из-за широкого стола навстречу им поднялся моложавый, лет сорока, полковник милиции. Он улыбнулся белозубо, открыто и сразу стал похож на первого парня на деревне — тракториста-гармониста.
Окинув всех троих быстрым взглядом, крепко пожал им руки, предложил присесть поближе к столу и задал удививший Демида вопрос:
— Вы хорошо представляете себе сегодняшний Киев, товарищи?
— Весьма приблизительно,— неуверенно ответил Павлов.
— Вы правы. И мы здесь, в городском управлении, тоже знаем его приблизительно. А должны и хотим знать точно.
— Поставьте телевизионные камеры на каждом перекрестке — и будете все знать,— предложил Званцов.
Полковник взглянул на него остро, оценивающе, мгновение подумал, потом сказал:
— Это было бы идеальным решением проблемы, но очень неэкономичным. К слову, в Москве в местах наиболее интенсивного движения транспорта такие камеры есть и здорово помогают автоинспекции. Стоит это не дешево, наша же идея более скромная. Сейчас я вас с нею познакомлю. Прошу.
Он двинулся к выходу, гостеприимно приглашая следовать за собой. Они прошли анфиладу комнат. На распахнутых дверях одной из них висела табличка с надписью «02». В комнате стоял стол с несколькими телефонами, за столом сидели два лейтенанта.
— Здесь,— пояснил полковник,— сосредоточиваются все вызовы по телефону 02, все сигналы о кражах, хулиганстве, несчастных случаях. Если сейчас телефоны молчат, значит, в городе все спокойно. Но, как вы сами понимаете, в двухмиллионном городе всякое случается. Пойдемте дальше, ваша работа не здесь.
В третьей, самой большой, комнате он показал на огромную карту, занимавшую всю стену, план Киева от Новобелычева на западе и до Вортнычева на востоке, от Ветряных гор на севере до Феофании на юге. Широкая, извилистая лента Днепра с Русановским притоком и выходом к Десне разделяли его почти пополам. Труханов остров с Матвеевской затокой напоминал клешню мощного рака. Крещатик на этом плане, где были нанесены основные высотные здания, казался маленькой улочкой в сравнении, скажем, с Краснозвездным проспектом, о существовании которого знает не так уж много киевлян.
План, изображенный на матово-прозрачном синтетическом материале, был тщательно разграфлен прямыми линиями на пронумерованные квадраты. Справа и слева внизу установлены два небольших, похожих на телевизионные, экрана. Напротив плана — огромный, явно еще не смонтированный пульт управления.
— Вот это, товарищи, ваше хозяйство. Идея простая: смонтировать эту аппаратуру по всем правилам современной науки. Разумеется, всякая модель выглядит упрощеннее оригинала, но представление о нем дает более или менее полное. Когда в городе что-то случается, скажем автомобильная пробка, пожар, кража, драка или какое-нибудь другое происшествие, требующее нашего вмешательства, то донесение об этом печальном случае попадает в районное отделение милиции, а оттуда — на этот план. Причем точно высвечивается квадрат, где произошло несчастье. Аппаратура спроектирована так, что тут же моментально можно перенести этот квадрат на один из экранов в увеличенном виде, где отчетливо видна каждая точка объекта. Тогда дежурный офицер сможет легко, принять решение. Сейчас все это хозяйство мертво. Ваше дело оживить этот план, сделать его как можно больше похожим на Киев. У вас есть вопросы, товарищи?
— Нет. Я знаком с проектом,— сказал Павлов.— Мы смонтируем и, возможно, сделаем все это быстро, ведь
основная работа — пульт, экраны, коммутаторы — сделана и отрегулирована на заводе.
— И чем быстрее вы сделаете,— сказал полковник,— тем, разумеется, лучше, но не торопитесь. Главное — точность.
— Странно все-таки,— сказал Демид,— наш разговор мне показался необычным. В нем не было даже намека на секретность. Вы забыли упомянуть об этом или сделали умышленно?
— В этой работе нет ничего секретного,— ответил полковник.— И само понятие секретность тоже меняется и довольно быстро. Все, что можно увидеть, перестает быть секретным.
— Значит, тайн уже не существует?
— Ну, почему же? Существуют, конечно. И прелюде всего две — это мысль и время. Мысль, воплощенная в чернел, формулу, проект — разве это не тайна? Тайна рождения нового. И время — часы, минуты, секунды, необходимые для претворения этой мысли в реальность — гидростанцию, прекрасный стадион, жилой дом, машину... Это вечное таинство, как сама жизнь. Но к нашему плану это не имеет никакого отношения. И потому со спокойной совестью рассказывайте своим друзьям про свою работу, про наш прекрасный город. Посмотрите, он и в самом деле красив, даже на плане! А вообще жаль, что мы занялись этим макетом только сейчас, такие планы давным-давно существуют и в Москве, и в Париже, и в Лондоне... Правда, создаем мы его по последнему слову науки, поэтому, можно надеяться, он будет совершеннее.
На другой день ранним утром они показали офицерам управления милиции, что значат монтажники высшего разряда. Детали будто сами оказывались на нужном месте. Огромный экран осветился сначала снизу, еще через неделю свет завоевал Пущу-Водицу, расположившуюся под самым потолком высокой комнаты. Через какие-то две недели или чуть больше ожил весь план.
— Будем сдавать, ребята,— сказал Павлов,— славно поработали.
Послышались уверенные шаги группы людей, и знакомый им полковник отрапортовал:
— Товарищ генерал, план города готов к сдаче.
Генерал подошел ближе к яркой схеме, разрисованной дорогами, улицами, перекрестками, домами, окинул
взглядом стоявших рядом Павлова, Демида и Званцова, поздоровался и, одобрительно кивнув им, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92