В течение восьми дней должно было быть достигнуто окончательное соглашение и подписан договор, иначе все надежды рухнут и обе страны сразу же окажутся в состоянии войны, что было крайне нежелательно ни для Британии, ни для Франции. Роберта послали в Париж с миссией советника, знакомого со всеми подробностями и способного перевести на английский тончайшие нюансы, которые хитрый и беспринципный француз мог бы ввернуть. Роберт не знал точно, когда вернется.
Лишь час спустя вошла Изабелла, румяная после утренней прогулки верхом, но в глубине души встревоженная. Вызов в комнату Мэриан предвещал почти всегда замечание или упрек, высказанные сладчайшим тоном, но тем не менее чрезвычайно досадные. Она пыталась догадаться, о чем пойдет речь на этот раз.
Вместе с Изабеллой, подпрыгивая, вбежал Рори. И два спаниеля, лежавшие на прикаминном коврике, напряженно привстали, а потом снова медленно опустились на место. В первые дни у собак произошла драка, что стоило Оливеру порванного уха, Роланду – позорного бегства под диван, а Роберт, отважно разнимавший их, был сильно укушен в руку. С тех пор установилось что-то вроде перемирия, и два аристократа скромно семенили позади оборванца с Высокогорья, когда Эдуард выводил их на прогулку.
– Извините, что заставила вас ждать, Мэриан. Но я только что вернулась, – весело начала Изабелла. – Сегодня в парке было так ветрено.
– Не следует ездить одной, – проворчала Мэриан. – Я вам это говорила и раньше, и вы знаете, Роберт этого также не одобряет.
– Но Ян уехал с Робертом, а Эдуард в седле похож на мешок с картошкой. Если я могла скакать одна по болотам, то, уверена, что в парке, где довольно людно, ничего со мной не случится.
– В том-то и дело. Это не совсем прилично, вы можете привлечь нежелательное внимание.
– О, неприлично! Что это значит? – раздраженно возразила Изабелла. – Со мной никто еще не заговаривал. Это было бы забавно. – Мэриан была шокирована, а Изабелла быстро продолжила: – По какому поводу вы пригласили меня?
Она молча выслушала историю о поступках Гвенни.
– Я уверена, что этому есть какое-нибудь простое объяснение, – сказала она наконец. – Я поговорю с нею об этом.
– Пожалуйста, сделайте это как можно скорее. Я не могу допустить ухода миссис Пратт. Она одна из лучших кухарок в Лондоне.
– Думаю, до этого не дойдет.
– Будем надеяться, что нет.
Призванная в будуар Гвенни сначала бурно возмутилась:
– Я никогда не крала ни крошки. Я никогда такого не сделала бы. Я взяла лишь свою долю: пару кусков пирога, немного хлеба и сыра. Это подлая ложь, что я крала.
– Я тебе верю, Гвенни, не расстраивайся. Но для кого ты взяла еду? Кто этот человек?
Гвенни с минуту пристально смотрела на Изабеллу, потом все рассказала:
– Это Том, мисс, Том, которого забрали вербовщики много лет тому назад. Все это время он служил на одном и том же корабле, вырос до помощника капитана, а теперь, когда война подошла к концу, его уволили вместе с остальными. Но он никогда меня не забывал, ни на минуту, он сказал. Он пришел в Хай-Уиллоуз, и ему сказали, что я здесь, в Лондоне, и он с трудом добрался сюда. Потому что, знаете, он никогда не учился, как следует, писать. Неделю тому назад я увидела его, когда выводила Рори на вечернюю прогулку. Он боялся постучать, все ему казалось таким огромным, он оробел, но я его сразу узнала. Он совсем не изменился, только потерял три пальца на левой руке. Ему их оторвало снарядом, и рука до сих пор плохо поднимается, а значит, трудно получить работу. Два дня у него маковой росинки во рту не было, поэтому мне надо было что-то делать. Сначала он не хотел брать, думал, меня будут ругать.
– Почему ты впустила его в дом?
Гвенни не решалась ответить.
– Это было позавчера. Дул этот проклятый холодный ветер, который будто разрезает вас пополам, да еще и дождь. Я привела его в дом и накормила, а потом отправила с мистером Маккаем. Я подумала, он мог бы переночевать где-нибудь в конюшне с лошадьми, никому ведь от этого плохо не было бы, пока он что-нибудь себе не найдет. Не знаю, почему эта самая миссис Пратт побежала к леди Мэриан и доставила вам неприятности.
– У меня нет неприятностей, Гвенни. Но мой муж в отъезде, и я не совсем представляю, как лучше поступить… Может, поговорить с Томом?
– Вы поговорите, мисс, правда? – с жаром воскликнула Гвенни. Она так и не привыкла звать Изабеллу «мадам» или «леди», как ни пыталась.
Так что вечером вся кухня имела необычное удовольствие видеть, как молодая леди Килгоур, одетая для ужина, красивая, как на картинке, по мнению младшей горничной, беседовала в моечной с подозрительным бродягой, который, оказывается, был женихом Гвенни. Надо сказать, что Том выглядел вполне чисто и опрятно в своей морской форме. В руках он, смущаясь, крутил соломенную шляпу, на ленте которой сохранилась надпись «Аретуза».
– Я никогда не имел в виду ничего плохого, мисс… леди, просто мне так хотелось снова увидеть Гвенни. Ведь я пробыл на море почти шесть лет.
– Я знаю, Том, и сочувствую тебе. Чем ты занимался до того, как тебя схватили вербовщики?
– Работал с лошадьми, леди, – воодушевился он, – в гостинице «у Георга» в Райе. Я вырос на ферме, понимаете, и привык к ним. Хорошо управлялся с ними, а потом… ну, конечно, из-за всего, что случилось, больше уже не пришлось… Я думал, здесь так много экипажей, и карет, и работу будет нетрудно найти. Но, кажется, слишком много таких, как я, кто ищет работу.
– Послушай, Том, – сказала Изабелла, собираясь с мыслями. – Я ничего не могу обещать, но когда мой муж вернется из Парижа, я спрошу его, не поможет ли он подыскать что-нибудь, а пока Гвенни будет приносить тебе еду, и, если хочешь, можешь спать на конюшне.
– Я не прошу милостыни, – скованно начал он.
– Том, не надо так говорить, – прошептала Гвенни.
– Все в порядке. Я понимаю, – продолжала Изабелла. – Думаю, найдется много мелкой работы, которую ты мог бы выполнять для нас, если хочешь.
– Любую, любую работу, леди. Вы мне только скажите, и я сделаю. Но я не хотел бы вас обременять….
Несмотря на бодрые слова, Том был страшно худым и выглядел истощенным.
– Это только на время, – предупредила она. – Все зависит от того, что скажет мой муж. – Она резко оборвала слова благодарности Гвенни: – Не беспокойся больше об этом. Я поговорю с кухаркой.
До сих пор Изабелла предоставляла Мэриан заниматься хозяйственными делами, не осмеливаясь вмешиваться. Теперь она призвала на помощь все свое достоинство и прочла удивленным слугам краткую лекцию о том, что следует проявлять доброту к людям, попавшим в трудное положение.
– Том сражался за нас и был ранен, защищая всех нас, – сказала она, – поэтому мы должны проявить немного сочувствия и помочь ему сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Лишь час спустя вошла Изабелла, румяная после утренней прогулки верхом, но в глубине души встревоженная. Вызов в комнату Мэриан предвещал почти всегда замечание или упрек, высказанные сладчайшим тоном, но тем не менее чрезвычайно досадные. Она пыталась догадаться, о чем пойдет речь на этот раз.
Вместе с Изабеллой, подпрыгивая, вбежал Рори. И два спаниеля, лежавшие на прикаминном коврике, напряженно привстали, а потом снова медленно опустились на место. В первые дни у собак произошла драка, что стоило Оливеру порванного уха, Роланду – позорного бегства под диван, а Роберт, отважно разнимавший их, был сильно укушен в руку. С тех пор установилось что-то вроде перемирия, и два аристократа скромно семенили позади оборванца с Высокогорья, когда Эдуард выводил их на прогулку.
– Извините, что заставила вас ждать, Мэриан. Но я только что вернулась, – весело начала Изабелла. – Сегодня в парке было так ветрено.
– Не следует ездить одной, – проворчала Мэриан. – Я вам это говорила и раньше, и вы знаете, Роберт этого также не одобряет.
– Но Ян уехал с Робертом, а Эдуард в седле похож на мешок с картошкой. Если я могла скакать одна по болотам, то, уверена, что в парке, где довольно людно, ничего со мной не случится.
– В том-то и дело. Это не совсем прилично, вы можете привлечь нежелательное внимание.
– О, неприлично! Что это значит? – раздраженно возразила Изабелла. – Со мной никто еще не заговаривал. Это было бы забавно. – Мэриан была шокирована, а Изабелла быстро продолжила: – По какому поводу вы пригласили меня?
Она молча выслушала историю о поступках Гвенни.
– Я уверена, что этому есть какое-нибудь простое объяснение, – сказала она наконец. – Я поговорю с нею об этом.
– Пожалуйста, сделайте это как можно скорее. Я не могу допустить ухода миссис Пратт. Она одна из лучших кухарок в Лондоне.
– Думаю, до этого не дойдет.
– Будем надеяться, что нет.
Призванная в будуар Гвенни сначала бурно возмутилась:
– Я никогда не крала ни крошки. Я никогда такого не сделала бы. Я взяла лишь свою долю: пару кусков пирога, немного хлеба и сыра. Это подлая ложь, что я крала.
– Я тебе верю, Гвенни, не расстраивайся. Но для кого ты взяла еду? Кто этот человек?
Гвенни с минуту пристально смотрела на Изабеллу, потом все рассказала:
– Это Том, мисс, Том, которого забрали вербовщики много лет тому назад. Все это время он служил на одном и том же корабле, вырос до помощника капитана, а теперь, когда война подошла к концу, его уволили вместе с остальными. Но он никогда меня не забывал, ни на минуту, он сказал. Он пришел в Хай-Уиллоуз, и ему сказали, что я здесь, в Лондоне, и он с трудом добрался сюда. Потому что, знаете, он никогда не учился, как следует, писать. Неделю тому назад я увидела его, когда выводила Рори на вечернюю прогулку. Он боялся постучать, все ему казалось таким огромным, он оробел, но я его сразу узнала. Он совсем не изменился, только потерял три пальца на левой руке. Ему их оторвало снарядом, и рука до сих пор плохо поднимается, а значит, трудно получить работу. Два дня у него маковой росинки во рту не было, поэтому мне надо было что-то делать. Сначала он не хотел брать, думал, меня будут ругать.
– Почему ты впустила его в дом?
Гвенни не решалась ответить.
– Это было позавчера. Дул этот проклятый холодный ветер, который будто разрезает вас пополам, да еще и дождь. Я привела его в дом и накормила, а потом отправила с мистером Маккаем. Я подумала, он мог бы переночевать где-нибудь в конюшне с лошадьми, никому ведь от этого плохо не было бы, пока он что-нибудь себе не найдет. Не знаю, почему эта самая миссис Пратт побежала к леди Мэриан и доставила вам неприятности.
– У меня нет неприятностей, Гвенни. Но мой муж в отъезде, и я не совсем представляю, как лучше поступить… Может, поговорить с Томом?
– Вы поговорите, мисс, правда? – с жаром воскликнула Гвенни. Она так и не привыкла звать Изабеллу «мадам» или «леди», как ни пыталась.
Так что вечером вся кухня имела необычное удовольствие видеть, как молодая леди Килгоур, одетая для ужина, красивая, как на картинке, по мнению младшей горничной, беседовала в моечной с подозрительным бродягой, который, оказывается, был женихом Гвенни. Надо сказать, что Том выглядел вполне чисто и опрятно в своей морской форме. В руках он, смущаясь, крутил соломенную шляпу, на ленте которой сохранилась надпись «Аретуза».
– Я никогда не имел в виду ничего плохого, мисс… леди, просто мне так хотелось снова увидеть Гвенни. Ведь я пробыл на море почти шесть лет.
– Я знаю, Том, и сочувствую тебе. Чем ты занимался до того, как тебя схватили вербовщики?
– Работал с лошадьми, леди, – воодушевился он, – в гостинице «у Георга» в Райе. Я вырос на ферме, понимаете, и привык к ним. Хорошо управлялся с ними, а потом… ну, конечно, из-за всего, что случилось, больше уже не пришлось… Я думал, здесь так много экипажей, и карет, и работу будет нетрудно найти. Но, кажется, слишком много таких, как я, кто ищет работу.
– Послушай, Том, – сказала Изабелла, собираясь с мыслями. – Я ничего не могу обещать, но когда мой муж вернется из Парижа, я спрошу его, не поможет ли он подыскать что-нибудь, а пока Гвенни будет приносить тебе еду, и, если хочешь, можешь спать на конюшне.
– Я не прошу милостыни, – скованно начал он.
– Том, не надо так говорить, – прошептала Гвенни.
– Все в порядке. Я понимаю, – продолжала Изабелла. – Думаю, найдется много мелкой работы, которую ты мог бы выполнять для нас, если хочешь.
– Любую, любую работу, леди. Вы мне только скажите, и я сделаю. Но я не хотел бы вас обременять….
Несмотря на бодрые слова, Том был страшно худым и выглядел истощенным.
– Это только на время, – предупредила она. – Все зависит от того, что скажет мой муж. – Она резко оборвала слова благодарности Гвенни: – Не беспокойся больше об этом. Я поговорю с кухаркой.
До сих пор Изабелла предоставляла Мэриан заниматься хозяйственными делами, не осмеливаясь вмешиваться. Теперь она призвала на помощь все свое достоинство и прочла удивленным слугам краткую лекцию о том, что следует проявлять доброту к людям, попавшим в трудное положение.
– Том сражался за нас и был ранен, защищая всех нас, – сказала она, – поэтому мы должны проявить немного сочувствия и помочь ему сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138