Плюмц!.. И сочные куски с лохмотьями ещё живой окровавленной плоти...
Все остальное уже не имело никакого значения - ни обвал зеркальных стекол, ни геройское падение телохранителей на конвульсирующее тело хозяина, ни истерические женские взвизги... Ничего не имело значения.
Оставив АКМ на крыше и на память, мы легкими тенями покинули место преступление. Мы торопились - новые, более сложные проблемы ждали нас. А ночное предгрозовое небо было по-прежнему вечным. С проблесками далеких межгалактических звезд, где тоже, возможно, шла необъявленная война.
Просыпаюсь от шума дождя. В такую погоду хорошо спать, спать и спать. И видеть сны о необитаемых островах в океане, похожих на притопленную цветную гальку в теплой воде.
Нет-нет, Ванечка, подъем! Тебя, как контр-принца Андалузского, ждут великие дела. По изменению существующего порядка вещей.
Да, мир можно изменить, а вот как вернуть павших друзей... Мы отомстили за Костьку, Софию и Хулио, мы отомстили за многих ушедших из этого мира нелепо и глупо, но этим их не вернуть, они ушли на другие неизвестные планеты и теперь живут там без нас. А мы здесь - без них. Жаль.
- Подъем, Сосо! - любя, гаркаю над ухом.
Друг брыкается на соседнем диванчике и выражает крайнюю степень неудовольствия. Не верится, что ещё вчера мы с ним выступали в роли примитивных киллеров. Но ведь это было. Было? Или случился такой сон?
Не сон - в комнате отдыха появляется фруктовый барон Гога и включает телевизор. Все информационные каналы заполнены сообщениями о гибели известного коммерческого деятеля в мире шоу-бизнеса и поп-музыки. Ведущие тележурналисты, похожие на зомбированных болванов, комментирует убийство: говорят о переделе собственности, о политических пристрастиях усопшего, о его женщинах, намекают о геях. Я зеваю - скучно жить на свете, господа; уничтожена одна из гнид общества, не более того. И делать далеко идущие выводы из этого...
- А не позвонить ли на ТВ? - шучу я.
- Зачем, вах?
- Чтобы расставить все точки над i.
- Вано?
Говорят, что дождь к удаче. А если дождик мелочит день деньской, значит нас ждет Большая удача? Вот на этот счет у меня серьезные сомнения. Это напоминает сказку, которую мне рассказывали деревенские бабульки; сказку о пигмеях сражающихся с циклопом. Кстати, зверь был побежден. Увы, мы живем не в сказке. А быль наша невыразительна и печальна, как поля среднерусской полосы размытые нескончаемыми холодными октябрьскими дождями.
Потом мы завтракаем бананами и тушенкой и начинаем обсуждать наши будущие боевые действия. Приходим к мнению, что цель акции - устрашение. Пусть господа фальшивомонетчики знают, что они на этой навозной земле гости, но не хозяева. Мы их терпим до поры до времени, да не надо злоупотреблять нашим добросердечным радушием. В противном случае вместо румяных раскрасавиц с хлебом и солью их встретит ядерный залп системы "Тополь". А это очень неприятно, господа, когда твоя бессмертная душа сгорает в огнеметно-атомной плазме, как тряпка.
... Мы двигаемся по странному лесу - он мертв и деревья стоят темными хрустальными сосудами. На ветках - прозрачные стеклянные птицы. Под башмаками хрустит стекло. Небо низкое, с пурпурным отсветом далеких пожарищ, в тяжелом воздухе запах жженых костей, резины, бумаги. Наш взвод специального назначения выполняет секретную миссию Планетарного командования на планете № 14509666/GL (бывшая Земля), где произошли необратимые разрушительные процессы. Планета агонизировала, разбитая мировой ядерной войной 2066 года. Но по сведениям Командования в подземных бункерных городах ещё сохранилась жизнь, и наша цель была - обнаружить индивидуумы и транспортировать их на Звезду Благовестия № 356832/FD.
Наш взвод пробивался по бесконечному полю - оно лопалось под нами зеркальными осколками, в каждом из которых отражались искрящиеся души испепеленных в ничто.
- Сорок четыре процента подтверждения, - сказал Командир, всматриваясь в осциолог - аппарат подтверждающий, что в глубине больной планеты ещё сохранена жизнь.
На краю поля оплавленной бетонной массой дыбилось бомбоубежище. Оно было полузатопленное жидкой серебряной фольгой, где плавали костяные остовы мутантов, похожие на заросли драндрофея.
- Пятьдесят два процента подтверждения, - сказал Командир и приказал взорвать бетонные глыбы.
Приказ был выполнен, и наш взвод протиснулся в галерею. Ее стены были пропитаны сладковатым дурманным запахом тлена. Скоро обнаружили гигантское бомбоубежище. Около сотни тысяч GLов сидело аккуратными рядами. Лица их были искажены в пароксизме блаженства - смерть к ним оказалась милосердной. От нашего движения - мумифицированные GLы начали осыпаться, превращаясь в холмики, посеребряные вечностью.
- Шестьдесят девять процентов подтверждения, - сказал Командир.
И мы продолжили наш путь, чтобы наткнутся на бронированную дверь. От разрядов фластеров бронь расплавилась и мягкой массой потекла вниз. Взвыл сигнал тревоги. Я полоснул зарядом по кабелям, и звук угас, и наступила тишина...
- Восемьдесят пять процентов подтверждения, - сказал Командир. Вперед! - И мы побежали по бетонированному туннелю. - Девяносто процентов, - крикнул Командир. - И где-то там, в мертвом пространстве, замелькали пугливые тени. - Девяносто пять процентов! - И я наконец увидел впереди хрупкую детскую фигуру, отсвечивающую серебристым светом. Я ускорил шаг. Это была маленькая GLя (девочка) и, когда она оглянулась, я узнал её глаза - это были мои глаза. - Сто процентов подтверждения! - торжествующе закричал Командир, а осциолог громко и простосердечно сигналил: фьюить-фьюить...
Открываю глаза: о, Господи - оказывается, дремал, утомленный ожидания будущих событий. Мой друг Сосо Мамиашвили говорит по мобильному телефончику. Я смотрю в окно - дождик все моросит серебром, в такой дождь хорошо собирать грибы, жаль, что я не люблю...
- Это тебя, Вано, - говорит товарищ странным нездоровым голосом, протягивая пластмассовый пенал, напичканный электроникой.
- А меня нет, - шучу. - Да, я, Лопухин? - И слышу голос дочери, я слышу её голос и пока не понимаю, что произошло, я ещё улыбаюсь, услышав её родной голос, я ещё улыбаюсь. Потому, что не понимаю, что случилось на самом деле. - Маленький, это ты? Как дела?
- Папа, я у тети Саши. Мы играм в "гейм-бой". Нам весело, ты слышишь?
- У какой тети Саши? - не узнаю свой голос. - У какой тети Саши? повторяю.
- Ну, па. У тети Александры. Она говорит, чтобы ты позвонил домой, а то мама будет волноваться. А мне Саша подарила "гейм-бой"... - Отвлеклась на голоса. - Я тебе ещё позвоню, па, - и короткие гудки отбоя.
Я сижу на корточках, в моих руках телефонная трубка. Я сижу и чувствую, как во мне кипит кровь, отравленная ненавистью, страхом и местью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Все остальное уже не имело никакого значения - ни обвал зеркальных стекол, ни геройское падение телохранителей на конвульсирующее тело хозяина, ни истерические женские взвизги... Ничего не имело значения.
Оставив АКМ на крыше и на память, мы легкими тенями покинули место преступление. Мы торопились - новые, более сложные проблемы ждали нас. А ночное предгрозовое небо было по-прежнему вечным. С проблесками далеких межгалактических звезд, где тоже, возможно, шла необъявленная война.
Просыпаюсь от шума дождя. В такую погоду хорошо спать, спать и спать. И видеть сны о необитаемых островах в океане, похожих на притопленную цветную гальку в теплой воде.
Нет-нет, Ванечка, подъем! Тебя, как контр-принца Андалузского, ждут великие дела. По изменению существующего порядка вещей.
Да, мир можно изменить, а вот как вернуть павших друзей... Мы отомстили за Костьку, Софию и Хулио, мы отомстили за многих ушедших из этого мира нелепо и глупо, но этим их не вернуть, они ушли на другие неизвестные планеты и теперь живут там без нас. А мы здесь - без них. Жаль.
- Подъем, Сосо! - любя, гаркаю над ухом.
Друг брыкается на соседнем диванчике и выражает крайнюю степень неудовольствия. Не верится, что ещё вчера мы с ним выступали в роли примитивных киллеров. Но ведь это было. Было? Или случился такой сон?
Не сон - в комнате отдыха появляется фруктовый барон Гога и включает телевизор. Все информационные каналы заполнены сообщениями о гибели известного коммерческого деятеля в мире шоу-бизнеса и поп-музыки. Ведущие тележурналисты, похожие на зомбированных болванов, комментирует убийство: говорят о переделе собственности, о политических пристрастиях усопшего, о его женщинах, намекают о геях. Я зеваю - скучно жить на свете, господа; уничтожена одна из гнид общества, не более того. И делать далеко идущие выводы из этого...
- А не позвонить ли на ТВ? - шучу я.
- Зачем, вах?
- Чтобы расставить все точки над i.
- Вано?
Говорят, что дождь к удаче. А если дождик мелочит день деньской, значит нас ждет Большая удача? Вот на этот счет у меня серьезные сомнения. Это напоминает сказку, которую мне рассказывали деревенские бабульки; сказку о пигмеях сражающихся с циклопом. Кстати, зверь был побежден. Увы, мы живем не в сказке. А быль наша невыразительна и печальна, как поля среднерусской полосы размытые нескончаемыми холодными октябрьскими дождями.
Потом мы завтракаем бананами и тушенкой и начинаем обсуждать наши будущие боевые действия. Приходим к мнению, что цель акции - устрашение. Пусть господа фальшивомонетчики знают, что они на этой навозной земле гости, но не хозяева. Мы их терпим до поры до времени, да не надо злоупотреблять нашим добросердечным радушием. В противном случае вместо румяных раскрасавиц с хлебом и солью их встретит ядерный залп системы "Тополь". А это очень неприятно, господа, когда твоя бессмертная душа сгорает в огнеметно-атомной плазме, как тряпка.
... Мы двигаемся по странному лесу - он мертв и деревья стоят темными хрустальными сосудами. На ветках - прозрачные стеклянные птицы. Под башмаками хрустит стекло. Небо низкое, с пурпурным отсветом далеких пожарищ, в тяжелом воздухе запах жженых костей, резины, бумаги. Наш взвод специального назначения выполняет секретную миссию Планетарного командования на планете № 14509666/GL (бывшая Земля), где произошли необратимые разрушительные процессы. Планета агонизировала, разбитая мировой ядерной войной 2066 года. Но по сведениям Командования в подземных бункерных городах ещё сохранилась жизнь, и наша цель была - обнаружить индивидуумы и транспортировать их на Звезду Благовестия № 356832/FD.
Наш взвод пробивался по бесконечному полю - оно лопалось под нами зеркальными осколками, в каждом из которых отражались искрящиеся души испепеленных в ничто.
- Сорок четыре процента подтверждения, - сказал Командир, всматриваясь в осциолог - аппарат подтверждающий, что в глубине больной планеты ещё сохранена жизнь.
На краю поля оплавленной бетонной массой дыбилось бомбоубежище. Оно было полузатопленное жидкой серебряной фольгой, где плавали костяные остовы мутантов, похожие на заросли драндрофея.
- Пятьдесят два процента подтверждения, - сказал Командир и приказал взорвать бетонные глыбы.
Приказ был выполнен, и наш взвод протиснулся в галерею. Ее стены были пропитаны сладковатым дурманным запахом тлена. Скоро обнаружили гигантское бомбоубежище. Около сотни тысяч GLов сидело аккуратными рядами. Лица их были искажены в пароксизме блаженства - смерть к ним оказалась милосердной. От нашего движения - мумифицированные GLы начали осыпаться, превращаясь в холмики, посеребряные вечностью.
- Шестьдесят девять процентов подтверждения, - сказал Командир.
И мы продолжили наш путь, чтобы наткнутся на бронированную дверь. От разрядов фластеров бронь расплавилась и мягкой массой потекла вниз. Взвыл сигнал тревоги. Я полоснул зарядом по кабелям, и звук угас, и наступила тишина...
- Восемьдесят пять процентов подтверждения, - сказал Командир. Вперед! - И мы побежали по бетонированному туннелю. - Девяносто процентов, - крикнул Командир. - И где-то там, в мертвом пространстве, замелькали пугливые тени. - Девяносто пять процентов! - И я наконец увидел впереди хрупкую детскую фигуру, отсвечивающую серебристым светом. Я ускорил шаг. Это была маленькая GLя (девочка) и, когда она оглянулась, я узнал её глаза - это были мои глаза. - Сто процентов подтверждения! - торжествующе закричал Командир, а осциолог громко и простосердечно сигналил: фьюить-фьюить...
Открываю глаза: о, Господи - оказывается, дремал, утомленный ожидания будущих событий. Мой друг Сосо Мамиашвили говорит по мобильному телефончику. Я смотрю в окно - дождик все моросит серебром, в такой дождь хорошо собирать грибы, жаль, что я не люблю...
- Это тебя, Вано, - говорит товарищ странным нездоровым голосом, протягивая пластмассовый пенал, напичканный электроникой.
- А меня нет, - шучу. - Да, я, Лопухин? - И слышу голос дочери, я слышу её голос и пока не понимаю, что произошло, я ещё улыбаюсь, услышав её родной голос, я ещё улыбаюсь. Потому, что не понимаю, что случилось на самом деле. - Маленький, это ты? Как дела?
- Папа, я у тети Саши. Мы играм в "гейм-бой". Нам весело, ты слышишь?
- У какой тети Саши? - не узнаю свой голос. - У какой тети Саши? повторяю.
- Ну, па. У тети Александры. Она говорит, чтобы ты позвонил домой, а то мама будет волноваться. А мне Саша подарила "гейм-бой"... - Отвлеклась на голоса. - Я тебе ещё позвоню, па, - и короткие гудки отбоя.
Я сижу на корточках, в моих руках телефонная трубка. Я сижу и чувствую, как во мне кипит кровь, отравленная ненавистью, страхом и местью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125