- приказал я себе и вздрогнул от звука собственного
голоса, эхом пронесшегося по пустой станции.
"Всему есть простое объяснение, - на этот раз я говорил уже про себя.
- Ну, возможно, не простое, но все же объяснение!".
- Успокойся! - произнес я снова вслух, не обращая внимания на эхо. -
Выброс перенес станцию назад, в более раннюю временную точку. Да, станция
та же. Но время другое. А может быть, времени и вообще нет. Математики во
всем разберутся - потом. Я все равно не понял бы ничего, но это неважно.
Станция существует, а на ней существую я. Вопрос заключается в том, что же
мне теперь делать?
Воздух вокруг меня был густым и беззвучным, как на похоронах.
Казалось, все вокруг ждет чего-то, что должно вот-вот произойти. Но, если
я не постараюсь, не произойдет ничего.
"Ничего, Рэвел, - успокоил я сам себя. - Не вешай носа. Ты знаешь,
что делать. Ты можешь только одно. Единственный выход..."
Я встал и направился в операторскую, к кабинке перехода. Пластины
были горячими, показания шкал - нормальными. Все выглядело, как обычно.
Разве что не горели веселые зеленые огоньки, говорящие о том, что цепи
внешней связи замкнуты на Центре Некса.
Оставалось сделать шаг внутрь кабины и перенестись - неизвестно куда.
В голове у меня пронеслось несколько интересных вопросов, но не было
времени искать на них ответы. Я шагнул вперед. Дверь захлопнулась, оставив
меня наедине со своими мыслями. Я поторопился нажать кнопку, прежде чем
они полностью увлекли меня.
Беззвучный взрыв швырнул меня через пространство.
9
Головокружение медленно проходило, постепенно возвращались ощущения:
жара, что-то твердое под боком, тихое почти музыкальное поскрипывание и
завывания, слабый свет, проникающий сквозь веки...
Я открыл глаза. Вода искрилась под лучами солнца. Я почувствовал, как
доски палубы, на которой я лежал, давят мне на ребра, затем вдруг
исчезают...
Попробовав встать, я застонал от резкой боли, пронзившей тело. Но
сесть мне все-таки удалось.
Плоскость горизонта выровнялась, но продолжала подрагивать, размытая
горячим воздухом, и снова проваливалась вниз, когда фальшборт из
обтершейся, обожженной солнцем древесины вздымался, заслоняя море. На фоне
яркого синего неба раскачивались мачты, рангоуты и прочий такелаж
парусника. Мозг сфокусировался на полученных под гипнозом данных, и я
распознал типичную оснастку португальского галеона шестнадцатого столетия.
Но как-то подсознательно я ощутил, что это имитация, возможно, из
эпохи расцвета, около двух тысяч двухсот двадцатого года новой эры.
Великолепная подделка с искусно вырезанными фигурами и тщательно
подогнанными досками, хотя под деревянной палубой наверняка скрывалась
стальная обшивка и небольшой реактор, роскошные каюты со всеми удобствами
для оператора и десятка отдыхающих.
Постепенно ко мне вернулся слух, и я стал различать скрип канатов,
приглушенные голоса, чей-то крик...
Что-то тяжело грохнулось на палубу, над бортом взлетел веер соленых
брызг. Одежда моя сразу стала мокрой. Я обтер лицо, приподнялся и в
полумиле увидел другой корабль - тяжелый двухпалубник с тремя мачтами, на
одной из которых развевался длинный зеленый шкентель с серовато-белым
мальтийским крестом. Вдоль его борта появились облачка белого дыма с
яркими огоньками в центре. Секундой позже в море выросли водяные столбы.
"Бум!" - донеслось с той стороны, как отдаленный гром.
Мысли мои в корне переменились. Картинка группы отдыхающих,
путешествующих по Карибскому морю на своем стилизованном пиратском
корабле, испарилась - стреляли самые настоящие орудия, самыми настоящими
снарядами, которые могли запросто проделать дыру на том самом месте, где я
продолжал сидеть.
Я поднялся на ноги и посмотрел на корму. Кучка людей сгрудилась
вокруг маленькой палубной пушки, которую им никак не удалось поставить в
нужное положение. Все они были одеты в костюмы шестнадцатого столетия,
изрядно поношенные затертые и пропотевшие. У одного текла кровь из раны на
лице. Все это выглядело слишком натуральным, чтобы быть игрой.
Я упал за большую клетку, прикрепленную к палубе, в которой сидела
живая черепаха с щербатым и поблекшим панцирем около ядра в поперечнике.
Вид у нее был уставший и несчастный, как у меня.
Снова раздались крики. Что-то трепещущее мягко опустилось на палубу
возле меня. Это было знамя из грубой материи, старое, выцветшее, с
изображением неестественно длинноногого зеленого цыпленка с загнутыми
рогами. Геральдика никогда не была моим сильным местом, но и так уже было
ясно, что я угодил в самый разгар морской битвы, да еще на корабль,
который, похоже, терпит поражение.
Галеон заметно увеличился в размерах. Вновь расцвели облачка дыма,
послышался свист, и сразу же рвануло так, будто взорвался паровой котел.
На меня дождем посыпались щепки. Около пушки рухнул моряк, извергнул алый
фонтан крови и задергался, как вытащенный из воды карп. Кто-то пробежал
мимо клетки, крича что-то на ходу - может быть, и мне. Но я не двигался с
места, ожидая, пока на меня снизойдет мудрость и подскажет, что делать.
Она явилась в виде приземистого круглого человека с босыми загорелыми
ногами в обтрепанных розоватых гетрах и мешковатых желтовато-черных
бриджах с широким кожаным ремнем, с которого свисала абордажная сабля,
выглядевшая так, словно ее выковали из старой бочки. Он встал надо мной и
заорал, размахивая короткой рукой. Я поднялся на ноги, он снова закричал,
махнул в сторону кормы и сам бросился туда.
Казалось, он не очень удивился, увидев меня, да и я почти понял, что
он кричал: некий болван Гонзало оказался таким ослом, что позволил
выпустить себе кишки, и теперь необходимо мое присутствие, чтобы зарядить
пушку.
- Идиот! - услышал я собственный голос. - Сбрось пушку за борт, чтобы
облегчить корабль! Наш единственный шанс - бегство, даже если оно
невозможно...
Что-то с шумом рассекло воздух. Извиваясь, канат хлестнул меня по
лицу, отшвырнул в сторону. Я попробовал подняться, но кто-то толкнул меня.
Кусок рангоута размером с человеческую ногу шлепнулся рядом на палубу и,
отскочив, вылетел за борт. Корабль вновь накренился. Паруса забились и
обвисли. Над палубой пронесся порыв холодного, сладкого на вкус ветра. И
снова грохот, треск, вопли, топот бегущих ног...
Я отыскал укромное местечко у борта и, не привередничая, шлепнулся в
розовевшие там отбросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
голоса, эхом пронесшегося по пустой станции.
"Всему есть простое объяснение, - на этот раз я говорил уже про себя.
- Ну, возможно, не простое, но все же объяснение!".
- Успокойся! - произнес я снова вслух, не обращая внимания на эхо. -
Выброс перенес станцию назад, в более раннюю временную точку. Да, станция
та же. Но время другое. А может быть, времени и вообще нет. Математики во
всем разберутся - потом. Я все равно не понял бы ничего, но это неважно.
Станция существует, а на ней существую я. Вопрос заключается в том, что же
мне теперь делать?
Воздух вокруг меня был густым и беззвучным, как на похоронах.
Казалось, все вокруг ждет чего-то, что должно вот-вот произойти. Но, если
я не постараюсь, не произойдет ничего.
"Ничего, Рэвел, - успокоил я сам себя. - Не вешай носа. Ты знаешь,
что делать. Ты можешь только одно. Единственный выход..."
Я встал и направился в операторскую, к кабинке перехода. Пластины
были горячими, показания шкал - нормальными. Все выглядело, как обычно.
Разве что не горели веселые зеленые огоньки, говорящие о том, что цепи
внешней связи замкнуты на Центре Некса.
Оставалось сделать шаг внутрь кабины и перенестись - неизвестно куда.
В голове у меня пронеслось несколько интересных вопросов, но не было
времени искать на них ответы. Я шагнул вперед. Дверь захлопнулась, оставив
меня наедине со своими мыслями. Я поторопился нажать кнопку, прежде чем
они полностью увлекли меня.
Беззвучный взрыв швырнул меня через пространство.
9
Головокружение медленно проходило, постепенно возвращались ощущения:
жара, что-то твердое под боком, тихое почти музыкальное поскрипывание и
завывания, слабый свет, проникающий сквозь веки...
Я открыл глаза. Вода искрилась под лучами солнца. Я почувствовал, как
доски палубы, на которой я лежал, давят мне на ребра, затем вдруг
исчезают...
Попробовав встать, я застонал от резкой боли, пронзившей тело. Но
сесть мне все-таки удалось.
Плоскость горизонта выровнялась, но продолжала подрагивать, размытая
горячим воздухом, и снова проваливалась вниз, когда фальшборт из
обтершейся, обожженной солнцем древесины вздымался, заслоняя море. На фоне
яркого синего неба раскачивались мачты, рангоуты и прочий такелаж
парусника. Мозг сфокусировался на полученных под гипнозом данных, и я
распознал типичную оснастку португальского галеона шестнадцатого столетия.
Но как-то подсознательно я ощутил, что это имитация, возможно, из
эпохи расцвета, около двух тысяч двухсот двадцатого года новой эры.
Великолепная подделка с искусно вырезанными фигурами и тщательно
подогнанными досками, хотя под деревянной палубой наверняка скрывалась
стальная обшивка и небольшой реактор, роскошные каюты со всеми удобствами
для оператора и десятка отдыхающих.
Постепенно ко мне вернулся слух, и я стал различать скрип канатов,
приглушенные голоса, чей-то крик...
Что-то тяжело грохнулось на палубу, над бортом взлетел веер соленых
брызг. Одежда моя сразу стала мокрой. Я обтер лицо, приподнялся и в
полумиле увидел другой корабль - тяжелый двухпалубник с тремя мачтами, на
одной из которых развевался длинный зеленый шкентель с серовато-белым
мальтийским крестом. Вдоль его борта появились облачка белого дыма с
яркими огоньками в центре. Секундой позже в море выросли водяные столбы.
"Бум!" - донеслось с той стороны, как отдаленный гром.
Мысли мои в корне переменились. Картинка группы отдыхающих,
путешествующих по Карибскому морю на своем стилизованном пиратском
корабле, испарилась - стреляли самые настоящие орудия, самыми настоящими
снарядами, которые могли запросто проделать дыру на том самом месте, где я
продолжал сидеть.
Я поднялся на ноги и посмотрел на корму. Кучка людей сгрудилась
вокруг маленькой палубной пушки, которую им никак не удалось поставить в
нужное положение. Все они были одеты в костюмы шестнадцатого столетия,
изрядно поношенные затертые и пропотевшие. У одного текла кровь из раны на
лице. Все это выглядело слишком натуральным, чтобы быть игрой.
Я упал за большую клетку, прикрепленную к палубе, в которой сидела
живая черепаха с щербатым и поблекшим панцирем около ядра в поперечнике.
Вид у нее был уставший и несчастный, как у меня.
Снова раздались крики. Что-то трепещущее мягко опустилось на палубу
возле меня. Это было знамя из грубой материи, старое, выцветшее, с
изображением неестественно длинноногого зеленого цыпленка с загнутыми
рогами. Геральдика никогда не была моим сильным местом, но и так уже было
ясно, что я угодил в самый разгар морской битвы, да еще на корабль,
который, похоже, терпит поражение.
Галеон заметно увеличился в размерах. Вновь расцвели облачка дыма,
послышался свист, и сразу же рвануло так, будто взорвался паровой котел.
На меня дождем посыпались щепки. Около пушки рухнул моряк, извергнул алый
фонтан крови и задергался, как вытащенный из воды карп. Кто-то пробежал
мимо клетки, крича что-то на ходу - может быть, и мне. Но я не двигался с
места, ожидая, пока на меня снизойдет мудрость и подскажет, что делать.
Она явилась в виде приземистого круглого человека с босыми загорелыми
ногами в обтрепанных розоватых гетрах и мешковатых желтовато-черных
бриджах с широким кожаным ремнем, с которого свисала абордажная сабля,
выглядевшая так, словно ее выковали из старой бочки. Он встал надо мной и
заорал, размахивая короткой рукой. Я поднялся на ноги, он снова закричал,
махнул в сторону кормы и сам бросился туда.
Казалось, он не очень удивился, увидев меня, да и я почти понял, что
он кричал: некий болван Гонзало оказался таким ослом, что позволил
выпустить себе кишки, и теперь необходимо мое присутствие, чтобы зарядить
пушку.
- Идиот! - услышал я собственный голос. - Сбрось пушку за борт, чтобы
облегчить корабль! Наш единственный шанс - бегство, даже если оно
невозможно...
Что-то с шумом рассекло воздух. Извиваясь, канат хлестнул меня по
лицу, отшвырнул в сторону. Я попробовал подняться, но кто-то толкнул меня.
Кусок рангоута размером с человеческую ногу шлепнулся рядом на палубу и,
отскочив, вылетел за борт. Корабль вновь накренился. Паруса забились и
обвисли. Над палубой пронесся порыв холодного, сладкого на вкус ветра. И
снова грохот, треск, вопли, топот бегущих ног...
Я отыскал укромное местечко у борта и, не привередничая, шлепнулся в
розовевшие там отбросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42