все, что надо… правописание тоже. Помнишь, как ты меня обскакивала на всех диктантах?
– Это было нетрудно. Ты вообще был бы первым от конца, если бы не пригрозил другим ребятам, что вышибешь мозги каждому, кто напишет лучше тебя.
– А ты не боялась.
Она пожала плечами и махнула рукой подружке – миниатюрной кудрявой Шери Мак-олиф. Та была уже у дверей, придерживая тоненькой ручкой огромную черную папку, чуть ли не с нее ростом. Лорел взглянула на часы. Без десяти четыре. Ей тоже пора, иначе она опоздает на манхэттенский автобус. Но насмешливая улыбка Джеса каким-то образом удерживала ее.
– Просто у меня было много более страшных вещей в жизни, – ответила она.
И подумала о дяде Руди – о секретах, которые хранит от Энни так много лет. Сначала секрет о смерти Вэла, потом секрет о самом дяде Руди, ее «таинственном друге».
Все школьные годы и потом, когда она поступила в колледж, Руди навещал ее по три-четыре раза в год. Приезжал к концу занятий и забирал в свой лимузин. Расспрашивал о каждой мелочи – о преподавателях, о тех, кто ей нравится и не нравится, какие рок-группы она любит и какие телепередачи. В один погожий день они ездили в Риверсайд-парк и сидели на берегу озера, бросая хлебные крошки голубям и орехи белкам. Дядя Руди никогда ничего не рассказывал о себе. Это даже удивляло… Но о ней хотел знать все на свете. Иногда она замечала, что он смотрит на нее с таким напряжением, как, бывает, смотришь на классную доску, пытаясь выполнить домашнее задание. В такие минуты ей становилось страшно. Он никогда и пальцем не дотрагивался до нее – не обнимал, не брал за руку. Всегда только: «Привет, детка!» – и сразу распахивал дверцу машины, приглашая садиться.
В этом году он подарил ей на день рождения прекрасную статуэтку Мадонны из слоновой кости. Вещь была старинная и, видимо, очень дорогая. И было странно, что такой грубый человек, как дядя Руди, способен чувствовать такую тонкую красоту. Может быть, он втайне верит в Бога. Или думает, что она верит. Она была очень тронута. Но когда поцеловала его в щеку, он взглянул на нее так, словно получил некий бесценный дар.
– Да, ты была крепкий орешек, я помню.
Слова Джеса прозвучали так неожиданно, что она выронила тяжелый рулон с эскизами. Он упал на линолеум и рассыпался по листам. Подняв бумаги, она недоуменно взглянула на него – о чем это он?
– Я жила тогда в непрерывном страхе.
– Вот и я говорю – крепкий орешек.
– Наверно.
Она подумала об Энни, ухитрявшейся всегда сводить концы с концами, работавшей каждый день допоздна в магазине тети Долли. Энни распределяла их деньги с большой тщательностью (всегда говорила «наши» деньги, хотя Лорел за свою помощь Ривке с детьми получала такой мизер, что о нем и говорить было нечего) и всегда находила средства для нее – на ткани, на которых Лорел училась шить, на обувь, на рисовальные принадлежности, даже на кино, чтобы она могла пойти с подружками.
Охваченная внезапной нежностью к старшей сестре, она подумала, что уж если кто из них крепкий орешек, так это именно Энни – куда крепче ее.
– Знаешь, – продолжал Джес, – на следующей неделе мы хотим организовать антивоенное выступление. Может, слышала об этом?
– Видела афишу.
– Ну и как? Заинтересовалась?
– Не знаю.
Она конечно, против войны, но сейчас ее интересует только одно – скорее добраться до Джо. Слава Богу, по близорукости Джо освобожден от армии.
Джес стоял, слегка выпятив вперед бедро и зацепив большой палец за пряжку потертого ремня. Его глаза не отпускали ее ни на мгновение, оглядывая с головы до ног.
– Есть у тебя несколько минут? Зайдем в кафетерий, я тебе расскажу об этом.
– Я бы не против, Хес… ой, Джес. Но я жутко тороплюсь.
Она оглянулась. Класс уже опустел, только пара студентов заканчивала укладывать вещи и рисунки. Преподаватель мистер Хэнсон стоял у дверей в измазанных краской брюках и помятой рабочей рубашке, разговаривая с Эми Ли, тихой китаянкой с нежным голоском, чьи холсты и рисунки с их смелым и живым сочетанием цвета казались полной противоположностью ей самой.
Наверно, она тоже такая, как Эми, – снаружи совсем другое, чем внутри. Если бы только Джо понял это!
И она снова окунулась в мечты о предстоящей встрече. Представила себе Джо, его удивление, когда она войдет. Она сделает вид, что приехала совсем не ради него. Скажет, что хочет пойти на выставку прерафаэлитов в среду. У него как раз будет выходной, и она предложит пойти вместе. И потом они, наверно, зайдут пообедать, может быть, в кино, а потом…
Лорел заметила, что Джес по-прежнему не сводит с нее полуприщуренных глаз. Она оглядела его выступающие скулы, блестящие черные волосы с выцветшей красной повязкой на лбу. И вдруг вздрогнула, испугавшись, сама не зная чего.
Джеса?
Может быть. А может, не его, а Джо. Вернее, того, что он может сказать или… сделать, когда… когда она…
Господи, разве она посмеет? Разве это возможно? Может ли Джо любить ее так?
Джес пожал плечами, обернулся и вытащил из-под стула потрепанный рюкзак.
– Без проблем, – бросил ей, хитро подмигнув, будто прочел ее мысли. – В другой раз. Буду рад тебе в любое время, Дыня. Как-нибудь встретимся.
– Лори! Ты приехала?
Джо уставился на нее. Она была в индейском малинового цвета хлопчатобумажном блузоне со складками. По всему переду сверкали отраженным светом вшитые в материю крохотные круглые зеркальца.
– Джо! – Она обняла его и поцеловала в щеку, но так быстро, так мимолетно, что он едва успел ощутить ее прикосновение. – Удивлен?
– Точнее сказать, не ожидал.
– Но это не значит, что ты не пригласишь меня войти?
– Дело в том, что я как раз собираюсь уйти, – и, заметив ее разочарованное лицо, добавил: – Мать просила прийти сегодня в Художественную галерею. У одного художника, ее друга, сегодня вернисаж. Хочешь, пойдем вместе?
– Ой, конечно! – Радостная вспышка в ее глазах отдалась острой и короткой дрожью в его груди.
Он знал этот взгляд. Все эти годы он тщательно избегал его. Делал вид перед самим собой, что это совсем не то, что он думает. Старался ни в коем случае не догадаться о его значении. Уклонялся от всякого решения по поводу того, как следует поступить с этим. И вот теперь она здесь. И если говорить честно, разве это неожиданность для него? Конечно, она не предупредила, что приедет именно в этот вторник, но разве он не знал где-то в глубине сердца, что она приедет, придет, должна прийти, не сейчас, так потом?
И ему все равно, рано или поздно, придется столкнуться с этим.
«Трус, – подумал он. – Хочешь увильнуть, как увильнул от Кэрин».
Нет, Лорел не Кэрин, это совсем другое. С ласковым голосом, немного не от мира сего… но она своего не упустит. Не такая вспыльчивая, как Энни, но, хотя и тихой сапой, Лорел может действовать так же решительно, как и сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
– Это было нетрудно. Ты вообще был бы первым от конца, если бы не пригрозил другим ребятам, что вышибешь мозги каждому, кто напишет лучше тебя.
– А ты не боялась.
Она пожала плечами и махнула рукой подружке – миниатюрной кудрявой Шери Мак-олиф. Та была уже у дверей, придерживая тоненькой ручкой огромную черную папку, чуть ли не с нее ростом. Лорел взглянула на часы. Без десяти четыре. Ей тоже пора, иначе она опоздает на манхэттенский автобус. Но насмешливая улыбка Джеса каким-то образом удерживала ее.
– Просто у меня было много более страшных вещей в жизни, – ответила она.
И подумала о дяде Руди – о секретах, которые хранит от Энни так много лет. Сначала секрет о смерти Вэла, потом секрет о самом дяде Руди, ее «таинственном друге».
Все школьные годы и потом, когда она поступила в колледж, Руди навещал ее по три-четыре раза в год. Приезжал к концу занятий и забирал в свой лимузин. Расспрашивал о каждой мелочи – о преподавателях, о тех, кто ей нравится и не нравится, какие рок-группы она любит и какие телепередачи. В один погожий день они ездили в Риверсайд-парк и сидели на берегу озера, бросая хлебные крошки голубям и орехи белкам. Дядя Руди никогда ничего не рассказывал о себе. Это даже удивляло… Но о ней хотел знать все на свете. Иногда она замечала, что он смотрит на нее с таким напряжением, как, бывает, смотришь на классную доску, пытаясь выполнить домашнее задание. В такие минуты ей становилось страшно. Он никогда и пальцем не дотрагивался до нее – не обнимал, не брал за руку. Всегда только: «Привет, детка!» – и сразу распахивал дверцу машины, приглашая садиться.
В этом году он подарил ей на день рождения прекрасную статуэтку Мадонны из слоновой кости. Вещь была старинная и, видимо, очень дорогая. И было странно, что такой грубый человек, как дядя Руди, способен чувствовать такую тонкую красоту. Может быть, он втайне верит в Бога. Или думает, что она верит. Она была очень тронута. Но когда поцеловала его в щеку, он взглянул на нее так, словно получил некий бесценный дар.
– Да, ты была крепкий орешек, я помню.
Слова Джеса прозвучали так неожиданно, что она выронила тяжелый рулон с эскизами. Он упал на линолеум и рассыпался по листам. Подняв бумаги, она недоуменно взглянула на него – о чем это он?
– Я жила тогда в непрерывном страхе.
– Вот и я говорю – крепкий орешек.
– Наверно.
Она подумала об Энни, ухитрявшейся всегда сводить концы с концами, работавшей каждый день допоздна в магазине тети Долли. Энни распределяла их деньги с большой тщательностью (всегда говорила «наши» деньги, хотя Лорел за свою помощь Ривке с детьми получала такой мизер, что о нем и говорить было нечего) и всегда находила средства для нее – на ткани, на которых Лорел училась шить, на обувь, на рисовальные принадлежности, даже на кино, чтобы она могла пойти с подружками.
Охваченная внезапной нежностью к старшей сестре, она подумала, что уж если кто из них крепкий орешек, так это именно Энни – куда крепче ее.
– Знаешь, – продолжал Джес, – на следующей неделе мы хотим организовать антивоенное выступление. Может, слышала об этом?
– Видела афишу.
– Ну и как? Заинтересовалась?
– Не знаю.
Она конечно, против войны, но сейчас ее интересует только одно – скорее добраться до Джо. Слава Богу, по близорукости Джо освобожден от армии.
Джес стоял, слегка выпятив вперед бедро и зацепив большой палец за пряжку потертого ремня. Его глаза не отпускали ее ни на мгновение, оглядывая с головы до ног.
– Есть у тебя несколько минут? Зайдем в кафетерий, я тебе расскажу об этом.
– Я бы не против, Хес… ой, Джес. Но я жутко тороплюсь.
Она оглянулась. Класс уже опустел, только пара студентов заканчивала укладывать вещи и рисунки. Преподаватель мистер Хэнсон стоял у дверей в измазанных краской брюках и помятой рабочей рубашке, разговаривая с Эми Ли, тихой китаянкой с нежным голоском, чьи холсты и рисунки с их смелым и живым сочетанием цвета казались полной противоположностью ей самой.
Наверно, она тоже такая, как Эми, – снаружи совсем другое, чем внутри. Если бы только Джо понял это!
И она снова окунулась в мечты о предстоящей встрече. Представила себе Джо, его удивление, когда она войдет. Она сделает вид, что приехала совсем не ради него. Скажет, что хочет пойти на выставку прерафаэлитов в среду. У него как раз будет выходной, и она предложит пойти вместе. И потом они, наверно, зайдут пообедать, может быть, в кино, а потом…
Лорел заметила, что Джес по-прежнему не сводит с нее полуприщуренных глаз. Она оглядела его выступающие скулы, блестящие черные волосы с выцветшей красной повязкой на лбу. И вдруг вздрогнула, испугавшись, сама не зная чего.
Джеса?
Может быть. А может, не его, а Джо. Вернее, того, что он может сказать или… сделать, когда… когда она…
Господи, разве она посмеет? Разве это возможно? Может ли Джо любить ее так?
Джес пожал плечами, обернулся и вытащил из-под стула потрепанный рюкзак.
– Без проблем, – бросил ей, хитро подмигнув, будто прочел ее мысли. – В другой раз. Буду рад тебе в любое время, Дыня. Как-нибудь встретимся.
– Лори! Ты приехала?
Джо уставился на нее. Она была в индейском малинового цвета хлопчатобумажном блузоне со складками. По всему переду сверкали отраженным светом вшитые в материю крохотные круглые зеркальца.
– Джо! – Она обняла его и поцеловала в щеку, но так быстро, так мимолетно, что он едва успел ощутить ее прикосновение. – Удивлен?
– Точнее сказать, не ожидал.
– Но это не значит, что ты не пригласишь меня войти?
– Дело в том, что я как раз собираюсь уйти, – и, заметив ее разочарованное лицо, добавил: – Мать просила прийти сегодня в Художественную галерею. У одного художника, ее друга, сегодня вернисаж. Хочешь, пойдем вместе?
– Ой, конечно! – Радостная вспышка в ее глазах отдалась острой и короткой дрожью в его груди.
Он знал этот взгляд. Все эти годы он тщательно избегал его. Делал вид перед самим собой, что это совсем не то, что он думает. Старался ни в коем случае не догадаться о его значении. Уклонялся от всякого решения по поводу того, как следует поступить с этим. И вот теперь она здесь. И если говорить честно, разве это неожиданность для него? Конечно, она не предупредила, что приедет именно в этот вторник, но разве он не знал где-то в глубине сердца, что она приедет, придет, должна прийти, не сейчас, так потом?
И ему все равно, рано или поздно, придется столкнуться с этим.
«Трус, – подумал он. – Хочешь увильнуть, как увильнул от Кэрин».
Нет, Лорел не Кэрин, это совсем другое. С ласковым голосом, немного не от мира сего… но она своего не упустит. Не такая вспыльчивая, как Энни, но, хотя и тихой сапой, Лорел может действовать так же решительно, как и сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170