Давай вместе подумаем, как нам получше провести эти три года.
Они выпили за это, потом подняли еще несколько тостов, после чего еле-еле приплелись в свою комнату. В замутненном сознании промелькнул момент, когда его сильно потянуло домой, пока он стоял на коленках на холодном кафельном полу, фонтаном извергая все выпитое в тот вечер пиво. Ах, если бы он только был сейчас дома, то мать, по крайней мере, поддержала бы его голову. Жгучие слезы жалости к себе застилали ему глаза.
Майкл познакомил Чарльза с несколькими ребятами из Шерборна, которые все казались веселой компанией. Они приняли Чарльза, который через несколько месяцев превратился в истинного шерборнца. Он остро осознавал свою ущербность: ему не хватало непринужденной легкости в общении, он не умел, как другие, ездить верхом, стрелять и играть в теннис. В классической школе уделялось мало внимания спорту, футболом Чарльз никогда не увлекался, поэтому решил попытать счастья в университетской газете и познакомиться с редакцией. К великой радости Чарльза, у него обнаружился недюжинный талант к писательскому ремеслу. Отныне он изображал из себя служителя музы, поэтому стал носить яркие рубашки. Девушки говорили, что он обладает тонкой чувствительной натурой, «отличной от всех остальных». Чарльз пристрастился к чтению книг по экзистенциализму.
Он стал одеваться в местном магазине модной мужской одежды, где у него был открыт свой счет. Выбросив весь свой прежний провинциальный хлам, Чарльз с помощью Майкла подобрал подходящую коллекцию достойной его нового положения одежды. Она стоила уйму денег, но он был уверен, что Юлия поймет и оценит все правильно. Вскоре Чарльз, не теряя времени даром, стал брать от жизни все.
Вечеринки среди студентов устраивались довольно часто, и он научился танцевать всю ночь напролет. К рок-н-роллу Юлия всегда относилась как к плебейскому танцу, поэтому запрещала его в своем доме. Посещения танцев в школе тоже не поощрялись.
– На это у тебя еще будет уйма времени, – приговаривала она. Как обычно, мать оказалась абсолютно права.
Первое время, когда Чарльзу удавалось тайком провести девочку в свою комнату, у него иногда возникали проблемы, так как до этого ему приходилось заниматься сексом или на природе, или на заднем сиденье машины, если таковая имелась у его очередной подружки. Секс, в понимании Чарльза, всегда представлялся гимнастическим упражнением, для которого требовалось снять минимум одежды и проявить максимум физических сил, чтобы избежать противной жгучей крапивы или бдительных полицейских.
Теперь, когда в его постели лежала совершенно обнаженная Памелла, Чарльз чувствовал себя почти что девственником.
– Ты ведь не девочка? – с тревогой спросил он.
– Конечно, нет, смеешься, что ли? – ответила она.
– Тогда часто этим занималась?
– Прилично, – воскликнула Памелла. – Чего тянешь? Мне уже тошно. – Она лежала на спине, раздвинув ноги широко в стороны.
– Давай сначала немножко поболтаем, – в отчаянии предложил Чарльз. У него совершенно пропала чувствительность нижней части тела, начиная от талии. Его все время угнетало незримое присутствие Юлии. Он чувствовал, что матери не нравится его поведение. Чарльз попытался обнять Памеллу за плечи и притянуть к себе, надеясь, что объятия помогут ему возбудиться. Но девушка проявляла нетерпение.
– Мне надо успеть вернуться до 11.30. Что с тобой? Не стоит?
Чарльз, устыдившись, кивнул. Он не мог выдавить из себя и слова.
– Вот так, – сказала она, схватив его вялый пенис. – Тебе нужно помочь, – и она принялась неистово тереть его изо всех сил.
К великой радости Чарльза, фокус удался. Он умудрился натянуть презерватив и погрузиться в женскую плоть перед тем, как кончить. Но в самый высший момент оргазма он вдруг увидел разъяренное лицо Юлии.
– О, нет, – застонал он.
Памелла осталась довольна, приняв его стон на счет своих выдающихся способностей.
– У тебя могло бы получиться еще лучше, – похвалила она Чарльза, – только не хватает немного практики.
– Спасибо, – смиренно ответил Чарльз.
– Ну, как она держится в седле? – спросил Майкл на следующий день.
– Чудесно, – ответил Чарльз. – Просто чудесно.
– Видишь ли, суть в том, что большинство девиц, с которыми мы тут встречаемся, идут на это из-за боязни остаться ненужным синим чулком. Почти у каждой из них дома прячется хорошенькая сестричка, которая только и ждет момент, как бы перехватить мужчину и женить его на себе. Девчонки, которые приехали сюда, чтобы выскочить замуж, держат ушки на макушке.
– А Памелла тогда из каких? Она вроде бы и не синий чулок, и замуж не особо стремится, – задумчиво произнес Чарльз, который до того тяготился постыдным и унизительным опытом своих отношений с Памеллой, что боялся даже открыто смотреть ей в глаза.
Майкл усмехнулся.
– Она из породы совратительниц. Такие женщины напичканы всяческими дурацкими идеями о своей сексуальной раскрепощенности, мнят из себя свободных наравне с мужчинами. Они даже за еду платят за себя сами. Слава богу, таких не очень много.
– Им надо носить на шее отличительный ярлычок, – горько усмехнулся Чарльз. После этого случая он стал предпочитать забираться в кровать к девицам, нежели тащить их в собственную постель.
Глава 14
Юлия с благоговейным трепетом ждала сына на станции в Бридпорте. На их маленьком «Моррисе» были прикреплены таблички, обозначавшие, что за рулем находится водитель-стажер. Уильям сидел на заднем сиденье, любезно уступив переднее место сыну.
– Не очень-то приятно предстать перед своими знакомыми в родном городе, когда за рулем жена, – бормотал он себе под нос, забираясь в автомобиль. Ни Чарльз, ни Юлия его не слушали.
Чарльз взахлеб рассказывал матери о своих новых друзьях и местах, где уже побывал. Юлия исподтишка поглядывала на сына, пока вела машину до дома. «С ним творятся чудеса, – думала она. – Он так уверенно держится… стал уже джентльменом». Она была полностью довольна собой. Из-за этого стоило пострадать и пережить боль разлуки. Теперь он всецело принадлежит только ей в течение нескольких недель Рождественских каникул.
Целая буря поднялась из-за счета магазина мужской одежды. Обида Юлии стала полной неожиданностью для Чарльза.
– Как ты посмел истратить столько денег? Твой отец день и ночь работает, чтобы содержать тебя там, а ты?.. – негодовала она.
– Мама, но ты совершенно не понимаешь, что мне нужно не отстать от других. Они же не одеваются в таком месте, как лавка «Бентли». Мне что, быть белой вороной?
– Так ты хочешь сказать, что мой вкус никуда не годится? А вдруг мы…
– Оставь его, Юлия, – вмешался Уильям. – Если ему нужна одежда, пусть она у него будет такой, какой ему хочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Они выпили за это, потом подняли еще несколько тостов, после чего еле-еле приплелись в свою комнату. В замутненном сознании промелькнул момент, когда его сильно потянуло домой, пока он стоял на коленках на холодном кафельном полу, фонтаном извергая все выпитое в тот вечер пиво. Ах, если бы он только был сейчас дома, то мать, по крайней мере, поддержала бы его голову. Жгучие слезы жалости к себе застилали ему глаза.
Майкл познакомил Чарльза с несколькими ребятами из Шерборна, которые все казались веселой компанией. Они приняли Чарльза, который через несколько месяцев превратился в истинного шерборнца. Он остро осознавал свою ущербность: ему не хватало непринужденной легкости в общении, он не умел, как другие, ездить верхом, стрелять и играть в теннис. В классической школе уделялось мало внимания спорту, футболом Чарльз никогда не увлекался, поэтому решил попытать счастья в университетской газете и познакомиться с редакцией. К великой радости Чарльза, у него обнаружился недюжинный талант к писательскому ремеслу. Отныне он изображал из себя служителя музы, поэтому стал носить яркие рубашки. Девушки говорили, что он обладает тонкой чувствительной натурой, «отличной от всех остальных». Чарльз пристрастился к чтению книг по экзистенциализму.
Он стал одеваться в местном магазине модной мужской одежды, где у него был открыт свой счет. Выбросив весь свой прежний провинциальный хлам, Чарльз с помощью Майкла подобрал подходящую коллекцию достойной его нового положения одежды. Она стоила уйму денег, но он был уверен, что Юлия поймет и оценит все правильно. Вскоре Чарльз, не теряя времени даром, стал брать от жизни все.
Вечеринки среди студентов устраивались довольно часто, и он научился танцевать всю ночь напролет. К рок-н-роллу Юлия всегда относилась как к плебейскому танцу, поэтому запрещала его в своем доме. Посещения танцев в школе тоже не поощрялись.
– На это у тебя еще будет уйма времени, – приговаривала она. Как обычно, мать оказалась абсолютно права.
Первое время, когда Чарльзу удавалось тайком провести девочку в свою комнату, у него иногда возникали проблемы, так как до этого ему приходилось заниматься сексом или на природе, или на заднем сиденье машины, если таковая имелась у его очередной подружки. Секс, в понимании Чарльза, всегда представлялся гимнастическим упражнением, для которого требовалось снять минимум одежды и проявить максимум физических сил, чтобы избежать противной жгучей крапивы или бдительных полицейских.
Теперь, когда в его постели лежала совершенно обнаженная Памелла, Чарльз чувствовал себя почти что девственником.
– Ты ведь не девочка? – с тревогой спросил он.
– Конечно, нет, смеешься, что ли? – ответила она.
– Тогда часто этим занималась?
– Прилично, – воскликнула Памелла. – Чего тянешь? Мне уже тошно. – Она лежала на спине, раздвинув ноги широко в стороны.
– Давай сначала немножко поболтаем, – в отчаянии предложил Чарльз. У него совершенно пропала чувствительность нижней части тела, начиная от талии. Его все время угнетало незримое присутствие Юлии. Он чувствовал, что матери не нравится его поведение. Чарльз попытался обнять Памеллу за плечи и притянуть к себе, надеясь, что объятия помогут ему возбудиться. Но девушка проявляла нетерпение.
– Мне надо успеть вернуться до 11.30. Что с тобой? Не стоит?
Чарльз, устыдившись, кивнул. Он не мог выдавить из себя и слова.
– Вот так, – сказала она, схватив его вялый пенис. – Тебе нужно помочь, – и она принялась неистово тереть его изо всех сил.
К великой радости Чарльза, фокус удался. Он умудрился натянуть презерватив и погрузиться в женскую плоть перед тем, как кончить. Но в самый высший момент оргазма он вдруг увидел разъяренное лицо Юлии.
– О, нет, – застонал он.
Памелла осталась довольна, приняв его стон на счет своих выдающихся способностей.
– У тебя могло бы получиться еще лучше, – похвалила она Чарльза, – только не хватает немного практики.
– Спасибо, – смиренно ответил Чарльз.
– Ну, как она держится в седле? – спросил Майкл на следующий день.
– Чудесно, – ответил Чарльз. – Просто чудесно.
– Видишь ли, суть в том, что большинство девиц, с которыми мы тут встречаемся, идут на это из-за боязни остаться ненужным синим чулком. Почти у каждой из них дома прячется хорошенькая сестричка, которая только и ждет момент, как бы перехватить мужчину и женить его на себе. Девчонки, которые приехали сюда, чтобы выскочить замуж, держат ушки на макушке.
– А Памелла тогда из каких? Она вроде бы и не синий чулок, и замуж не особо стремится, – задумчиво произнес Чарльз, который до того тяготился постыдным и унизительным опытом своих отношений с Памеллой, что боялся даже открыто смотреть ей в глаза.
Майкл усмехнулся.
– Она из породы совратительниц. Такие женщины напичканы всяческими дурацкими идеями о своей сексуальной раскрепощенности, мнят из себя свободных наравне с мужчинами. Они даже за еду платят за себя сами. Слава богу, таких не очень много.
– Им надо носить на шее отличительный ярлычок, – горько усмехнулся Чарльз. После этого случая он стал предпочитать забираться в кровать к девицам, нежели тащить их в собственную постель.
Глава 14
Юлия с благоговейным трепетом ждала сына на станции в Бридпорте. На их маленьком «Моррисе» были прикреплены таблички, обозначавшие, что за рулем находится водитель-стажер. Уильям сидел на заднем сиденье, любезно уступив переднее место сыну.
– Не очень-то приятно предстать перед своими знакомыми в родном городе, когда за рулем жена, – бормотал он себе под нос, забираясь в автомобиль. Ни Чарльз, ни Юлия его не слушали.
Чарльз взахлеб рассказывал матери о своих новых друзьях и местах, где уже побывал. Юлия исподтишка поглядывала на сына, пока вела машину до дома. «С ним творятся чудеса, – думала она. – Он так уверенно держится… стал уже джентльменом». Она была полностью довольна собой. Из-за этого стоило пострадать и пережить боль разлуки. Теперь он всецело принадлежит только ей в течение нескольких недель Рождественских каникул.
Целая буря поднялась из-за счета магазина мужской одежды. Обида Юлии стала полной неожиданностью для Чарльза.
– Как ты посмел истратить столько денег? Твой отец день и ночь работает, чтобы содержать тебя там, а ты?.. – негодовала она.
– Мама, но ты совершенно не понимаешь, что мне нужно не отстать от других. Они же не одеваются в таком месте, как лавка «Бентли». Мне что, быть белой вороной?
– Так ты хочешь сказать, что мой вкус никуда не годится? А вдруг мы…
– Оставь его, Юлия, – вмешался Уильям. – Если ему нужна одежда, пусть она у него будет такой, какой ему хочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156