Изабелла вспомнила стихи, которые где-то прочла:
Настоящей любви не угаснет горенье,
Для влюбленных нет смерти, несчастий, старенья.
Даже в мыслях у них нету слов о беде,
И такая любовь не изменит себе.
Она впервые поняла, что означают эти строки.
На следующее утро, к счастью, Роберту стало немного лучше. Мучительная ночь прошла, и жар спал. Боль все еще не оставляла его, он еще выглядел чрезвычайно изнуренным и больным, но глаза уже стали более ясными, и Роберт все больше походил на самого себя.
Считая свое лечение весьма успешным, доктор Ренье так нахваливал своего пациента и самого себя, что Изабелле захотелось его поколотить.
Доктор заново осмотрел рану, одобрительно сопя, перевязал ее, причинив Роберту излишнюю, как тот решил, боль, затем повернулся к Изабелле.
– Думаю, мы смеем надеяться на выздоровление, мадам. Инфекции, которой я так опасался, нет и, кажется, наш больной продержится. Но следует быть осторожными, очень осторожными. Наверное, сегодня можно разрешить ему съесть что-нибудь. Несколько ложек куриного бульона. Даже можно выпить стакан вина, но только один, не больше. Уверен, микстура, которую я вам прислал, помогла сбить жар, – самодовольно заключил он, – и мы продолжим это лечение. Пусть ваш слуга придет ко мне как можно раньше, и в точности выполняйте мои указания.
– Напыщенный осел! – пробормотал Роберт, когда доктор ушел. – Больше всего не выношу, когда обо мне говорят в моем присутствии, не обращаясь ко мне, будто я идиот. Куриный бульон! А что это за чудодейственная микстура у него, которая произвела такой поразительный эффект?
– Она так неприятно пахла, – призналась Изабелла, – что я дала тебе ее только один раз, а остальное выбросила.
Роберт попробовал засмеяться и поморщился от боли.
– Благодарение Богу за умную жену. – Он помолчал, собираясь с силами, прежде чем сказать: – Послушай, моя дорогая, ты заботилась обо мне довольно долго. Не надо так изводить себя. Пойди погуляй на свежем воздухе, отдохни от этой душной больничной палаты. Ян может обеспечить меня всем необходимым.
– Ничего подобного я не сделаю, – твердо заявила Изабелла. – Может быть, тебе и стало немного лучше, но, как говорит доктор Ренье, мы должны быть очень осторожны, и я не оставлю вас одних. Ян – твой добровольный раб. Ты, наверняка, сможешь убедить его позволить тебе подняться.
– Не читай мне нотаций. Я еще недостаточно окреп, чтобы возражать.
– Вот и хорошо. Даже если бы ты и мог возражать, я бы не стала слушать.
Изабелла чувствовала себя так, будто огромная тяжесть упала с ее плеч. Конечно, еще могут быть рецидивы, но она не позволяла себе думать об этом. Роберт был еще очень слаб, малейшее напряжение заставляло его обливаться потом, но, несмотря на боль, он отказывался принимать настойку опия.
– Это затуманивает мозг. Мне не нравится терять контроль над своими чувствами, – сказал он, когда Изабелла попыталась его убедить.
Роберт ничего не сказал о предыдущей ночи и о потрясающем признании, которое он сделал. Изабелла задумалась: помнит ли он об этом или считает частью ночного кошмара? Большую часть дня он отдыхал, отдаваясь полудреме, так как жар все же периодически возвращался. Ел он по-прежнему очень мало, но захотел выпить чаю вместе с Изабеллой, когда во второй половине дня ей принесли поднос с чайным прибором.
К счастью, рецидива не случилось. С каждым днем состояние больного постепенно улучшалось. Изабелла немного успокоилась. В конце той напряженной недели у них появился неожиданный гость.
Однажды после обеда Изабелла сидела в большом кресле у постели Роберта. В комнате было тепло, солнечно. Пригревшись, она задремала. Изабелла только что кончила читать Роберту книгу английской поэзии: они случайно обнаружили ее на парижском книжном лотке, не смогли удержаться от искушения и купили ее.
Изабеллу разбудил стук двери. Веселый голос произнес:
– Привет всем! – и в прихожую вошел Дэвид.
Изабелла на мгновение застыла, не в силах поверить своим глазам, потом ее захлестнуло чувство облегчения от того, что видит друга, может поделиться своими тревогами с человеком, близким Роберту и ей. Она вскочила на ноги, уронив книгу на пол, и побежала встретить Дэвида.
– О, Дэвид, я так рада тебе, так рада!
Он обнял Изабеллу, прижав к себе.
– Ну-ну, что такое? Никогда не думал, что так популярен.
– Ты не знаешь, ты ведь ничего не знаешь. – Застыдившись, она попыталась освободиться от его объятий. Дэвид поцеловал Изабеллу в Щеку, все еще обнимая за талию.
– Что это я услышал там внизу, будто Роберт на пороге смерти?
– Да, почти был. Но слава Богу, теперь немного лучше.
– Можно взглянуть на него?
– Конечно.
Вместе они вошли в спальню.
– Ну-ну, – проговорил Дэвид, глядя на своего друга, – хорошенькое дело, скажу я вам! И в разгар того, что называется вторым медовым месяцем! Надеюсь, ты не дрался на дуэли с каким-нибудь наглецом, засмотревшимся на твою жену?
– Ничего романтического, к сожалению, – сухо ответил Роберт. – Получил обыкновенный удар ножом от какого-то ночного бродяги.
– Кошелек или жизнь?
– Что-то вроде этого. К счастью, ему не досталось ни того, ни другого. Изабелла, попроси, пожалуйста, принести что-нибудь для Дэвида. Чай, кофе?
– Для меня кофе, пожалуйста. Я не любитель легких дамских напитков.
Дэвид широко улыбнулся Изабелле, и она вышла, чтобы сделать заказ, в полной уверенности, что Роберт хочет перемолвиться словом со своим другом наедине. Но она собиралась найти способ выведать подробности позже.
Случай представился неделю спустя. Роберт быстро шел на поправку, хотя ему разрешили вставать с постели лишь на несколько часов и настоятельно рекомендовали не пытаться ездить верхом и даже править лошадьми, запряженными в карету.
– Как глупо, что твоя поездка в Париж испорчена из-за меня, – сказал он однажды утром, завтракая вместе с Изабеллой. – Для чего здесь Дэвид? Он может сопровождать тебя, куда тебе будет угодно пойти.
Изабелла запротестовала, дескать, у нее нет особого желания идти куда-нибудь. Но Роберт настоял на своем, и на следующий день утром появился Дэвид, одетый для поездки за город.
– Я получил приказ сопровождать вас, – весело сказал он. – Куда мадам пожелает отправиться?
– Напрасно Роберт побеспокоил тебя. У тебя, должно быть, много всяких дел.
– Не имеет значения. Я к вашим услугам.
Изабелла рассмеялась и сдалась. После чудесного обеда у Фраскати они гуляли по садам Версаля, которые так и оставались в запустении с того ужасного дня, когда разъяренные граждане промчались по ним, все круша и разрушая на своем пути. В мягком солнечном сиянии проходил теплый сентябрьский день, но тень печали лежала на больших озерах, где больше не били фонтаны, а покалеченные нимфы и купидоны лежали на земле с тех самых пор, когда их сбросили с постаментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Настоящей любви не угаснет горенье,
Для влюбленных нет смерти, несчастий, старенья.
Даже в мыслях у них нету слов о беде,
И такая любовь не изменит себе.
Она впервые поняла, что означают эти строки.
На следующее утро, к счастью, Роберту стало немного лучше. Мучительная ночь прошла, и жар спал. Боль все еще не оставляла его, он еще выглядел чрезвычайно изнуренным и больным, но глаза уже стали более ясными, и Роберт все больше походил на самого себя.
Считая свое лечение весьма успешным, доктор Ренье так нахваливал своего пациента и самого себя, что Изабелле захотелось его поколотить.
Доктор заново осмотрел рану, одобрительно сопя, перевязал ее, причинив Роберту излишнюю, как тот решил, боль, затем повернулся к Изабелле.
– Думаю, мы смеем надеяться на выздоровление, мадам. Инфекции, которой я так опасался, нет и, кажется, наш больной продержится. Но следует быть осторожными, очень осторожными. Наверное, сегодня можно разрешить ему съесть что-нибудь. Несколько ложек куриного бульона. Даже можно выпить стакан вина, но только один, не больше. Уверен, микстура, которую я вам прислал, помогла сбить жар, – самодовольно заключил он, – и мы продолжим это лечение. Пусть ваш слуга придет ко мне как можно раньше, и в точности выполняйте мои указания.
– Напыщенный осел! – пробормотал Роберт, когда доктор ушел. – Больше всего не выношу, когда обо мне говорят в моем присутствии, не обращаясь ко мне, будто я идиот. Куриный бульон! А что это за чудодейственная микстура у него, которая произвела такой поразительный эффект?
– Она так неприятно пахла, – призналась Изабелла, – что я дала тебе ее только один раз, а остальное выбросила.
Роберт попробовал засмеяться и поморщился от боли.
– Благодарение Богу за умную жену. – Он помолчал, собираясь с силами, прежде чем сказать: – Послушай, моя дорогая, ты заботилась обо мне довольно долго. Не надо так изводить себя. Пойди погуляй на свежем воздухе, отдохни от этой душной больничной палаты. Ян может обеспечить меня всем необходимым.
– Ничего подобного я не сделаю, – твердо заявила Изабелла. – Может быть, тебе и стало немного лучше, но, как говорит доктор Ренье, мы должны быть очень осторожны, и я не оставлю вас одних. Ян – твой добровольный раб. Ты, наверняка, сможешь убедить его позволить тебе подняться.
– Не читай мне нотаций. Я еще недостаточно окреп, чтобы возражать.
– Вот и хорошо. Даже если бы ты и мог возражать, я бы не стала слушать.
Изабелла чувствовала себя так, будто огромная тяжесть упала с ее плеч. Конечно, еще могут быть рецидивы, но она не позволяла себе думать об этом. Роберт был еще очень слаб, малейшее напряжение заставляло его обливаться потом, но, несмотря на боль, он отказывался принимать настойку опия.
– Это затуманивает мозг. Мне не нравится терять контроль над своими чувствами, – сказал он, когда Изабелла попыталась его убедить.
Роберт ничего не сказал о предыдущей ночи и о потрясающем признании, которое он сделал. Изабелла задумалась: помнит ли он об этом или считает частью ночного кошмара? Большую часть дня он отдыхал, отдаваясь полудреме, так как жар все же периодически возвращался. Ел он по-прежнему очень мало, но захотел выпить чаю вместе с Изабеллой, когда во второй половине дня ей принесли поднос с чайным прибором.
К счастью, рецидива не случилось. С каждым днем состояние больного постепенно улучшалось. Изабелла немного успокоилась. В конце той напряженной недели у них появился неожиданный гость.
Однажды после обеда Изабелла сидела в большом кресле у постели Роберта. В комнате было тепло, солнечно. Пригревшись, она задремала. Изабелла только что кончила читать Роберту книгу английской поэзии: они случайно обнаружили ее на парижском книжном лотке, не смогли удержаться от искушения и купили ее.
Изабеллу разбудил стук двери. Веселый голос произнес:
– Привет всем! – и в прихожую вошел Дэвид.
Изабелла на мгновение застыла, не в силах поверить своим глазам, потом ее захлестнуло чувство облегчения от того, что видит друга, может поделиться своими тревогами с человеком, близким Роберту и ей. Она вскочила на ноги, уронив книгу на пол, и побежала встретить Дэвида.
– О, Дэвид, я так рада тебе, так рада!
Он обнял Изабеллу, прижав к себе.
– Ну-ну, что такое? Никогда не думал, что так популярен.
– Ты не знаешь, ты ведь ничего не знаешь. – Застыдившись, она попыталась освободиться от его объятий. Дэвид поцеловал Изабеллу в Щеку, все еще обнимая за талию.
– Что это я услышал там внизу, будто Роберт на пороге смерти?
– Да, почти был. Но слава Богу, теперь немного лучше.
– Можно взглянуть на него?
– Конечно.
Вместе они вошли в спальню.
– Ну-ну, – проговорил Дэвид, глядя на своего друга, – хорошенькое дело, скажу я вам! И в разгар того, что называется вторым медовым месяцем! Надеюсь, ты не дрался на дуэли с каким-нибудь наглецом, засмотревшимся на твою жену?
– Ничего романтического, к сожалению, – сухо ответил Роберт. – Получил обыкновенный удар ножом от какого-то ночного бродяги.
– Кошелек или жизнь?
– Что-то вроде этого. К счастью, ему не досталось ни того, ни другого. Изабелла, попроси, пожалуйста, принести что-нибудь для Дэвида. Чай, кофе?
– Для меня кофе, пожалуйста. Я не любитель легких дамских напитков.
Дэвид широко улыбнулся Изабелле, и она вышла, чтобы сделать заказ, в полной уверенности, что Роберт хочет перемолвиться словом со своим другом наедине. Но она собиралась найти способ выведать подробности позже.
Случай представился неделю спустя. Роберт быстро шел на поправку, хотя ему разрешили вставать с постели лишь на несколько часов и настоятельно рекомендовали не пытаться ездить верхом и даже править лошадьми, запряженными в карету.
– Как глупо, что твоя поездка в Париж испорчена из-за меня, – сказал он однажды утром, завтракая вместе с Изабеллой. – Для чего здесь Дэвид? Он может сопровождать тебя, куда тебе будет угодно пойти.
Изабелла запротестовала, дескать, у нее нет особого желания идти куда-нибудь. Но Роберт настоял на своем, и на следующий день утром появился Дэвид, одетый для поездки за город.
– Я получил приказ сопровождать вас, – весело сказал он. – Куда мадам пожелает отправиться?
– Напрасно Роберт побеспокоил тебя. У тебя, должно быть, много всяких дел.
– Не имеет значения. Я к вашим услугам.
Изабелла рассмеялась и сдалась. После чудесного обеда у Фраскати они гуляли по садам Версаля, которые так и оставались в запустении с того ужасного дня, когда разъяренные граждане промчались по ним, все круша и разрушая на своем пути. В мягком солнечном сиянии проходил теплый сентябрьский день, но тень печали лежала на больших озерах, где больше не били фонтаны, а покалеченные нимфы и купидоны лежали на земле с тех самых пор, когда их сбросили с постаментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138