Прошла уже почти неделя с тех пор, как он благополучно выехал из Парижа и вернулся в Англию со всей делегацией. Однако Роберт не приехал вместе с ним.
Роберт отправился в Париж в начале апреля по указанию главы Министерства и с личным поручением от Генри Дандаса, который недвусмысленно высказывался о беспомощности правительства.
– Ради Бога, возьмись за это, Роберт, – просил он. – Нужно узнать истинное положение вещей. Выясни точно, что происходит. Пойдет ли народ за Бонапартом, если он поведет их на войну, или вся эта история не более, чем дань тщеславию в последней попытке добиться своего.
Изабелла умоляла мужа не уезжать.
– Это слишком опасно, – настаивала она. – Они пытались убить тебя несколько месяцев тому назад, в следующий раз им может повезти больше.
– Но сейчас все будет иначе, моя дорогая. Это политика. Я поеду не как частное лицо. У меня будет дипломатическая неприкосновенность. И если я могу выяснить что-нибудь полезное, то должен сделать это.
– Это все, о чем ты думаешь? – горячо протестовала Изабелла. – Что ты можешь сделать для Британии? А мы? Что будет с Мэриан и со мной, если тебя там убьют?
– История не повторяется, а ты будешь хорошо обеспечена, – улыбаясь ответил Роберт. – Я буду чрезвычайно осторожен, обещаю тебе. – Он нежным движением повернул Изабеллу лицом к себе. – Ведь ты не хочешь, чтобы я отказался, забился в конуру, как побитая собака, потому что однажды со мной случилось несчастье. Я не солдат, Изабелла, и никогда не воображал себя таковым, но кое-что я могу сделать, хотя бы для самоуспокоения.
– О, Роберт, – прильнула Изабелла к нему, – у меня не будет ни минуты покоя, пока ты не вернешься.
И он не вернулся с посольством, и от него не было ни слова. Так где же он? Изабелла не находила себе места от беспокойства. Роберт был бы недоволен, если бы она пошла ныть в Министерство иностранных дел или плакалась бы Генри Дандасу. Жены людей, подобных Роберту, таких вещей не делают, как и жены армейских и морских офицеров, когда остаются дома без мужей. Считается, что они должны проявлять больше стойкости, чем остальные. Воспоминание о той ужасной ночи в Париже, когда на них напал убийца, мучило Изабеллу постоянно.
Она чувствовала себя беспомощной в этом большом доме, одна со слугами и тремя собаками. Мэриан уехала на несколько недель в Оксфордшир навестить престарелую больную родственницу. Такие шумные собаки, как Роланд и Оливер, были бы там помехой, поэтому их оставили на попечение Изабеллы.
Слезы брызнули из глаз, и она сердито смахнула их рукой. Нечего стоять здесь и хныкать. Надо одеться и взять собак на прогулку в Сент-Джеймс-парк. Это поможет прогнать тревогу и вернет ясность мысли.
Она отвернулась от окна. Лакей постучал и вошел в комнату.
– В чем дело, Хоук? – спросила Изабелла с некоторым удивлением.
– Вас хочет видеть какой-то джентльмен, джентльмен из военно-морского флота.
– Из военно-морского флота! – Изабелла взяла визитную карточку с серебряного подноса и удивленно вскрикнула: – Капитан Конвей! Должно быть, это Перри. Пригласите его, Хоук, сейчас же.
Изабелла не виделась с Перри уже несколько месяцев, и когда он появился в дверях во всем великолепии морской формы, она подумала, что Перри приобрел больше достоинства. Он больше не был порывистым юношей и очень возмужал за минувший год. Изабелла подошла, протянула к нему руки.
– Перри! Это замечательно. Ты получил повышение. Теперь у тебя есть свой корабль. Ты доволен?
– Да, разумеется, очень доволен. Хотя не следует особенно радоваться, ведь это благодаря тому, что мы снова воюем. Вот я и пригодился, а повысили меня совсем незначительно. Правда, это только начало. Конечно, это не линейный корабль, а один из сторожевых шлюпов, но это первый корабль под моим командованием, и все благодаря рекомендации лорда Нельсона. Он помнит меня по Копенгагену и по флотилии на Ла-Манше. Тогда заключение мира положило конец карьере, но теперь, когда срочно призвали всех моряков, о моих заслугах вспомнили, и вот я стал капитаном «Сириуса».
– Ты этого достоин, – с теплотой в голосе сказала Изабелла. – Твоя тетя довольна? Расскажи мне обо всем. Жаль, Роберта нет дома. Он еще в Париже.
– В Париже? Разве вы не слышали?
– Что?
– В первом же морском бою были захвачены два французских корабля, и Бонапарт так разъярился, что приказал арестовать всех англичан, оказавшихся во Франции.
– Нет, не может быть! – в ужасе воскликнула она. – Неужели он сделал Такую подлость? Ты точно знаешь?
– Точно. Я только что из Адмиралтейства. Там только об этом и говорят. Такое варварское обращение с гражданскими лицами противоречит всем правилам, а война может затянуться.
– Роберт в тюрьме! – Изабелла опустилась на диван, ей показалось, что земля ушла вдруг из-под ног. – Не могу поверить.
Перри сел рядом.
– Вы не должны так беспокоиться. Роберт хорошо знает страну, так хорошо говорит по-французски, что я уверен, он найдет способ избежать самого худшего.
– Да, да, конечно, найдет. У него там повсюду друзья. – Изабелла попыталась взять себя в руки. – Выпьешь что-нибудь бодрящее?
– Спасибо, нет. Не могу задерживаться. Я должен отправляться в Чатем, где готовят к отплытию мой корабль. У меня много дел. – Он помолчал, потом продолжил, сделав над собой усилие: – Изабелла, я пришел просить вас об одной услуге.
– О какой услуге?
– Это касается Венеции.
– Венеции? Но, Перри, она выходит замуж в сентябре.
– Я все знаю. – Он встал и начал мерить комнату шагами, потом повернулся к Изабелле. – Боюсь, я очень плохо вел себя, когда она сказала мне о сэре Хьюго. Я был так обижен, расстроен, рассержен – и я написал ей ужасное письмо. Вскоре я пожалел, что отправил его. Написал еще одно, в котором извинился. Я писал несколько раз. Все письма возвращались не распечатанными. Я пришел с визитом, но дверь передо мной закрыли. Но теперь произошли эти события… Я уезжаю на месяцы, может быть, годы, и должен повидать ее снова. Хочу ей сказать, что жалею о том своем письме и должен извиниться, но как бы я ни старался, нигде не могу увидеться с нею.
– Так что же я должна сделать?
– Вы с нею дружны, – с жаром продолжал он. – Не могли бы вы пригласить ее к себе и дать мне знать, когда она будет у вас, чтобы я мог неожиданно прийти с визитом?
– Перри, но как я могу?
– Если она повернется ко мне спиной, я приму это как должное, а если нет, если она согласится встретиться со мной и немного поговорить, то мы сможем расстаться друзьями, а не врагами. Это все, о чем я прошу, больше ничего.
– Не знаю, – с сомнением сказала Изабелла. – Не знаю. Тетя будет очень недовольна, и дядя Джошуа тоже.
– Им об этом не нужно знать. Пожалуйста, Изабелла. Это очень важно, а вы всегда были добрым другом для нас обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Роберт отправился в Париж в начале апреля по указанию главы Министерства и с личным поручением от Генри Дандаса, который недвусмысленно высказывался о беспомощности правительства.
– Ради Бога, возьмись за это, Роберт, – просил он. – Нужно узнать истинное положение вещей. Выясни точно, что происходит. Пойдет ли народ за Бонапартом, если он поведет их на войну, или вся эта история не более, чем дань тщеславию в последней попытке добиться своего.
Изабелла умоляла мужа не уезжать.
– Это слишком опасно, – настаивала она. – Они пытались убить тебя несколько месяцев тому назад, в следующий раз им может повезти больше.
– Но сейчас все будет иначе, моя дорогая. Это политика. Я поеду не как частное лицо. У меня будет дипломатическая неприкосновенность. И если я могу выяснить что-нибудь полезное, то должен сделать это.
– Это все, о чем ты думаешь? – горячо протестовала Изабелла. – Что ты можешь сделать для Британии? А мы? Что будет с Мэриан и со мной, если тебя там убьют?
– История не повторяется, а ты будешь хорошо обеспечена, – улыбаясь ответил Роберт. – Я буду чрезвычайно осторожен, обещаю тебе. – Он нежным движением повернул Изабеллу лицом к себе. – Ведь ты не хочешь, чтобы я отказался, забился в конуру, как побитая собака, потому что однажды со мной случилось несчастье. Я не солдат, Изабелла, и никогда не воображал себя таковым, но кое-что я могу сделать, хотя бы для самоуспокоения.
– О, Роберт, – прильнула Изабелла к нему, – у меня не будет ни минуты покоя, пока ты не вернешься.
И он не вернулся с посольством, и от него не было ни слова. Так где же он? Изабелла не находила себе места от беспокойства. Роберт был бы недоволен, если бы она пошла ныть в Министерство иностранных дел или плакалась бы Генри Дандасу. Жены людей, подобных Роберту, таких вещей не делают, как и жены армейских и морских офицеров, когда остаются дома без мужей. Считается, что они должны проявлять больше стойкости, чем остальные. Воспоминание о той ужасной ночи в Париже, когда на них напал убийца, мучило Изабеллу постоянно.
Она чувствовала себя беспомощной в этом большом доме, одна со слугами и тремя собаками. Мэриан уехала на несколько недель в Оксфордшир навестить престарелую больную родственницу. Такие шумные собаки, как Роланд и Оливер, были бы там помехой, поэтому их оставили на попечение Изабеллы.
Слезы брызнули из глаз, и она сердито смахнула их рукой. Нечего стоять здесь и хныкать. Надо одеться и взять собак на прогулку в Сент-Джеймс-парк. Это поможет прогнать тревогу и вернет ясность мысли.
Она отвернулась от окна. Лакей постучал и вошел в комнату.
– В чем дело, Хоук? – спросила Изабелла с некоторым удивлением.
– Вас хочет видеть какой-то джентльмен, джентльмен из военно-морского флота.
– Из военно-морского флота! – Изабелла взяла визитную карточку с серебряного подноса и удивленно вскрикнула: – Капитан Конвей! Должно быть, это Перри. Пригласите его, Хоук, сейчас же.
Изабелла не виделась с Перри уже несколько месяцев, и когда он появился в дверях во всем великолепии морской формы, она подумала, что Перри приобрел больше достоинства. Он больше не был порывистым юношей и очень возмужал за минувший год. Изабелла подошла, протянула к нему руки.
– Перри! Это замечательно. Ты получил повышение. Теперь у тебя есть свой корабль. Ты доволен?
– Да, разумеется, очень доволен. Хотя не следует особенно радоваться, ведь это благодаря тому, что мы снова воюем. Вот я и пригодился, а повысили меня совсем незначительно. Правда, это только начало. Конечно, это не линейный корабль, а один из сторожевых шлюпов, но это первый корабль под моим командованием, и все благодаря рекомендации лорда Нельсона. Он помнит меня по Копенгагену и по флотилии на Ла-Манше. Тогда заключение мира положило конец карьере, но теперь, когда срочно призвали всех моряков, о моих заслугах вспомнили, и вот я стал капитаном «Сириуса».
– Ты этого достоин, – с теплотой в голосе сказала Изабелла. – Твоя тетя довольна? Расскажи мне обо всем. Жаль, Роберта нет дома. Он еще в Париже.
– В Париже? Разве вы не слышали?
– Что?
– В первом же морском бою были захвачены два французских корабля, и Бонапарт так разъярился, что приказал арестовать всех англичан, оказавшихся во Франции.
– Нет, не может быть! – в ужасе воскликнула она. – Неужели он сделал Такую подлость? Ты точно знаешь?
– Точно. Я только что из Адмиралтейства. Там только об этом и говорят. Такое варварское обращение с гражданскими лицами противоречит всем правилам, а война может затянуться.
– Роберт в тюрьме! – Изабелла опустилась на диван, ей показалось, что земля ушла вдруг из-под ног. – Не могу поверить.
Перри сел рядом.
– Вы не должны так беспокоиться. Роберт хорошо знает страну, так хорошо говорит по-французски, что я уверен, он найдет способ избежать самого худшего.
– Да, да, конечно, найдет. У него там повсюду друзья. – Изабелла попыталась взять себя в руки. – Выпьешь что-нибудь бодрящее?
– Спасибо, нет. Не могу задерживаться. Я должен отправляться в Чатем, где готовят к отплытию мой корабль. У меня много дел. – Он помолчал, потом продолжил, сделав над собой усилие: – Изабелла, я пришел просить вас об одной услуге.
– О какой услуге?
– Это касается Венеции.
– Венеции? Но, Перри, она выходит замуж в сентябре.
– Я все знаю. – Он встал и начал мерить комнату шагами, потом повернулся к Изабелле. – Боюсь, я очень плохо вел себя, когда она сказала мне о сэре Хьюго. Я был так обижен, расстроен, рассержен – и я написал ей ужасное письмо. Вскоре я пожалел, что отправил его. Написал еще одно, в котором извинился. Я писал несколько раз. Все письма возвращались не распечатанными. Я пришел с визитом, но дверь передо мной закрыли. Но теперь произошли эти события… Я уезжаю на месяцы, может быть, годы, и должен повидать ее снова. Хочу ей сказать, что жалею о том своем письме и должен извиниться, но как бы я ни старался, нигде не могу увидеться с нею.
– Так что же я должна сделать?
– Вы с нею дружны, – с жаром продолжал он. – Не могли бы вы пригласить ее к себе и дать мне знать, когда она будет у вас, чтобы я мог неожиданно прийти с визитом?
– Перри, но как я могу?
– Если она повернется ко мне спиной, я приму это как должное, а если нет, если она согласится встретиться со мной и немного поговорить, то мы сможем расстаться друзьями, а не врагами. Это все, о чем я прошу, больше ничего.
– Не знаю, – с сомнением сказала Изабелла. – Не знаю. Тетя будет очень недовольна, и дядя Джошуа тоже.
– Им об этом не нужно знать. Пожалуйста, Изабелла. Это очень важно, а вы всегда были добрым другом для нас обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138