Но Сильви это не тяготило. Главное, что Каролин была счастлива. Никогда еще подруги не были так близки, как сейчас. Каролин постоянно обращалась к Сильви за советом, за помощью, да и просто, желая поделиться своим счастьем. Ведь маленькой жизни, возникшей под крышей этого дома, могло бы и не быть, если бы не Сильви.
Вот о чем думала Сильви ранним сентябрьским утром, возвращаясь в дом на холме. Она была очень собой довольна – удалось достать бараний бок, да еще кусок мыла, столь необходимого для стирки пеленок маленькой Катрин. Сильви очень хотелось побыстрее вновь увидеть малютку – та росла и развивалась столь стремительно, что за последние три дня в ней опять наверняка произошла какая-нибудь разительная перемена.
Подъездная аллея, ведущая к особняку, как обычно, пленяла взор величавым спокойствием. Сначала показалась вереница высоких тополей, рельефно выделявшихся на фоне синего неба; затем появился сам дом, выстроенный на самом краю обрыва, под которым расстилалось неподвижное море. В усадьбе всегда было тихо, поэтому сначала Сильви не заподозрила ничего дурного. Когда она выбралась из автомобиля, в кустах раздался легкий шорох. Сильви увидела, что из зарослей выглядывает маленький мальчик.
– Габриэль, ты играешь в прятки? – улыбнулась она.
Этот мальчик появился в доме всего две недели назад – человечек с затравленными, не по возрасту мудрыми глазами, по которым безошибочно можно было распознать беглеца. Сильви не хотелось думать о том, что повидали на своем коротком веку эти глаза, но кудрявый Габриэль из Берлина, лишь недавно научившийся кое-как объясняться по-французски, ей сразу понравился. Она протянула руки ему навстречу и тут вдруг заметила, что мальчик плачет.
– Что случилось, Габриэль? Ударился?
Он покачал головой. Сердце Сильви пронзила тревога.
– А остальные? Где остальные? – негромко спросила она.
– Их нет. Приехала полиция. Остался только я. – По впалым щекам покатились слезы. – Два дня назад. Я играл в парке. Я пришел, а они все садятся в большую машину. Я спрятался.
Сильви прижала его к себе, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями.
– Пойдем со мной. – Она потянула ребенка к дому и увидела, что он заперт.
– Ты что, спал на улице?
Он покачал головой и показал на открытое окно.
– Молодец, умница.
Сильви погладила его по голове, открывая дверь ключом.
Дом, еще недавно отличавшийся элегантным убранством, выглядел так, словно по нему промчался ураган. Повсюду валялись бумаги, книги, перевернутые стулья. Антикварный фарфор мадам Жардин, главное украшение просторной гостиной, превратился в груду черепков. Сильви огляделась по сторонам и содрогнулась – она представила себе, что происходило здесь два дня назад. Не переставая говорить Габриэлю какие-то утешительные слова, она вывела его наружу и закрыла дверь на ключ. Мозг ее отчаянно работал. Куда всех увезли? Где Каролин? Где маленькая Катрин?
Надо собраться с мыслями, решила она. В первую очередь необходимо позаботиться о Габриэле. Сильви мчалась по извилистым улочкам старого Марселя по направлению к отелю «Алжир», где обычно она встречалась с Жакобом. Сильви знала, что владелец гостиницы связан с подпольной организацией. Габриэль будет здесь в большей безопасности, чем в «Отеле дю Миди». Старина Вассье поймет все без лишних слов. Сильви сказала, что хочет поговорить с ним наедине, и ее провели в пыльный кабинетик, пропахший запахом табака и нестиранного белья. Увидев ее, Вассье вскочил с кожаного кресла проворно, как юноша. Его сморщенное черепашье личико как всегда имело насмешливо-задумчивое выражение, не позволявшее определить, о чем на самом деле думает этот человек.
– Это вы, мадемуазель Латур? Видеть вас – истинное наслаждение.
Сильви коротко улыбнулась и сразу перешла к делу.
– Господин Вассье, моему попечению доверили маленького кузена. Мне кажется, что ему будет спокойнее у вас, чем в «Отеле дю Миди» – там слишком шумно. – Она целомудренно потупила глаза. – Вы ведь понимаете, с моей работой… Могли бы вы приютить у себя мальчика на несколько дней?
– Конечно, дорогая. – Вассье по-отечески погладил ее по руке.
– Его скоро заберут, – добавила Сильви со значением.
Вассье провел пухлой ладонью по лысому черепу, словно приглаживал несуществующую прическу.
– Не волнуйтесь, милочка. Приводите своего мальчика к мадам Вассье.
Сильви вышла на улицу, а когда вернулась в кабинет с Габриэлем, там уже была госпожа Вассье, маленькая старушка, похожая на птичку.
– Как мило! – воскликнула она. – У нас поживет кузен мадемуазель Латур. Ты будешь помогать мне по хозяйству, деточка? Как тебя зовут?
– Габриэль, – ответила Сильви.
– Иди сюда, Габриэль, – сказала старушка, притягивая ребенка к себе.
Тот смотрел на Сильви испуганными глазами, и она ободряюще ему улыбнулась.
– Я вернусь тебя проведать, Габриэль. Будь умницей.
Она пошла прочь, чувствуя на себе этот тяжелый, безнадежный взгляд. У детей не должно быть таких глаз! Ведь Габриэль всего на несколько лет старше Лео, у которого личико всегда было веселым и безмятежным. Сильви содрогнулась. Слава богу, она послушала умного совета и перевезла Лео в Португалию, к бабушке и дедушке. Там мальчик в безопасности.
Однако времени предаваться праздным раздумьям не было. Сильви быстро направилась по узким, шумным улицам к почтовому отделению и отправила Жакобу записку. Она впервые осмелилась воспользоваться адресом, оставленным ей для чрезвычайных ситуаций. «Никого не осталось. Пожалуйста, приезжай». Вместо подписи она поставила «с», не зная, написала она слишком мало или слишком много. Ничего, Жакоб поймет. Потом Сильви вернулась к себе в отель, чтобы обдумать план дальнейших действий.
По слухам, ходившим в Марселе, она знала, что большинство еврейских беглецов, пойманных полицией, переправляются в печально известный лагерь Гур, находящийся в предгорьях Пиренеев. Рассказывали, что в холодное зимнее время люди умирали там от голода, тифа и дизентерии. Однако Каролин не еврейка, ее могли отправить в какое-то другое место. Сильви считала, что ее главный долг – вызволить из беды подругу. Может быть, Каролин не арестована, а отправилась на розыски Йозефа? Немного подумав, Сильви исключила такую вероятность. Каролин задержали вместе с остальными. Если так, то ее имя должно содержаться в каких-то официальных списках. Единственное, чему местные французские власти научились у немцев – это аккуратности и дотошности в бумажной работе. Для всего существовали свои списки, перечни, документы и формуляры. Именно поэтому подделка официальных бумажек стала профессией прибыльной и даже почетной.
Нужно как можно быстрее получить доступ к документации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Вот о чем думала Сильви ранним сентябрьским утром, возвращаясь в дом на холме. Она была очень собой довольна – удалось достать бараний бок, да еще кусок мыла, столь необходимого для стирки пеленок маленькой Катрин. Сильви очень хотелось побыстрее вновь увидеть малютку – та росла и развивалась столь стремительно, что за последние три дня в ней опять наверняка произошла какая-нибудь разительная перемена.
Подъездная аллея, ведущая к особняку, как обычно, пленяла взор величавым спокойствием. Сначала показалась вереница высоких тополей, рельефно выделявшихся на фоне синего неба; затем появился сам дом, выстроенный на самом краю обрыва, под которым расстилалось неподвижное море. В усадьбе всегда было тихо, поэтому сначала Сильви не заподозрила ничего дурного. Когда она выбралась из автомобиля, в кустах раздался легкий шорох. Сильви увидела, что из зарослей выглядывает маленький мальчик.
– Габриэль, ты играешь в прятки? – улыбнулась она.
Этот мальчик появился в доме всего две недели назад – человечек с затравленными, не по возрасту мудрыми глазами, по которым безошибочно можно было распознать беглеца. Сильви не хотелось думать о том, что повидали на своем коротком веку эти глаза, но кудрявый Габриэль из Берлина, лишь недавно научившийся кое-как объясняться по-французски, ей сразу понравился. Она протянула руки ему навстречу и тут вдруг заметила, что мальчик плачет.
– Что случилось, Габриэль? Ударился?
Он покачал головой. Сердце Сильви пронзила тревога.
– А остальные? Где остальные? – негромко спросила она.
– Их нет. Приехала полиция. Остался только я. – По впалым щекам покатились слезы. – Два дня назад. Я играл в парке. Я пришел, а они все садятся в большую машину. Я спрятался.
Сильви прижала его к себе, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями.
– Пойдем со мной. – Она потянула ребенка к дому и увидела, что он заперт.
– Ты что, спал на улице?
Он покачал головой и показал на открытое окно.
– Молодец, умница.
Сильви погладила его по голове, открывая дверь ключом.
Дом, еще недавно отличавшийся элегантным убранством, выглядел так, словно по нему промчался ураган. Повсюду валялись бумаги, книги, перевернутые стулья. Антикварный фарфор мадам Жардин, главное украшение просторной гостиной, превратился в груду черепков. Сильви огляделась по сторонам и содрогнулась – она представила себе, что происходило здесь два дня назад. Не переставая говорить Габриэлю какие-то утешительные слова, она вывела его наружу и закрыла дверь на ключ. Мозг ее отчаянно работал. Куда всех увезли? Где Каролин? Где маленькая Катрин?
Надо собраться с мыслями, решила она. В первую очередь необходимо позаботиться о Габриэле. Сильви мчалась по извилистым улочкам старого Марселя по направлению к отелю «Алжир», где обычно она встречалась с Жакобом. Сильви знала, что владелец гостиницы связан с подпольной организацией. Габриэль будет здесь в большей безопасности, чем в «Отеле дю Миди». Старина Вассье поймет все без лишних слов. Сильви сказала, что хочет поговорить с ним наедине, и ее провели в пыльный кабинетик, пропахший запахом табака и нестиранного белья. Увидев ее, Вассье вскочил с кожаного кресла проворно, как юноша. Его сморщенное черепашье личико как всегда имело насмешливо-задумчивое выражение, не позволявшее определить, о чем на самом деле думает этот человек.
– Это вы, мадемуазель Латур? Видеть вас – истинное наслаждение.
Сильви коротко улыбнулась и сразу перешла к делу.
– Господин Вассье, моему попечению доверили маленького кузена. Мне кажется, что ему будет спокойнее у вас, чем в «Отеле дю Миди» – там слишком шумно. – Она целомудренно потупила глаза. – Вы ведь понимаете, с моей работой… Могли бы вы приютить у себя мальчика на несколько дней?
– Конечно, дорогая. – Вассье по-отечески погладил ее по руке.
– Его скоро заберут, – добавила Сильви со значением.
Вассье провел пухлой ладонью по лысому черепу, словно приглаживал несуществующую прическу.
– Не волнуйтесь, милочка. Приводите своего мальчика к мадам Вассье.
Сильви вышла на улицу, а когда вернулась в кабинет с Габриэлем, там уже была госпожа Вассье, маленькая старушка, похожая на птичку.
– Как мило! – воскликнула она. – У нас поживет кузен мадемуазель Латур. Ты будешь помогать мне по хозяйству, деточка? Как тебя зовут?
– Габриэль, – ответила Сильви.
– Иди сюда, Габриэль, – сказала старушка, притягивая ребенка к себе.
Тот смотрел на Сильви испуганными глазами, и она ободряюще ему улыбнулась.
– Я вернусь тебя проведать, Габриэль. Будь умницей.
Она пошла прочь, чувствуя на себе этот тяжелый, безнадежный взгляд. У детей не должно быть таких глаз! Ведь Габриэль всего на несколько лет старше Лео, у которого личико всегда было веселым и безмятежным. Сильви содрогнулась. Слава богу, она послушала умного совета и перевезла Лео в Португалию, к бабушке и дедушке. Там мальчик в безопасности.
Однако времени предаваться праздным раздумьям не было. Сильви быстро направилась по узким, шумным улицам к почтовому отделению и отправила Жакобу записку. Она впервые осмелилась воспользоваться адресом, оставленным ей для чрезвычайных ситуаций. «Никого не осталось. Пожалуйста, приезжай». Вместо подписи она поставила «с», не зная, написала она слишком мало или слишком много. Ничего, Жакоб поймет. Потом Сильви вернулась к себе в отель, чтобы обдумать план дальнейших действий.
По слухам, ходившим в Марселе, она знала, что большинство еврейских беглецов, пойманных полицией, переправляются в печально известный лагерь Гур, находящийся в предгорьях Пиренеев. Рассказывали, что в холодное зимнее время люди умирали там от голода, тифа и дизентерии. Однако Каролин не еврейка, ее могли отправить в какое-то другое место. Сильви считала, что ее главный долг – вызволить из беды подругу. Может быть, Каролин не арестована, а отправилась на розыски Йозефа? Немного подумав, Сильви исключила такую вероятность. Каролин задержали вместе с остальными. Если так, то ее имя должно содержаться в каких-то официальных списках. Единственное, чему местные французские власти научились у немцев – это аккуратности и дотошности в бумажной работе. Для всего существовали свои списки, перечни, документы и формуляры. Именно поэтому подделка официальных бумажек стала профессией прибыльной и даже почетной.
Нужно как можно быстрее получить доступ к документации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93