Отсюда весь теплоход был как на ладони. Знойный ветер, как из горячего фена, накатывал на меня плотными волнами. Казалось, нос теплохода бесшумно летит над поверхностью реки, даже не касаясь воды. Несколько мгновений я неподвижно стоял, раскинув руки в стороны, и чувствовал себя птицей, парящей над джунглями.
Прыгая с крыши на крышу, перелезая через бортики и растяжки, я добрался до основания трубы, дымящей, как Везувий. Пройдя мимо кранов с лебедками, на которых висели спасательные шлюпки, я спрыгнул на узкую крышу верхней палубы, по ней добежал до кормы и, опустившись на корточки, посмотрел вниз.
Сбитая в кучу, как на митинге, подо мной пестрела толпа пассажиров, тех самых, которые купили билеты последнего класса и заняли всю кормовую палубу. После утомительной борьбы при погрузке на теплоход люди отдыхали, создав в этом котиковом лежбище своеобразный комфорт и уют. Одни спали, подстелив под себя тростниковые циновки и закрыв лица шляпами или платками. Другие, объединившись в группы, пиршествовали, свалив еду в середину круга, передавали друг другу бутылки с вином, зеленые стручки салата, плошки с рисом. Третьи играли в карты, бросали кости, ругались, отчаянно жестикулируя и размахивая винтовками.
Я наблюдал за пассажирами довольно долго, пока сумел найти коротышку. Он пристроился на самом дальнем краю палубы, у леера, и, в отличие от большинства пассажиров, не делал ничего. Иначе говоря, сидел на палубе, прислонившись к лееру спиной, и безучастным взглядом смотрел в одну точку.
Я спрыгнул на палубу не совсем удачно, отдавив бурой овце копыто и задев чемоданом голову молодого ранчера в большом широкополом сомбреро и в коротком жакете, украшенном галунами, что делало его похожим на мексиканского вакуэро. Парень тотчас вскочил на ноги, схватился за огромную кобуру, болтающуюся на боку, и его черные, свисающие к подбородку усы хищно ощетинились.
– От этих янки нигде нет покоя! – хриплым голосом крикнул он, потрясая у моего лица кулаком. В его глазах горело такое неутолимое желание ввязаться в драку, что мне стало ясно: избежать стычки с этим невротиком мне будет намного труднее, чем уложить его на пол хорошим ударом в челюсть. И все же я не пошел по легкому пути.
– Извини, дружище, дела! – примирительно сказал я.
– Знаешь, где я видал твои дела?! – хрипел вакуэро. – Ты меня ударил чемоданом по голове!
Народ медленно расходился во все стороны от нас, освобождая место для ринга.
– По-моему, по твоей голове чем ни бей, все равно ей не станет хуже, – предположил я и посмотрел вокруг себя, надеясь увидеть в морщинистых копченых лицах понимание того, что я не хотел конфликта.
– Что?! – дрожа от сладостного предчувствия, вскрикнул вакуэро. – Что ты сказал?! А ну повтори!!
Он уже сжал кулаки и принял боевую стойку. Я сразу понял, что передо мной стоит тертый калач, прошедший хорошую школу пьяных драк в дешевых салунах, во всяком случае, об этом красноречиво говорил его свернутый набок нос. Он отнимал у меня время и создавал ненужный шум. Я привстал на цыпочки, чтобы взглянуть на конец палубы, где у леера сидел коротышка, но с удивлением увидел, что его там уже нет. Посмотрев в другую сторону, я заметил, как за белой балкой, поддерживающей тент, мелькнула и исчезла желтая фетровая шляпа.
Вакуэро очень не вовремя преградил мне дорогу, и у меня появился повод. Я тоже сжал кулаки и встал в боксерскую стойку.
– Ну, давай! Давай! – подзадоривал он меня, отставив полусогнутую ногу назад и нервно постукивая пяткой по полу.
Я понял, на какую дешевую приманку он хотел меня поймать. Сейчас я ударю его по лицу, а он присядет и, пропустив кулак над своей головой, с хорошего замаха врежет мне по открытой скуле. Видимо, все, кто когда-либо дрался с вакуэро, начинали с прямого удара в челюсть и за это были наказаны. Нет, все беды на земле не из-за баксов, как утверждал Влад. Все беды из-за стереотипов, из-за повальных привычек.
Делая вид, что целюсь в подбородок, я запустил свой кулак крюком вниз и ударил ниже пояса. Вакуэро в самом деле машинально присел, и мой кулак угодил ему в солнечное сплетение. Мой соперник беззвучно согнулся, раскрыл рот и, прижав руки к животу, стал пятиться назад. Толпа, не ожидавшая такой скоротечности поединка, разочарованно ахнула.
Исчерпав все лимиты времени, я подхватил свой чемодан и быстро пошел по прогулочной палубе вдоль кают второго класса. Дойдя до сквозного холла, я зашел в него и вышел на противоположный борт. Коротышка, не ожидая от меня такого коварства, спокойно шел мне навстречу, сунув руки в карманы. Он меня узнал только тогда, когда нас разделяло всего несколько шагов, застыл передо мной, как соляной столб, потом попытался убежать, но я схватил его за пончо и притянул к себе, как бычка, угодившего рогами в петлю лэриэта.
– Тихо! – шепнул я, деформируя щеку коротышки стволом «тауруса». Облупившиеся щеки моего старого знакомого стали малиновыми, и без того близко посаженные черные глаза сползли к переносице. Он перестал упираться, лишь часто и шумно задышал.
Я не смог найти поблизости ничего более подходящего, чем темный, наполненный гулом дизеля люк, на двери которого был нарисован человечек, перечеркнутый красной линией. Убедившись, что до нас никому нет дела, я втолкнул коротышку в люк, залез туда следом за ним и прикрыл за собой дверь.
– Ну? – поторопил я, почесывая стволом пистолета затылок. – Чего молчишь?
Он не был трусом, но жизнью своей дорожил, а потому за словом в карман не полез.
– Мне приказали только сопровождать вас до теплохода, – тоном, каким заклятые воришки оправдываются на суде, сказал коротышка. – Я больше ничего не знаю! Что плохого я вам сделал?
– А это? – Я ткнул ногой по чемодану.
– Что – это? – не понял коротышка.
Он в самом деле не понял, при чем здесь чемодан. Видимо, судьбой нашего багажа распоряжались только бронзоволицые.
– Кто приказал тебе сопровождать нас? – для проформы спросил я, думая, что ответ мне известен.
– Мой хозяин.
– Он на теплоходе?
– Нет, он остался в Майо.
– Путаешь меня! – рассердился я. – А кто приказал твоему хозяину?
– Не знаю! – затряс головой коротышка, и его жуликоватые глазки забегали. – Я их никогда не видел. Это люди из Боливии.
– А нас как ты узнал?
– Мне дали фотографии… Я не собирался делать вам что-нибудь плохое! – с удвоенной энергией стал оправдываться коротышка. – У меня не было с собой даже оружия! Мне ничего не рассказали про вас. Я даже подумал, что меня приставили к вам в качестве незаметной охраны. Я спас вас от полиции!
– А зачем ты поплыл с нами? – не унимался я. Коротышку было трудно ухватить, он выскальзывал из рук, как обмылок.
– Почему с вами? Я получил деньги за работу и плыву в Пасто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113