Слишком много суматохи и снова паника: дескать, Бони приготовил три тысячи барж, они сосредоточены в Кале и готовы к переправе через Ла-Манш.
– Это правда?
– Такая же правда, как то, что он собирался перебросить свою армию на воздушном шаре или что начали копать туннель под Ла-Маншем, – рассмеялся Ги. – Каждый день приносит новые слухи. Ты ангел, Белла. Я твой вечный должник. Все хорошо, что хорошо кончается, верно?
– Если хорошо кончается.
Она не чувствовала такой уверенности. Обещание Ги вернуть деньги было искренним, но главное затруднение состояло в том, что сказать Роберту, если он заметит отсутствие браслета. Солгать ему? Сказать, что потеряла браслет? Она постаралась отогнать неприятные мысли.
– Черт бы побрал эту жадную до денег крысу, этого Скетчарда! – в ярости кричал Люсьен перед шевалье, когда, наконец, выяснилось, что произошло. – Ему было сказано угрожать этому идиоту, этому мальчишке бесчестием, пока тот не будет делать все, абсолютно все, чтобы спасти свою шкуру, и что же случилось? Ухватился за возможность урвать деньжат, а потом исчез. Боже, если бы я мог достать его, то свернул бы ему шею!
Глава 16
Роберт высадился на южном побережье в конце июля после трудного путешествия в маленькой лодке, которую жестоко потрепал летний шторм. Затем он добрался до Райя. Мистер Лэмб, владелец гостиницы «Святое Спасение», совсем не удивился, увидев лорда Килгоура в одежде бретонского моряка, с загорелым лицом, спутанными волосами, темной щетиной на лице. Запах, исходивший от него, угадывался безошибочно: от Роберта несло тухлой рыбой. Скоро была готова ванна и смена белья. Роберт всегда держал здесь одежду для экстренных случаев.
Вымывшись, побрившись, уже более похожий на себя, Роберт неплохо поел, подкрепился несколькими стаканами отличного французского кларета из запасов мистера Лэмба и отправился в Лондон.
Позади остались тяжелейшие, измотавшие его вконец месяцы ответственной работы. Часть этого времени он провел со своим кузеном Жаком де Морнеем во Франции, прилагая неимоверные усилия, чтобы реорганизовать группы противников режима, которые существовали здесь с первых дней революции и потерялись во время короткого мирного периода. Эти группы оказывали помощь Британии, не только собирая сведения, но и причиняя беспокойство сторонникам Бонапарта в тылу, особенно в районах, сохранивших республиканский дух и враждебно настроенных к деспотической власти одного человека над всем государством. Однако старания Роберта не увенчались успехом, вопреки его надеждам. Он обнаружил, что некоторые группы превратились в банды террористов, в результате активно преследовались тайной полицией Фуше, увлекая за собой при провале и немногих честных патриотов. «Грабеж, предательство и убийства стали обычным явлением для обеих сторон, – рассказывал ему Жак. – Это погасило пламя чистого патриотизма, горевшее когда-то так ярко».
Последние несколько недель Роберт провел на побережье, пытаясь составить представление о подготовке к вторжению, и обнаружил, что они гораздо менее существенны, чем считали в Британии. Он не видел сил, способных прорвать блокаду британского флота, по крайней мере, в текущем году, учитывая опасность переправы через пролив в зимнее время.
Ему довелось увидеть мельком самого Бонапарта, когда тот посещал порты, откуда собирались начинать вторжение. Тот впал в неистовую ярость, что его программа постройки судов так затягивается. Он немедленно отдал приказ подготовить еще четырнадцать сотен барж, но одно дело приказать, другое дело – выполнять. Это не значило, конечно, что Англии не нужно было принимать соответствующие меры. Может быть, стоило вернуться к уже предлагавшемуся проекту строительства канала вдоль полосы болот. Роберт решил усиленно продвигать эту идею, когда вернется.
На этот раз передвигаться по стране было гораздо труднее, несмотря на то, что его переодевания были успешными, а документы настолько не отличались от подлинных, насколько этого мог добиться искусный специалист в своем деле. Еще со времени нападения в Париже Роберт задумывался, не раскрыт ли он тайной полицией и не пущена ли по его следу одна из ищеек Фуше? Случалось, он оказывался лишь на волосок от провала. А ведь он решил, что когда женится, оставит эту опасную работу. Сначала он занимался ею неохотно, но работа эта, как он вынужден был признать, приносила глубокое удовлетворение, отвечая потаенным чувствам в его душе, желанию выразить себя, победить, преодолев все препятствия, подвергаясь опасности. Последнее задание он взялся выполнять под большим давлением. Теперь, когда все было позади, он надеялся, что его способности могут быть использованы на благо страны иным образом.
На Арлингтон-стрит Роберт приехал в десятом часу вечера, усталый, голодный и очень грязный, так как ехал верхом от Райя и попал под летний дождь.
Эдуард открыл дверь, приветствуя хозяина широкой улыбкой, а Мэриан, увидевшая брата из окна верхнего этажа, помчалась вниз по лестнице в сопровождении трех чрезвычайно взволнованных собак и бросилась в его объятия, не зная, то ли плакать, то ли смеяться от радости, что видит его невредимым после долгих недель беспокойства.
– Не верится, что ты здесь, Роберт. Мы чуть с ума не сошли, думая, что ты в тюрьме, и гадая, как с тобой обращаются в этом гадком месте. Что случилось? Как тебе удалось выбраться? Это было очень опасно?
– Достаточно опасно, – небрежно ответил он, – но я здесь, и остальное не имеет значения. – Роберт поцеловал Мэриан в щеку и наклонился, чтобы приласкать прыгающих у его ног собачек. – А где Изабелла?
– Ее нет дома, – тон Мэриан был крайне неодобрительным. – Какой-то музыкальный вечер.
– В самом деле? И где же он состоится?
– В Дункан-Хаус. Как тебе это нравится?
Роберт нахмурился.
– Это ведь заведение Лейлы Вернон? Я и не знал, что она устраивает музыкальные вечера.
– Я прямо сказала Изабелле, что это неприличное место. Сомнительная компания, совсем не подходящая для людей нашего круга, но она поступила по-своему. «Будут исполнять музыку из итальянских опер, и поет мадам Антонетти, – сказала она, – и это такое редкое удовольствие, я не могу от него отказаться». Надо же, какая любовь к музыке! Этот француз, Люсьен де Вож, заехал за ней в своей карете.
– Понятно. Я поеду попозже и заберу ее.
– Но ты, должно быть, смертельно устал, – возразила Мэриан, – и надо поесть. Насколько я тебя знаю, ты не ел весь день.
– Все, что мне нужно, это что-нибудь из холодной закуски и стакан вина. Позаботься об этом, пожалуйста, Мэриан, пока я сниму мокрую одежду.
Через час с небольшим, когда Роберт побрился и надел элегантный черный вечерний сюртук и жестко накрахмаленный шейный платок, трудно было бы предположить, что он слонялся по побережью Франции и пил прокисшее вино в тавернах под видом французского виноторговца или обожженного солнцем рыбака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Это правда?
– Такая же правда, как то, что он собирался перебросить свою армию на воздушном шаре или что начали копать туннель под Ла-Маншем, – рассмеялся Ги. – Каждый день приносит новые слухи. Ты ангел, Белла. Я твой вечный должник. Все хорошо, что хорошо кончается, верно?
– Если хорошо кончается.
Она не чувствовала такой уверенности. Обещание Ги вернуть деньги было искренним, но главное затруднение состояло в том, что сказать Роберту, если он заметит отсутствие браслета. Солгать ему? Сказать, что потеряла браслет? Она постаралась отогнать неприятные мысли.
– Черт бы побрал эту жадную до денег крысу, этого Скетчарда! – в ярости кричал Люсьен перед шевалье, когда, наконец, выяснилось, что произошло. – Ему было сказано угрожать этому идиоту, этому мальчишке бесчестием, пока тот не будет делать все, абсолютно все, чтобы спасти свою шкуру, и что же случилось? Ухватился за возможность урвать деньжат, а потом исчез. Боже, если бы я мог достать его, то свернул бы ему шею!
Глава 16
Роберт высадился на южном побережье в конце июля после трудного путешествия в маленькой лодке, которую жестоко потрепал летний шторм. Затем он добрался до Райя. Мистер Лэмб, владелец гостиницы «Святое Спасение», совсем не удивился, увидев лорда Килгоура в одежде бретонского моряка, с загорелым лицом, спутанными волосами, темной щетиной на лице. Запах, исходивший от него, угадывался безошибочно: от Роберта несло тухлой рыбой. Скоро была готова ванна и смена белья. Роберт всегда держал здесь одежду для экстренных случаев.
Вымывшись, побрившись, уже более похожий на себя, Роберт неплохо поел, подкрепился несколькими стаканами отличного французского кларета из запасов мистера Лэмба и отправился в Лондон.
Позади остались тяжелейшие, измотавшие его вконец месяцы ответственной работы. Часть этого времени он провел со своим кузеном Жаком де Морнеем во Франции, прилагая неимоверные усилия, чтобы реорганизовать группы противников режима, которые существовали здесь с первых дней революции и потерялись во время короткого мирного периода. Эти группы оказывали помощь Британии, не только собирая сведения, но и причиняя беспокойство сторонникам Бонапарта в тылу, особенно в районах, сохранивших республиканский дух и враждебно настроенных к деспотической власти одного человека над всем государством. Однако старания Роберта не увенчались успехом, вопреки его надеждам. Он обнаружил, что некоторые группы превратились в банды террористов, в результате активно преследовались тайной полицией Фуше, увлекая за собой при провале и немногих честных патриотов. «Грабеж, предательство и убийства стали обычным явлением для обеих сторон, – рассказывал ему Жак. – Это погасило пламя чистого патриотизма, горевшее когда-то так ярко».
Последние несколько недель Роберт провел на побережье, пытаясь составить представление о подготовке к вторжению, и обнаружил, что они гораздо менее существенны, чем считали в Британии. Он не видел сил, способных прорвать блокаду британского флота, по крайней мере, в текущем году, учитывая опасность переправы через пролив в зимнее время.
Ему довелось увидеть мельком самого Бонапарта, когда тот посещал порты, откуда собирались начинать вторжение. Тот впал в неистовую ярость, что его программа постройки судов так затягивается. Он немедленно отдал приказ подготовить еще четырнадцать сотен барж, но одно дело приказать, другое дело – выполнять. Это не значило, конечно, что Англии не нужно было принимать соответствующие меры. Может быть, стоило вернуться к уже предлагавшемуся проекту строительства канала вдоль полосы болот. Роберт решил усиленно продвигать эту идею, когда вернется.
На этот раз передвигаться по стране было гораздо труднее, несмотря на то, что его переодевания были успешными, а документы настолько не отличались от подлинных, насколько этого мог добиться искусный специалист в своем деле. Еще со времени нападения в Париже Роберт задумывался, не раскрыт ли он тайной полицией и не пущена ли по его следу одна из ищеек Фуше? Случалось, он оказывался лишь на волосок от провала. А ведь он решил, что когда женится, оставит эту опасную работу. Сначала он занимался ею неохотно, но работа эта, как он вынужден был признать, приносила глубокое удовлетворение, отвечая потаенным чувствам в его душе, желанию выразить себя, победить, преодолев все препятствия, подвергаясь опасности. Последнее задание он взялся выполнять под большим давлением. Теперь, когда все было позади, он надеялся, что его способности могут быть использованы на благо страны иным образом.
На Арлингтон-стрит Роберт приехал в десятом часу вечера, усталый, голодный и очень грязный, так как ехал верхом от Райя и попал под летний дождь.
Эдуард открыл дверь, приветствуя хозяина широкой улыбкой, а Мэриан, увидевшая брата из окна верхнего этажа, помчалась вниз по лестнице в сопровождении трех чрезвычайно взволнованных собак и бросилась в его объятия, не зная, то ли плакать, то ли смеяться от радости, что видит его невредимым после долгих недель беспокойства.
– Не верится, что ты здесь, Роберт. Мы чуть с ума не сошли, думая, что ты в тюрьме, и гадая, как с тобой обращаются в этом гадком месте. Что случилось? Как тебе удалось выбраться? Это было очень опасно?
– Достаточно опасно, – небрежно ответил он, – но я здесь, и остальное не имеет значения. – Роберт поцеловал Мэриан в щеку и наклонился, чтобы приласкать прыгающих у его ног собачек. – А где Изабелла?
– Ее нет дома, – тон Мэриан был крайне неодобрительным. – Какой-то музыкальный вечер.
– В самом деле? И где же он состоится?
– В Дункан-Хаус. Как тебе это нравится?
Роберт нахмурился.
– Это ведь заведение Лейлы Вернон? Я и не знал, что она устраивает музыкальные вечера.
– Я прямо сказала Изабелле, что это неприличное место. Сомнительная компания, совсем не подходящая для людей нашего круга, но она поступила по-своему. «Будут исполнять музыку из итальянских опер, и поет мадам Антонетти, – сказала она, – и это такое редкое удовольствие, я не могу от него отказаться». Надо же, какая любовь к музыке! Этот француз, Люсьен де Вож, заехал за ней в своей карете.
– Понятно. Я поеду попозже и заберу ее.
– Но ты, должно быть, смертельно устал, – возразила Мэриан, – и надо поесть. Насколько я тебя знаю, ты не ел весь день.
– Все, что мне нужно, это что-нибудь из холодной закуски и стакан вина. Позаботься об этом, пожалуйста, Мэриан, пока я сниму мокрую одежду.
Через час с небольшим, когда Роберт побрился и надел элегантный черный вечерний сюртук и жестко накрахмаленный шейный платок, трудно было бы предположить, что он слонялся по побережью Франции и пил прокисшее вино в тавернах под видом французского виноторговца или обожженного солнцем рыбака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138