– Что ж ты молчишь? – продолжал свой безостановочный треп Дик. – Или все-таки развесить твои мозги на ветках для просушки? Смотри, доиграешься у меня!
– Гонсалес на вилле, – перебил Дика индеец. На каждом слове он кивал, словно помогал словам выходить наружу. – Не убивайте меня, я проведу вас!
– Не убивайте! – проворчал Дик. – Все так просят! Но как же вас, пауков двуногих, не убивать?.. Что ж, веди! Посмотрим на твое поведение.
Гонсалес поскупился на охране, подумал я, глядя на сутулую спину индейца и его затравленные черные глазки. Нанял местных поблано, которые ничего толком не умеют, кроме как хорошо ориентироваться в сельве, платит им наверняка жалкие гроши и из-за этого, возможно, сегодня пострадает.
Лес быстро редел, и вскоре в мачете исчезла необходимость. Между стволами деревьев проглядывала большая зеленая лужайка, блестел на солнце пластиковый фонарь вертолета, а чуть дальше, окруженный шарами подстриженных кустов, высился тонкий и белый, как мечеть, дом с несимметричной крышей из красной кровельной меди.
Индеец остановился, сел на корточки и накрыл голову руками.
– Дальше я не пойду, – сказал он обреченно. – Хозяин меня убьет.
– Ах вот ты какой! – воскликнул Дик, подбоченясь.
Влад не перенес бы еще одного «остроумного» монолога и, тронув Дика за плечо, сказал ему по-английски:
– Спроси у него, где окна апартаментов Гонсалеса?
– Я как раз собирался об этом спросить! – кивнул Дик и повторил вопрос по-испански.
Индеец неуверенно показал пальцем на мансардное окно, которое коричневым квадратом сверкало в середине крыши. Расплывчатые ответы о количестве и нахождении в доме охранников мало прояснили обстановку. Инициативность Дика стремительно падала. Хорошо, что рядом с нами не было Марии, иначе Дик стал бы артачиться и нести полный бред. Он сдвинул сомбреро на затылок и, почесывая взопревшее темечко, сел на землю.
– В дом мы не зайдем, там нас перестреляют, как агути, – сказал он. – Надо выкурить Гонсалеса, чтобы он сам к нам вышел. – Он поднял голову, посмотрел на индейца и добавил: – Иди к хозяину и скажи, что его срочно хотят видеть три господина. А мы будем здесь ждать.
– Ладно, помолчи! – сказал я Дику. Большей глупости трудно было придумать.
– А что ты предлагаешь? – спросил он таким тоном, словно других решений не было и в принципе быть не могло.
– Вертолет! – сказал Влад, вскидывая руку.
Только сейчас мы заметили, что у стоящего на лужайке вертолета начали вращаться лопасти. Обе двери были открыты, но, сколько человек находятся в кабине, увидеть было невозможно.
Я недвусмысленно взглянул на Влада. Он знал, что такой взгляд означал, но сделал вид, что ничего не понял, и опустил глаза.
– Тебе, может быть, лучше вернуться к машине?
Какой же он все-таки зануда! До сих пор не мог простить мне, что я отговаривал его идти на виллу.
– Хватит артачиться! – сказал я. – С этим великим стратегом, – я кивнул на Дика, – ты таких дров наломаешь, что отсюда никто из нас живым не выберется. Пошли!
С видом, что делает мне великое одолжение, Влад оценивающе осмотрел меня с головы до ног, вытащил из-за пояса револьвер и закинул за спину мешок со змеями. Он так грубо с ним обращался, что я очень сомневался в жизнеспособности ползучих тварей.
– Куда вы? – спросил Дик.
– Выкуривать Гонсалеса, – ответил я. – Сиди здесь и не спускай глаз с этого поблано. И на дом поглядывай.
– Гонсалеса не убивайте! – напутствовал нас Дик. – Он мой.
– О чем разговор! – подтвердил я и протянул Дику флакон с ядовитым зельем из гуао. – Это тебе на всякий случай.
Пригибаясь, мы с Владом побежали к лужайке. У большого кустарника мы повалились на землю и, сдвинув ветки в сторону, некоторое время рассматривали виллу.
– В одном он прав, – вслух подумал Влад. – Как только мы зайдем в дом, из нас сделают решето. Посмотри, в каждом окне стволы торчат.
– И не только в окнах, – ответил я и кивнул на площадку для гольфа, где лицом к лицу стояли два вооруженных человека. – Ты надеешься, что под мансардным окном тебя ждет чемодан с долларами?
– Я ни на что не надеюсь! – огрызнулся Влад. – Не трави душу! Но туда я все равно влезу!
– Уверен, что пролезешь?
Влад стрельнул в меня глазами и процедил:
– Да пошел ты!
Вдвоем с Владом мы могли горы перевернуть. Для этого нам нужно было лишь постоянно подтрунивать друг над другом. Вся наша дружба основывалась на перманентном стремлении что-либо доказывать и соперничать перед тенью, именуемой Анной.
Можно было бы предварительно оговорить план действий, но Влад, показывая, что здесь все решает он, а я лишь мешаю ему и путаюсь под ногами, прицелился взглядом в вертолет и, вскочив на ноги, быстро пошел к нему. Большой, небритый, с мешком на плече, он чем-то отдаленно напоминал Деда Мороза, и меня не вовремя стал разбирать смех. Это была больше нервная реакция, чем насмешка, и все же я мысленно пристыдил себя, силясь скомкать улыбку: а он, между прочим, рискует головой ради придуманного тобой миллиона, и если с ним что-нибудь случится…
Пройти незамеченным по открытой лужайке можно было с уверенностью пятьдесят на пятьдесят, но Владу это, кажется, удалось. Дойдя до хвостовой балки, он остановился, прячась за круглым брюшком вертолета, на мгновение остановил взгляд на мне и, пригнувшись, ловко нырнул в кабину, отчего тонкие полозья мягко врезались в грунт.
Ничего у нас не выйдет, вдруг пессимистично подумал я, бегом устремляясь по следам Влада. Положат нас на этой лужайке, и этим закончится наша эпопея.
Мы как бы поменялись ролями с Владом. Взбалмошные мысли намного чаще посещали мою голову, нежели его. Я придумывал самые авантюрные идеи и с головой кидался в них, в то время как более расчетливый и осторожный Влад шел по моим следам. Теперь же я плелся за ним без всякой надежды на удачу. А все потому, что не видел цели – той лучезарной звезды, ради которой можно было пойти на риск.
Несущий винт с пронзительным свистом вращался у меня над головой, словно меч палача, намеревающегося снести мне голову. Пригибаясь, я обошел хвостовую балку и, прежде чем прыгнуть в кабину, кинул взгляд на площадку для гольфа. Два охранника повернули головы и смотрели на меня. Я улыбнулся им, приветливо махнул рукой и полез в вертолет.
Его внутренность очень напоминала салон легкового автомобиля. Влад сидел на заднем сиденье, приставив ствол револьвера к затылку пилота. В кабине было душно, солнце сильно раскалило корпус вертолета, и оттого, наверное, лицо Влада было неимоверно красным. Пилот из-за своей неподвижности напоминал муляж, сидящий в макете вертолета. Это был сухощавый молодой парень с затылком, выбритым по-армейски. Лица его я не видел. Руки с растопыренными пальцами лежали на панели управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113