– Филли, как ты могла! – взорвалась я.
– Как я могла завести любовника или как я могла спутаться с Майклом?
– И то и другое!
Она прекратила разгружать машину, выпрямилась, сжимая в руках кружку, и вздохнула.
– Я не знаю. Наверное, мне просто хотелось сбежать. Отдалиться от всего этого, – она махнула рукой, оглядываясь вокруг.
– Сбежать от чего? – спросила я и обвела взглядом ее великолепную деревенскую кухню, наполненную современной техникой и отделанную с таким тонким вкусом.
– Тебе все это кажется таким милым, да? Таким идеальным. Вообще-то, Рози, моя жизнь до того идеальна, что меня иногда даже тошнит. Я знаю, что говорю как избалованная сука, но сама посуди: у меня есть все, и что же мне с этим делать? Сидеть и восхищаться? Перебирать сухие цветы и думать о том, как же мне повезло? Это всего лишь вещи, понимаешь. Они ничего не делают.
– А как насчет воспитания детей – это тоже вещи? – проговорила я, может, немного ханжески, но с растущей злобой.
– Ах да, забота о детях. Это же так замечательно и чудесно, не так ли? По крайней мере, это нам внушали Пенелопа Лич и Мириам Стоппард, в то время как сами делали блестящую карьеру. Но это еще и скучно, Рози, и не смей возражать, потому что ты сама знаешь, что я права. Не самое захватывающее занятие – приучать ребенка к горшку, или тереть морковку, или читать «Слоника Элмера» в триста восемнадцатый раз.
– Так вернись на работу, черт возьми! – Я взорвалась от негодования. – Найми няню, подави свою гордыню!
– Я не могу, Рози, и поверь, гордыня здесь ни при чем. Собравшись испытать блаженство материнства, его божественный свет, я бросила работу и сгоряча поклялась кормить грудью минимум восемнадцать месяцев. Мне казалось, что с моральной точки зрения я стою на ступень выше, чем те бездушные матери, которые преследуют эгоистические цели и, как только приходит няня, виновато выбегают за порог в костюмчиках «Армани». Но это тут ни при чем. Дело в том, что я просто физически не в состоянии вернуться к прежней жизни.
– Почему?
– Во-первых, я опоздала. Я шесть лет пропадала неизвестно где, и неважно, каким потрясающим специалистом я была тогда – сейчас на это всем наплевать. Но проблема не только в этом, Рози. Основная загвоздка в том, что я слишком узкий специалист. Я анестезиолог, черт возьми: не секретарша, не врач-педиатр, не адвокат. Я не могу просто так устроиться на работу в офис или начать врачебную практику. Я должна работать в больнице, в операционной, и если бы я вернулась на работу, мне пришлось бы выкладываться по полной, иногда ночи напролет, причем не факт, что в Глостершире. И как прикажешь сочетать это с ролью жены глостерширского фермера и матери троих детей?
Она помолчала, глядя в окно. Потом посмотрела на Хлою:
– Я своих девочек буду поощрять в том, чтобы они стали секретаршами или косметичками.
– Филли! Ты шутишь!
– Почему? У Сэмми, которая иногда делает мне эпиляцию, двое детей и четыре рабочих утра в неделю. Разве она не успешнее меня? Она общается с людьми, выходит из дома и зарабатывает деньги. Короче, делает куда больше, чем я в этой богом забытой сельской идиллии! Конечно, если Анна и Хлоя прибегут из школы и заявят: мамочка, мы хотим стать епископами и пилотировать самолеты, я отвечу: конечно, милые мои, это очень похвально, но хотите ли вы иметь детей? Потому что если у вас будут дети, как вы собираетесь воспитывать их и одновременно вести «Боинг-747» в Стамбул пять раз в неделю, или следить за паствой? Нет, нет, цыплятки мои, отложите в сторону свои заявления о поступлении в университет; вместо этого идите лучше на курсы парикмахеров, потому что лишь тогда вы сможете иметь все и сразу!
– Как ты цинична.
– Безусловно. Но я не огорчаюсь. Этот цинизм оттого, что мне скучно до смерти, Рози, и оттого, что я умная. Я прекрасно выполняла свою работу, но сейчас я не работаю, а мое место заняли люди, менее способные, чем я. Но я не огорчаюсь, потому что мне не о чем жалеть, у меня нет повода кусать локти. Я сама сделала выбор, приняла решение, никто не делал этого за меня. Я сама виновата, что мой выбор оказался неверен. Я ошиблась с выбором экзаменов, университета, карьеры, ошиблась с выбором… – Она замолкла.
– Мужа?
– О, я не знаю. Да. Нет. Как знать? Посмотрим правде в глаза: если бы я не вышла за Майлза, то вышла бы за кого-то, очень на него похожего. Меня с рождения запрограммировали на брак с богатым презентабельным симпатичным парнем, таким как Майлз. А ты меня знаешь, я никогда не выбивалась из стереотипа. Она вздохнула.
– И что в этом плохого? – воскликнула я, подумав: о господи, да некоторые женщины кому хочешь глаза выцарапают, чтобы соответствовать такому стереотипу, в том числе и я!
– Ничего, – терпеливо ответила она. – Ничего плохого в Майлзе нет, он милый. Надежный, спокойный, дружелюбный, веселый Майлз. Это со мной что-то не так. Я чувствую себя запертой в клетке, я так разочарована, и иногда мне просто хочется вырваться.
– Но спутаться с Майклом, господи! Почему именно с Майклом, черт возьми?
Она пожала плечами:
– Мы думаем одинаково. Он чувствует то же, что и я, его тоже отупляет идиллия нашей жизни. Нестерпимая слащавость возвращений домой, к ошкуренным сосновым дверям, спагетти болоньезе и двум с половиной детям.
– Но он же такой…
– Мерзавец?
– Да!
– Это правда, зато в постели он бог.
– О! – (Я оторопела.)
– Извини. Твоя мещанская добродетель уязвлена, не так ли? Такие милые девочки, как мы, не должны даже задумываться об этом, да? Может, на самом деле он и не так хорош, по крайней мере с Элис. Порочная, тайная сущность интрижки будит в человеке зверя. – Она вызывающе вздернула подбородок и взглянула на меня. – И во мне тоже разбудила, если хочешь знать.
– О! Ну ладно. – (Я не была уверена, что мне хочется знать подробности.)
Она обернулась, откинула голову и энергично почесала затылок, глядя в окно. Я заметила, что ее глаза сияют. Горят. Я откашлялась.
– И Майкл был единственным, с кем у тебя… ну, ты понимаешь…
– С кем у меня был роман?
– Да.
– Нет.
– Ох, Филли!
– Ох, Филли! – Она обернулась и просияла. – Да не бойся ты, не такая уж я неразборчивая, не надо тащить меня сдавать анализы на СПИД и тому подобное. Был еще один человек, еще до Майкла. Но он был слишком молод, влюбился по уши и подобрался ко мне слишком близко. Мне этого не хотелось. Он слишком многого от меня требовал. Логичнее было бы от него отделаться, потому что это было безумие: он жил очень далеко, и мне приходилось проводить все время в дороге, два часа добираться до Лондона ради десятиминутного свидания со сладким мальчиком. Нет, Майкл подходил мне идеально. Он обитал неподалеку, но не постоянно; не хотел, чтобы я бросила Майлза, как тот, другой, и к тому же, думаю, вовсе не был в меня влюблен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109