У
автомобиля был очень мягкий ход, а двигатель работал так тихо, что был
отчетливо слышен шелест ветра в ветвях деревьев, растущих вдоль дороги.
Беринг догадался взять с собой небольшую флягу, и пока нас подвезли к
железным воротам летнего дворца, мы успели несколько раз приложиться к
ней. Цветные прожектора освещали сад и толпы людей, заполнявших террасы.
Мы вышли из автомобиля и прошли в зал для приемов через гигантский холл,
мимо множества гостей.
Свет массивных хрустальных бра отражался на вечерних платьях и
мундирах, шелках и парче. Осанистый мужчина в малиновом костюме склонился
перед прелестной блондинкой в белом. Стройный, затянутый в черное, юноша с
бело-золотым поясом сопровождал леди в золотисто-зеленом платье в
танцевальный зал. Смех и разговоры тонули в звуках вальса, струящихся
неизвестно откуда.
- Все отлично, - рассмеялся я, - но только где же чаша с пуншем?
Я нечасто позволяю себе надраться, но когда уж решусь, то не признаю
полумер. Я чувствовал себя великим и хотел, чтобы это чувство как можно
дольше не покидало меня. В этот момент я не чувствовал ни ссадин после
падения, ни негодования из-за моей бесцеремонной задержки. А завтрашний
день меня нисколько не волновал. Чего мне не хотелось, так это увидеть
кислую физиономию Бейла.
Вокруг меня все говорили, о чем-то спрашивали меня, знакомились. Я
обнаружил, что один из гостей, с которым я разговорился, не кто иной, как
Дуглас Фербенкс-старший. Я увидел графов, герцогов, военных, нескольких
принцев и, наконец, невысокого широкоплечего мужчину с загорелым лицом и
усталой улыбкой, как будто ему хотелось послать всех к чертям. В этом
мужчине я, в конце концов, узнал сына Императора.
Я важно прошелся возле него несколько раз, словно у меня в кармане
было не меньше миллиона. Кроме того, легкое опьянение лишило меня обычной
тактичности, и я заговорил с ним.
- Принц Вильям, - начал я. - Мне сказали, что династия
Ганновер-Виндзор правит в этом мире. Там, откуда я родом, все мужчины
Ганноверского и Виндзорского домов - высокие, очень худые и хмурые.
Принц улыбнулся.
- А здесь, полковник, эта ситуация изменена. Конституция требует,
чтобы наследники-мужчины женились на женщинах из народа. Это делает жизнь
наследника не только намного более приятной - ведь выбор красавиц из
народа очень большой, - но и поддерживает жизнеспособность династии. А
время от времени при этом случайно появляются счастливые коротышки, такие,
как я.
Толпа влекла меня все дальше, я шутил, ел бутерброды, пил все подряд,
начиная с водки и кончая пивом. И, конечно же, танцевал со всеми
обворожительными девушками. Впервые в жизни многие года посольской
толкотни оказались полезными. Печальный опыт, добытый в ночных бдениях,
когда я стоял с рюмкой в руке от захода солнца до полуночи, накачивая
представителей других дипломатических миссий, которые в свою очередь
думали, что накачивают меня, позволил мне пить, не напиваясь.
Но все же я решил выйти на свежий воздух, в темную галерею, выходящую
в сад. Я облокотился на каменный парапет, взглянул на звезды, ожидая, пока
не уляжется звон у меня в голове.
Я снял белые перчатки и расстегнул верхнюю пуговицу тугого кителя.
Ночной бриз легко струился над темными газонами, донося запах цветов.
Позади меня оркестр играл нечто, напоминающее вальсы Штрауса.
Старею, - подумал я, - а, возможно, просто устал.
- Неужели у вас есть причины для усталости, полковник? - раздался за
спиной у меня спокойный женский голос, словно прочитавший мои мысли.
Я повернулся.
- А, это вы, - сказал я. - Очень рад. Лучше уж быть виновным в том,
что думаешь вслух, чем в том, что слышишь воображаемые голоса.
Я попытался сфокусировать взгляд. У нее были рыжие волосы и
бледно-розовое платье.
- Да, да, я очень рад, - добавил я. - Мне нравятся золотоволосые
красавицы, которые возникают ниоткуда.
- Совсем не из ниоткуда, полковник, - засмеялась девушка. - Я пришла
оттуда, где жарко и людно.
Она негромко говорила по-английски, и ее явный шведский акцент делал
банальные фразы очаровательными.
- Что да, то да, - согласился я. - Эти люди заставили меня выпить
чуть больше, чем следовало, и поэтому я вышел сюда освежиться.
Мне доставляло удовольствие мое красноречие и эта восхитительная
молодая дама.
- Отец сказал мне, что вы родились не в Империуме, полковник, -
сказала она. - И что вы из мира, который точно такой же, как наш, и в то
же время совсем другой. Было бы интересно побольше узнать о вашем мире.
- Боюсь, вам там бы не понравилось. Мы очень серьезно относимся к
себе и придумываем искуснейшие извинения, делая друг другу всевозможные
пакости...
Я мотнул головой. Мне совсем не нравился такой поворот беседы.
- Смотрите, - сказал я, - ведь я без перчаток. А без них я начинаю
вести подобный разговор.
Я снова натянул перчатки.
- А теперь - добавил я высокопарно, - могу ли я позволить себе
пригласить вас на танец?
Прошло добрых полчаса, прежде чем мы прекратили это прелестное
занятие, чтобы заглянуть в зал со спиртным.
Оркестр как раз снова заиграл вальс, когда сокрушительный взрыв
потряс пол и высокие стеклянные двери в восточной части танцевального зала
снесло с петель. Сквозь тучу пыли, последовавшей за взрывом, в помещение
ворвалась толпа в разношерстной солдатской форме. Вожак, чернобородый
гигант в линялой гимнастерке образца армии США и мешковатых бриджах
вермахта, пустил длинную очередь в самую гущу толпы. Под этим убийственным
огнем падали и мужчины, и женщины, но те из мужчин, кто оставался на
ногах, без всякого колебания бросались на атаковавших. Среди камней,
вырванных взрывом, небритый рыжий бандит в короткой куртке британского
солдата восемью выстрелами с бедра свалил восемь приближавшихся к нему
офицеров Империума. Когда он отступил, чтобы сменить обойму в своем
автомате, девятый проткнул ему горло усыпанной бриллиантами шпагой.
Я оцепенело стоял, держа девушку за руку. Очнувшись, я крикнул, чтобы
она бежала, но спокойствие в ее глазах заставило меня замолчать. Она
скорее с достоинством приняла бы смерть, чем побежала через груду
обломков.
Рывком я вытащил свою шпагу из ножен, метнулся к стене, пытаясь
пробраться вдоль нее к пролому. Когда из клубов дыма и пыли вынырнул
человек, сжимавший в руках дробовик, я воткнул острие шпаги ему в шею и
рывком выдернул ее, прежде чем она вылетела из моих рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
автомобиля был очень мягкий ход, а двигатель работал так тихо, что был
отчетливо слышен шелест ветра в ветвях деревьев, растущих вдоль дороги.
Беринг догадался взять с собой небольшую флягу, и пока нас подвезли к
железным воротам летнего дворца, мы успели несколько раз приложиться к
ней. Цветные прожектора освещали сад и толпы людей, заполнявших террасы.
Мы вышли из автомобиля и прошли в зал для приемов через гигантский холл,
мимо множества гостей.
Свет массивных хрустальных бра отражался на вечерних платьях и
мундирах, шелках и парче. Осанистый мужчина в малиновом костюме склонился
перед прелестной блондинкой в белом. Стройный, затянутый в черное, юноша с
бело-золотым поясом сопровождал леди в золотисто-зеленом платье в
танцевальный зал. Смех и разговоры тонули в звуках вальса, струящихся
неизвестно откуда.
- Все отлично, - рассмеялся я, - но только где же чаша с пуншем?
Я нечасто позволяю себе надраться, но когда уж решусь, то не признаю
полумер. Я чувствовал себя великим и хотел, чтобы это чувство как можно
дольше не покидало меня. В этот момент я не чувствовал ни ссадин после
падения, ни негодования из-за моей бесцеремонной задержки. А завтрашний
день меня нисколько не волновал. Чего мне не хотелось, так это увидеть
кислую физиономию Бейла.
Вокруг меня все говорили, о чем-то спрашивали меня, знакомились. Я
обнаружил, что один из гостей, с которым я разговорился, не кто иной, как
Дуглас Фербенкс-старший. Я увидел графов, герцогов, военных, нескольких
принцев и, наконец, невысокого широкоплечего мужчину с загорелым лицом и
усталой улыбкой, как будто ему хотелось послать всех к чертям. В этом
мужчине я, в конце концов, узнал сына Императора.
Я важно прошелся возле него несколько раз, словно у меня в кармане
было не меньше миллиона. Кроме того, легкое опьянение лишило меня обычной
тактичности, и я заговорил с ним.
- Принц Вильям, - начал я. - Мне сказали, что династия
Ганновер-Виндзор правит в этом мире. Там, откуда я родом, все мужчины
Ганноверского и Виндзорского домов - высокие, очень худые и хмурые.
Принц улыбнулся.
- А здесь, полковник, эта ситуация изменена. Конституция требует,
чтобы наследники-мужчины женились на женщинах из народа. Это делает жизнь
наследника не только намного более приятной - ведь выбор красавиц из
народа очень большой, - но и поддерживает жизнеспособность династии. А
время от времени при этом случайно появляются счастливые коротышки, такие,
как я.
Толпа влекла меня все дальше, я шутил, ел бутерброды, пил все подряд,
начиная с водки и кончая пивом. И, конечно же, танцевал со всеми
обворожительными девушками. Впервые в жизни многие года посольской
толкотни оказались полезными. Печальный опыт, добытый в ночных бдениях,
когда я стоял с рюмкой в руке от захода солнца до полуночи, накачивая
представителей других дипломатических миссий, которые в свою очередь
думали, что накачивают меня, позволил мне пить, не напиваясь.
Но все же я решил выйти на свежий воздух, в темную галерею, выходящую
в сад. Я облокотился на каменный парапет, взглянул на звезды, ожидая, пока
не уляжется звон у меня в голове.
Я снял белые перчатки и расстегнул верхнюю пуговицу тугого кителя.
Ночной бриз легко струился над темными газонами, донося запах цветов.
Позади меня оркестр играл нечто, напоминающее вальсы Штрауса.
Старею, - подумал я, - а, возможно, просто устал.
- Неужели у вас есть причины для усталости, полковник? - раздался за
спиной у меня спокойный женский голос, словно прочитавший мои мысли.
Я повернулся.
- А, это вы, - сказал я. - Очень рад. Лучше уж быть виновным в том,
что думаешь вслух, чем в том, что слышишь воображаемые голоса.
Я попытался сфокусировать взгляд. У нее были рыжие волосы и
бледно-розовое платье.
- Да, да, я очень рад, - добавил я. - Мне нравятся золотоволосые
красавицы, которые возникают ниоткуда.
- Совсем не из ниоткуда, полковник, - засмеялась девушка. - Я пришла
оттуда, где жарко и людно.
Она негромко говорила по-английски, и ее явный шведский акцент делал
банальные фразы очаровательными.
- Что да, то да, - согласился я. - Эти люди заставили меня выпить
чуть больше, чем следовало, и поэтому я вышел сюда освежиться.
Мне доставляло удовольствие мое красноречие и эта восхитительная
молодая дама.
- Отец сказал мне, что вы родились не в Империуме, полковник, -
сказала она. - И что вы из мира, который точно такой же, как наш, и в то
же время совсем другой. Было бы интересно побольше узнать о вашем мире.
- Боюсь, вам там бы не понравилось. Мы очень серьезно относимся к
себе и придумываем искуснейшие извинения, делая друг другу всевозможные
пакости...
Я мотнул головой. Мне совсем не нравился такой поворот беседы.
- Смотрите, - сказал я, - ведь я без перчаток. А без них я начинаю
вести подобный разговор.
Я снова натянул перчатки.
- А теперь - добавил я высокопарно, - могу ли я позволить себе
пригласить вас на танец?
Прошло добрых полчаса, прежде чем мы прекратили это прелестное
занятие, чтобы заглянуть в зал со спиртным.
Оркестр как раз снова заиграл вальс, когда сокрушительный взрыв
потряс пол и высокие стеклянные двери в восточной части танцевального зала
снесло с петель. Сквозь тучу пыли, последовавшей за взрывом, в помещение
ворвалась толпа в разношерстной солдатской форме. Вожак, чернобородый
гигант в линялой гимнастерке образца армии США и мешковатых бриджах
вермахта, пустил длинную очередь в самую гущу толпы. Под этим убийственным
огнем падали и мужчины, и женщины, но те из мужчин, кто оставался на
ногах, без всякого колебания бросались на атаковавших. Среди камней,
вырванных взрывом, небритый рыжий бандит в короткой куртке британского
солдата восемью выстрелами с бедра свалил восемь приближавшихся к нему
офицеров Империума. Когда он отступил, чтобы сменить обойму в своем
автомате, девятый проткнул ему горло усыпанной бриллиантами шпагой.
Я оцепенело стоял, держа девушку за руку. Очнувшись, я крикнул, чтобы
она бежала, но спокойствие в ее глазах заставило меня замолчать. Она
скорее с достоинством приняла бы смерть, чем побежала через груду
обломков.
Рывком я вытащил свою шпагу из ножен, метнулся к стене, пытаясь
пробраться вдоль нее к пролому. Когда из клубов дыма и пыли вынырнул
человек, сжимавший в руках дробовик, я воткнул острие шпаги ему в шею и
рывком выдернул ее, прежде чем она вылетела из моих рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39