- Я обдумаю ваше предложение, - сказал я.
Вот теперь Бейл выглядел смущенным. Сначала он ожидал, что я наотрез
откажусь, теперь же он считал, что я буду приведен в замешательство тем,
что мне предложили. Ну и пусть остается со своими заботами. Бейл уже
надоел мне.
Бернадотт несколько замешкался.
- Я собираюсь совершить беспрецедентный поступок, мистер Байард, -
сказал он. - Пока что, на данный момент, по своей личной инициативе, я,
как глава государства, присваиваю вам звание полковника королевской армии
Швеции безо всяких предварительных условий. Я делаю это в знак моей
уверенности в вас.
Он сочувственно улыбнулся, поднимаясь, как будто не был уверен в моей
реакции на его предложение.
- Поздравляю вас, полковник, - сказал он, протягивая руку.
Я тоже поднялся. Все остальные уже стояли.
- В вашем распоряжении двадцать четыре часа на принятие решения,
полковник, - сказал Бернадотт. - Я препоручаю опеку над вами с этого
момента графу фон Рихтгофену и мистеру Берингу.
Рихтгофен обернулся к Винтеру, который все еще молча стоял рядом.
- Не присоединитесь ли вы к нам, шеф-капитан? - спросил он.
- С удовольствием, - ответил Винтер, щелкнув каблуками, и поклонился.
Едва мы вышли за дверь, Винтер повернулся ко мне и дружески хлопнул
по плечу.
- Поздравляю вас, старина. Вы здорово вели себя перед генералом.
Бойкость снова вернулась к нему.
Я внимательно осмотрел своего похитителя.
- Вы имеете в виду короля Густава? - спросил я.
Винтер даже замер от удивления.
- Но откуда вы знаете? - наконец спросил он. - Откуда вы, черт
возьми, это знаете?
- Но, должно быть, - сказал Беринг с воодушевлением, - в его мире
Бернадотт также известен, не так ли, мистер Байард?
- Совершенно верно, мистер Беринг.
- О, мистер Байард. Я буду вам признателен, если вы будете меня
называть просто Германом.
Он дружески пожал мне руку.
- Только вы должны как можно больше рассказать нам о вашем
замечательном мире.
В разговор вмешался Рихтгофен:
- Я предлагаю, господа, поехать в мою летнюю резиденцию в
Дроттинхольме, отужинать там и послушать рассказ о вашем мире, мистер
Байард, за парой хороших бутылок. А мы вам расскажем о своем.
5
Я стоял перед зеркалом и не без одобрения рассматривал себя. Добрых
полчаса двое портных, как пчелы, жужжали вокруг меня, накладывая последние
штрихи на творение своих рук. Должен отметить, что поработали они на
славу.
На мне были узкие бриджи из отличного серого сукна, высокие черные
сапоги из тщательно выделанной кожи, белая полотняная рубаха без воротника
и манжет под голубым кителем, застегнутым под самую шею. Отороченная
золотом синяя полоса шла до самого низа брюк, и массивные петли золотого
шнура были нашиты вдоль рукавов от запястья до локтя. Черный кожаный пояс
с большой квадратной пряжкой со шведским королевским крестом поддерживал
украшенные драгоценными камнями ножны с тонкой рапирой.
Слева на груди, к моему удивлению, размещались с предельной
тщательностью все мои награды за вторую мировую войну. На погонах блестели
яркие серебряные орлы полковника вооруженных сил США. Я был одет в полный
мундир, соответствующий моему новому положению в обществе Империума...
Хорошо, что я не позволил себе выродиться в мягкотелого слабака,
столь характерного для Департамента иностранных дел США. Размякшего и
бледного от долгого пребывания в кабинетах и поздних крепких выпивок на
бесконечных официальных и неофициальных дипломатических встречах. У меня
сносная ширина плеч, вполне приличная осанка, небольшой живот отнюдь не
портит линии моего нового наряда. Хорошая форма позволяет мужчине
выглядеть мужчиной. Какого же черта мы обзавелись привычкой заворачиваться
в бесформенные двубортные костюмы невзрачной расцветки и соответствующего
покроя?
Беринг восседал в парчовом кресле в роскошных покоях, отведенных мне
Рихтгофеном в своей резиденции.
- Вы будто рождены для военного мундира, - заметил он. - Совершенно
очевидно, что в вас есть склонность к вашему новому занятию.
- Я бы не очень рассчитывал на это, Герман, - сказал я. Его замечание
напомнило мне об обратной стороне медали. Относительно меня у Империума
были зловещие планы. Что ж, это как-нибудь потом. А сейчас я намерен
наслаждаться жизнью.
Ужин был подан на террасе, залитой светом долгого шведского летнего
заката. По мере того, как мы расправлялись с фазаном, Рихтгофен объяснил
мне, что в шведском обществе быть без какого-нибудь титула или звания - в
высшей степени труднопреодолимое препятствие. И не потому, что у каждого
должно быть какое-либо высокое положение, уверял он меня. Просто должно
быть что-нибудь, чем называли бы друг друга при обращении люди: доктор,
профессор, инженер, редактор... Мой воинский статус облегчит мне задачу
вступления в мир Империума.
Вошел Винтер, неся в руках нечто, напоминающее хрустальный шар.
- Ваш головной убор, сэр, - сказал он, сияя. То, что было у него в
руках, оказалось стальным хромированным шлемом с гребнем и позолоченным
плюмажем.
- Боже праведный, - изумился я, - уж не переборщили ли вы здесь?
Я взял шлем, он был легок, как перышко. Подошел портной, водрузил
шлем на мою голову и вручил пару кожаных перчаток.
- Вы должны их иметь, старина, - сказал Винтер, заметив мое
удивление. - Вы же драгун!
- Вот теперь вы само совершенство, - удовлетворенно сказал Беринг. На
нем был темно-синий мундир с черной оторочкой и белыми знаками различия. У
него был представительный, но отнюдь не чрезмерный набор орденов и
медалей.
Мы спустились в рабочий кабинет на первом этаже. Я обратил внимание,
что Винтер сменил свою белую форму на бледно-желтый мундир, богато
украшенный серебряными позументами.
Через несколько минут сюда спустился и Рихтгофен, его одеяние
представляло собой нечто вроде фрачной пары с длинными фалдами
приблизительно конца девятнадцатого века. На голове у него красовался
белый берет.
Я чувствовал себя превосходно и с удовольствием взглянул еще раз на
свое отражение в зеркале.
Дворецкий в ливрее распахнул перед нами стеклянную дверь, и мы вышли
к поданному нам автомобилю. На этот раз это был просторный желтый фаэтон с
опущенным верхом. Мягкие кожаные желтые сиденья полностью гасили тряску.
Вечер был великолепный. В небе светила яркая луна, изредка
заслоняемая высокими облаками. В отделении мерцали огни города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39