Ее карие глаза надо мной потешались. Мне захотелось пнуть ее упругие маленькие ягодицы. Она весело рассмеялась. – И потом, Рози, не надо так стесняться. Знаю, вам тяжело, ведь Алекс невероятно привлекательный мужчина, и в вашем положении ужасно сложно сопротивляться такому, как он. Но прошу, держите свое либидо под контролем, по крайней мере в нашем доме, ладно? Бог свидетель, нам все равно, чем вы там занимаетесь у себя в коттедже; у себя дома можете кувыркаться с Алексом, сколько вашей душе угодно, правда, дорогой?
– У меня дома ничего такого не происходит, – выпалила я. – Я же сказала, вы неправильно поняли, он просто…
– Ради бога, уймитесь! – сердито вмешался Джосс. – Я устал, как черт, и меньше всего хочу выслушивать это. Аннабел, хватит ее травить. Я пошел спать. – Он осушил бокал.
Я решила, что мне пора.
– Конечно. Спокойной ночи. – Все еще дрожа, я повернулась и направилась к лестнице, но хриплый голос Аннабел заставил меня замереть на месте.
– Ммм, поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве вы живете не в коттедже, Рози?
Я обернулась, держа руку на перилах:
– Именно так, но мой сын спит наверху. Я должна его забрать.
– А, понятно. Только побыстрее. Уже очень поздно, и нам не терпится лечь спать. Правда, милый?
Я заскрипела зубами и собралась уйти, но она снова меня одернула:
– Еще один вопрос, Рози. Я застыла.
– Вы что, курили?
– Я не курю.
– Значит, это ваша одежда пропиталась. За двадцать шагов чувствуется. Я не выношу сигаретный дым. – Она улыбнулась. – Чтобы вы знали.
Я вытаращилась на нее. Она на самом деле была немыслимо красива: миндалевидные карие глаза, пухлые вишневые губы, темные волосы до талии и изящная тоненькая фигурка. Я бы все отдала за такую внешность: она напомнила мне девушку из колонки сплетен журнала «Хит-парад», на которую я мечтала быть похожей в детстве, лежа на брюхе и подперев ладонями подбородок. И вот она сыплет оскорблениями и клевещет на меня – на меня, которая была так добра, что ухаживала за ее детьми. Но, странным образом, из-за ее внешности это вовсе не казалось возмутительным. Теперь я поняла, почему красивым людям столь многое сходит с рук.
– Не ждите меня, – процедила я сквозь зубы, поднимаясь по лестнице. – Я сама отыщу выход.
Аннабел вздохнула за моей спиной и, не приглушив голоса, произнесла:
– Ох уж эти незамужние девушки. Неужели у них совсем нет собственного достоинства? Только посмотри, как они себя ведут! Только учуят мужика в штанах и – пиши пропало! Пристегните ремни!
Я не стала дожидаться, что ответит Джосс. Поплелась по темному коридору к детской, взяла своего спящего ребенка, рванула вниз по черной лестнице, пробежала через кухню и вырвалась в ночь. О боже, какой кошмар! Какой жуткий, невообразимый, дикий кошмар! Я страшно злилась сама на себя. Быть пойманной, как девчонка, в такой идиотской компрометирующей ситуации! Глаза щипало от слез ярости и унижения – черт, да я убить себя готова! И эта Аннабел с ее надменной красотой все время так мерзко мне ухмылялась – похоже, ее радовало мое унижение. Я прижимала Айво к груди, скользя по обледеневшему холму. Сильнее всего я расстраивалась из-за Джосса. Его глаза, его явное разочарование во мне… Я его подвела. Он мне доверился, а я его предала. И себя тоже предала: теперь я это понимала. От одиночества мне захотелось совсем не той близости. Не той, какая была мне нужна на самом деле. И тогда я поняла, что мне больше нет здесь места. У меня не было выбора. Не могу я остаться в этом коттедже, после того… после того, как он застал меня в таком виде. Завтра же пойду к нему, извинюсь и предложу освободить домик. При мысли, что придется уехать отсюда, глаза наполнились слезами; не хотелось оставлять детей, к которым я так привязалась, но я должна сама предложить. Он именно этого и хочет. К тому же все равно ничего не получилось бы, подумала я, заходя в коттедж, теперь, когда я встретила ее. Я поднялась наверх и положила Айво в колыбельку. Нет, теперь, когда я ее увидела, точно ничего не выйдет. Я смотрела на сына полными слез глазами. Да, теперь все изменилось, теперь все как-то… иначе. Я легла на кровать совершенно без сил и наконец, наверное, уснула. Неспокойным сном, но все же.
Наутро меня разбудил громкий стук в дверь. Я взглянула на часы: семь утра. Семь утра! Господи! Кого принесло в такую рань! Может, Джосс пришел, чтобы выставить меня на улицу? Я поспешно оделась и, оставив крепко спящего Айво, побежала вниз. Но застыла на полпути: рука примерзла к перилам. За моим маленьким колченогим столиком, абсолютно безупречная в кремовом костюме от Джозефа Трико, восседала Аннабел. В руке у нее была моя перьевая ручка.
– А, Рози, – промурлыкала она. – Надеюсь, вы не возражаете, что я вошла. Хотела оставить вам записку.
– Правда? – нервно промямлила я.
– Да. Понимаете, только что звонила Марта. Ее отцу опять пришлось лечь в больницу. Видимо, у него обнаружили вторичную опухоль.
– О! – Я села на ступеньки. – О боже, бедная Марта!
– Знаю, это так ужасно, – протянула она. – Но дело в том, Рози, что на Рождество всегда так много дел, и я хотела попросить вас заглянуть к нам и помочь мне. Марта рассказала, как здорово вы ладите с детьми, а мне сегодня так много надо успеть. Разумеется, я вам заплачу. Джосс рассказывал, что ваш муж оставил вас без средств к существованию, бедняжечка. – Ее лицо было воплощением тревоги.
– Ну, я не нищенствую, если вы это имеете в виду.
– Нет, нет, разумеется, но лишний заработок никогда не помешает, не так ли?
Я сглотнула слюну и вместе с ней свою гордость. В ближайшие дни мне не надо было готовить для паба, и, значит, мои доходы значительно снизились. Она была права. Труба зовет, пусть даже в канун Рождества.
– Хорошо. Я приду и помогу вам.
Уладив все дела, она немедленно вскочила на ноги и расправила кашемировый костюм.
– Превосходно. Я еще не видела малышей, но думаю, они еще в кровати, так что вы не могли бы разбудить их, покормить и убраться на кухне? Мне необходимо час позаниматься медитацией и йогой, иначе я не буду чувствовать себя человеком. Если я вам понадоблюсь, то я в своей комнате, но я уверена, что вы справитесь, – торопливо добавила она.
Я смотрела ей вслед. Надо же, до чего опустилась наша королева! Отсутствие слуг заставило ее чуть ли не пресмыкаться передо мной. Чуть ли. Я вздохнула. Вообще-то, после вчерашнего фиаско я у Джосса в неоплатном долгу, так что, собрав Айво, я поторопилась в особняк. Внутри не слышалось признаков жизни, так что я разбудила детей, и мы пошли на кухню. Проходя через лестничную площадку мимо комнаты Аннабел, я услышала тихое пение.
– Что это? – спросила я Тоби.
– Она читает свою мантру.
– О! – прислушалась я.
– Саа-наа-кот… Саа-наа-кот…
– Опять своего ссаного кота затянула, – с абсолютно невозмутимым видом проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– У меня дома ничего такого не происходит, – выпалила я. – Я же сказала, вы неправильно поняли, он просто…
– Ради бога, уймитесь! – сердито вмешался Джосс. – Я устал, как черт, и меньше всего хочу выслушивать это. Аннабел, хватит ее травить. Я пошел спать. – Он осушил бокал.
Я решила, что мне пора.
– Конечно. Спокойной ночи. – Все еще дрожа, я повернулась и направилась к лестнице, но хриплый голос Аннабел заставил меня замереть на месте.
– Ммм, поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве вы живете не в коттедже, Рози?
Я обернулась, держа руку на перилах:
– Именно так, но мой сын спит наверху. Я должна его забрать.
– А, понятно. Только побыстрее. Уже очень поздно, и нам не терпится лечь спать. Правда, милый?
Я заскрипела зубами и собралась уйти, но она снова меня одернула:
– Еще один вопрос, Рози. Я застыла.
– Вы что, курили?
– Я не курю.
– Значит, это ваша одежда пропиталась. За двадцать шагов чувствуется. Я не выношу сигаретный дым. – Она улыбнулась. – Чтобы вы знали.
Я вытаращилась на нее. Она на самом деле была немыслимо красива: миндалевидные карие глаза, пухлые вишневые губы, темные волосы до талии и изящная тоненькая фигурка. Я бы все отдала за такую внешность: она напомнила мне девушку из колонки сплетен журнала «Хит-парад», на которую я мечтала быть похожей в детстве, лежа на брюхе и подперев ладонями подбородок. И вот она сыплет оскорблениями и клевещет на меня – на меня, которая была так добра, что ухаживала за ее детьми. Но, странным образом, из-за ее внешности это вовсе не казалось возмутительным. Теперь я поняла, почему красивым людям столь многое сходит с рук.
– Не ждите меня, – процедила я сквозь зубы, поднимаясь по лестнице. – Я сама отыщу выход.
Аннабел вздохнула за моей спиной и, не приглушив голоса, произнесла:
– Ох уж эти незамужние девушки. Неужели у них совсем нет собственного достоинства? Только посмотри, как они себя ведут! Только учуят мужика в штанах и – пиши пропало! Пристегните ремни!
Я не стала дожидаться, что ответит Джосс. Поплелась по темному коридору к детской, взяла своего спящего ребенка, рванула вниз по черной лестнице, пробежала через кухню и вырвалась в ночь. О боже, какой кошмар! Какой жуткий, невообразимый, дикий кошмар! Я страшно злилась сама на себя. Быть пойманной, как девчонка, в такой идиотской компрометирующей ситуации! Глаза щипало от слез ярости и унижения – черт, да я убить себя готова! И эта Аннабел с ее надменной красотой все время так мерзко мне ухмылялась – похоже, ее радовало мое унижение. Я прижимала Айво к груди, скользя по обледеневшему холму. Сильнее всего я расстраивалась из-за Джосса. Его глаза, его явное разочарование во мне… Я его подвела. Он мне доверился, а я его предала. И себя тоже предала: теперь я это понимала. От одиночества мне захотелось совсем не той близости. Не той, какая была мне нужна на самом деле. И тогда я поняла, что мне больше нет здесь места. У меня не было выбора. Не могу я остаться в этом коттедже, после того… после того, как он застал меня в таком виде. Завтра же пойду к нему, извинюсь и предложу освободить домик. При мысли, что придется уехать отсюда, глаза наполнились слезами; не хотелось оставлять детей, к которым я так привязалась, но я должна сама предложить. Он именно этого и хочет. К тому же все равно ничего не получилось бы, подумала я, заходя в коттедж, теперь, когда я встретила ее. Я поднялась наверх и положила Айво в колыбельку. Нет, теперь, когда я ее увидела, точно ничего не выйдет. Я смотрела на сына полными слез глазами. Да, теперь все изменилось, теперь все как-то… иначе. Я легла на кровать совершенно без сил и наконец, наверное, уснула. Неспокойным сном, но все же.
Наутро меня разбудил громкий стук в дверь. Я взглянула на часы: семь утра. Семь утра! Господи! Кого принесло в такую рань! Может, Джосс пришел, чтобы выставить меня на улицу? Я поспешно оделась и, оставив крепко спящего Айво, побежала вниз. Но застыла на полпути: рука примерзла к перилам. За моим маленьким колченогим столиком, абсолютно безупречная в кремовом костюме от Джозефа Трико, восседала Аннабел. В руке у нее была моя перьевая ручка.
– А, Рози, – промурлыкала она. – Надеюсь, вы не возражаете, что я вошла. Хотела оставить вам записку.
– Правда? – нервно промямлила я.
– Да. Понимаете, только что звонила Марта. Ее отцу опять пришлось лечь в больницу. Видимо, у него обнаружили вторичную опухоль.
– О! – Я села на ступеньки. – О боже, бедная Марта!
– Знаю, это так ужасно, – протянула она. – Но дело в том, Рози, что на Рождество всегда так много дел, и я хотела попросить вас заглянуть к нам и помочь мне. Марта рассказала, как здорово вы ладите с детьми, а мне сегодня так много надо успеть. Разумеется, я вам заплачу. Джосс рассказывал, что ваш муж оставил вас без средств к существованию, бедняжечка. – Ее лицо было воплощением тревоги.
– Ну, я не нищенствую, если вы это имеете в виду.
– Нет, нет, разумеется, но лишний заработок никогда не помешает, не так ли?
Я сглотнула слюну и вместе с ней свою гордость. В ближайшие дни мне не надо было готовить для паба, и, значит, мои доходы значительно снизились. Она была права. Труба зовет, пусть даже в канун Рождества.
– Хорошо. Я приду и помогу вам.
Уладив все дела, она немедленно вскочила на ноги и расправила кашемировый костюм.
– Превосходно. Я еще не видела малышей, но думаю, они еще в кровати, так что вы не могли бы разбудить их, покормить и убраться на кухне? Мне необходимо час позаниматься медитацией и йогой, иначе я не буду чувствовать себя человеком. Если я вам понадоблюсь, то я в своей комнате, но я уверена, что вы справитесь, – торопливо добавила она.
Я смотрела ей вслед. Надо же, до чего опустилась наша королева! Отсутствие слуг заставило ее чуть ли не пресмыкаться передо мной. Чуть ли. Я вздохнула. Вообще-то, после вчерашнего фиаско я у Джосса в неоплатном долгу, так что, собрав Айво, я поторопилась в особняк. Внутри не слышалось признаков жизни, так что я разбудила детей, и мы пошли на кухню. Проходя через лестничную площадку мимо комнаты Аннабел, я услышала тихое пение.
– Что это? – спросила я Тоби.
– Она читает свою мантру.
– О! – прислушалась я.
– Саа-наа-кот… Саа-наа-кот…
– Опять своего ссаного кота затянула, – с абсолютно невозмутимым видом проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109