Это было бы слишком просто. – Ее смех стал холодным, вызывающим. – Это не мужчина, а женщина. – Она содрогнулась, словно ощутив дуновение ледяного ветра. – За мной все время следит одна женщина. Она ненавидит немцев, ненавидит меня. С ее точки зрения мое общение с вами – преступление против человечества. – Сильви заметила по лицу Беринга, что он напрягся, в его глазах загорелся гневный огонек. – Вот почему мне нужно быть очень осторожной, – еле слышно прошептала она. – Стоит мне чуть-чуть перешагнуть через невидимую черту, позволить себе нечто большее, чем мои песенки, и однажды утром я проснусь с перерезанным горлом.
Сильви провела языком по губам, словно слизывая кровь. Или словно пробуя Беринга на вкус?
Она опять расхохоталась.
– Так что видите, майн либе герр, ваша уютная квартирка меня совсем не привлекает. Мое проживание в ней может закончиться очень печально.
– Кто эта женщина? Если между вами и мной стоит только она и больше ничего…
Беринг взял грецкий орех и, сжав кулак, раздавил его. На лице гестаповца играла недобрая улыбка.
– Скажите мне, мадемуазель Латур, кто эта особа?
– Ах, все не так просто. – Сильви печально отвела взгляд. – Вполне возможно, она действует не в одиночку. Я подозреваю, что за ней стоит могущественная организация. – Сильви нарочно не стала произносить вслух слово «подпольная». – Вам одному не справиться с целой организацией.
Это заявление привело его в ярость.
– Не справиться, – повторил он. – Да ради вас я… мы перевернем горы.
Он смотрел на нее немигающим взглядом.
Сильви опустила ресницы, задумчиво провела пальчиком по белой скатерти.
– Итак, кто она?
Беринг снова стиснул ее руку. Голос его звучал приглушенно.
– Назовите ее имя, и вы будете свободны. Свободны – для меня.
Сильви заколебалась, словно роль предательницы давалась ей с трудом. Она нервно коснулась большого рубина, висевшего у нее на шее, поднесла его к губам, уронила вновь.
Беринг вцепился пальцами в ее руку еще сильнее.
– Ну же! – Он говорил резко, требовательно. – Я обещаю, эта женщина не будет больше представлять для вас опасность.
Сильви посмотрела на него в упор. Ее глаза холодно посверкивали.
– Да, я хочу, чтобы она как следует помучилась. Пусть заплатит за все свои мерзости. И еще я хочу, чтобы она знала, кто за этим стоит. – Сильви порывисто вздохнула и увидела, что лицо гестаповца тоже возбуждено. Жестокая радость была ведома им обоим. – Но нет, ничего не получится. Мне будут мстить. Они…
– Доверьтесь мне, – перебил ее Беринг. – Я все устрою. – Его рот превратился в тонкую, резкую черту. – Все будет сделано, как надо. А потом…
Под столом он коснулся ее колена. Лицо Сильви было бесстрастным, оценивающим. Она нарочито медленно достала из сумочки сигарету, закурила от его зажигалки, выдохнула дым. Потом, бросив на гестаповца испытующий взгляд, написала на листке бумаги: «Надин Кастельно, «Отель дю Миди».
Неделю спустя, во время очередного выступления Сильви, Беринг жестом подозвал ее к своему столику.
– Дело сделано, – сообщил он, поднося ее пальцы к своим губам. Его глаза заговорщицки блеснули.
Сильви опустилась на краешек стула, закинула ногу на ногу.
– Отлично, – прошептала она и глубоко вздохнула, упиваясь возмездием. – Надеюсь, она знала, кому этим обязана.
– Да, ваше послание было ей передано. – Беринг хмыкнул. – Мои люди говорят, что она молила вас о прощении.
– Превосходно.
Глаза Сильви вспыхнули огнем, не уступая блеску искусственных камней, которыми было вышито ее концертное платье.
Сильви наслаждалась своим торжеством. У нее было такое ощущение, словно она выиграла войну. Больше всего ей хотелось сейчас броситься к Каролин и сообщить о том, что план сработал.
– Ну а теперь, моя жестокая красавица, можем ли мы с вами встретиться после шоу?
Беринг стиснул руку Сильви и потянул ее к себе.
Лицо Сильви озарилось улыбкой.
– Боюсь, господин обер-лейтенант, придется вам потерпеть еще один денек. Мы встретимся с вами завтра вечером. Самое позднее – послезавтра. Надеюсь, ваш пыл не угаснет.
Беринг коротко кивнул, его глаза холодно блеснули. На щеке задергалась жилка.
– Хорошо, завтра ночью. Мой автомобиль будет вас ждать.
Сильви небрежно послала ему воздушный поцелуй.
На следующее утро Сильви отправилась навестить Каролин, вся светясь торжеством. Ее переполняла мстительная радость, ветхозаветное ощущение справедливого возмездия: око за око, зуб за зуб.
– Готово! – закричала она, едва захлопнув за собой дверь. – Удалось!
Она схватила Каролин за руки и принялась кружить ее по комнате.
– Больше Надин не будет шпионить и доносить! Ее замучили до смерти! – Сильви по-детски расхохоталась. – Мы отомстили за Катрин! Отомстили!
Какое-то время Каролин улыбалась, наслаждаясь ощущением мести и подыгрывая подруге. Потом вдруг высвободилась, вяло опустилась на стул и уныло уставилась в стену.
Сильви стала трясти ее за плечи.
– В чем дело? Я же говорю тебе – дело сделано. Наш план осуществлен.
– Но Катрин этим не вернешь, – хрипло ответила Каролин. – Ее ничем уже не вернешь. Мы по-прежнему во власти немцев, они продолжают творить свое черное дело. Ах Йозеф, Йозеф.
Она закрыла лицо руками и тихо всхлипнула.
Сильви почувствовала, что ее радостное возбуждение бесследно исчезло. Печально глядя на склоненную голову подруги, она вяло провела рукой по волосам Каролин.
– Но мы ведь отомстили этой гадине, – умоляющим голосом произнесла она.
Каролин подняла на нее заплаканное лицо.
– Хоть бы этой Надин вообще никогда не было. Если бы…
Каролин не договорила и поспешно закрыла руками лицо, отгоняя страшную муку.
Незаконченная фраза повисла между подругами. Сильви прекрасно поняла, что хотела сказать Каролин. Если бы она, Сильви, не поступила на работу в «Отель дю Миди». Как это не пришло ей в голову раньше, подумала она. Оказывается, Каролин считает ее виноватой в смерти Катрин.
Сильви долго бродила по мокрым серым улицам старого города. Она чувствовала себя опустошенной. Силы совершенно оставили ее, сил продолжать борьбу не было. Ведь главным стимулом всей ее деятельности была дружба. Ради своих друзей Сильви проявляла мужество, ради них рисковала собой. Ради друзей – а не ради какой-то там абстрактной справедливости. И вот дружба завела ее в тупик, Сильви осталась совсем одна. Каролин отстранилась от нее, замкнулась в себе. Жакоба Сильви не видела с той самой злосчастной ночи, когда устроила перебранку вместо того, чтобы упасть в его объятия. Время от времени Вассье сообщал ей о героических подвигах, именно так выражался старик – Жакоба Жардина. Других вестей о муже Сильви не получала. Анджей тоже бесследно испарился, от него не было ни слуху, ни духу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93