– Гарри спрашивал меня, были ли мы с моим бывшим другом очень близкими людьми, – сказала Элис. Странно, я вообще не спрашивал ее об этом, хоть и собирался. Если хотите попытать счастья с девушкой, нужно достичь определенного уровня доверия, не переходящего в бесцеремонность. В других обстоятельствах я приберег бы вопрос о бывшем друге на потом, но смерть Фарли давала мне особые полномочия.
– Да, так что? – ставя блюдце на пол, спросил Джерард.
– Иногда я чувствовала близость к нему, но… Он как будто не хотел взрослеть, – вздохнула она, перекидывая волосы через плечо. Я внутренне содрогнулся и немедленно решил казаться более зрелым и взрослым. Трубку, что ли, начать курить? – Мне было с ним весело, интересно, и все такое, но эмоционально он остановился в развитии. В двадцать восемь лет от жизни надо бы хотеть большего, чем каждые выходные напиваться с приятелями.
– О ком это? – встрепенулся Джерард. – «От жизни надо бы хотеть большего, чем каждые выходные напиваться с приятелями». Гарри, да это прямо твоя эпитафия. Только ты выходных не ждешь, верно?
Минуту назад я выставил бы его вон с поля, пока не появился арбитр, но теперь он уверенно пер к воротам. Еще несколько таких сокрушительно остроумных замечаний, и я начну сдавать позиции. Надо было возвращать удар.
– А у тебя, Джерард, какая будет эпитафия? Всего лишь «от жизни надо хотеть большего»?
Джерард ухмыльнулся, как мастиф, сожравший кило сосисок, насыпал на руку Элис соль и поднес ей блюдце с ломтиками лайма.
– Это всегда сложный вопрос, правда? Что вызывает в нас отклик, что заставляет быть вместе? Вы знаете, чего хотите от женщины?
Казалось, Элис ведет свой собственный разговор, без нашего участия.
Джерард налил ей текилы. Она втянула в себя лимонный сок, выпила и слизнула с руки соль. Я видел, как скривилось от раздражения его лицо, как он борется с собой, чтобы не сказать ей, что она все делает не в том порядке.
– Давай, Джерард, говори, что хотел.
Я знал: он не удержится от комментариев насчет последовательности лайма, соли и текилы и выкажет себя педантом и занудой.
Элис посмотрела между мною и Джерардом.
– Ой, кажется, я не вовремя взяла лимон. Вечно путаю. Правое полушарие, левое полушарие… О господи! – Она налила себе еще текилы и теперь проделала все как надо.
– Вот, – улыбнулась она. – Так-то лучше.
И я не понял, развеселил я ее или рассердил.
– Порядок не важен. Важно получать удовольствие, – заметил Джерард, решив развлечься за мой счет. Я определенно проигрывал. Надо было срочно выбивать почву у него из-под ног.
– А ты, Джерард, чего хочешь от женщины? – спросил я, страстно желая вытащить из темных глубин его мозга какую-нибудь гадость, как грязные носки со дна бельевой корзины.
– Теперь, когда мы все сосем и лижем в нужной последовательности, я могу продолжать, да?
– Это очень важно, – снова рассмеялась Элис. Вечер превращался в полностью оплаченный, хотя и не спланированный кошмар.
– Любви, разумеется, – изрек Джерард. – Мне нужен человек, способный полностью и целиком отдать свою любовь мне. Полумер я не приемлю. Остальное – внешность и все такое – несущественно. Хотя, конечно, интеллект важен. Университетское образование, даже если она не училась в университете.
«Интересно, – подумал я, – когда он научился так врать?»
– А новый университет сойдет? – спросил я, надеясь на шумный всплеск возмущения переименованиями в университеты и академии всех политехнических институтов. Но, увы, расчеты мои не оправдались.
– Для тебя не важна внешность? – вступила Элис.
Джерард методически слизнул с руки щепотку соли, выпил текилу, пососал лимон и слегка закашлялся, когда жидкость попала не в то горло.
– Внешность важна, но, понимаешь, женщины такие разные. Я мог бы влюбиться почти в кого угодно. Главное – личность, характер. Что касается внешности, тут легче сказать, какой она не должна быть, чем определить, чего вы хотите.
Например, груди – прошу прощения, бюст, который не подходит под формулу, памятную мне из университетского курса дифференциального исчисления. На самом деле внешность для Джерарда имеет исключительное значение. Джордж Бернард Шоу, согласно словарю цитат, сказал: «Красота ослепительна на первый взгляд, но кто станет обращать на нее внимание после трехдневного пребывания в доме?» Так вот, Джерард относится скорее к тем, кто не оторвет округленных ужасом глаз от уродства, если оно пробыло в доме больше трех секунд.
– А что тебя отталкивает? – спросила Элис.
Вопрос мне понравился, хотя, если Джерард возьмется отвечать подробно, листья на деревьях успеют пожелтеть, лужи на тротуаре покроются первым ледком и, выйдя на улицу, мы немедленно замерзнем, ибо к тому времени настанет зима.
– Да, в общем, мелочи. Косметика там, и все такое. Глаза, губы, нос, уши – большие уши никому не понравятся.
Он честно старался втиснуть перечень своих требований в рамки нормы, но большие уши – это святое.
Помню, как-то раз мы пошли гулять в луна-парк – я отнюдь не преувеличиваю, мы, двое тридцатилетних мужиков, без детей и жен, пошли в луна-парк, – и там Джерард расстался со своей девушкой. Целуя ее, он положил ладонь ей на затылок, отвел волосы с лица – и обнаружил, что у нее большие уши; вздрогнул, как ужаленный, и отшатнулся. Оно и к лучшему: на вид девушке было не более пятнадцати, и, кажется, я слышал, как она говорила, что еще не решила, какие экзамены будет сдавать за курс средней школы.
– Уши? – переспросила Элис. – По-моему, внешность вообще никакой роли не играет. В семьдесят все будем одинаковые. Важно, как вы ладите друг с другом, правда ведь? Необязательно соглашаться абсолютно во всем, но по большей части – просто необходимо.
– По большей части да, – согласился Джерард, понизив голос к концу фразы. – Бессмысленно встречаться с тем, кто балдеет от мобильных телефонов, дорогих ресторанов или убийства животных ради забавы, если вы таких вещей не принимаете.
«Интересно, – подумал я, – позволит ли ему это «если вы таких вещей не принимаете» воспылать неожиданной любовью к охоте на зайцев, если она нравится Элис?»
– Боже, и ты ненавидишь мобильные телефоны? – сказала она. – По-моему, они отравляют жизнь. С ними ни у кого больше нет личного времени.
Джерард, видимо, мысленно потирал ручки от радости и уже завяз по уши.
– А дорогие рестораны? – спросил я с тайной надеждой, что она окажется завсегдатаем «Мишлен» или другого, равно шикарного заведения.
– Ну, иногда можно, – ответила Элис, – но я предпочитаю поджарить дома замороженную овощную смесь.
Джерард удовлетворенно кивал, как требовательный старый учитель музыки талантливому ученику, играющему трудное упражнение.
При том что Элис жила в столице и, кажется, была вегетарианкой, у меня оставалась весьма слабая надежда на ее возможную любовь к красным пальто и жарким спорам о защите природы при виде собачьей драки (зато цыплят никто не трогает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113