Но, когда я изложила ему свой план с покупкой острова, глаза его загорелись. «Я всегда восхищался тобой, – сказал он мне. – В тебе столько энергии и проницательности, что ты дашь фору многим мужчинам». Ну, это я в порядке самовосхваления. Потом Августино приказал Гонсалесу выдать мне недостающую сумму денег (до миллиона не хватало буквально ста тысяч), немедленно переправить меня в Кито и обеспечить там полную безопасность.
За свою безопасность я бы побеспокоилась сама, несколько телохранителей только мешали мне и путались под ногами. Но после оформления острова в собственность я нашла возможность уйти от их навязчивой опеки и встретилась с господином комиссаром, причем он все устроил так, чтобы ни одна живая душа не узнала о нашей встрече.
Дорогие мои мальчики! Если вы уже успели погасить в своих сердцах раздражение и злость на свою непутевую подругу, то примите к сведению следующую информацию. Во-первых, несмотря на все юридические нюансы, остров остается вашей собственностью, я не претендую на него и не посягаю на грандиозные планы Влада, а счастлива буду уже оттого, если вы предоставите мне возможность иногда ступать на его благословенный берег в качестве туристки. Во-вторых, коль старый волк Августино дал мне такую высокую оценку, то я постараюсь оправдать его доверие и на правах более энергичной и проницательной беру на себя обязательство с помощью благороднейшего комиссара в несколько недель очистить остров от наркомафии, сжечь их товар дотла и установить на Комайо конституционный порядок Эквадора с ярко выраженным российским акцентом. Надеюсь, что в середине мая, в день моего рождения, мы устроим на острове победный фейерверк. И последнее: наберитесь терпения, отдыхайте, ходите по музеям, изучайте местные достопримечательности и поменьше думайте обо мне. Один неосторожный шаг – и меня утопят в волнах океана, как котенка. Никто не должен знать о содержании письма, о ваших контактах со мной, а само письмо должно быть немедленно уничтожено после прочтения.
Все будет хорошо! Ваша Анна».
Влад оторвался от письма и тотчас отошел от меня к окну. Он был потрясен. Я испытывал не в меньшей степени сильные чувства. Так часто бывает в жестоких европейских сказках: за мгновение до счастливого волшебства герой отрекается от заколдованной принцессы, принявшей образ чудовища. А потом, когда перед ним снова является писаная красавица, он от досады начинает рвать на голове волосы. Но уже поздно что-либо изменить… Мне было стыдно за себя, за свои мысли, за свою вечную торопливость и привычку делать скоропалительные выводы. Ведь я долго держался! Я не хотел верить в то, что Анна похитила мои деньги, не хотел верить, что она всерьез связалась с Гонсалесом, я шел на большие нравственные жертвы, чтобы не дать Владу повода думать о ней плохо. Но последняя капля переполнила чашу. Когда я узнал в земельном департаменте, что она купила остров и записала его в свою собственность, моя вера в честность Анны рухнула в одночасье. Я не удержал этой веры всего несколько часов.
– М-да, – протянул Влад. – Очень интересно. Очень… Хотелось бы узнать, на какие шиши она купила остров. И что значит – ей дали сто тысяч, которых не хватало до миллиона? Откуда у Анны без малого миллион долларов, если она все свои деньги отдала тебе?
– Ничего она мне не отдала, – ответил я, медленно разрывая письмо на мелкие кусочки. – Она купила остров на наши с ней деньги.
– Да-а? – издевательским тоном протянул Влад. – А что в таком случае я тащил в чемодане из самой Москвы?
– Какая тебе разница? – устало ответил я.
– Большая! – с неприязнью ответил Влад, стоя ко мне спиной. – Не нравится мне это все. И это письмо… – Он повернулся и посмотрел на маленький костер, который я устроил в пепельнице. – Ты так торопливо его сжигаешь, словно боишься, как бы я не прочитал его вторично и не обнаружил белые нитки, которыми вся эта история шита!
Влад опять подозревал Анну. Точнее, его прежние смутные подозрения оформились и превратились в конкретные убеждения.
– Меня начинает терзать одна нехорошая мысль, – пробормотал Влад, отпивая пива из горлышка. – Меня терзает мысль, что мы никогда не увидим этого острова как своих ушей. Что значит – «Я купила его для вас»? Где это «для вас» записано? В каком договоре? Ты не можешь мне ответить?
– Ты думаешь о чепухе! – раздраженно ответил я Владу. – Тебя волнуют юридические тонкости! Никуда остров от нас не денется. Анна его не потопит и не съест! Она все взяла на себя! Она весь огонь отвела от нас, понимаешь?
– Отвела? – усмехнулся Влад. – Хорошенький отвод! По моим скромным подсчетам, мы уже раз шесть стояли на краю жизни.
– Господа! – прервал нас комиссар. – Прошу успокоиться и сесть к столу. Я понимаю, что вы взволнованы, но у меня нет времени наблюдать за вашими эмоциями… Господин Вацура! Вы должны мне подробно рассказать о том, что с вами произошло с того момента, когда вы сели в самолет.
Влад, воспринимая испанскую речь комиссара как малозначимый фон, продолжал раскручивать себя:
– Ты ведешь двойную игру, Кирилл, и потому стремительно теряешь мое доверие! Но хочу тебя предупредить: если вы с Анной плетете против меня интригу, если вы хотите присвоить остров себе, то у вас ничего не выйдет. Я не обещаю вам ничего хорошего, если вы попытаетесь вставить мне палки в колеса!
Я с пониманием взглянул на комиссара и развел руками, мол, все понимаю, но ничего не могу поделать.
– Скажите ему, что я прошу его замолчать, – теряя терпение, произнес комиссар, хотя мог сам сказать это Владу по-английски.
– Влад, господин комиссар просит тебя помолчать.
– Я еще должен убедиться, что он не работает на вас с Анной, – проворчал Влад, тем не менее не глядя в нашу сторону. – И вообще, где у него написано, что он комиссар полиции?
Все же он ненадолго замолчал, и за это время я успел рассказать Маттосу о том, как на подлете к Эквадору Влад поймал на мобильный телефон переговоры командира корабля с диспетчером, как взбунтовался штурман Джулиан Мэйо, который предупредил нас, чтобы мы приготовились бороться за свои жизни, как в него выстрелил командир корабля, а затем мы приземлились на заброшенном аэродроме и встретились с Гонсалесом.
По именам, которые я называл, Влад догадался, о чем я рассказываю, и не преминул вставить по-английски:
– Господин комиссар, из самолета выпрыгнул только я, а господин Вацура почему-то остался.
Не было бы рядом с нами комиссара, я бы с удовольствием врезал Владу в челюсть. Он уже открыто подозревал меня в предательстве и по-новому смотрел на все те события, которые мы пережили.
– Вы говорите, что Гонсалес обыскивал «Пальмиру», – остановил мой рассказ комиссар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
За свою безопасность я бы побеспокоилась сама, несколько телохранителей только мешали мне и путались под ногами. Но после оформления острова в собственность я нашла возможность уйти от их навязчивой опеки и встретилась с господином комиссаром, причем он все устроил так, чтобы ни одна живая душа не узнала о нашей встрече.
Дорогие мои мальчики! Если вы уже успели погасить в своих сердцах раздражение и злость на свою непутевую подругу, то примите к сведению следующую информацию. Во-первых, несмотря на все юридические нюансы, остров остается вашей собственностью, я не претендую на него и не посягаю на грандиозные планы Влада, а счастлива буду уже оттого, если вы предоставите мне возможность иногда ступать на его благословенный берег в качестве туристки. Во-вторых, коль старый волк Августино дал мне такую высокую оценку, то я постараюсь оправдать его доверие и на правах более энергичной и проницательной беру на себя обязательство с помощью благороднейшего комиссара в несколько недель очистить остров от наркомафии, сжечь их товар дотла и установить на Комайо конституционный порядок Эквадора с ярко выраженным российским акцентом. Надеюсь, что в середине мая, в день моего рождения, мы устроим на острове победный фейерверк. И последнее: наберитесь терпения, отдыхайте, ходите по музеям, изучайте местные достопримечательности и поменьше думайте обо мне. Один неосторожный шаг – и меня утопят в волнах океана, как котенка. Никто не должен знать о содержании письма, о ваших контактах со мной, а само письмо должно быть немедленно уничтожено после прочтения.
Все будет хорошо! Ваша Анна».
Влад оторвался от письма и тотчас отошел от меня к окну. Он был потрясен. Я испытывал не в меньшей степени сильные чувства. Так часто бывает в жестоких европейских сказках: за мгновение до счастливого волшебства герой отрекается от заколдованной принцессы, принявшей образ чудовища. А потом, когда перед ним снова является писаная красавица, он от досады начинает рвать на голове волосы. Но уже поздно что-либо изменить… Мне было стыдно за себя, за свои мысли, за свою вечную торопливость и привычку делать скоропалительные выводы. Ведь я долго держался! Я не хотел верить в то, что Анна похитила мои деньги, не хотел верить, что она всерьез связалась с Гонсалесом, я шел на большие нравственные жертвы, чтобы не дать Владу повода думать о ней плохо. Но последняя капля переполнила чашу. Когда я узнал в земельном департаменте, что она купила остров и записала его в свою собственность, моя вера в честность Анны рухнула в одночасье. Я не удержал этой веры всего несколько часов.
– М-да, – протянул Влад. – Очень интересно. Очень… Хотелось бы узнать, на какие шиши она купила остров. И что значит – ей дали сто тысяч, которых не хватало до миллиона? Откуда у Анны без малого миллион долларов, если она все свои деньги отдала тебе?
– Ничего она мне не отдала, – ответил я, медленно разрывая письмо на мелкие кусочки. – Она купила остров на наши с ней деньги.
– Да-а? – издевательским тоном протянул Влад. – А что в таком случае я тащил в чемодане из самой Москвы?
– Какая тебе разница? – устало ответил я.
– Большая! – с неприязнью ответил Влад, стоя ко мне спиной. – Не нравится мне это все. И это письмо… – Он повернулся и посмотрел на маленький костер, который я устроил в пепельнице. – Ты так торопливо его сжигаешь, словно боишься, как бы я не прочитал его вторично и не обнаружил белые нитки, которыми вся эта история шита!
Влад опять подозревал Анну. Точнее, его прежние смутные подозрения оформились и превратились в конкретные убеждения.
– Меня начинает терзать одна нехорошая мысль, – пробормотал Влад, отпивая пива из горлышка. – Меня терзает мысль, что мы никогда не увидим этого острова как своих ушей. Что значит – «Я купила его для вас»? Где это «для вас» записано? В каком договоре? Ты не можешь мне ответить?
– Ты думаешь о чепухе! – раздраженно ответил я Владу. – Тебя волнуют юридические тонкости! Никуда остров от нас не денется. Анна его не потопит и не съест! Она все взяла на себя! Она весь огонь отвела от нас, понимаешь?
– Отвела? – усмехнулся Влад. – Хорошенький отвод! По моим скромным подсчетам, мы уже раз шесть стояли на краю жизни.
– Господа! – прервал нас комиссар. – Прошу успокоиться и сесть к столу. Я понимаю, что вы взволнованы, но у меня нет времени наблюдать за вашими эмоциями… Господин Вацура! Вы должны мне подробно рассказать о том, что с вами произошло с того момента, когда вы сели в самолет.
Влад, воспринимая испанскую речь комиссара как малозначимый фон, продолжал раскручивать себя:
– Ты ведешь двойную игру, Кирилл, и потому стремительно теряешь мое доверие! Но хочу тебя предупредить: если вы с Анной плетете против меня интригу, если вы хотите присвоить остров себе, то у вас ничего не выйдет. Я не обещаю вам ничего хорошего, если вы попытаетесь вставить мне палки в колеса!
Я с пониманием взглянул на комиссара и развел руками, мол, все понимаю, но ничего не могу поделать.
– Скажите ему, что я прошу его замолчать, – теряя терпение, произнес комиссар, хотя мог сам сказать это Владу по-английски.
– Влад, господин комиссар просит тебя помолчать.
– Я еще должен убедиться, что он не работает на вас с Анной, – проворчал Влад, тем не менее не глядя в нашу сторону. – И вообще, где у него написано, что он комиссар полиции?
Все же он ненадолго замолчал, и за это время я успел рассказать Маттосу о том, как на подлете к Эквадору Влад поймал на мобильный телефон переговоры командира корабля с диспетчером, как взбунтовался штурман Джулиан Мэйо, который предупредил нас, чтобы мы приготовились бороться за свои жизни, как в него выстрелил командир корабля, а затем мы приземлились на заброшенном аэродроме и встретились с Гонсалесом.
По именам, которые я называл, Влад догадался, о чем я рассказываю, и не преминул вставить по-английски:
– Господин комиссар, из самолета выпрыгнул только я, а господин Вацура почему-то остался.
Не было бы рядом с нами комиссара, я бы с удовольствием врезал Владу в челюсть. Он уже открыто подозревал меня в предательстве и по-новому смотрел на все те события, которые мы пережили.
– Вы говорите, что Гонсалес обыскивал «Пальмиру», – остановил мой рассказ комиссар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113