Около двух часов утра после того, как капитан ушел отдыхать, а первый помощник занялся обходом вахтенных, спиртное продолжало литься рекой, и Завион уговорил второго помощника привести Ирменка и посадить его за стол на место капитана. Все остальные офицеры оказались идиотами и к тому же так нализались, что согласились на его затею. Ведь нет ничего смешней и увлекательней, чем напоить бренди вонючего каторжного гребца, повесить ему на шею гирлянду цветов, сделанных из листов бумаги, выдранных из бухгалтерской книги, и спрашивать у него, какие будут распоряжения на завтра и все такое прочее. При помощи ряда уловок Ирменка вызволили из трюма и привели в кают-компанию. Каторжников иногда выпускали на палубу подышать, а этому огромному человеку и раньше оказывали подобную милость, чтобы он смог подольше сохранить здоровье. Разумеется, он явился в кандалах, но вслед за тем, как его усадили за стол и все еще не раз выпили, Фенсер уговорил второго помощника снять оковы. Впоследствии все офицеры дружно заверяли, что Завион ухитрился подсыпать в бренди какое-то снадобье, и капитан был склонен согласиться с ними.
Некоторое время все развлекались шутками. В конце концов Фенсер поднялся на ноги и нетвердым шагом направился к трапу. Он сказал, что все должны выйти на палубу и поглядеть на звезды, а Ирменка надо прихватить с собой и проверить, помнит ли он, что это такое. За это время моряки успели привыкнуть к тому, что Фенсер всеми верховодит, и решили, что могут запросто последовать за ним. Все поднялись по трапу и вышли на палубу, а там Фенсер привел всех в восторг, проделав следующее: он скинул сапоги и плащ, подвел к борту Ирменка, похожего на быка с гирляндой из цветов на шее, и спросил его: «Ты умеешь плавать, дружище?» По-видимому, Ирменк уже почуял, чем дело пахнет, а может, сам что-нибудь задумал. Позже все в один голос утверждали, будто он ответил: «Вполне».
И тогда оба перемахнули через леерное ограждение и прыгнули в море.
Эта последняя из всех шуток вызвала у пьяных моряков, оставшихся на палубе, бурное одобрение, но вскоре они пришли в замешательство и возгласы затихли.
— Мы находились в миле от побережья Тулии, — проговорил капитан, глядя на свой кубок. — Они могли и утонуть, но я в это не верю. Мы спустили шлюпку, но никого не нашли, а наутро в расположенный на берегу город отправился наш отряд, но напасть на след нам не удалось. Да я на это и не надеялся.
— Название города, — сказала я.
— Да, я скажу вам его. Потому что их там уже нет. И оно вам ничем не поможет. Город называется Дженчира.
Я положила на стол три империала и без единого слова или жеста ушла.
Стоявший за дверью юноша подошел ко мне и подхватил меня под руку.
— Со мной все в порядке, — сказала я. — Баркас еще дожидается нас?
— Да, только надо их подозвать. Им велели отойти на расстояние длины корабля, помноженной на двадцать.
Мы подняли крик, и вскоре баркас вернулся к галере.
Я почувствовала признательность гребцам, ведь они меня не бросили, и растрогалась, а потому щедрой рукой раздала серебряные пенни сверх условленного вознаграждения. Не забыла я и про помощника возницы.
Теперь я отберу для продажи кое-что из имущества, и этих денег мне хватит, чтобы добраться до тулийского города Дженчира. Я не представляла себе, что произойдет потом.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Синее, гладкое, как русалочьи волосы, море несло меня на юго-восток в люльке под названием «Нилени».
Мой проезд обеспечило пожертвование на похороны. То есть мне не хотелось пугать хозяйку пансиона, и я сказала, что мне необходимо продать кое-какие вещицы, чтобы выручить денег на подарок родственникам одного человека, который скончался. Она порекомендовала мне хорошую лавку, владелец которой оказался честен. Мой корабль был из небольших, всего с четырьмя каютами для пассажиров, три из которых так и остались пустовать.
За все время плавания земля ни разу не скрылась из виду.
Перед глазами проплывало золотистое в свете дня побережье, казавшееся загадочным при луне. Удивительные птицы, вяхири, целыми выводками садились на леера и ворковали, глядя на нас, а затем пускались в обратный путь к берегу; на тридцать третий день плавания у нас появился дружественный эскорт: в воде зарезвились дельфины с платиновыми спинами, а чуть позже и крапчатые морские свиньи. Похоже, моряки благоволили и к тем и к другим: они бросали им всякие лакомства. Они и меня уговорили покормить дельфинов; перегнувшись через леер, я протягивала им рыбу, а они с извиняющимся видом подхватывали ее и ни разу не напугали меня и, уж конечно, не причинили мне вреда.
Существует множество историй о потерпевших кораблекрушение и чуть не утонувших моряках, которых спасли дельфины. Даже если бы Фенсеру с каторжником пришлось туго, разве не пришли бы им на помощь эти разумные существа, столь явственно похожие на людей во всем, за исключением внешнего облика и среды обитания, и несомненно наделенные человеческой душой? Тулийские моряки называют их Посланцами Богов. Я сразу — с первой минуты — прониклась доверием к каторжнику и не сомневалась в его порядочности по отношению к Фенсеру. Фенсер уже составил мнение на его счет. Впрочем, до чего это похоже на все остальное. Незнакомый мне человек… если бы кто-то поведал мне начало рассказанной капитаном истории и попросил бы меня завершить ее, сочиненный мною конец совпал бы с действительностью. Вероятно, с одной оговоркой: у меня они добрались бы до берега.
И что за берега открывались нам, пока мы плыли в Тулийское королевство.
Холмы, увенчанные рощами диких апельсиновых деревьев, бирюзовые леса, сбегающие волнами к лазурной воде. Иногда ветер доносил до нас аромат этой земли, смолистый, сладковатый, запах цветов и фруктов и заполненную пляшущими искорками субстанцию, известную под названием «воздух». Единственное, что можно было поставить в упрек погоде, — это отсутствие ветра, из-за чего мы продвигались очень медленно.
Гавань Дженчиры, в которую должна была зайти «Нилени», не вызывала восхищения. Судоводители отдавали предпочтение порту побольше и получше, в Тули; он лежал на расстоянии еще недели пути к югу.
Дженчира — старый захолустный город с улицами, сходящимися у гавани, которую постепенно заносит илом. Мне сказали, что старикам нравится жить в Дженчире, а молодежь оттуда уезжает. Не рассчитывайте, предупредили меня, на обеды с танцами, гонки на колесницах, азартные игры и театры. Дженчира — это променады, зонтики, тихие ужины и безмятежное чтение книг.
Но дельфинам несомненно нравился этот город. На сорок первый день плавания они появились вновь, чтобы проводить нас в порт.
2
Молодой человек, второй помощник капитана «Нилени», проявил ко мне огромный интерес, из-за чего мне пришлось доверительно ему поведать, что в Дженчире я должна встретиться со своим нареченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Некоторое время все развлекались шутками. В конце концов Фенсер поднялся на ноги и нетвердым шагом направился к трапу. Он сказал, что все должны выйти на палубу и поглядеть на звезды, а Ирменка надо прихватить с собой и проверить, помнит ли он, что это такое. За это время моряки успели привыкнуть к тому, что Фенсер всеми верховодит, и решили, что могут запросто последовать за ним. Все поднялись по трапу и вышли на палубу, а там Фенсер привел всех в восторг, проделав следующее: он скинул сапоги и плащ, подвел к борту Ирменка, похожего на быка с гирляндой из цветов на шее, и спросил его: «Ты умеешь плавать, дружище?» По-видимому, Ирменк уже почуял, чем дело пахнет, а может, сам что-нибудь задумал. Позже все в один голос утверждали, будто он ответил: «Вполне».
И тогда оба перемахнули через леерное ограждение и прыгнули в море.
Эта последняя из всех шуток вызвала у пьяных моряков, оставшихся на палубе, бурное одобрение, но вскоре они пришли в замешательство и возгласы затихли.
— Мы находились в миле от побережья Тулии, — проговорил капитан, глядя на свой кубок. — Они могли и утонуть, но я в это не верю. Мы спустили шлюпку, но никого не нашли, а наутро в расположенный на берегу город отправился наш отряд, но напасть на след нам не удалось. Да я на это и не надеялся.
— Название города, — сказала я.
— Да, я скажу вам его. Потому что их там уже нет. И оно вам ничем не поможет. Город называется Дженчира.
Я положила на стол три империала и без единого слова или жеста ушла.
Стоявший за дверью юноша подошел ко мне и подхватил меня под руку.
— Со мной все в порядке, — сказала я. — Баркас еще дожидается нас?
— Да, только надо их подозвать. Им велели отойти на расстояние длины корабля, помноженной на двадцать.
Мы подняли крик, и вскоре баркас вернулся к галере.
Я почувствовала признательность гребцам, ведь они меня не бросили, и растрогалась, а потому щедрой рукой раздала серебряные пенни сверх условленного вознаграждения. Не забыла я и про помощника возницы.
Теперь я отберу для продажи кое-что из имущества, и этих денег мне хватит, чтобы добраться до тулийского города Дженчира. Я не представляла себе, что произойдет потом.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Синее, гладкое, как русалочьи волосы, море несло меня на юго-восток в люльке под названием «Нилени».
Мой проезд обеспечило пожертвование на похороны. То есть мне не хотелось пугать хозяйку пансиона, и я сказала, что мне необходимо продать кое-какие вещицы, чтобы выручить денег на подарок родственникам одного человека, который скончался. Она порекомендовала мне хорошую лавку, владелец которой оказался честен. Мой корабль был из небольших, всего с четырьмя каютами для пассажиров, три из которых так и остались пустовать.
За все время плавания земля ни разу не скрылась из виду.
Перед глазами проплывало золотистое в свете дня побережье, казавшееся загадочным при луне. Удивительные птицы, вяхири, целыми выводками садились на леера и ворковали, глядя на нас, а затем пускались в обратный путь к берегу; на тридцать третий день плавания у нас появился дружественный эскорт: в воде зарезвились дельфины с платиновыми спинами, а чуть позже и крапчатые морские свиньи. Похоже, моряки благоволили и к тем и к другим: они бросали им всякие лакомства. Они и меня уговорили покормить дельфинов; перегнувшись через леер, я протягивала им рыбу, а они с извиняющимся видом подхватывали ее и ни разу не напугали меня и, уж конечно, не причинили мне вреда.
Существует множество историй о потерпевших кораблекрушение и чуть не утонувших моряках, которых спасли дельфины. Даже если бы Фенсеру с каторжником пришлось туго, разве не пришли бы им на помощь эти разумные существа, столь явственно похожие на людей во всем, за исключением внешнего облика и среды обитания, и несомненно наделенные человеческой душой? Тулийские моряки называют их Посланцами Богов. Я сразу — с первой минуты — прониклась доверием к каторжнику и не сомневалась в его порядочности по отношению к Фенсеру. Фенсер уже составил мнение на его счет. Впрочем, до чего это похоже на все остальное. Незнакомый мне человек… если бы кто-то поведал мне начало рассказанной капитаном истории и попросил бы меня завершить ее, сочиненный мною конец совпал бы с действительностью. Вероятно, с одной оговоркой: у меня они добрались бы до берега.
И что за берега открывались нам, пока мы плыли в Тулийское королевство.
Холмы, увенчанные рощами диких апельсиновых деревьев, бирюзовые леса, сбегающие волнами к лазурной воде. Иногда ветер доносил до нас аромат этой земли, смолистый, сладковатый, запах цветов и фруктов и заполненную пляшущими искорками субстанцию, известную под названием «воздух». Единственное, что можно было поставить в упрек погоде, — это отсутствие ветра, из-за чего мы продвигались очень медленно.
Гавань Дженчиры, в которую должна была зайти «Нилени», не вызывала восхищения. Судоводители отдавали предпочтение порту побольше и получше, в Тули; он лежал на расстоянии еще недели пути к югу.
Дженчира — старый захолустный город с улицами, сходящимися у гавани, которую постепенно заносит илом. Мне сказали, что старикам нравится жить в Дженчире, а молодежь оттуда уезжает. Не рассчитывайте, предупредили меня, на обеды с танцами, гонки на колесницах, азартные игры и театры. Дженчира — это променады, зонтики, тихие ужины и безмятежное чтение книг.
Но дельфинам несомненно нравился этот город. На сорок первый день плавания они появились вновь, чтобы проводить нас в порт.
2
Молодой человек, второй помощник капитана «Нилени», проявил ко мне огромный интерес, из-за чего мне пришлось доверительно ему поведать, что в Дженчире я должна встретиться со своим нареченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148