Он сказал «когда».
Не имеет значения? А вдруг имеет?
Как бы там ни было, в тот день, когда коротконогий пройдоха Руди и его зацикленный на самом себе, братец что-нибудь пронюхают, начнется жестокая игра.
8
Джо яростно уставился в кастрюлю со свернувшимся яичным соусом и едва сдержался, чтобы не швырнуть ее об пол. Холт опять оставил соус на огне! И он, как всегда, вскипел!
Один Бог знает, где просидел этот парень два года, когда учился в Кулинарном институте, – в туалете, что ли? Его до сих пор туда тянет в самые ответственные моменты.
Если бы Рафаэль был сейчас здесь! К сожалению, повар по соусам уехал в Пуэрто-Рико – собака заболела. Племенной бультерьер не просто бобик.
Джо не интересовало, куда Рафаэль с братьями девают собак, которых разводят у себя на ферме. Главное, Рафаэль был непревзойденным мастером по приготовлению соусов, будь то беарнэз, сабайон или белый крем.
А сейчас он особенно необходим. Потому что наверху, именно в этот момент, Нэн Уэтерби готовится погрузить свою ложку в суп навако из сладкого картофеля.
Когда она вошла сегодня в салон со свитой в семь человек, безо всякого предварительного заказа, пришлось спешно послать дегустатора на помощь Мэрли накрывать столы. Предполагалось, что ведущая рубрики «Чем нас кормят» журнала «Метрополитэн» будет обедать инкогнито. Но Джо сразу узнал ее лошадиный хохот, тонкие лиши, нарисованные черным карандашом на том месте, где должны быть брови, хотя прошло много лет. Она приезжала тогда к отцу брать интервью для статьи о судьях апелляционного суда штата Нью-Йорк. И даже сфотографировала маленького Джо рядом с отцом. Ему было тогда лет двенадцать. Естественно, она его не помнит.
Она может погубить его одним только словом. И сразу сбудутся многократные предсказания отца. В животе тянуло так, словно он проглотил утюг, сердце теснило, а во рту собиралась горькая слюна.
«Хватит ныть! Я нормально готовлю. Может, не гений, но… В конце концов, все вполне может обойтись». Черт, да он просто должен выкрутиться! Но… соус морни? Уэтерби, как нарочно, заказала красную рыбу. Придется делать заново.
Джо схватил кастрюлю с испорченным соусом, не заметив, что та все еще на огне. Черт! Едва не выпустив кастрюлю из руки, молниеносно перекинул ее на разделочный стол. И сразу сунул ладонь под холодную воду.
Возле холодильной камеры в дальнем конце кухни стояли картонки с яйцами. Он перетащил их в центр. Проворно разбивая и разделяя содержимое, вдруг вспомнил Клоету, их семейную кухарку, вечно склоненную над древним разделочным столом, крытым кафельной плиткой. Вспомнил ее большие, грубые, в цвет красного дерева, руки, разбивающие яйца в желтую миску, затем свои – маленькие, белые и неловкие, пытающиеся делать то же.
Клоета верила в него, несмотря на множество испорченных продуктов. И он действительно научился. Всем тайнам, которыми владели ее большие темные руки. Душистый суп из окры, как готовят в Вирджинии. Взбитые бисквиты, легкие, словно пух. Пряные, пахнущие гвоздикой печенья с медово-мармеладной глазурью, сосиски с фенхелем и тмином, запеченные в кукурузные лепешки. И ни одного рецепта – она не умела ни читать, ни писать. Но смогла передать своему ученику нечто более ценное – удивительную легкость рук, верность глазомера и то чутье, которое безошибочно позволяет угадать момент готовности.
Сбивая яичную массу, Джо мечтал о своей будущей славе.
Три звезды от Нэн Уэтерб, или пускай две – не будем слишком жадными – позволят ему войти во все справочники, мыслимые и немыслимые. Посетите «Белгравию», «Л'Асьетт», «Перпл-Брокколи». Посетите «Домик Джо». Почему бы и нет?
Если удастся выплатить через тринадцать дней четыре тысячи за аренду, можно будет вздохнуть свободнее. Уж с оставшимися двумя-тремя тысячами он как-нибудь выкрутится.
Он разволновался. Но в ту же минуту с отчаянием вспомнил, какие уничтожающие ревю пишет Нэн Уэтерби. Недавно она поистине смешала с грязью бедного Марэ:
«Освещение в зале, как на похоронах, чему очень соответствовал понурый, много претерпевший салат. Несчастное подобие соуса беарнэз, как саваном, окутывало давно почившую форель. Все это вызывало самое искреннее соболезнование».
Ресторан Марэ, один из лучших, прогорел через три месяца.
Вслед за этой мыслью в голове Джо пронеслись монотонные слова отца:
«У меня нет права запрещать тебе, Джозеф. Эти деньги мать положила на твое имя. И твое дело, как ими распорядиться. Но запомни мои слова: ты обанкротишься. Не пройдет и года, как ты окажешься не у дел. Это даже не предположение, это факт. Ты погубишь и себя и нас из-за одного только легкомыслия, как погубил уже эту несчастную девушку из Йеля».
Кэрин… Теперь ей исполнилось бы уже двадцать четыре года. Он закрыл глаза, чувствуя, как сразу больно забилось сердце.
Господи, не надо о Кэрин! Во всяком случае, не теперь. Не теперь…
Схватив с крюка чистую кастрюлю, он вылил растопленное масло, всыпал несколько ложек муки. Затем добавил крепкого рыбного бульона из алюминиевого котелка, томившегося на задней конфорке на медленном огне. Когда смесь закипела, влил еще несколько половников бульона. Теперь самое трудное – ждать и не опоздать.
Помешивая соус в ожидании, когда загустеет, Джо глядел вокруг. Длинное и узкое помещение, словно железнодорожный вагон, со стенами из старого кирпича цвета гнилых помидоров; уложенный белой и черной плиткой пол, стоптанный посредине добела; чешуйчатый потолок из прессованной жести. Когда отец увидел все это, он воскликнул: «Это здание нуждается только в одном – в сносе». Джо даже приуныл на мгновение. Но не более. Он обожал все эти глубокие эмалированные раковины, массивную восьмиконфорочную плиту «Вулкан» и огромный кирпичный очаг, занимавший дальний конец помещения.
«Нет, па, ты не прав, – думал Джо. – Я не прогорю. Но если даже такое произойдет, это падет только на мою голову. Можешь не опасаться, я к тебе за подаянием не приду».
Он вспомнил вчерашний вечер. Звонок Энни Кобб. Неужели прошел только один день! С какой отчаянной гордостью она просила помощи. А он тоже хорош – заказов по горло, одна печь вышла из строя, а он помчался выручать девушку, которую едва знает.
Он не мог объяснить даже самому себе, почему так сделал. Что-то в ней есть, в этой Энни. Глаза такие огромные, будто у полуголодной бездомной кошки. Независимые до черта и одновременно какие-то беззащитные.
Теперь она вместе со своей сестренкой считает его спасителем. Смех, да и только. Ему бы самому удержаться на плаву, не то что других вытаскивать. Джо вернулся к действительности при виде соломенной шевелюры Холта, который лениво приплелся в кухню, вытирая о передник огромные руки. Несмотря на свое раздражение против дурня, Джо почувствовал к нему нечто вроде жалости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Не имеет значения? А вдруг имеет?
Как бы там ни было, в тот день, когда коротконогий пройдоха Руди и его зацикленный на самом себе, братец что-нибудь пронюхают, начнется жестокая игра.
8
Джо яростно уставился в кастрюлю со свернувшимся яичным соусом и едва сдержался, чтобы не швырнуть ее об пол. Холт опять оставил соус на огне! И он, как всегда, вскипел!
Один Бог знает, где просидел этот парень два года, когда учился в Кулинарном институте, – в туалете, что ли? Его до сих пор туда тянет в самые ответственные моменты.
Если бы Рафаэль был сейчас здесь! К сожалению, повар по соусам уехал в Пуэрто-Рико – собака заболела. Племенной бультерьер не просто бобик.
Джо не интересовало, куда Рафаэль с братьями девают собак, которых разводят у себя на ферме. Главное, Рафаэль был непревзойденным мастером по приготовлению соусов, будь то беарнэз, сабайон или белый крем.
А сейчас он особенно необходим. Потому что наверху, именно в этот момент, Нэн Уэтерби готовится погрузить свою ложку в суп навако из сладкого картофеля.
Когда она вошла сегодня в салон со свитой в семь человек, безо всякого предварительного заказа, пришлось спешно послать дегустатора на помощь Мэрли накрывать столы. Предполагалось, что ведущая рубрики «Чем нас кормят» журнала «Метрополитэн» будет обедать инкогнито. Но Джо сразу узнал ее лошадиный хохот, тонкие лиши, нарисованные черным карандашом на том месте, где должны быть брови, хотя прошло много лет. Она приезжала тогда к отцу брать интервью для статьи о судьях апелляционного суда штата Нью-Йорк. И даже сфотографировала маленького Джо рядом с отцом. Ему было тогда лет двенадцать. Естественно, она его не помнит.
Она может погубить его одним только словом. И сразу сбудутся многократные предсказания отца. В животе тянуло так, словно он проглотил утюг, сердце теснило, а во рту собиралась горькая слюна.
«Хватит ныть! Я нормально готовлю. Может, не гений, но… В конце концов, все вполне может обойтись». Черт, да он просто должен выкрутиться! Но… соус морни? Уэтерби, как нарочно, заказала красную рыбу. Придется делать заново.
Джо схватил кастрюлю с испорченным соусом, не заметив, что та все еще на огне. Черт! Едва не выпустив кастрюлю из руки, молниеносно перекинул ее на разделочный стол. И сразу сунул ладонь под холодную воду.
Возле холодильной камеры в дальнем конце кухни стояли картонки с яйцами. Он перетащил их в центр. Проворно разбивая и разделяя содержимое, вдруг вспомнил Клоету, их семейную кухарку, вечно склоненную над древним разделочным столом, крытым кафельной плиткой. Вспомнил ее большие, грубые, в цвет красного дерева, руки, разбивающие яйца в желтую миску, затем свои – маленькие, белые и неловкие, пытающиеся делать то же.
Клоета верила в него, несмотря на множество испорченных продуктов. И он действительно научился. Всем тайнам, которыми владели ее большие темные руки. Душистый суп из окры, как готовят в Вирджинии. Взбитые бисквиты, легкие, словно пух. Пряные, пахнущие гвоздикой печенья с медово-мармеладной глазурью, сосиски с фенхелем и тмином, запеченные в кукурузные лепешки. И ни одного рецепта – она не умела ни читать, ни писать. Но смогла передать своему ученику нечто более ценное – удивительную легкость рук, верность глазомера и то чутье, которое безошибочно позволяет угадать момент готовности.
Сбивая яичную массу, Джо мечтал о своей будущей славе.
Три звезды от Нэн Уэтерб, или пускай две – не будем слишком жадными – позволят ему войти во все справочники, мыслимые и немыслимые. Посетите «Белгравию», «Л'Асьетт», «Перпл-Брокколи». Посетите «Домик Джо». Почему бы и нет?
Если удастся выплатить через тринадцать дней четыре тысячи за аренду, можно будет вздохнуть свободнее. Уж с оставшимися двумя-тремя тысячами он как-нибудь выкрутится.
Он разволновался. Но в ту же минуту с отчаянием вспомнил, какие уничтожающие ревю пишет Нэн Уэтерби. Недавно она поистине смешала с грязью бедного Марэ:
«Освещение в зале, как на похоронах, чему очень соответствовал понурый, много претерпевший салат. Несчастное подобие соуса беарнэз, как саваном, окутывало давно почившую форель. Все это вызывало самое искреннее соболезнование».
Ресторан Марэ, один из лучших, прогорел через три месяца.
Вслед за этой мыслью в голове Джо пронеслись монотонные слова отца:
«У меня нет права запрещать тебе, Джозеф. Эти деньги мать положила на твое имя. И твое дело, как ими распорядиться. Но запомни мои слова: ты обанкротишься. Не пройдет и года, как ты окажешься не у дел. Это даже не предположение, это факт. Ты погубишь и себя и нас из-за одного только легкомыслия, как погубил уже эту несчастную девушку из Йеля».
Кэрин… Теперь ей исполнилось бы уже двадцать четыре года. Он закрыл глаза, чувствуя, как сразу больно забилось сердце.
Господи, не надо о Кэрин! Во всяком случае, не теперь. Не теперь…
Схватив с крюка чистую кастрюлю, он вылил растопленное масло, всыпал несколько ложек муки. Затем добавил крепкого рыбного бульона из алюминиевого котелка, томившегося на задней конфорке на медленном огне. Когда смесь закипела, влил еще несколько половников бульона. Теперь самое трудное – ждать и не опоздать.
Помешивая соус в ожидании, когда загустеет, Джо глядел вокруг. Длинное и узкое помещение, словно железнодорожный вагон, со стенами из старого кирпича цвета гнилых помидоров; уложенный белой и черной плиткой пол, стоптанный посредине добела; чешуйчатый потолок из прессованной жести. Когда отец увидел все это, он воскликнул: «Это здание нуждается только в одном – в сносе». Джо даже приуныл на мгновение. Но не более. Он обожал все эти глубокие эмалированные раковины, массивную восьмиконфорочную плиту «Вулкан» и огромный кирпичный очаг, занимавший дальний конец помещения.
«Нет, па, ты не прав, – думал Джо. – Я не прогорю. Но если даже такое произойдет, это падет только на мою голову. Можешь не опасаться, я к тебе за подаянием не приду».
Он вспомнил вчерашний вечер. Звонок Энни Кобб. Неужели прошел только один день! С какой отчаянной гордостью она просила помощи. А он тоже хорош – заказов по горло, одна печь вышла из строя, а он помчался выручать девушку, которую едва знает.
Он не мог объяснить даже самому себе, почему так сделал. Что-то в ней есть, в этой Энни. Глаза такие огромные, будто у полуголодной бездомной кошки. Независимые до черта и одновременно какие-то беззащитные.
Теперь она вместе со своей сестренкой считает его спасителем. Смех, да и только. Ему бы самому удержаться на плаву, не то что других вытаскивать. Джо вернулся к действительности при виде соломенной шевелюры Холта, который лениво приплелся в кухню, вытирая о передник огромные руки. Несмотря на свое раздражение против дурня, Джо почувствовал к нему нечто вроде жалости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170