Директор недовольно повернулся ко мне:
- Подождите в приемной. Я занят.
Но я без слов подошел к его столу, положил перед ним свое удостоверение Прокуратуры и бумагу от Брежнева. Увидев личный бланк Генерального Секретаря ЦК КПСС, этот румянощекий кладбищенский физкультурник не просто встал, а вскочил, услужливо придвинул мне стул: «Садитесь, прошу вас!»
- Товарищ Корочкин, я вам даю две минуты, чтобы отпустить всех людей. При этом желательно решить их просьбы положительно. Ваша сестра, уважаемая, - повернулся я к старушке, - получит место рядом со своим мужем. Только я вас попрошу задержаться на полчаса, мне нужны понятые? Как ваша фамилия?
Безусловно, я слегка злоупотреблял своими полномочиями, хотя тут больше подошло бы слово «благо- употреблял». Впрочем, мне действительно нужны были понятые.
Мигун пролежал в мерзлой земле чуть меньше двух суток и был целехонький, как из холодильника. Толстое одутловатое лицо сохранило еще выражение надменности. Борис Градус оторвал приклеенную к его виску наволочку подушки и обнажил круглую рану пистолетного выстрела. Вслед за этим Градус приподнял голову Мигуна и одним движением скальпеля надрезал три стежка суровых ниток, которыми кожа головы была прикреплена к шее покойника. Затем сильными пальцами поддел скальп, завернул его Мигуну на лицо. Обнажился распиленный недавним вскрытием и развороченный пистолетным выстрелом череп. Старушки-понятые охнули от ужаса и выскочили из часовни, куда мы занесли гроб с Мигуном для вскрытия, а я крикнул Градусу на череп:
- Открывай!
Откуда-то из внутреннего кармана пальто Борис достал свою неразлучную подружку - плоскую солдатскую алюминиевую фляжку с медицинским спиртом, - отхлебнул глоток и мне дал отпить прямо из горлышка. Затем он подставил под голову мертвеца плоское хирургическое блюдо и аккуратно, как крышку с кастрюли, снял с головы Мигуна отпиленный еще Тумановым череп. Продырявленный пулей мраморно-серый мозг с красными прожилками капиллярных сосудов вывалился на хирургическое блюдо.
- Как видишь, мозги у него на месте, - сказал Градус, делая на обоих полушариях мозга глубокие надрезы. - И просто отменные мозги, никаких болезней, ни одного кровоизлияния за всю жизнь. Так. Давай теперь пулю примерим.
Я подал ему пулю, он приложил ее к пулевому отверстию в височной кости, не вставил, а только приложил, аккуратно держа за донышко, но и так было видно, что пуля войдет в этот канал точно, как родная.
- Ну что же, - сказал Градус. - Одно могу сказать: калибр тот же. Значит, либо твой гений Сорокин врет, что на этой пуле нет следов мозгового вещества, либо это вообще не та пуля. Калибр тот, а пуля не та! Группы крови сличали?
- Не знаю… - сказал я неуверенно, - Думаю, что нет.
- Лопухи! - спокойно сказал Градус. - Смотрим дальше?
Я уложил пулю назад в целлофановый пакет, мысленно проклиная себя и Сорокина за то, что не сличили следы крови на этой пуле с группой крови Мигуна. А Градус уже раздевал труп, обнажив на теле под генеральским кителем длинный, от подбородка до паха разрез, прихваченный швами лишь в трех местах, как говорится, на живую нитку.
- Что тебя еще интересует? - спросил Градус, занеся скальпель над этими стежками. - Внутренности? Его болезни?
- Нет. Меня интересуют две вещи. Есть ли еще ранения на теле и почему на нем лопнул пиджак в момент самоубийства?
- Значит, начнем с наружного осмотра, - Градус окинул труп цепким, как у закройщика, взглядом, - других ранений нет, а пиджак… Пиджак на нем лопнул по простой причине. Смотри, - он поднял тяжелую безжизненную руку покойника и показал мне синие, похожие на трупные, пятна на запястье. Точно такие же пятна были и на второй руке. - Понял? Его держали за руки и, как видишь, крепко держали. А он вырывался. Вот пиджак и лопнул.
- А почему эти пятна не увидел Туманов?
- Ну, во-первых, он осел, - отмахнулся Градус. - А во-вторых, пять дней назад эти синячки не были так заметны. А может, Туманов просто не хотел их замечать… А больше на теле ничего нет.
11 часов 45 минут
Снова Институт судебных экспертиз, снова недовольный Сорокин, невыспавшийся и злой оттого, что и в воскресенье пришлось работать.
- Я в жизни не делал повторных экспертиз и делать не собираюсь!
- Но ведь вы не сличили группы крови на пуле и у покойника!
- И не считаю нужным делать! Групп крови всего четыре, из них одна почти не встречается. Таким образом, даже если эта пуля не из головы Мигуна, а из твоей задницы, 30 процентов за то, что группы крови все равно совпадут. Но тогда какой смысл делать эту экспертизу? И так ясно, что Мигун убит не этой пулей. Раз я не нашел на ней следов мозгового вещества…
- Ты не нашел! - это еще не все! Это не доказательство! Туманов, например, над ним хохочет. И вообще, если группы крови не совпадут - тогда сразу ясно, что он убит не этой пулей, и я буду знать группу крови того, в кого Мигун стрелял. Ведь пуля-то из мигунского пистолета. Короче говоря, мне срочно нужен сравнительный анализ крови.
Сорокин молча копался в своих бумагах. Я просительно взглянул на его жену. Она успокоительно опустила ресницы - мол, сделаем - и кивнула мне в сторону коридора.
- Старик, - говорю я Сорокину, - ну я тебя прошу: сделай до завтра.
- Да у меня завал! Завал! - вдруг срывается он. - Ты не видишь? Мы уже две недели не выходим из лаборатории! Такого количества дерьма еще не сваливалось на мою голову за всю жизнь! Смотри! - он стал швырять в воздух какие-то бумаги со стола, папки. - Это все - воровство, махинации, липы, преступления! И где? До ЦК! Не страна, а гнойник с дерьмом! А ты тут со своим Мигуном! Да плевал я на него! Тоже был скотина хорошая! Не одну душу на тот свет отправил!
Я вышел в коридор. Там стояла заплаканная Алла Сорокина.
- Что с ним? - спросил я.
- Мы устали, - ответила она. - И не столько от работы, сколько от нервотрепки. Мы же понимаем, что мы делаем и зачем. Только неизвестно, к добру ли это. Страна погрязла в воровстве, но, с другой стороны - если завтра придут к власти баклановы и маленины - лучше не будет. Они уже сегодня выпустили на улицы милиционеров с собаками.
- Кого? Кого? - спросил я удивленно.
- А ты не видел? Конечно, ты же ездишь в персональной машине! А ты присмотрись - на улицах и в метро полно милиции и людей со служебными овчарками. Переодетые милиционеры и гэбэшники.
Я вспомнил: ночью генерал Жаров сказал мне, что по приказу Брежнева в Москву вошла Кантемировская дивизия. А Щелоков, значит, привел в боевую готовность свою милицию, и Андропов дивизию КГБ имени Дзержинского. Зато на Красной площади, у Мавзолея, все мирно, тихо и торжественно.
- Мне нужны результаты анализа крови, Алла, - сказал я.
- Сделаем, я скажу биологам. Завтра будет готово. И вот возьми еще это… - она вытащила из-за пазухи какую-то бумажку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118