Укутанная теплым голубым туманом, желтая лента реки плавно огибала зеленые холмы, отсюда, сверху, напоминающие кочаны цветной капусты. В ее мутной воде отражались стволы деревьев, стоящие на противоположном берегу, убогие постройки, похожие на большие ульи, тонкие полоски лодочных причалов. На нашем берегу у большого кривоногого причала толпились люди – неожиданно много для столь диких мест, скрипели двуколки с большими колесами, как у античных колесниц, взбивали пыль десятки лошадей, люди суетливо переносили с места на место ящики, мешки, клетки с птицами и поросятами, мелькали соломенные и фетровые шляпы, шерстяные шали, полосатые пончо, и вся эта сосредоточенная цивилизованная мешанина ржала, хрюкала, кукарекала, ругалась, заполняя собой большую проплешину на берегу.
– Мы с тобой в таком виде, – произнес Влад и скользнул взглядом по моей майке, – как белые вороны.
Это была его проблема. Я был озабочен финалом игры в поддавки. Бронзоволицые наверняка уже заняли удобное место для наблюдения и не сводили глаз с дороги, по которой мы должны были спуститься к причалу. Я искал место, где им было бы удобнее отобрать у нас чемодан. Самое удобное – в стороне от толпы, от причала и базарной площади, где джунгли наползали на берег и свешивались над водой, как тесто, переваливающееся через край кастрюли. Но там мы могли лишиться не только чемодана, но и головы. Надо было найти золотую середину, которая бы устраивала и меня, и наших грабителей. Многолюдный базар мне показался наиболее удобным местом.
Я продолжил начатую Владом тему:
– Надо купить нам по пончо и по шляпе. Рожи у нас смуглые и небритые, так что вполне сойдем за двух бедных, но честных ранчеров.
– Прикинемся американцами? – по-своему понял меня Влад.
– Только не американцами. Здесь янки на дух не выносят… А карабин придется закопать.
Мне показалось, что Влад безоговорочно согласился со мной, потому что продолжал молча пялиться на брожение цивилизации. Однако спустя мгновение его рука приблизилась к карабину и ухватилась за цевье.
– Карабин не отдам. Без него нас сожрут, как цыплят.
Я раскрыл было рот, чтобы объяснить, насколько опасно болтаться по колумбийским поселкам с оружием, как Влад вдруг толкнул меня в плечо и кивнул:
– Посмотри! Там каждый второй мужик с винтовкой ходит.
Он встал, отряхнул колени и взвалил чемодан на плечо.
– Первым делом я куплю большую хозяйственную сумку, – проворчал он. – А этот гроб выкину.
«Когда же это закончится!» – подумал я и, словно конвоируя, пошел следом за Владом.
Мы спускались не по дороге, а по косогору, поросшему кустарниками и усеянному круглыми, как футбольные мячи, булыжниками. Влад, расставшись с надежной оболочкой джунглей, почувствовал себя цыпленком, вылупившимся из яйца, и потому сжался, втянул голову в плечи, словно пытался уменьшиться в размерах. Чахлые кусты нас не спасали; мы шли, как по подиуму. Людям, находящимся внизу, достаточно было приподнять голову, чтобы увидеть нас, и меня не покидало чувство, будто весь поселок следит за нами, и все прекрасно знают, кто мы такие и что с собой несем. Влад, тщетно надеясь на моральную поддержку, часто оглядывался и одаривал меня жалкой улыбкой. Я был слишком напряжен, чтобы изображать на лице радость, и, сдувая с кончика носа капельки пота, опирался на карабин как на посох.
Когда наконец мы спустились вниз и смешались с пестрой толпой, Влад расслабился, быстро освоился в толчее и смело пошел к торговым рядам, даже изредка прикрикивая на смеси русского с английским: «Посторонись! Path! Дорогу!» На нас никто не обращал внимания. Все были охвачены ожиданием какого-то значительного события, и люди, толкая впереди себя повозки с клетками и ящиками, плотным потоком двигались к причалу. Крепкий запах пота, табака и конского навоза витал над базарной площадью. Пыль, поднятая десятками ног и копыт, щекотала ноздри. После того как меня дважды двинули по голове тяжелой поклажей, я с нежностью вспомнил про ароматный воздух сельвы и стерильные прикосновения прохладных листьев и лиан.
Влад приободрился. Его неуверенность сняло как рукой. Он уже шел по базару походкой опытного оптовика, глядя поверх голов и шляп на бамбуковые палатки и прилавки, обвешанные тряпками и заветренными кусками мяса. Я же чувствовал себя так, словно шел по минному полю. Черный чемодан покачивался в руке Влада. Я следил за руками прохожих. Темные, с выбеленными ногтями, как будто снабженными слабой подсветкой, с перстнями и браслетами, они проносились мимо чемодана. Я знал, что в любое мгновение одна из этих рук может коршуном спикировать на чемодан, вырвать его и унести в толпу, и я должен буду разыграть сцену, неловко споткнуться, упасть Владу под ноги, чтобы помешать ему кинуться за похитителем.
– Как тебе это нравится? – спросил Влад.
Он остановился под выгоревшим брезентовым навесом, кивая на стопки островерхих соломенных шляп. Я рассеянно скользнул взглядом по прилавку. Узколицый продавец, безостановочно разглаживая пальцами тонкую полоску черных усов, словно они были фальшивыми и никак не хотели приклеиваться, оживился и стал торопливо раскладывать шляпы на прилавке, словно одноразовые картонные стаканчики.
– Только для вас, господа! Лучшие шляпы из Боготы! Флорентийская соломка! Не рвется, не горит и не пропускает воду. Всего десять песо!
Я перевел Владу слова продавца.
– Не горит? – усмехнулся Влад, пренебрежительно касаясь пальцами шляпы, взял ее, посмотрел на внутреннюю сторону, зачем-то понюхал и нахлобучил ее мне на голову.
Я был словно во сне. Просчитывать каждого прохожего было невозможно. Людской поток двоился у меня в глазах. Влад веселился, примеривая шляпы. Он надевал их одну на другую. Чемодан стоял у него между ног. Какой-то носильщик оцарапал мне локоть большой корзиной, полной умирающих от жары кур, и обозвал меня араукана. Круглолицый коротышка в желтой фетровой шляпе, опершись о прилавок, дымил короткой сигарой и скептически смотрел на Влада. Я не сразу его заметил; мне казалось, что он был здесь до того, как мы подошли.
– Лучше нахлобучить себе на голову гнездо тинаму, – проворчал коротышка, ни к кому конкретно не обращаясь, и выпустил вверх сизое дымовое кольцо. – Десять песо за пучок пожухлой травы!
Влад не придал значения маленькому дымящемуся человечку, говорящему на непонятном ему испанском, а я, надеясь, что этот человечек может оказаться крючком, который нам подбросили, уточнил:
– А вы знаете, где можно купить шляпы получше?
– Получше! – усмехнулся коротышка и, не выпуская сигары изо рта, обнажил желтые прокуренные зубы. – Вам нравится моя шляпа? Шерсть ламы! Спасает голову от солнца, дождя и холода!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Мы с тобой в таком виде, – произнес Влад и скользнул взглядом по моей майке, – как белые вороны.
Это была его проблема. Я был озабочен финалом игры в поддавки. Бронзоволицые наверняка уже заняли удобное место для наблюдения и не сводили глаз с дороги, по которой мы должны были спуститься к причалу. Я искал место, где им было бы удобнее отобрать у нас чемодан. Самое удобное – в стороне от толпы, от причала и базарной площади, где джунгли наползали на берег и свешивались над водой, как тесто, переваливающееся через край кастрюли. Но там мы могли лишиться не только чемодана, но и головы. Надо было найти золотую середину, которая бы устраивала и меня, и наших грабителей. Многолюдный базар мне показался наиболее удобным местом.
Я продолжил начатую Владом тему:
– Надо купить нам по пончо и по шляпе. Рожи у нас смуглые и небритые, так что вполне сойдем за двух бедных, но честных ранчеров.
– Прикинемся американцами? – по-своему понял меня Влад.
– Только не американцами. Здесь янки на дух не выносят… А карабин придется закопать.
Мне показалось, что Влад безоговорочно согласился со мной, потому что продолжал молча пялиться на брожение цивилизации. Однако спустя мгновение его рука приблизилась к карабину и ухватилась за цевье.
– Карабин не отдам. Без него нас сожрут, как цыплят.
Я раскрыл было рот, чтобы объяснить, насколько опасно болтаться по колумбийским поселкам с оружием, как Влад вдруг толкнул меня в плечо и кивнул:
– Посмотри! Там каждый второй мужик с винтовкой ходит.
Он встал, отряхнул колени и взвалил чемодан на плечо.
– Первым делом я куплю большую хозяйственную сумку, – проворчал он. – А этот гроб выкину.
«Когда же это закончится!» – подумал я и, словно конвоируя, пошел следом за Владом.
Мы спускались не по дороге, а по косогору, поросшему кустарниками и усеянному круглыми, как футбольные мячи, булыжниками. Влад, расставшись с надежной оболочкой джунглей, почувствовал себя цыпленком, вылупившимся из яйца, и потому сжался, втянул голову в плечи, словно пытался уменьшиться в размерах. Чахлые кусты нас не спасали; мы шли, как по подиуму. Людям, находящимся внизу, достаточно было приподнять голову, чтобы увидеть нас, и меня не покидало чувство, будто весь поселок следит за нами, и все прекрасно знают, кто мы такие и что с собой несем. Влад, тщетно надеясь на моральную поддержку, часто оглядывался и одаривал меня жалкой улыбкой. Я был слишком напряжен, чтобы изображать на лице радость, и, сдувая с кончика носа капельки пота, опирался на карабин как на посох.
Когда наконец мы спустились вниз и смешались с пестрой толпой, Влад расслабился, быстро освоился в толчее и смело пошел к торговым рядам, даже изредка прикрикивая на смеси русского с английским: «Посторонись! Path! Дорогу!» На нас никто не обращал внимания. Все были охвачены ожиданием какого-то значительного события, и люди, толкая впереди себя повозки с клетками и ящиками, плотным потоком двигались к причалу. Крепкий запах пота, табака и конского навоза витал над базарной площадью. Пыль, поднятая десятками ног и копыт, щекотала ноздри. После того как меня дважды двинули по голове тяжелой поклажей, я с нежностью вспомнил про ароматный воздух сельвы и стерильные прикосновения прохладных листьев и лиан.
Влад приободрился. Его неуверенность сняло как рукой. Он уже шел по базару походкой опытного оптовика, глядя поверх голов и шляп на бамбуковые палатки и прилавки, обвешанные тряпками и заветренными кусками мяса. Я же чувствовал себя так, словно шел по минному полю. Черный чемодан покачивался в руке Влада. Я следил за руками прохожих. Темные, с выбеленными ногтями, как будто снабженными слабой подсветкой, с перстнями и браслетами, они проносились мимо чемодана. Я знал, что в любое мгновение одна из этих рук может коршуном спикировать на чемодан, вырвать его и унести в толпу, и я должен буду разыграть сцену, неловко споткнуться, упасть Владу под ноги, чтобы помешать ему кинуться за похитителем.
– Как тебе это нравится? – спросил Влад.
Он остановился под выгоревшим брезентовым навесом, кивая на стопки островерхих соломенных шляп. Я рассеянно скользнул взглядом по прилавку. Узколицый продавец, безостановочно разглаживая пальцами тонкую полоску черных усов, словно они были фальшивыми и никак не хотели приклеиваться, оживился и стал торопливо раскладывать шляпы на прилавке, словно одноразовые картонные стаканчики.
– Только для вас, господа! Лучшие шляпы из Боготы! Флорентийская соломка! Не рвется, не горит и не пропускает воду. Всего десять песо!
Я перевел Владу слова продавца.
– Не горит? – усмехнулся Влад, пренебрежительно касаясь пальцами шляпы, взял ее, посмотрел на внутреннюю сторону, зачем-то понюхал и нахлобучил ее мне на голову.
Я был словно во сне. Просчитывать каждого прохожего было невозможно. Людской поток двоился у меня в глазах. Влад веселился, примеривая шляпы. Он надевал их одну на другую. Чемодан стоял у него между ног. Какой-то носильщик оцарапал мне локоть большой корзиной, полной умирающих от жары кур, и обозвал меня араукана. Круглолицый коротышка в желтой фетровой шляпе, опершись о прилавок, дымил короткой сигарой и скептически смотрел на Влада. Я не сразу его заметил; мне казалось, что он был здесь до того, как мы подошли.
– Лучше нахлобучить себе на голову гнездо тинаму, – проворчал коротышка, ни к кому конкретно не обращаясь, и выпустил вверх сизое дымовое кольцо. – Десять песо за пучок пожухлой травы!
Влад не придал значения маленькому дымящемуся человечку, говорящему на непонятном ему испанском, а я, надеясь, что этот человечек может оказаться крючком, который нам подбросили, уточнил:
– А вы знаете, где можно купить шляпы получше?
– Получше! – усмехнулся коротышка и, не выпуская сигары изо рта, обнажил желтые прокуренные зубы. – Вам нравится моя шляпа? Шерсть ламы! Спасает голову от солнца, дождя и холода!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113