и Труда т. Евдокимов говорит, что ввиду не-
состоявшегося Пленума т. Кураев в смысле обеспечения, пока остается
открытым.
ПОСТАНОВИЛИ. Заслушав доклад т. Курдюмова о принятии доктора Курае-
ва, как опытного
хирурга на службу. Принять доктора Кураева на службу по Фатежскому
уезду жительство г.
Фатеж. Оклад жалованья в месяц 1000 рублей, квартиру для врача Кураева
предоставить на усмотрение Отдела Хоз. и Труда и Доктора Кураева. Ло-
шади для разъездов по уезду должны быть предоставлены от Отд. Хозяйс-
тва и Труда безвозмездно по требованию врача Кураева.
Утвердить окончательно не позднее 26 июля. Подлинное за надлежащими
подписями Член Коллегии Исполкома Иванов Делопроизводитель Япифанов
Какой первобытной свежестью веет от этих, корчащихся в поэтическом
косноязычии документов! Дух замирает при виде пустившихся в одиночное
плавание придаточных предложений, ни к чему не приданных, и причастных
оборотов, ни к чему не причастных! Это хочется не декламировать, а
петь: "...ввиду несостоявшегося Пленума т. Кураева - пока считать отк-
рытым". И музыку мог бы написать великолепный композитор, положивший
на музыку - "О моя юность! О моя свежесть..." - Георгий Васильевич
Свиридов. Не зря же они вместе с ребятами доктора Кураева ходили в Фа-
теже к Эльзе-Пельзе постигать музыкальные азы. И имя доктора Кураева
для композитора Свиридова - не пустой звук!
А как прекрасен нетленный, отпечатанный на буром шершавом картоне
документ, не имеющий родовых политических признаков, и потому действи-
тельный, надо думать, во все времена и при любой власти.
ПРОПУСК N 18 Предъявителю сего КУРАЕВУ Николаю Никандровичу разре-
шается свободное
передвижение по городу Фатежу и его окрестностям во всякое время дня и
ночи, что подписью и приложением печати удостоверяется.
4 ноября 1919 года Начальник гарнизона Коробов Какой гарнизон, под
каким флагом простирал свою власть и силу на Фа-
теж 4 ноября 1919 года? На печати ни черта не разберешь, какая власть
из быстро менявшихся в девятнадцатом году в Курской губернии выдала
это спасительное приложение к "безвозмездным" лошадям.
Кроме деникинцев, григорьевцев, буденовцев и зеленых была еще ка-
кая-то сволочь, именовавшая себя "червоным казачеством". От этих "чер-
воных казаков" в равной мере страдали и белые и красные, но более
всех, разумеется, обыватели. "Червоные казаки" были непобедимы, потому
что победа им была как бы и не нужна, та, окончательная победа; их
вполне удовлетворяла победа на неделю, а то и на пару часов.
Именно "червоные казаки" то ли захватили Фатеж, то ли от кого-то
освободили, но двое победителей тут же ворвались в квартиру д-ра Кура-
ева, латавшего в это время в больнице какого-то раненого мерзавца, и
тут же вытряхнули из кладовки дивные кожаные чемоданы, с которыми ба-
бушка путешествовала за границей. "Минуточку, господа! - всполошилась
бабушка, ей было тогда тридцать восемь. - Терпение, я сейчас найду
ключи". Чемоданы, естественно, были под ключами. "Червоные казаки" не
оставляли впечатление опытных путешественников и о такой невидали, на-
до думать, не слыхали. Они уставились на хозяйку, что-то деловито ра-
зыскивающую. На Большой Московской, куда выходили окна столовой, пост-
реливали и кто-то проносился галопом. Нетерпеливые освободители, устав
ждать, выхватили шашки, чтобы полоснуть чемоданы, тащить тяжесть не
глядя, было несподручно. "По шву, господа, по шву!" - быстро подсказа-
ла бабушка, привычная к кропотливой и тонкой работе. Трудно сказать,
последовали бы "червоные казаки" бабушкиному совету или нет, но под
окном раздалась неуставная команда: "Срывайся!!" и потрошители чемода-
нов ограничились вербальным выражением неудовольствия за потерянное
время. Покинули они нашу семью навсегда, по-английски, не прощаясь,
гулко топоча по лестнице калошами, надетыми прямо на толстые вязаные
чулки.
Магический "Пропуск N 18", как следует из семейного же предания,
был действителен при любой власти довольно долго и потому на всякий
случай хранится. Интересно, что "предъявитель сего" не назван ни това-
рищем, ни господином, даже в должности не помянут, утаил о себе почти
все и сам Коробов, подписавшийся начальником гарнизона. Нет, что ни
говори, радостно встречать свидетельства того, что на Руси есть люди,
способные подняться над политическими, социальными и даже исторически-
ми рамками, трезво сознавая необходимость помогать страждущим "во вся-
кое время дня и ночи"...
И почему бы безвестному Коробову, с его умом и добрым сердцем, не
быть российским императором?
А подлинный, природный, быть может, уже единственный в России веря-
щий в свою богоданность, не ограничился обходом эскадры на кронштадт-
ском рейде, а прибыл в Ревель, чтобы еще раз полюбоваться стройными
"колоннами" кораблей, посетить несокрушимые броненосцы, стремительные
крейсера и заботливые транспорты.
Ах, какие броненосцы у нас были в Кронштадте! Парадный строй кораб-
лей вызывает подростковый энтузиазм и осмыслива-
ется как-то по-женски: раз красивы - значит неотразимы, то есть непо-
бедимы. Такими же непобедимыми казались и пехота и кавалерия, велико-
лепно смотревшиеся на парадах и маневрах. Да и сам Куропаткин стал во-
енным министром, идя от победы к победе на смотрах и маневрах. Это це-
нилось.
Дневник императора. 26-го сентября. Воскресенье. Проснулся солнеч-
ным утром. Красиво выглядел Ревель, когда мы подъез-
жали к нему в 9 час. На станции встретило все начальство и депутации,
пересели в маленький поезд и доехали до "Штандарта", стоявшего в пор-
ту. Приятно было попасть на свою милую яхту. В 10 час. была отслужена
обедня. Завтракали в 12 ч. Отправился в 3 часа на паров. катере на:
"Ослябя", "Орел", "Бородино", "Суворов" и "Имп. Александр III". С
предпоследнего смотрел на взрывы контр-мин. Дул свежий NW и поэтому
волна ходила на рейде крупная и приставать было трудно. К вечеру стих-
ло. В 8 ч. был обед всем адмиралам и командирам судов 2-й эскадры Ти-
хого океана, красиво стоявшей несколькими колоннами на рейде. Разгова-
ривал с ними на палубе, ночь была ясная, но прохладная.
Маленькое "сокровище" было помещено в каютах Мама. Через одиннад-
цать лет "маленькое "сокровище", наследник, начнет свой
первый дневник. Об этом с улыбкой напишет Александра Федоровна на
фронт, в Ставку, государю, с улыбкой, потому что у Бэби нет времени,
он торопится и "днем описывает обед и отход ко сну". "Передай Алексею,
- напишет в ответ отец, - что я очень рад, что он начал писать свой
дневник. Это научает ясно и кратко выражать свои мысли".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
состоявшегося Пленума т. Кураев в смысле обеспечения, пока остается
открытым.
ПОСТАНОВИЛИ. Заслушав доклад т. Курдюмова о принятии доктора Курае-
ва, как опытного
хирурга на службу. Принять доктора Кураева на службу по Фатежскому
уезду жительство г.
Фатеж. Оклад жалованья в месяц 1000 рублей, квартиру для врача Кураева
предоставить на усмотрение Отдела Хоз. и Труда и Доктора Кураева. Ло-
шади для разъездов по уезду должны быть предоставлены от Отд. Хозяйс-
тва и Труда безвозмездно по требованию врача Кураева.
Утвердить окончательно не позднее 26 июля. Подлинное за надлежащими
подписями Член Коллегии Исполкома Иванов Делопроизводитель Япифанов
Какой первобытной свежестью веет от этих, корчащихся в поэтическом
косноязычии документов! Дух замирает при виде пустившихся в одиночное
плавание придаточных предложений, ни к чему не приданных, и причастных
оборотов, ни к чему не причастных! Это хочется не декламировать, а
петь: "...ввиду несостоявшегося Пленума т. Кураева - пока считать отк-
рытым". И музыку мог бы написать великолепный композитор, положивший
на музыку - "О моя юность! О моя свежесть..." - Георгий Васильевич
Свиридов. Не зря же они вместе с ребятами доктора Кураева ходили в Фа-
теже к Эльзе-Пельзе постигать музыкальные азы. И имя доктора Кураева
для композитора Свиридова - не пустой звук!
А как прекрасен нетленный, отпечатанный на буром шершавом картоне
документ, не имеющий родовых политических признаков, и потому действи-
тельный, надо думать, во все времена и при любой власти.
ПРОПУСК N 18 Предъявителю сего КУРАЕВУ Николаю Никандровичу разре-
шается свободное
передвижение по городу Фатежу и его окрестностям во всякое время дня и
ночи, что подписью и приложением печати удостоверяется.
4 ноября 1919 года Начальник гарнизона Коробов Какой гарнизон, под
каким флагом простирал свою власть и силу на Фа-
теж 4 ноября 1919 года? На печати ни черта не разберешь, какая власть
из быстро менявшихся в девятнадцатом году в Курской губернии выдала
это спасительное приложение к "безвозмездным" лошадям.
Кроме деникинцев, григорьевцев, буденовцев и зеленых была еще ка-
кая-то сволочь, именовавшая себя "червоным казачеством". От этих "чер-
воных казаков" в равной мере страдали и белые и красные, но более
всех, разумеется, обыватели. "Червоные казаки" были непобедимы, потому
что победа им была как бы и не нужна, та, окончательная победа; их
вполне удовлетворяла победа на неделю, а то и на пару часов.
Именно "червоные казаки" то ли захватили Фатеж, то ли от кого-то
освободили, но двое победителей тут же ворвались в квартиру д-ра Кура-
ева, латавшего в это время в больнице какого-то раненого мерзавца, и
тут же вытряхнули из кладовки дивные кожаные чемоданы, с которыми ба-
бушка путешествовала за границей. "Минуточку, господа! - всполошилась
бабушка, ей было тогда тридцать восемь. - Терпение, я сейчас найду
ключи". Чемоданы, естественно, были под ключами. "Червоные казаки" не
оставляли впечатление опытных путешественников и о такой невидали, на-
до думать, не слыхали. Они уставились на хозяйку, что-то деловито ра-
зыскивающую. На Большой Московской, куда выходили окна столовой, пост-
реливали и кто-то проносился галопом. Нетерпеливые освободители, устав
ждать, выхватили шашки, чтобы полоснуть чемоданы, тащить тяжесть не
глядя, было несподручно. "По шву, господа, по шву!" - быстро подсказа-
ла бабушка, привычная к кропотливой и тонкой работе. Трудно сказать,
последовали бы "червоные казаки" бабушкиному совету или нет, но под
окном раздалась неуставная команда: "Срывайся!!" и потрошители чемода-
нов ограничились вербальным выражением неудовольствия за потерянное
время. Покинули они нашу семью навсегда, по-английски, не прощаясь,
гулко топоча по лестнице калошами, надетыми прямо на толстые вязаные
чулки.
Магический "Пропуск N 18", как следует из семейного же предания,
был действителен при любой власти довольно долго и потому на всякий
случай хранится. Интересно, что "предъявитель сего" не назван ни това-
рищем, ни господином, даже в должности не помянут, утаил о себе почти
все и сам Коробов, подписавшийся начальником гарнизона. Нет, что ни
говори, радостно встречать свидетельства того, что на Руси есть люди,
способные подняться над политическими, социальными и даже исторически-
ми рамками, трезво сознавая необходимость помогать страждущим "во вся-
кое время дня и ночи"...
И почему бы безвестному Коробову, с его умом и добрым сердцем, не
быть российским императором?
А подлинный, природный, быть может, уже единственный в России веря-
щий в свою богоданность, не ограничился обходом эскадры на кронштадт-
ском рейде, а прибыл в Ревель, чтобы еще раз полюбоваться стройными
"колоннами" кораблей, посетить несокрушимые броненосцы, стремительные
крейсера и заботливые транспорты.
Ах, какие броненосцы у нас были в Кронштадте! Парадный строй кораб-
лей вызывает подростковый энтузиазм и осмыслива-
ется как-то по-женски: раз красивы - значит неотразимы, то есть непо-
бедимы. Такими же непобедимыми казались и пехота и кавалерия, велико-
лепно смотревшиеся на парадах и маневрах. Да и сам Куропаткин стал во-
енным министром, идя от победы к победе на смотрах и маневрах. Это це-
нилось.
Дневник императора. 26-го сентября. Воскресенье. Проснулся солнеч-
ным утром. Красиво выглядел Ревель, когда мы подъез-
жали к нему в 9 час. На станции встретило все начальство и депутации,
пересели в маленький поезд и доехали до "Штандарта", стоявшего в пор-
ту. Приятно было попасть на свою милую яхту. В 10 час. была отслужена
обедня. Завтракали в 12 ч. Отправился в 3 часа на паров. катере на:
"Ослябя", "Орел", "Бородино", "Суворов" и "Имп. Александр III". С
предпоследнего смотрел на взрывы контр-мин. Дул свежий NW и поэтому
волна ходила на рейде крупная и приставать было трудно. К вечеру стих-
ло. В 8 ч. был обед всем адмиралам и командирам судов 2-й эскадры Ти-
хого океана, красиво стоявшей несколькими колоннами на рейде. Разгова-
ривал с ними на палубе, ночь была ясная, но прохладная.
Маленькое "сокровище" было помещено в каютах Мама. Через одиннад-
цать лет "маленькое "сокровище", наследник, начнет свой
первый дневник. Об этом с улыбкой напишет Александра Федоровна на
фронт, в Ставку, государю, с улыбкой, потому что у Бэби нет времени,
он торопится и "днем описывает обед и отход ко сну". "Передай Алексею,
- напишет в ответ отец, - что я очень рад, что он начал писать свой
дневник. Это научает ясно и кратко выражать свои мысли".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43