– спросила Маша, накладывая Гуцуеву добавки.
– Знает, – ответил за него Кузя. – Под мою ответственность отпустила. Это же не Лариса Ивановна, она сейчас в лагере, а Ольге Юрьевне и малышни хватает.
– Меня скоро в лагерь отправят, – вздохнул Митька. – Эх, хорошо бы мне опять заболеть или сломать чего-нибудь.
– Да ты что, Митя! – воскликнула Рокотова. – Разве можно такого себе желать? Да еще из-за лагеря. Уж если тебе так сильно не хочется туда ехать, давай напишу заявление, чтобы тебя нам в семью на остаток лета отдали.
Она сказала это машинально и сначала даже испугалась своих слов, но потом поняла: так будет лучше, присутствие в ее доме Митьки Гуцуева сразу добавит ей столько новых забот, что горевать о Павле будет просто некогда.
Гуцуев смотрел на нее настороженно, он даже забыл о ложке, которую так и не донес до рта.
– Вы это серьезно? – спросил он.
– Серьезно. Только ты должен мне пообещать, что убегать не станешь.
– Обещаю, – кивнул Митька.
– Ура! – заорал Кузя. – Так, куда тебе поставить кровать? Надо купить. Или нет, будешь спать на моей, а я на раскладушке.
В Митькину тарелку капнула большущая слеза.
Зазвонил телефон, и Маша пошла в прихожую. Звонил Садовский.
– Маша, ты прости меня, – сразу начал извиняться он. – Я был совершенно не в себе из-за этого провала. Это ужас, это кошмар какой-то. Такого позора я еще никогда не испытывал. Как жаль, что тебя не было рядом, ты бы не допустила, ты бы помогла…
– Виктор Николаевич, помогать я могу только тому, кто хоть что-нибудь делает. Вы же совершенно меня не слушаете, так что же я могу одна сделать?
– Но я старался, я делал.
– Почему вы не взяли ту речь, которую я вам написала? – спросила она. – Откуда вы выкопали весь тот бред, который читали на совете?
– Это ты мне его прислала.
– Я!?
– Да. По электронной почте, в прикрепленном файле.
– Не может быть.
– Да точно.
– Вы не удалили письмо?
– Нет. Можешь приехать и убедиться.
– Я не посылала вам такую речь. У меня все тоже сохранилось в папке отправленных документов. Знаете, я как-нибудь подъеду посмотреть прямо на вашем компьютере.
– Маша, а что дальше делать? – как ни в чем не бывало спросил Садовский.
Рокотова растерялась. Дальше? Она ничего дальше с ним делать не собиралась.
– Виктор Николаевич, вы должны меня понять, – начала она, – я не вижу теперь, чем я могла бы вам помочь. Если бы вы прочитали речь, которую вам явно подменили, заранее, еще до совета, и позвонили мне, можно было бы вовремя с этим разобраться. А теперь…
– Как ее могли подменить? – изумился ректор.
– Это вы у своего системного администратора спросите, как ее подменили. Хотя, если он в сговоре с вашими противниками, он вам, конечно, ничего не расскажет.
– Я припугну.
– Попробуйте. Только не увольнением, хороший программист этого вряд ли испугается.
– Так что теперь, Маша?
– Не знаю, – честно призналась она. – Я так понимаю, совет состоялся, теперь большинство в отпусках, потом вступительные экзамены. Сделайте какие-нибудь ремонты за это время…
– Маша, ты бы подъехала. Трудно говорить обо всем по телефону.
– Но я…
– Ну, пожалуйста. Я сейчас на работе. Тебе ведь от дома буквально десять минут.
Десять-то десять, так еще пятнадцать пешком от остановки, студенческий автобус к университету уже не ходит, подумала Рокотова. Можно, конечно, попросить Кузю с Митькой ее проводить, а обратно вызвать такси.
– Я тебя назад сам провожу, – будто услышав ее мысли, пообещал Садовский.
– Хорошо, я сейчас приеду, – нехотя пообещала она и повесила трубку.
Да, лучше отказать ему в помощи, объяснившись лично, а не по телефону.
– Ребята, сможете съездить со мной в университет?
Глава 50
Кузя и Митька проводили Машу Рокотову до самых дверей университета. Время было еще не позднее, около половины пятого, тем более Садовский обещал ее проводить, и Маша отправила ребят домой. Они пообещали, что пойдут не через стройку, а дальней дорогой по шоссе, но, как только она скрылась за дверью университетского корпуса, тут же свернули к недострою.
– Пошли еще раз проверим место, – сказал Митька.
– И наверх полезем? – насторожился Кузя.
– Нет, не полезем. Надо еще вообще подумать, стоит ли туда лезть.
– А зачем же мы тогда веревки покупали?
– Ну, я ж не думал, что ты такой тюфяк.
– Я?!
– Ты. Не слезешь ты по веревке.
Они сегодня весь день тренировались на старой подстанции рыбхозяйства, и Кузя сам знал – конечно, он не слезет с такой верхотуры.
– Надо какой-нибудь другой вариант придумать, – согласился он.
На стройке сладко пахло травами, кузнечики звенели и сухо трещали крыльями большие стрекозы. Кузя думал о своем и чувствовал себя беззаботно и легко от того, что лезть завтра на бетонную громаду не придется. Митька придумает какой-нибудь другой способ, попроще. Замечательно, конечно, увидеть преступника в бинокль, спуститься по веревке, оглушить, связать, сдать милиции. Но ведь будет все не так. Он просто не сможет даже приблизиться к краю крыши, даже для того, чтобы наблюдать за местностью, не говоря уж о том, чтобы спуститься. А если вдруг рискнет, то непременно грохнется с самого верха и никого не поймает и никому не отомстит. Даже после спусков с не такой уж высокой подстанции, у Кузи от страха и напряжения сводило руки и ноги. На обратной дороге он купил литровую бутылку пива и почти всю выпил один. Митька глотнул пару раз, просто чтобы утолить жажду. Теперь Кузю мучила совесть, зачем он давал ребенку пиво, и еще желание остановиться у какого-нибудь кустика.
Неспокойный выдался сегодня день в моих владениях. Ходят и ходят. И мнут траву, и топчут, и лезут в корпуса и даже на крышу. И все без толку, без пользы. Весь день я прятался в кустах и за камнями, приглядывался, прислушивался, выбирал. А выбирать сегодня было из чего. И подождать тоже стоило. Мальчишка снова вернулся. И свою жертву снова привел с собой. В полдень, когда они были здесь сегодня первый раз, я никак не мог подобраться к ним поближе, но уж теперь я эту удачу ни за что не упущу.
Я властелин. Я способен управлять их мелкими душами и несовершенными мозгами. Теперь я не промахнусь. Убийцей станет мальчишка. Жертвой – тот парень, что постарше. Сейчас я прошмыгну мимо него к тому…
Хзч… з…а-а-а… чтицццц… Вода… В трещину корпуса, внутрь… Нет!.. Соли… Рзч…и-и-и… 110011 100011 110001 100000 000000 000000
– Ой, Мить, гляди! – заорал перепуганный Кузя. – Я тут на такую вещь пописал, обалдеть! Она заискрила!
– Провод что ли? Ты осторожней, а то шарахнет прямо по… Ах ты, сволочь!
Митька вдруг переменился в лице и врезал приятелю в ухо. Кузя завалился в кусты.
– Сволочь, это же мой таракан! Это же он!
– Ты сдурел, да!? – взвизгнул Кузя. – Я что знал, что это у тебя вывалилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81