Его отец побежит жаловаться сэру Джошуа, когда тот приедет.
– Пусть жалуется. Пусть даже побьет меня, мне все равно. – Он вдруг так сильно схватил Изабеллу за руку, что ей стало больно. – Я бы не остался здесь ни на минуту, только бы меня и видели, если бы не ты. Я не могу оставить тебя с ними. Ведь у нас с тобой никого больше нет, правда? Мы должны быть вместе, но иногда что-то взрывается во мне, и нужно это выплеснуть. Не мог я сегодня вечером быть домашним котенком с миссис Бедфорд, сидеть с ней, беседовать. Я бродил по берегу. Кругом никого, только я и море.
Изабелла забеспокоилась.
– Ты никого не встретил?
– Ни единой души. – Он вдруг усмехнулся. – Сегодня лунная ночь, поэтому лодок на море не было.
– Ги, ты не должен ходить с ними в море, слышишь? Ведь ты не связан с контрабандистами?
– Я подумывал об этом. Младший брат Джонти Дейли учился со мной в школе. Он не раз намекал мне. Они были бы рады тому, кто умеет говорить по-французски. Вот была бы пощечина сэру Джошуа, а? Чертовски правильный он: пьет их бренди и в то же время наказывает за то, что они это бренди ему доставляют.
– Нет, Ги, ни за что! Обещай мне, что не пойдешь к ним. Это опасно. – Она подумала о том, что ее новый знакомый едва не утонул. – Многие гибнут.
Он откинулся на подушки.
– Не беспокойся, Белла. Эти дурацкие игры до добра не доведут. Думаешь, я не понимаю?
Но Ги отвел глаза, он не хотел встретиться с ней взглядом, и она подумала, что брат увяз гораздо серьезнее, чем сам считал. Чувство опасности привлекало юношу, переживающего крушение надежд, придавая остроту его ощущениям.
Изабелла поднялась.
– Уже поздно, а мне надо вставать.
– Собираешься взять Джуно?
– Хотелось бы. Вряд ли йотом представится еще возможность.
– Можно мне поехать с тобой?
– Ты должен выспаться. А я люблю ездить верхом одна.
Ги насмешливо улыбнулся.
– С кем это ты там встречаешься? С возлюбленным?
– Не говори глупостей. С кем здесь можно встречаться?
– Да, конечно, ты права. Дядя держит нас в черном теле. Почему, Белла? Почему так? Он как будто чего-то боится. Тебе не кажется?
– Не знаю, и совсем не время гадать об этом. – Сестра наклонилась и поцеловала его. – Доброй ночи, милый.
Она лежала в постели с открытыми глазами. Глядя в темноту, девушка думала, что Ги был прав: что-то здесь не так. Снова и снова она приходила к мысли о том, что за грубостью сэра Джошуа скрывался страх.
Глава 2
Встреча с незнакомцем изменила всю жизнь Изабеллы. Их отношения становились идиллическими. Здравый смысл подсказывал ей, что у приключения нет будущего, но она больше не прислушивалась к разуму. Скучная, однообразная жизнь ее обрела новые краски. Девушке казалось, что наступила полоса счастья, и она отдалась этому ощущению, балансируя на краю пропасти под угрозой разоблачения, что лишь обостряло все ее чувства.
Ранним утром она брала Джуно и ехала к Люсьену, где они вместе съедали привезенный ею завтрак. Если Гвенни когда и удивлялась, то не задавала вопросов, участливо помалкивая.
– Всем хочется поразвлечься, это точно, – шептала она Бет, ставя перед нею тарелку, наполненную объедками. – Ты же приглядывай за девочкой, старушка, смотри, чтобы никто ее не обижал.
Иногда Изабелла исчезала на часок-другой после обеда, пропуская занятия с мистером Холландом, позабыв про свои книги. Чудесно было то, что погода стояла прекрасная, и как только нога Люсьена немного зажила, он стал, прихрамывая, ходить. Золотыми закатными вечерами, когда ветер с моря прогонял дневную жару, они выходили прогуляться по берегу вдоль кромки воды.
Он говорил, а она восхищенно слушала. Он сказал Изабелле, что имя его Люсьен де Вож, что всего несколько лет назад он приехал из Вест-Индии, с острова Мартиника, где провел всю свою жизнь. Он рисовал ей одну картину за другой: большой приземистый белый дом, простиравшиеся на многие акры сады, полные экзотических цветов. Море там сияет магическим светом, когда ночью с лодки опускаешь в него руку, а рыбы мелькают в воде, как серебряные стрелы. Ныряльщики погружаются в кипящий молочно-белый водоворот, пока не взойдет луна, заливая все вокруг своим жемчужным сиянием.
Люсьен рассказывал ей о приемах на вилле, где гости пили ром с ломтиками лимона и с мускатным орехом, ели восхитительную морскую рыбу, сочных, зажаренных целиком до золотистого цвета барашков. Он описывал карнавалы с пением, фейерверками и плясками на улицах, где белые и черные, нарядившись драконами, тиграми, морскими чудовищами, смешивались в общей массе на три ритуальных дня и ночи. Люсьен вскользь упомянул, что однажды побывал в Ля Пажери, где выросла Жозефина и Ташер, и где, как свидетельствует легенда, однажды старый негр-гадальщик предсказал, что когда-нибудь она станет императрицей.
– Но она еще не императрица, хоть и жена генерала Бонапарта, – возразила Изабелла. – Его могут и свергнуть.
– Могут, конечно, но пока не свергли. Он ведь может короноваться и стать императором.
– А вы его когда-нибудь видели? – с любопытством спросила Изабелла.
– Только один раз. Он небольшого роста, ниже меня, очень просто одет, кажется совсем непримечательным, пока не увидишь его глаза и не услышишь, как он говорит.
– И что тогда? – продолжала она.
– Тогда начинаешь верить, что он может добиться всего, подчинить нацию своей воле, завоевать весь мир.
– Но на вас он не произвел впечатление?
Глаза его блеснули на мгновение и сразу же спрятались за невероятно длинными ресницами.
– Нет, меня он не привлек на свою сторону. Я не доверяю такому пылкому красноречию. Оно сжигает все кругом до пепла.
Слова Люсьена околдовали девушку. Изабелла была очарована не только выражением его оживленного красивого лица, но и тем, что он рассказывал. Они гуляли по берегу моря, сидели рядом в хижине, ели привезенную ею еду и пили вино из бутылки, которую Изабелла с риском для себя выкрала из погреба в Хай-Уиллоуз. Но, рассказывая о себе, Люсьен многое скрывал. Все то, что он так ярко расписывал, имело и другую, темную сторону.
Он не знал, что его мать была всего лишь служанкой в том большом доме, единственной белой женщиной, с утра до ночи трудившейся наравне с черными рабами, что до четырнадцати лет он бегал босым и в лохмотьях, а вечером украдкой приходил к эксцентричному англичанину, жившему в полумиле от их дома. Когда тот был пьян, то забавлялся тем, что учил симпатичного мальчугана читать, писать и говорить на языке английских королей. Ни разу не упомянул Люсьен и то, что не знал, кто его отец, пока не сбежал с острова и не добрался до Франции.
А пока, выздоравливая и набираясь сил в обществе очаровательной девушки, он размышлял о том, как бы получше использовать ее в своих интересах. Эти проклятые контрабандисты на корабле ограбили его вчистую, забрали все:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Пусть жалуется. Пусть даже побьет меня, мне все равно. – Он вдруг так сильно схватил Изабеллу за руку, что ей стало больно. – Я бы не остался здесь ни на минуту, только бы меня и видели, если бы не ты. Я не могу оставить тебя с ними. Ведь у нас с тобой никого больше нет, правда? Мы должны быть вместе, но иногда что-то взрывается во мне, и нужно это выплеснуть. Не мог я сегодня вечером быть домашним котенком с миссис Бедфорд, сидеть с ней, беседовать. Я бродил по берегу. Кругом никого, только я и море.
Изабелла забеспокоилась.
– Ты никого не встретил?
– Ни единой души. – Он вдруг усмехнулся. – Сегодня лунная ночь, поэтому лодок на море не было.
– Ги, ты не должен ходить с ними в море, слышишь? Ведь ты не связан с контрабандистами?
– Я подумывал об этом. Младший брат Джонти Дейли учился со мной в школе. Он не раз намекал мне. Они были бы рады тому, кто умеет говорить по-французски. Вот была бы пощечина сэру Джошуа, а? Чертовски правильный он: пьет их бренди и в то же время наказывает за то, что они это бренди ему доставляют.
– Нет, Ги, ни за что! Обещай мне, что не пойдешь к ним. Это опасно. – Она подумала о том, что ее новый знакомый едва не утонул. – Многие гибнут.
Он откинулся на подушки.
– Не беспокойся, Белла. Эти дурацкие игры до добра не доведут. Думаешь, я не понимаю?
Но Ги отвел глаза, он не хотел встретиться с ней взглядом, и она подумала, что брат увяз гораздо серьезнее, чем сам считал. Чувство опасности привлекало юношу, переживающего крушение надежд, придавая остроту его ощущениям.
Изабелла поднялась.
– Уже поздно, а мне надо вставать.
– Собираешься взять Джуно?
– Хотелось бы. Вряд ли йотом представится еще возможность.
– Можно мне поехать с тобой?
– Ты должен выспаться. А я люблю ездить верхом одна.
Ги насмешливо улыбнулся.
– С кем это ты там встречаешься? С возлюбленным?
– Не говори глупостей. С кем здесь можно встречаться?
– Да, конечно, ты права. Дядя держит нас в черном теле. Почему, Белла? Почему так? Он как будто чего-то боится. Тебе не кажется?
– Не знаю, и совсем не время гадать об этом. – Сестра наклонилась и поцеловала его. – Доброй ночи, милый.
Она лежала в постели с открытыми глазами. Глядя в темноту, девушка думала, что Ги был прав: что-то здесь не так. Снова и снова она приходила к мысли о том, что за грубостью сэра Джошуа скрывался страх.
Глава 2
Встреча с незнакомцем изменила всю жизнь Изабеллы. Их отношения становились идиллическими. Здравый смысл подсказывал ей, что у приключения нет будущего, но она больше не прислушивалась к разуму. Скучная, однообразная жизнь ее обрела новые краски. Девушке казалось, что наступила полоса счастья, и она отдалась этому ощущению, балансируя на краю пропасти под угрозой разоблачения, что лишь обостряло все ее чувства.
Ранним утром она брала Джуно и ехала к Люсьену, где они вместе съедали привезенный ею завтрак. Если Гвенни когда и удивлялась, то не задавала вопросов, участливо помалкивая.
– Всем хочется поразвлечься, это точно, – шептала она Бет, ставя перед нею тарелку, наполненную объедками. – Ты же приглядывай за девочкой, старушка, смотри, чтобы никто ее не обижал.
Иногда Изабелла исчезала на часок-другой после обеда, пропуская занятия с мистером Холландом, позабыв про свои книги. Чудесно было то, что погода стояла прекрасная, и как только нога Люсьена немного зажила, он стал, прихрамывая, ходить. Золотыми закатными вечерами, когда ветер с моря прогонял дневную жару, они выходили прогуляться по берегу вдоль кромки воды.
Он говорил, а она восхищенно слушала. Он сказал Изабелле, что имя его Люсьен де Вож, что всего несколько лет назад он приехал из Вест-Индии, с острова Мартиника, где провел всю свою жизнь. Он рисовал ей одну картину за другой: большой приземистый белый дом, простиравшиеся на многие акры сады, полные экзотических цветов. Море там сияет магическим светом, когда ночью с лодки опускаешь в него руку, а рыбы мелькают в воде, как серебряные стрелы. Ныряльщики погружаются в кипящий молочно-белый водоворот, пока не взойдет луна, заливая все вокруг своим жемчужным сиянием.
Люсьен рассказывал ей о приемах на вилле, где гости пили ром с ломтиками лимона и с мускатным орехом, ели восхитительную морскую рыбу, сочных, зажаренных целиком до золотистого цвета барашков. Он описывал карнавалы с пением, фейерверками и плясками на улицах, где белые и черные, нарядившись драконами, тиграми, морскими чудовищами, смешивались в общей массе на три ритуальных дня и ночи. Люсьен вскользь упомянул, что однажды побывал в Ля Пажери, где выросла Жозефина и Ташер, и где, как свидетельствует легенда, однажды старый негр-гадальщик предсказал, что когда-нибудь она станет императрицей.
– Но она еще не императрица, хоть и жена генерала Бонапарта, – возразила Изабелла. – Его могут и свергнуть.
– Могут, конечно, но пока не свергли. Он ведь может короноваться и стать императором.
– А вы его когда-нибудь видели? – с любопытством спросила Изабелла.
– Только один раз. Он небольшого роста, ниже меня, очень просто одет, кажется совсем непримечательным, пока не увидишь его глаза и не услышишь, как он говорит.
– И что тогда? – продолжала она.
– Тогда начинаешь верить, что он может добиться всего, подчинить нацию своей воле, завоевать весь мир.
– Но на вас он не произвел впечатление?
Глаза его блеснули на мгновение и сразу же спрятались за невероятно длинными ресницами.
– Нет, меня он не привлек на свою сторону. Я не доверяю такому пылкому красноречию. Оно сжигает все кругом до пепла.
Слова Люсьена околдовали девушку. Изабелла была очарована не только выражением его оживленного красивого лица, но и тем, что он рассказывал. Они гуляли по берегу моря, сидели рядом в хижине, ели привезенную ею еду и пили вино из бутылки, которую Изабелла с риском для себя выкрала из погреба в Хай-Уиллоуз. Но, рассказывая о себе, Люсьен многое скрывал. Все то, что он так ярко расписывал, имело и другую, темную сторону.
Он не знал, что его мать была всего лишь служанкой в том большом доме, единственной белой женщиной, с утра до ночи трудившейся наравне с черными рабами, что до четырнадцати лет он бегал босым и в лохмотьях, а вечером украдкой приходил к эксцентричному англичанину, жившему в полумиле от их дома. Когда тот был пьян, то забавлялся тем, что учил симпатичного мальчугана читать, писать и говорить на языке английских королей. Ни разу не упомянул Люсьен и то, что не знал, кто его отец, пока не сбежал с острова и не добрался до Франции.
А пока, выздоравливая и набираясь сил в обществе очаровательной девушки, он размышлял о том, как бы получше использовать ее в своих интересах. Эти проклятые контрабандисты на корабле ограбили его вчистую, забрали все:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138