- Здесь хорошо pick up the mushroom, - задумчиво проговорил Могилевский.
- Чего?!
- Здесь, говорю, хорошо собирать грибы, - наш друг-полиглот выбирался из авто. - Саша, будь добра, проследи, чтобы эти джентельмены не делали резких движений, - и отправился прочь.
Что он имел ввиду, мы не поняли. Для нас работа прежде всего, успел крикнуть я удаляющейся фигуре, заметив, что она удивительным образом преобразилась: не тюха азиатский шлендахлендал к сияющим мраморным ступеням, а гранд иберийский, понимаешь.
- Никогда не подозревал об актерском таланте у Мойшы, - заметил спутникам.
На что получил банальный ответ: жить захочешь, через ушко проскочишь. С этим утверждением трудно было спорить. Либо мимикрируй, либо слопают с потрохами и не подавятся. Я представил нашу "Победу" пирожком, где вкусным мясным фаршем были мы.
- Ну и шутки у тебя, Ванечка, - обиделась Саша. - Я не хочу быть начинкой. Я сама кого угодно проглочу.
- А я вот бы от пирога не отказался, - замечтался Сосо. - С грибами.
- Лучше с котятами, - гнул я свою линию, вызывая новое возмущение.
- С собаками, балда, - огрызнулся князь и начал было рассказывать о специальных питомниках в КНДР, где выращивают песиков для выдающихся руководителей партии и правительства, которые жирные, как зайцы и по вкусу напоминают...
- Кто жирные? - решила уточить Александра. - Руководители партии и правительства?..
- Не... собаки, - невозмутимо ответил князь, любитель деликатеса. - А вкус у них... пальчики оближешь.
- Ну вас, живодеры, - рассердилась девушка и выказала желание покинуть наше навязчивое общество. Хотя бы на время.
Не успела. Мы увидели: из живой и вязкой массы у дверей "Метрополя" вырывается джентельмен мира Мойша Могилевский и спешит к машине. Мы испугались - что такое? И, перетрухав, были правы: наш приятель плюхнулся на сидение и приказал давить на газ.
- Куда?
- В Склиф!
- В институт Склифософского, - изумились мы, - а что такое?
- Что-что, Субайсис наш там.
- Живой?!
- Вроде бы.
- Черт подери, Мойша, - заорали мы, - объяснись толком, что с ним?!.
- Что-что? Отравился Субайсис.
- Как это? - открыли мы рты.
- Обыкновенно. Пирогом с грибами, кажется?
- С грибами? - и мы с Сосо, переглянувшись, начали неудержимо хохотать, а, может, с котятами или зайцевидными собаками?
Господин Могилевский от удивления покрутил пальцем у своего виска: в чем дело, друзья мои, вы что белены объелись? Белены-белены, гоготали мы. На это Александра передернула плечами и заявила, что мы все с большой придурью и путь наш должен лежать в клинику имени Кащенко, где, таких как мы, лечат оздоровительными электрическими разрядами, пропуская его через весь скелет: трац-трац-тра-та-тац и ты полноправный член общества, то есть идиот.
Когда мы успокоились, то узнали, что смех наш весьма неуместен, потому, что господин Субайсис очень даже плох и находится в реанимации. И у нас, заметил господин Могилевский, должен возникнуть естественный вопрос: кому нужно, чтобы тот, с кем мы мечтали о встрече, неожиданно находится на своем последнем жизненном рубеже, похожем на бруствер окопа, разделяющим оптимистические полки Жизни и рати Смерти.
- Вот только не надо красивых слов, - завопили мы на такие завитушечные слоганы полиглота. - Лучше скажи, что делать-то?
- Предлагаю навестить пациента. Как его лучшие друзья.
- С передачей, - пошутили, жестокосердечные.
- С чем?
- Ну там пирожков с опятами-котятами, можно мариновых огурчиков к водочки...
- Тьфу на вас, стервецы, - расстроился Миша, обращаясь за сочувствием к девушке. - Разве можно с такими раздолбаями иметь дело?
- Нет, нельзя, - заметила Саша. - Они таки у меня дождутся, что я их потравлю газом глубокого поражения, - и для вящей убедительности продемонстрировала нам баллончик.
Мы занервничали, как тараканы, предчувствующие скорую дустовую атаку, и со всей ответственностью заявили, что больше не будет так нескладно шутить. На этом все закончилось - мы подкатили к шлагбауму, перекрывающему путь в больничный комплекс, напоминающим сотами светящих окон преснопамятный многопалубный "Титаник".
Князь Мамиашвили протянул пятнистой охране хрустящий пропуск, вмиг открывающий все запоры и ворота в этой несложной жизни, и мы проследовали вглубь территории.
Найдя приемный покой и раздавая хрустящие пропускные квиточки всем, кто был способен нам помочь лучше ориентироваться в больничных лабиринтах, я и Сосо проникли в палату, где находился нужный нам страдальческий объект. Только на пять минут, предупредила медсестричка Соня, сделавшая вид, что верит в нашу благонадежность к больному, который лежал на койке, как на постаменте, и прибалтийским напряженным лицом был бесцветен. Капельница с золотым раствором через трубки питала ослабленный организм. Как говорится, люблю грибочки в собственном соку-с!
- Эй, - потревожил чужую руку. - Как дела? Хорошо?
- Ты ещё спроси о здоровье, - оскалился Сосо. - Зачем он нам? Труп и то лучше.
- Не действуй нам на нервы, - прошипел я, заметив, как подрагивают веки любителя мухоморов. - Эй, мы ваши друзья.
- Тр-р-уздья, - разлепил губы господин Субайсис и у него невольно получилось "груздья".
Было смешно. Князю Мамишвили и он, давясь смехом, удалился в коридор флиртовать с медсестричкой Соней. А я остался, хотя, признаться, толком не понимал зачем мы потревожили несчастного?
Дежурный врач Петренко подтвердил диагноз, а на вопрос, не может ли такого быть, что нашего друга потравили умышленно, как крысу, пожал плечами и ответил, что признаков преднамеренного отравления он не наблюдает. Крупный врач был похож на добродушного вислоусого хохла, и ему верилось. Тем не менее я сам хотел убедиться, что господин Субайсис не имеет никакого отношения к сложным и опасным проблемам, которые возникли у нас.
Вглядываясь в мутные зрачки пациента, я поинтересовался, сам ли он заказал себе ужин и не было ли рядом кого-либо? Я говорил на тарабарщине, потому что больной не понимал, что от него хотят, кроме анализов. Его полулетальное состояние и общая больничная обстановка убеждали, что мы пошли по неверной тропе в своих поисках. Господин Субайсис оказался лишь нашим случайным попутчиком. Со слабым желудком. Но теперь эта версия отработана и можно начинать новую.
Я покинул палату, оставив господина из шовинистической к нам Литвы в глубоком недоумении, что за странное посещение с бессмысленными вопросами и главное - без гостинца, а ведь так хочется после подобной тотальной потравки нежно-жареных рябчиков, анчоусов в собственном соку и соплистых устриц с простуженным шампанским!
Увы, не всегда наши мечты сбываются. Грезишь о кипучем, лопающемся пу-пу-пузырьками божественном напитке, а тебе тыкают в хайло резиновые трубки, пропуская через них вонюче-прокисший лечебный раствор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125