Неплохо, учитывая, сколько прошло времени.
Стекловидная корочка давным-давно снова стала песком, но оставалась
слабая, трудноразличимая прерывистая линия, обозначавшая границы чаши.
Восемнадцать футов - четыре фута песка, четырнадцать - твердой почвы.
Мне предстояло всего лишь проделать в них дыру. В активе имелось две
руки, сильная спина и неограниченное количество времени.
Я взялся за дело, выгребая песок пригоршнями.
35
Будь данная проблема посложнее, мне было бы гораздо легче решить ее.
Я был готов преодолеть всевозможные технические препятствия; мог без
опасения вступить в борьбу со сверхмозгом, отразить удар энергетического
оружия; не боялся даже бронированных людоедов.
Выгребание песка относилось к совершенно другой категории.
Я очертил круг диаметром в десять футов прямо над целью. Двое суток
ушло на освобождение его от песка. Правда, к концу этой работы из-за того,
что песок ложился под малым углом, диаметр ямы увеличился до двадцати
футов. Итак, я мог приступать к настоящей работе.
На то, чтобы сделать в скальных породах первую трещину, у меня ушло
полтора дня. В трех милях дальше вдоль берега мне удалось найти камень,
достаточно большой и в то же время не слишком тяжелый. Ширина его
составляла четыре фута; нетрудно представить себе, сколько раз мне надо
было приподнять, толкнуть, приподнять, толкнуть и снова приподнять, прежде
чем установить его на насыпи, выросшей вдоль границы раскопок. Полчаса
ушло на выгребание песка, осыпавшегося за время моего отсутствия. Затем,
подняв свой двухсотфутовый орехокол, я сделал пару шагов вперед и бросил
его вниз.
Потом еще раз.
И еще.
Наконец подошвы мои коснулись обнажившегося камня. Я снова поднял
глыбу и бросил ее вниз острым концом. Высота падения составляла лишь три
фута, однако в результате все же откололся тонкий слой песчаника. Я убрал
его и проделал все еще раз.
При шестом ударе камень раскололся. Теперь я поднимал меньшую его
часть и швырял ее с вершины песчаной насыпи высотой почти в восемь футов.
Результаты были обнадеживающими.
К концу пятого дня я продолбил в центре песчаной ямы неровное круглое
отверстие более фута глубиной.
К этому времени меня уже начал по-настоящему мучить голод. Морская
вода темно-зеленого цвета, в которой не было ни водорослей, ни рыб,
представляла собой насыщенный раствор всех элементов: специальным
устройством, имплантированным мне как агенту Центра Некса, удалось извлечь
из нее пользу. Особого удовольствия это не доставляло, однако как-то
поддерживало силы.
По мере продвижения вглубь высота падения возрастала, и удары
становились все эффективнее, но одновременно усложнялась проблема
извлечения обломков и подъема валуна. Достигнув шестифутовой отметки, я
начала прорубать в стене шахты ступеньки. Груда кусков песчаника росла,
уровень опускался. Восемь футов, десять, двенадцать... Тут валун ударился
о более твердый слой ракушечника. Работа пошла еле-еле. Под ракушечником
начиналась смесь известняка с глиной, легкая для рытья, но очень влажная.
Всего четыре фута вязкой глины... Я набирал пригоршню, при помощи
одной руки карабкался по отвесной стене высотой в десять футов, выбрасывая
глину, снова спускался... Работа шла уже под футом воды, под двумя
футами... Три фута воды. Жижа просачивалась со всех сторон, заполняя
углубление почти с такой же скоростью, с какой мне удавалось ее выгребать.
Но цель была близка. Я глубоко вдохнул и, пошарив руками в месиве глины и
ракушек, нашел то, что искал, но не успел достать.
Это удалось сделать во время третьего нырка.
Только разжав кулак и посмотрев на добытый предмет, я осознал,
насколько малой была вероятность найти его здесь и притом в целом виде.
Однажды, в другом времени, я прыгнул с темпоральной станции Берега
Динозавров вдоль собственной линии жизни и оказался на палубе атакованного
корабля как раз вовремя, чтобы помочь каргу застрелить своего двойника,
выполнявшего задание. И использовал его аварийный запас, чтобы вернуться
на Берег Динозавров, плюхнуться в заболоченную яму, отмечавшую место, где
когда-то, за тысячу лет до того, находилась станция.
Туда же, конечно, плюхнулся и труп. Возбужденный, с полным ртом
густой клейкой грязи, я не особенно задумывался тогда о судьбе своего
мертвого альтер эго. А он погрузился в жижу и спокойно лежал, ожидая, пока
геологические изменения не замуруют его намертво.
Так он оказался под четырнадцатью футами скальных пород и четырьмя -
песка. От него, конечно, ничего не осталось - ни пряжи от пояса, ни гвоздя
от ботинка.
Но то, что я держал сейчас в руке, сохранилось.
Это был дюймовый кубик из синтетического материала, известного под
названием "этерниум", совершенно не подверженного хронодеградации,
включавшей в себя кристалл настройки, энергоблок и миниатюрный генератор
поля захвата - аварийный привод, находившийся во мне во время выполнения
задания, память которую стерли после отчета, но она пробудилась при
чрезвычайных обстоятельствах.
Я выкарабкался из шахты, взобрался на кучу камней и, стоя на холодном
ветру, попытался свыкнуться с мыслью, что выиграл в этой безвыигрышной
игре. Бросив последний взгляд на усталое старое солнце, пустой пляж,
шахту, которую проделал с таким трудом, я почти пожалел, что должен
покинуть это место так быстро.
Затем установил в сознании код нужной операции; зажатый в руке кубик
обжег ладонь, поле сомкнулось вокруг меня...
36
Кто-то тряс меня. Я попытался собрать силы, чтобы застонать, но
ничего не вышло, зато открылись глаза.
Я смотрел в свое собственное лицо.
Несколько вихрем пролетевших мгновений мне казалось, что мой младший
"я" преспокойно выбрался из трясины и готовился теперь свершить возмездие
за то, что я навлек на него смерть.
Но затем я заметил морщины, впалые щеки...
Одежда на этом новом "я" была такая же, как и на мне, - общепринятая
станционная униформа, правда, новая. Она свободно болталась на его
костлявой фигуре. К тому же над правым глазом красовался приличный синяк,
а я не помнил, чтобы когда-нибудь у меня такой был.
- Слушай внимательно, - произнес мой голос. - Мне не нужно тратить
время, рассказывая тебе, кто ты и кто я. Я - это ты, но на скачок вперед.
Я прошел полный круг. Тупик. Замкнутая петля. Выхода никакого. За
исключением, быть может, одного. Он не особенно мне нравится, но я не вижу
альтернативы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Стекловидная корочка давным-давно снова стала песком, но оставалась
слабая, трудноразличимая прерывистая линия, обозначавшая границы чаши.
Восемнадцать футов - четыре фута песка, четырнадцать - твердой почвы.
Мне предстояло всего лишь проделать в них дыру. В активе имелось две
руки, сильная спина и неограниченное количество времени.
Я взялся за дело, выгребая песок пригоршнями.
35
Будь данная проблема посложнее, мне было бы гораздо легче решить ее.
Я был готов преодолеть всевозможные технические препятствия; мог без
опасения вступить в борьбу со сверхмозгом, отразить удар энергетического
оружия; не боялся даже бронированных людоедов.
Выгребание песка относилось к совершенно другой категории.
Я очертил круг диаметром в десять футов прямо над целью. Двое суток
ушло на освобождение его от песка. Правда, к концу этой работы из-за того,
что песок ложился под малым углом, диаметр ямы увеличился до двадцати
футов. Итак, я мог приступать к настоящей работе.
На то, чтобы сделать в скальных породах первую трещину, у меня ушло
полтора дня. В трех милях дальше вдоль берега мне удалось найти камень,
достаточно большой и в то же время не слишком тяжелый. Ширина его
составляла четыре фута; нетрудно представить себе, сколько раз мне надо
было приподнять, толкнуть, приподнять, толкнуть и снова приподнять, прежде
чем установить его на насыпи, выросшей вдоль границы раскопок. Полчаса
ушло на выгребание песка, осыпавшегося за время моего отсутствия. Затем,
подняв свой двухсотфутовый орехокол, я сделал пару шагов вперед и бросил
его вниз.
Потом еще раз.
И еще.
Наконец подошвы мои коснулись обнажившегося камня. Я снова поднял
глыбу и бросил ее вниз острым концом. Высота падения составляла лишь три
фута, однако в результате все же откололся тонкий слой песчаника. Я убрал
его и проделал все еще раз.
При шестом ударе камень раскололся. Теперь я поднимал меньшую его
часть и швырял ее с вершины песчаной насыпи высотой почти в восемь футов.
Результаты были обнадеживающими.
К концу пятого дня я продолбил в центре песчаной ямы неровное круглое
отверстие более фута глубиной.
К этому времени меня уже начал по-настоящему мучить голод. Морская
вода темно-зеленого цвета, в которой не было ни водорослей, ни рыб,
представляла собой насыщенный раствор всех элементов: специальным
устройством, имплантированным мне как агенту Центра Некса, удалось извлечь
из нее пользу. Особого удовольствия это не доставляло, однако как-то
поддерживало силы.
По мере продвижения вглубь высота падения возрастала, и удары
становились все эффективнее, но одновременно усложнялась проблема
извлечения обломков и подъема валуна. Достигнув шестифутовой отметки, я
начала прорубать в стене шахты ступеньки. Груда кусков песчаника росла,
уровень опускался. Восемь футов, десять, двенадцать... Тут валун ударился
о более твердый слой ракушечника. Работа пошла еле-еле. Под ракушечником
начиналась смесь известняка с глиной, легкая для рытья, но очень влажная.
Всего четыре фута вязкой глины... Я набирал пригоршню, при помощи
одной руки карабкался по отвесной стене высотой в десять футов, выбрасывая
глину, снова спускался... Работа шла уже под футом воды, под двумя
футами... Три фута воды. Жижа просачивалась со всех сторон, заполняя
углубление почти с такой же скоростью, с какой мне удавалось ее выгребать.
Но цель была близка. Я глубоко вдохнул и, пошарив руками в месиве глины и
ракушек, нашел то, что искал, но не успел достать.
Это удалось сделать во время третьего нырка.
Только разжав кулак и посмотрев на добытый предмет, я осознал,
насколько малой была вероятность найти его здесь и притом в целом виде.
Однажды, в другом времени, я прыгнул с темпоральной станции Берега
Динозавров вдоль собственной линии жизни и оказался на палубе атакованного
корабля как раз вовремя, чтобы помочь каргу застрелить своего двойника,
выполнявшего задание. И использовал его аварийный запас, чтобы вернуться
на Берег Динозавров, плюхнуться в заболоченную яму, отмечавшую место, где
когда-то, за тысячу лет до того, находилась станция.
Туда же, конечно, плюхнулся и труп. Возбужденный, с полным ртом
густой клейкой грязи, я не особенно задумывался тогда о судьбе своего
мертвого альтер эго. А он погрузился в жижу и спокойно лежал, ожидая, пока
геологические изменения не замуруют его намертво.
Так он оказался под четырнадцатью футами скальных пород и четырьмя -
песка. От него, конечно, ничего не осталось - ни пряжи от пояса, ни гвоздя
от ботинка.
Но то, что я держал сейчас в руке, сохранилось.
Это был дюймовый кубик из синтетического материала, известного под
названием "этерниум", совершенно не подверженного хронодеградации,
включавшей в себя кристалл настройки, энергоблок и миниатюрный генератор
поля захвата - аварийный привод, находившийся во мне во время выполнения
задания, память которую стерли после отчета, но она пробудилась при
чрезвычайных обстоятельствах.
Я выкарабкался из шахты, взобрался на кучу камней и, стоя на холодном
ветру, попытался свыкнуться с мыслью, что выиграл в этой безвыигрышной
игре. Бросив последний взгляд на усталое старое солнце, пустой пляж,
шахту, которую проделал с таким трудом, я почти пожалел, что должен
покинуть это место так быстро.
Затем установил в сознании код нужной операции; зажатый в руке кубик
обжег ладонь, поле сомкнулось вокруг меня...
36
Кто-то тряс меня. Я попытался собрать силы, чтобы застонать, но
ничего не вышло, зато открылись глаза.
Я смотрел в свое собственное лицо.
Несколько вихрем пролетевших мгновений мне казалось, что мой младший
"я" преспокойно выбрался из трясины и готовился теперь свершить возмездие
за то, что я навлек на него смерть.
Но затем я заметил морщины, впалые щеки...
Одежда на этом новом "я" была такая же, как и на мне, - общепринятая
станционная униформа, правда, новая. Она свободно болталась на его
костлявой фигуре. К тому же над правым глазом красовался приличный синяк,
а я не помнил, чтобы когда-нибудь у меня такой был.
- Слушай внимательно, - произнес мой голос. - Мне не нужно тратить
время, рассказывая тебе, кто ты и кто я. Я - это ты, но на скачок вперед.
Я прошел полный круг. Тупик. Замкнутая петля. Выхода никакого. За
исключением, быть может, одного. Он не особенно мне нравится, но я не вижу
альтернативы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42