Никто из них ни слова не сказал о ребенке, но Лорел чувствовала, что напряжение между ними чуть спало. Когда Энни подошла к ней и встала рядом, Лорел, сама того не желая, по привычке наклонилась к сестре и почувствовала, что прикосновение угловатого бедра Энни действует так же успокаивающе, как мягкий живот матери. Она ощутила прикосновение прохладных пальцев Энни, которая умело массировала уставшие мышцы ее шеи. Лорел расслабилась и вспомнила то время, когда они были только вдвоем, единственные спасшиеся счастливчики, сидящие в плывущей к берегу лодке.
Как случилось, что тучи заволокли все небо? Как случилось, что между ними образовалась такая пропасть? Лорел почувствовала, как слезы покатились у нее по щекам. Но она знала, что это всего лишь мгновение, которое не может длиться долго. Так зачем обманывать себя?
Она вдруг ощутила мягкий толчок у себя в животе. Это было едва заметное движение, но именно в этот момент она отчетливо поняла, что никогда не сможет отказаться от своего ребенка. Что это было бы эгоистично. Она чувствовала, что Энни хочет помочь ей, но что-то сдерживает ее. Была ли это обида? Или ощущение того, что если она уступит, то потеряет Джо навсегда?
Энни отодвинулась от нее, и Лорел увидела, как она прошла мимо ярко-желтых шкафов, на которых много лет назад она нарисовала тарелки, чашки, ножи и корзинки с хлебом в стиле Дали. Энни доставала тарелки, стаканы, и, глядя на ее угловатые плечи и острые позвонки на согнутой спине, Лорел почувствовала, как на глаза опять навернулись слезы, и подумала, почему сейчас, когда она больше всего нуждалась в Энни и ее мужестве, они были так далеки друг от друга?
21
Энни наблюдала, как Эммет вошел и встал на половик у двери. Небольшие ручейки воды стекали с его ботинок. Она помахала ему рукой из-за застекленного стенда, она не могла подойти к нему, так как обслуживала посетительницу. Энни подняла палец вверх, как бы говоря, что через минуту подойдет.
– Я возьму один из этих. Только один. – Полная женщина в енотовой шубе показала одетой в перчатку рукой на поднос с большими темно-коричневыми кусками шоколада, величиной с мяч для гольфа, а не такими маленькими и изящными, как трюфели Жирода. Готовя первую партию, Энни совершила ошибку, но именно эта ошибка по странной случайности принесла ей успех. Женщина нервно засмеялась:
– Я должна соблюдать диету.
Тут она услышала, как Эммет с наигранной медлительностью сказал:
– Почему именно те женщины, которым этого не надо делать, обычно больше всех беспокоятся о своем весе?
Энни подняла глаза и увидела, что он стоит, облокотившись на старинную тумбу с мраморным верхом, на которой стоял кассовый аппарат. Энни почувствовала, как краска прилила к ее щекам, и быстро отвела взгляд. Она завернула единственный трюфель в тонкую малиновую бумагу и положила в маленький мешочек тоже малинового цвета, на котором золотыми буквами было написано название ее магазина «Момент».
Она протянула мешочек женщине, которая вся светилась и довольно улыбалась. Энни раздражало поведение Эммета, и в то же время она была рада его видеть.
Она согласилась пообедать с ним, но не здесь, а у Паоло. Было без четверти шесть, и до закрытия магазина оставалось пятнадцать минут. А после этого ей еще придется пересчитать чеки, провести инвентаризацию того, что осталось на витринах и в холодильнике в задней части магазина, чтобы определить, сколько каждого вида необходимо на завтра, кроме того, ей надо было проверить, установил ли Дуг необходимую температуру.
Эммет, черт бы его побрал, прекрасно знал, что она не могла бросить все дела сейчас и поболтать с ним. Так почему он улыбался ей так ехидно… как будто у него был какой-то приятный сюрприз, о котором он согласился бы ей рассказать, только если бы она начала его просить. Как будто она еще не знала этого!
Энни вспомнила, как Эммет в начале недели спокойно, почти небрежно пригласил ее поехать с ним отдохнуть на субботу и воскресенье. Она сказала, что не поедет, но он только пожал плечами, как будто был уверен, что рано или поздно она все же уступит. В конце концов, что ее сдерживает? Они уже были когда-то любовниками, так что же все-таки сдерживало ее сейчас?
Энни не смогла бы объяснить это ему. Она даже не была уверена, что сама понимает, что сдерживает ее. Когда она была с Эмметом, она испытывала почти нестерпимое желание дотронуться до него, почувствовать, как он своими большими руками берет ее руки… Да, черт побери, она вспоминала его тело в постели, его крепкие голени, плотно прижатые к ее икрам, его широкую загорелую грудь, возвышающуюся над ней, как каменная гряда. А потом ощущение его плоти внутри себя и движения его тела, приближающие ее к моменту блаженства…
Боже, она должна прекратить это… То, что она испытывала к Эммету, не было любовью – это не могло быть любовью потому, что она любила Джо.
«Это сексуальное влечение», – думала она. Это как приливы и отливы океана или восход солнца, ты не способен управлять ими, но они все равно есть. Она понимала, что для нее это влечение могло разрушить хорошие дружеские отношения, а сейчас испортить ей настроение прошлыми воспоминаниями и чувствами, которые она должна была оставить в Париже.
Но в ее отношении к Эммету было не только физическое влечение Хотя и от этого никуда не денешься – секс играл большую роль в их отношениях; Эммет был великолепным любовником, но он был также и отличным другом. В отличие от Джо, который был неизменно добрым, как старший брат, Эммет вечно подшучивал над ней, вечно подкалывал ее. Да он как-то пролез к ней в душу… и иногда это вовсе не казалось ей приятным.
Она чувствовала, что Эммет знает о ней такое о чем она не хотела бы, чтобы знал он или кто-то другой, и это нервировало ее. Например, сейчас она никак не поощряла его, но как мог он знать, что она начинает испытывать к нему какие-то другие чувства?
У нее начали гореть не только щеки, но и лоб около волос, и от этого она почувствовала напряжение и зуд в голове. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Эммет ушел… и не вызывал у нее тех чувств, которые она не хотела испытывать… с другой стороны, она радовалась тому, что он был здесь, что он был таким настойчивым. Она знала что, если бы не Эммет, она вечерами приходила бы домой и забиралась бы в кровать. Она вставала каждое утро в пять часов для того, чтобы купить свежих фруктов на оптовом рынке на Девятой авеню, затем приходила в магазин и все время проводила на кухне, постоянно следя, чтобы ее помощники Дуг и Луиза не сожгли что-нибудь или не заснули, мешая в огромных сосудах шоколадную массу, затем весь день бегала обслуживая покупателей, или же, наняв такси, отправлялась на встречу с оптовыми покупателями из какой-нибудь гостиницы или универмага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170