Я ненавидел все, что он собой
символизировал.
- Ты глупец, Морис, - тихо сказал я сквозь зубы. - Тупой и неуклюжий,
и, считай, уже мертвый. Но сперва ты мне скажи, как ты узнал, что я не
Байард.
Эта попытка оказалась тщетной.
Морис прыгнул ко мне, но пуля отбросила его. Он упал навзничь. Моей
руке стало больно от отдачи. Обращение с этим крошечным оружием требовало
особой сноровки. Однако, если я и дальше стану пускать его в ход столь же
часто, то едва ли продержусь дольше одного дня. Пистолет был рассчитан на
пятьдесят выстрелов.
Теперь мне нужно было поскорее убраться отсюда. Я схватил со стола
настольную лампу и запустил ее в люстру. Это на несколько секунд должно
было задержать преследователей.
Выскользнув в коридор, я двинулся вперед, туда, куда шел с самого
начала. Проходя мимо подъемной шахты, я услышал шум поднимающейся кабины и
постарался как можно быстрее скрыться за ближайшим поворотом коридора. Они
уже были здесь! И тут я увидел лестничную клетку. Осторожно открыв
застекленную дверь, я стал тихо спускаться по ступенькам. Я решил не
задерживаться, чтобы насладиться зрелищем их физиономий при виде мертвых
Мориса и Пине.
Я вспомнил о своем коммуникаторе, но решил пока им не пользоваться.
Пока сообщать мне было нечего.
Я проследовал три марша лестницы, прежде чем очутился в каком-то
зале. Пока я оглядывался, из комнаты в противоположном конце зала вышел
человек и посмотрел в мою сторону. Мое сходство теперь не столько
помогало, сколько служило помехой. Человек что-то сказал и исчез за дверью
комнаты.
В нише я заметил небольшую дверь и попробовал открыть ее.
Она была заперта, но я приналег на нее и с силой толкнул. Хрустнула
филенка и я оказался на лестнице, ведущей вниз.
Мне практически уже ничего не оставалось, как только покинуть дверец.
Было совершенно очевидно, что мое перевоплощение закончилось провалом.
Единственное, что я мог сейчас сделать, это забраться в безопасное место и
запросить дальнейших инструкций.
Я уже спустился на два пролета по лестнице, когда услышал сигнал
тревоги. Первое, что необходимо было сделать, это освободиться от
причудливого мундира. Я стащил с себя китель и принялся срывать погоны и
галуны. Лацканы я не мог трогать, так как в них был вплетен микрофон.
Эта не часто используемая лестница, вероятно, вела к какому-нибудь
выходу. Я продолжал спускаться, проверяя по дороге каждую дверь. Все они
были заперты. Я подумал, что это хороший знак. Лестница оказалась тупиком,
заполненным бочонками и заплесневелыми картонными коробками. Я поднялся на
один пролет выше и прислушался. За дверью были слышны громкие голоса и
топот. Я вспомнил, что, согласно планам дворца, этот выход на лестницу был
рядом с главным входом в старый дворец. Было похоже, что я попал в
ловушку.
Я снова спустился вниз, отодвинул один из бочонков и взглянул на
стенку за ним. Виднелся край дверной панели. Я отодвинул другой бочонок и
обнаружил ручку, но она не поддавалась.
Я подумал: насколько сильно можно шуметь, чтобы меня не услышали? И
решил, что на многое рассчитывать не приходится. Единственная возможность
спасения могла заключаться в коробках. Я отодвинул верх одной из них и
заглянул внутрь. Она была заполнена заплесневелыми бухгалтерскими книгами.
Пользы от них не было никакой.
Следующая коробка была получше. Старая кухонная посуда, сосуды,
миски. Я нашел большой нож для разделки мяса и просунул его в щелку двери.
Но она была прочна, как будто должна была защищать ни больше ни меньше,
как вход в банк. Я попробовал еще раз, дверь не могла быть очень крепкой,
но на мое несчастье...
Пришлось отступить. Может быть, единственное, что оставалось сделать
- это отбросить всякую осторожность и попытаться взломать филенку. Я
оперся плечом, отыскивая наиболее подходящее для этого место - и отпрянул
к стене, держа в руке пистолет.
Медленно, очень осторожно, дверная ручка поворачивалась...
8
Я был на грани паники, так сильно на меня подействовала ловушка, в
которой я оказался. Я не знал, что делать. У меня была тьма инструкций,
как действовать после устранения диктатора, но не было никаких, как
прикрыть свое отступление в случае неудачи.
Раздался скрип, и с двери посыпалась пыль. Я отошел как можно дальше
и ждал. Возникшее было желание выстрелить я, правда, тут же подавил.
Сейчас было важно только одно - ждать и смотреть.
Дверь слегка приоткрылась. Мне это совсем не понравилось - меня
осматривали, а я сам ничего не мог разглядеть. Хорошо, что у меня был вид
безоружного человека - крохотный пистолет надежно спрятан в моей руке. Но
было ли это преимуществом? Я не знал.
Неопределенность не правилась мне.
- Нехорошо, - сказал я. - Вы устроили сквозняк. Идите сюда!
Я говорил с гортанным парижским акцентом, который слышал наверху.
Дверь открылась шире, и за ней появился парень с испачканным сажей
лицом. Он щурился и глядел наверх, на лестницу. Мотнув головой назад, он
произнес:
- Сюда, пожалуйста, - голос у него был довольно хриплый.
В данных обстоятельствах я не видел причин отказываться. Я прошел
мимо бочонков и, наклонившись, нырнул в низкий дверной проем. Как только
человек закрыл дверь, я вернул пистолет на прежнее место в рукаве.
Мы стояли в сыром мощеном туннеле, освещаемом электрическим фонарем.
Я не хотел, чтобы он видел мое лицо, поэтому повернулся спиной к
свету.
- Кто вы? - поинтересовался я.
Парень протиснулся вперед и подхватил фонарь, едва взглянув на меня.
- Я - человек немногословный, - сказал он. - Я не люблю задавать
вопросы и не люблю отвечать на них. Идемте.
Я не мог позволить себе спорить по этому поводу и последовал за ним.
Мы прошли по проходу, затем спустились вниз и очутились в темном помещении
без окон.
За поломанным столом, на котором потрескивала горящая свеча, сидели
двое мужчин и темноволосая девушка.
- Все в порядке, Миче, - сказал мой проводник. - Вот этот голубок.
Миче развалился на стуле и дал знак, чтобы я подошел к нему. Он взял
что-то со стола, похожее на нож для разрезания бумаг, и стал ковыряться в
зубах, косясь на меня.
Я решил не подходить слишком близко к столу.
- Судя по форме, один из этой псарни, - сказал он. - В чем дело, ты
укусил кормившую тебя руку? - Человек весело засмеялся.
Я промолчал, думая, что надо дать ему возможность высказаться, если
уж ему так хочется этого.
- Судя по шнуркам, - унтер-офицер, - продолжал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
символизировал.
- Ты глупец, Морис, - тихо сказал я сквозь зубы. - Тупой и неуклюжий,
и, считай, уже мертвый. Но сперва ты мне скажи, как ты узнал, что я не
Байард.
Эта попытка оказалась тщетной.
Морис прыгнул ко мне, но пуля отбросила его. Он упал навзничь. Моей
руке стало больно от отдачи. Обращение с этим крошечным оружием требовало
особой сноровки. Однако, если я и дальше стану пускать его в ход столь же
часто, то едва ли продержусь дольше одного дня. Пистолет был рассчитан на
пятьдесят выстрелов.
Теперь мне нужно было поскорее убраться отсюда. Я схватил со стола
настольную лампу и запустил ее в люстру. Это на несколько секунд должно
было задержать преследователей.
Выскользнув в коридор, я двинулся вперед, туда, куда шел с самого
начала. Проходя мимо подъемной шахты, я услышал шум поднимающейся кабины и
постарался как можно быстрее скрыться за ближайшим поворотом коридора. Они
уже были здесь! И тут я увидел лестничную клетку. Осторожно открыв
застекленную дверь, я стал тихо спускаться по ступенькам. Я решил не
задерживаться, чтобы насладиться зрелищем их физиономий при виде мертвых
Мориса и Пине.
Я вспомнил о своем коммуникаторе, но решил пока им не пользоваться.
Пока сообщать мне было нечего.
Я проследовал три марша лестницы, прежде чем очутился в каком-то
зале. Пока я оглядывался, из комнаты в противоположном конце зала вышел
человек и посмотрел в мою сторону. Мое сходство теперь не столько
помогало, сколько служило помехой. Человек что-то сказал и исчез за дверью
комнаты.
В нише я заметил небольшую дверь и попробовал открыть ее.
Она была заперта, но я приналег на нее и с силой толкнул. Хрустнула
филенка и я оказался на лестнице, ведущей вниз.
Мне практически уже ничего не оставалось, как только покинуть дверец.
Было совершенно очевидно, что мое перевоплощение закончилось провалом.
Единственное, что я мог сейчас сделать, это забраться в безопасное место и
запросить дальнейших инструкций.
Я уже спустился на два пролета по лестнице, когда услышал сигнал
тревоги. Первое, что необходимо было сделать, это освободиться от
причудливого мундира. Я стащил с себя китель и принялся срывать погоны и
галуны. Лацканы я не мог трогать, так как в них был вплетен микрофон.
Эта не часто используемая лестница, вероятно, вела к какому-нибудь
выходу. Я продолжал спускаться, проверяя по дороге каждую дверь. Все они
были заперты. Я подумал, что это хороший знак. Лестница оказалась тупиком,
заполненным бочонками и заплесневелыми картонными коробками. Я поднялся на
один пролет выше и прислушался. За дверью были слышны громкие голоса и
топот. Я вспомнил, что, согласно планам дворца, этот выход на лестницу был
рядом с главным входом в старый дворец. Было похоже, что я попал в
ловушку.
Я снова спустился вниз, отодвинул один из бочонков и взглянул на
стенку за ним. Виднелся край дверной панели. Я отодвинул другой бочонок и
обнаружил ручку, но она не поддавалась.
Я подумал: насколько сильно можно шуметь, чтобы меня не услышали? И
решил, что на многое рассчитывать не приходится. Единственная возможность
спасения могла заключаться в коробках. Я отодвинул верх одной из них и
заглянул внутрь. Она была заполнена заплесневелыми бухгалтерскими книгами.
Пользы от них не было никакой.
Следующая коробка была получше. Старая кухонная посуда, сосуды,
миски. Я нашел большой нож для разделки мяса и просунул его в щелку двери.
Но она была прочна, как будто должна была защищать ни больше ни меньше,
как вход в банк. Я попробовал еще раз, дверь не могла быть очень крепкой,
но на мое несчастье...
Пришлось отступить. Может быть, единственное, что оставалось сделать
- это отбросить всякую осторожность и попытаться взломать филенку. Я
оперся плечом, отыскивая наиболее подходящее для этого место - и отпрянул
к стене, держа в руке пистолет.
Медленно, очень осторожно, дверная ручка поворачивалась...
8
Я был на грани паники, так сильно на меня подействовала ловушка, в
которой я оказался. Я не знал, что делать. У меня была тьма инструкций,
как действовать после устранения диктатора, но не было никаких, как
прикрыть свое отступление в случае неудачи.
Раздался скрип, и с двери посыпалась пыль. Я отошел как можно дальше
и ждал. Возникшее было желание выстрелить я, правда, тут же подавил.
Сейчас было важно только одно - ждать и смотреть.
Дверь слегка приоткрылась. Мне это совсем не понравилось - меня
осматривали, а я сам ничего не мог разглядеть. Хорошо, что у меня был вид
безоружного человека - крохотный пистолет надежно спрятан в моей руке. Но
было ли это преимуществом? Я не знал.
Неопределенность не правилась мне.
- Нехорошо, - сказал я. - Вы устроили сквозняк. Идите сюда!
Я говорил с гортанным парижским акцентом, который слышал наверху.
Дверь открылась шире, и за ней появился парень с испачканным сажей
лицом. Он щурился и глядел наверх, на лестницу. Мотнув головой назад, он
произнес:
- Сюда, пожалуйста, - голос у него был довольно хриплый.
В данных обстоятельствах я не видел причин отказываться. Я прошел
мимо бочонков и, наклонившись, нырнул в низкий дверной проем. Как только
человек закрыл дверь, я вернул пистолет на прежнее место в рукаве.
Мы стояли в сыром мощеном туннеле, освещаемом электрическим фонарем.
Я не хотел, чтобы он видел мое лицо, поэтому повернулся спиной к
свету.
- Кто вы? - поинтересовался я.
Парень протиснулся вперед и подхватил фонарь, едва взглянув на меня.
- Я - человек немногословный, - сказал он. - Я не люблю задавать
вопросы и не люблю отвечать на них. Идемте.
Я не мог позволить себе спорить по этому поводу и последовал за ним.
Мы прошли по проходу, затем спустились вниз и очутились в темном помещении
без окон.
За поломанным столом, на котором потрескивала горящая свеча, сидели
двое мужчин и темноволосая девушка.
- Все в порядке, Миче, - сказал мой проводник. - Вот этот голубок.
Миче развалился на стуле и дал знак, чтобы я подошел к нему. Он взял
что-то со стола, похожее на нож для разрезания бумаг, и стал ковыряться в
зубах, косясь на меня.
Я решил не подходить слишком близко к столу.
- Судя по форме, один из этой псарни, - сказал он. - В чем дело, ты
укусил кормившую тебя руку? - Человек весело засмеялся.
Я промолчал, думая, что надо дать ему возможность высказаться, если
уж ему так хочется этого.
- Судя по шнуркам, - унтер-офицер, - продолжал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39